Освоение речи ребенком

ДЕТИ-МАУГЛИ

Считается, что дети, оказавшиеся вне человеческого общества, среди животных (wild children, feral children, mowgli children), практически не имеют шансов стать нормальными людьми. Но в истории есть примеры то­го, как такие дети все-таки возвращались к нормальной жизни.

Виктору — Дикому Мальчику из Авейрона — было лет 11-12, когда его нашли. Он не мог произнести ни одного человеческого звука. Мальчика учили говорить и вести себя среди людей, но он так и не научился гово­рить, хотя мог читать специально написанные для него на карточках слова, а затем даже начал писать сам. Девочку по имени Дженни (13,5 лет) нашли в 1970 г. запертой комнате, где ее держал отец с 1,5 лет в течение 12 лет.

По уровню умственного развития она не превосходила маленького ребенка. И все же Дженни смогла научиться использовать речь в тех же целях, что и другие дети, играть с другими детьми в игры с использованием языка и даже обманывать. В 1938 г. была обнаружена девочку, которая прожила со своей глухонемой матерью до шести с половиной лет. И лишь через полтора года Изабелла смогла произносить первые слова, а затем и сложные по кон­струкции осмысленные предложения. Дмериканка Элен стала после болез­ни слепой и одновременно глухой в год и 7 месяцев. Ее обучали языку, притрагиваясь к ней и поднося ее руку к предметам. Элен научилась гово­рить и читать по азбуке Брайля для слепых. Впоследствии она далее напи­сала книгу "История моей жизни".

Опыт показывает, что дети-маугли могут с большим трудом стать пол­ноценными людьми, если они были вне социальной среды до 6 лет, и сов­сем не смогут, если они вернулись к людям позднее 11 лет. Именно возраст с 6 до 11 лет считается критическим для возможностей усвоения родного языка (critical age for language acquisition).

Совершенно очевидно, что только человеческое общество делает ребен­ка говорящим, ни одно животное ке заговорит — в каких бы условиях его ни воспитывали. При этом, несмотря на определенную ограниченность ум­ственных способностей ребенка, он овладевает сложнейшей структурой родного языка за какие-нибудь три-четыре года. Более того, ребенок, стал­киваясь с новым для него явлением родного языка, довольно скоро "подводит" его под известную ему грамматику практически без сознатель­ной помощи родителей или с очень незначительной их помощью. Ребенок достаточно быстро становится полноправным членом своего языкового об­щества, способным производить и понимать бесконечное число новых для него предложений.