Патриотизм — это Любовь!

Последние месяцы я регулярно по средам выступаю в прямом эфире перед радиослушателями станции “Народное радио”. Темой нашей беседы 8 июля был русский патриотизм. Острота реакции моих соотечественников на этот животрепещущий вопрос понуждает меня продолжить тему и на страницах “Десятины”.

Как отмечают православные аналитики, проблема российского патриотизма в последние два года все более заботит высшие властные структуры Российской Федерации. Прошла эйфория увлеченности “универсальными” демократическими реформами. Политики и газеты, до этого проповедовавшие откровенный космополитизм, ходульные “общечеловеческие” моральные ценности, вдруг заговорили о “национальной идее” общегосударственного значения. Теперь уже разрабатывается федеральная программа воспитания российского патриотизма среди молодежи. Недавно я участвовал в обсуждении этих проблем в Государственной Думе России.

А ведь всем нам еще памятны первые “перестроечные” годы, когда на высшем государственном уровне Советского Союза методично разрушалась сама концепция патриотизма. С той поры патриотизм как идеология стал уделом различных оппозиционных течений. С одной стороны, о патриотизме говорили так называемые “партократы” старой формации. Они, конечно, говорили только о “советском” патриотизме. С другой стороны, идеи дореволюционного российского патриотизма стали популярны среди различных объединений православных мирян — братств, союзов, обществ, и среди различных монархических группировок. Некую среднюю позицию между “левыми” патриотами и “правыми” заняли так называемые “государственники”, для которых одинаково неприемлемы и уже изжившая себя доктрина “ленинизма”, и идеология Православного Самодержавного Царства. Однако они принимали в свой актив и все достоинства (по их представлениям) дореволюционной поры, и все культурные, научно-технические, экономические и социальные достижения советского периода.

Первоначально российскими демократами фактически подвергалось массированной обструкции в СМИ любое проявление патриотизма. Слово “патриот” становилось ругательным почти наравне с “фашистом”. Особого накала эта кампания в средствах массовой информации достигла в первые месяцы после 19 августа 1991 года. Всех патриотов — и “советских”, и русских тогда обзывали “красно-коричневыми”, объединяя их по единственному признаку — и те и другие выступали за целостность нашего Отечества. Одни в границах СССР, другие в тех же границах, но с идеологией православной Империи.

Развал Союза, а потом обострение политическо-социального кризиса в рамках Российской Федерации наглядно продемонстрировали ущербность и нежизнеспособность реформ, идеология которых основывалась на абстрактных “общечеловеческих” стандартах.

За последние десять лет для нас — бывших советских, а ныне российских граждан, которые продолжают пользоваться паспортами “эСэСэСэРовского” образца, были предоставлены самые широкие возможности ознакомиться с моральными, культурными, политико-социальными, религиозными, экономическими и даже материальными идеалами Запада. Через кинематограф, телевидение, туризм, через деловые и культурные контакты, через рынок миллионам моих соотечественников пришлось на собственном жизненном опыте познакомиться с идеологией западного общества, с его “идеалами” и в особенности с так называемым американским “образом жизни”. Носители этого “идеала” при всех абстрактных декларациях об “общечеловеческих” ценностях на деле уделяют много сил и средств воспитанию US-патриотизма и культивированию уважения к этому чувству среди народов остального мира. Мои соотечественники, особенно русские люди, сейчас уже однозначно поняли, что за призывами и декларациями о некоем космополитизме, “мировом гражданстве” скрываются четко сформулированные и чуждые нам национальные интересы. За этим скрывается строго разработанная экспансивная стратегия превращения “слабых” государств в “рыночное пространство” для собственного производителя, в источник дешевого сырья, в источник неквалифицированной дешевой рабочей силы и т.д. и т.п.

В результате этого отрезвления большинство критиков нашего отечественного патриотизма из так называемой “партии власти” сами увидели, что для выживания нашего государства, для преодоления системного кризиса российский патриотизм просто необходим. К сожалению, для многих такое осознание стало поводом для изобретения велосипеда. Желание сформулировать современную патриотическую концепцию, отличную от идеалов “правой” и “левой” оппозиции, пока лишь породило тошнотворные суррогаты, опять-таки составленные по западным рецептам и пропорциям, но на этот раз с отечественными составными.

Касаясь той или иной темы, я предпочитаю идти от основы ПОНЯТИЯ. Иногда для этого достаточно заглянуть в словари. Обращаясь к словарным статьям, посвященным понятиям “патриот” и “патриотизм”, мы обнаруживаем поразительное единогласие относительно этого явления.

Так “ Словарь иностранных слов” изводит патриотизм от греческого слова patriz (патрис) — родина, отечество, — любовь к Отечеству, преданность своей родине, своему народу. “Этимологический словарь русского языка” поясняет:«Слова патриот и патриотизм впервые в России появляются у Петра I. Слово патриот заимствовано из немецкого языка — Patriot, или непосредственно с французского patriote — сын Отечества, от латинского patriota, которое в свою очередь идет от греческого слова patrivthz — земляк, соотечественник ”. Академик Владимир Иванович Даль в своем “Толковом словаре живаго великорусскаго языка” свидетельствует, что «патриотизм — любовь к Отчизне, патриот — любитель Отечества, ревнитель о благе его, отчизнолюб или отчизник». Сколь же богат наш великий язык на образные оттенки и сколь же емок он по смыслу! Одно слово “отчизнолюб” — пусть книжное и редкое — о многом говорит сердцу русского человека.

Почтенный “Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона” подтверждает:«Патриотизм — любовь к Отечеству». Почти век спустя не отстает от него “Словарь современного русского литературного языка” (1989 г.):«Патриотизм — любовь к своему Отечеству, преданность своему народу, готовность к любым жертвам и подвигам во имя интересов своей Родины. Патриот — человек, любящий свое Отечество, преданный своему народу, готовый на жертвы и совершающий подвиги во имя интересов своей Родины».

Говоря о природе патриотизма, святитель Филарет Московский подчеркивал, что худой, то есть плохой гражданин царства земного, не может быть добрым гражданином и Царства Небесного. Греческий корень “патр” означает отца. Таким образом патриотизм есть отношение к Отечеству. Само же понятие Отечество происходит от понятия как отца земного, так и Отца Небесного. Отечество и отец есть то, ОТ чего происходит каждый человек. Таким образом благословенное Богом отцелюбие, приверженность к отцовскому наследию (одна из десяти Синайских заповедей говорит об обязательном почитании родителей) есть природная почва для возрастания и процветания патриотизма. Отвержение отцелюбия, отвержение патриотизма есть отвержение от собственных корней и означает духовное и родовое самоубийство.

Самая главная загадка во всех этих словарных пояснениях — Любовь. Христиане знают, что Любовь есть одно из имен Божиих. Бог есть Любовь. Именно через любовь в каждом без различия земном человеке проявляется образ Божий, то есть осуществляется Божественная благодать.

Православные со словом “любовь” всегда вспоминают непревзойденное пояснение “от противного” сего высокого свойства человеческой души, изреченное Апостолом Павлом в тринадцатой главе его Первого послания Коринфянам:

Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая, или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви: то я ничто. И если я раздам все имение мое, и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею: нет мне в том никакой пользы. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не безчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится. Ибо мы отчасти знаем, отчасти пророчествуем. Когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится. Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое. Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь я знаю отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан. А теперь пребывают сии три: вера, надежда любовь; но любовь из них больше (1 Коринф. 13, 1-13).

Вот, что есть Любовь!

Страшно повторить, что Любовь больше Веры и Надежды. Но все правильно, ибо Любовь и есть Бог, а Вера — только вера в Него, и Надежда — только надежда на Него. Именно так в Божественной полноте определяется и любовь к Отечеству. Отсюда прослеживается и верность Родине: живое, необходимое стремление к общегражданскому миру и единству. Все это невозможно выразить одними идеологическими формулами, однако само явление любви к Отечеству вполне поддается осмыслению и определению для гражданского повседневного и повсеместного употребления в жизни. Поэтому мы попытаемся кратко изложить составные патриотизма в понимании православного человека, в свете апостольского учения Русской Православной Церкви.

Патриотизм как проявление в первую очередь высоких сердечных, душевных чувств имеет глубокие духовные корни. Патриотизм — явление богоугодное, ибо сам Господь разделил человечество на языки, то есть народы и даровал каждому из них земные уделы — отечества.

Патриотизм — явление географическое, геополитическое. Нет безземельного патриотизма. Тому наглядный пример странствующие народы, издревле прервавшие связь с родиной. Страдания и утеснения цыган и до недавнего прошлого евреев суть свидетельство непреложного несчастия из-за лишения земного отечества. Это, конечно, тема особого рассмотрения. Но для нас в этом примере важно то, что родовой национализм является лишь составной частью патриотизма, но не может им поглощаться.

Патриотизм как национальная государственная идея формируется на всем протяжении истории Отечества и, опираясь на прошлое, он, как развивающаяся идея, всегда устремлен в будущее.

Патриотизм есть поприще любви. Мы знаем, что без любви (даже плотской) не бывает продолжения рода.

Патриотизм, таким образом, явление наследственное, передающееся буквально от отца к сыну, от одного поколения к другому. Патриотизм во временном и генетическом плане явление безпрерывное. Даже гипотетическая полная утрата патриотизма в одном поколении лишит этого чувства все последующие поколения. Точнее, утрата чувства воспроизводства любовью будущего просто прекращает живое наследие. Так содомия лишена будущего, она культивирует только сегодняшний день, а потом и трава не расти, потом хоть — потоп.

Патриотизм — явление естественное и необходимое для полноценного существования как Отечества, так и каждого соотечественника.

Патриотизм явление и объективное, в силу вышеперечисленных факторов, и весьма субъективное, индивидуальное по выражению, как чувство и самосознание личностное.

Российский имперский патриотизм складывался и собирался постепенно — тысячелетиями из высоких чувств любви к роду и родине, к отцу и матери, каждого из племен славянских, кавказских, угорских, тюркских. Только документально-историческое прошлое Руси и русской государственности насчитывает более одиннадцати веков. Анализ же архаических преданий, косвенных летописных свидетельств эллинского, арабского, индийского и китайского происхождения, анализ археологических памятников дает основание полагать, что наша праисторическая государственность начитывает более двух или даже трех тысяч лет. Это так называемые гиперборейская и рифейская цивилизации (то есть северная и уральская культуры).

Уже древние античные авторы изображают наших предков как людей любящих свою землю, своих пращуров и свое потомство, готовых не на жизнь, а на смерть защищать свой земной удел.

После Крещения Руси в десятом веке русский народ в свете Христовой истины стал постигать и сакральное значение Русской Земли, особого удела Матери Божией, называя собственную Отчизну Домом Пресвятой Богородицы и Святою Русью, как любимый образ Святой Земли, как Новый Израиль, Новый Иерусалим. Еще первый Московский Святитель Петр называл нашу родину Новым Иерусалимом, а один из величайших подвижников ХХ века святой праведный Иоанн Кронштадтский величал Русскую Землю подножием престола Господня.

С возникновением из множества княжеств сначала Московии, а при Иоанне Грозном Русского Царства, русский духовный патриотизм возвышается до вселенского масштаба православного патриотизма, ибо Русь из-за падения Византии становится к тому времени последним государственным оплотом Православия для всех поместных Православных Церквей. Русское Царство становится многонациональным Царством, и наши предки постепенно начинают усваивать новую степень царского, а потом имперского патриотизма, который многократно возвышается собственно над русской национальной патриотической идеей, ничуть не умаляя ее саму, но облагораживая ее, обогащая. Именно с той поры можно говорить о новом мессианском и миссионерском характере российского патриотизма. С таким уникальным духовным сокровищем, унаследованным от многомудрых и боголюбивых предков, русский народ и пришел к двадцатому столетию от Рождества Христова.

Патриотизм — явление собирательное и соборное.

Страшная духовная катастрофа, которая потрясла наше Отечество во время революции, не уничтожила нашей любви к Отечеству, хотя в первые годы революции (как и в совсем недавнем прошлом) шла настоящая идеологическая война против патриотизма. Новое же великое испытание для нашей Державы — Великая Отечественная война, которая так стала называться с первых же дней фашистского нашествия, воспламенила вновь в душах рядовых соотечественников и в душах “атеистических” властителей спасительное чувство патриотизма.

Меня спрашивали радиослушатели “Народного радио”: “А как быть с коммунистами? Какова природа их патриотизма, когда они проливали свою кровь за Родину?” Мы ведь с вами не младенцы, по слову апостола Павла, и знаем, что любовь, это ничем неодолимое чувство, больше веры и надежды. Атеизм явление сравнительно новое в истории человечества, хотя корни у него древние как и само зло. Зародившись как мировоззрение в XVIII веке, он стал поветрием относительно массовым лишь в Западной Европе второй половины XIX века. И тогда один мудрый человек отметил (это был военный человек): “В окопах атеистов не бывает”. Душа человеческая, появляясь на свет, рождается христианкой. Так и перед лицом воинской смерти человек вольно или невольно думает о Боге, хотя бы и проповедовал до этого атеизм. И генералиссимус Сталин, и вслед за ним маршал Жуков постоянно, хотя как бы невзначай, начиная крупнейшие фронтовые операции, говорили: “Ну, с Богом”. Вряд ли до конца убежденный атеист станет бросаться такими словами. Я так считаю: коммунисты, отдававшие свои жизни за наше Отечество, самой своей кровью омывались от грехов богоотступничества. Ведает Бог их посмертную участь. Я знаю одно — сейчас их души не исповедуют атеизм, ибо они лицом к лицу не с этим призрачным материальным миром, а лицом к лицу с духовной реальностью, лицом к лицу с Вечностью.

Современный русский, российский патриотизм, устремленный в будущее нашего великого Отечества, должен вобрать в себя все лучшее, что собирали в эту сокровищницу наши предки и при великих князьях, и при царях, и при советской власти. Нам ведь есть чем дорожить и что ценить в истории России ХХ века. Но один образец любви и патриотизма мне дороже и ближе всего. Вновь и вновь я ставлю его в пример. Помазанник БОЖИЙ Император Николай II, конечно же, предвидел Свою участь и путь уготованный Ему ГОСПОДОМ. Сознательно и смиренно Он предавал Себя и Свою Семью на смерть и сожжение тел (1 Коринф. 13, 3). Но перед сам о й искупительной для нас, для Отечества, для России жертвой, перед своим христоподражательным подвигом Царь-Мученик великим Иисусовым смирением стяжал Христову любовь и, пребывая в ней, пророчествовал нам: “то зло, которое сейчас в мире, будет еще сильнее, но не зло победит зло, а только любовь”.

Тут урок и объяснение русского православного патриотизма. Мы должны искать в себе в первую очередь апостольскую любовь, и только потом мы можем дерзать называться патриотами, то есть любящими наше Отечество, Россию. Храни нас Бог!

 

17 июля 1998 года от Р.Х.