Из “Сравнительных жизнеописаний” Плутарха. Окончив начальную школу,Цицерон слушал академика Филона, который не только восхищал римлян красноречием

Окончив начальную школу, Цицерон слушал академика Филона, который не только восхищал римлян красноречием, но и снискал их любовь своим характером; а сойдясь в то же время с Муцием и его друзьями, людьми, сведущими в управлении го­сударственными делами и первенствовавшими в сенате, он с по­мощью их ознакомился на опыте и с законами; некоторое время участвовал он также в походах под начальством Суллы'. Затем сблизился с учеными греками и стал заниматься науками вплоть до того времени, когда Сулла одержал верх и государство, как казалось, получило некоторую устойчивость. В эти же годы Хрисогон, вольноотпущенник Суллы, объявившего о продаже иму­щества одного лица, как убитого во время проскрипций², сам ку­пил это имущество за 2000 драхм³. А когда Росций, сын и на­следник убитого, возмущенный этим, стал доказывать, что иму­щество стоит 250 талантов, Сулла же, став в положение ответ­чика, разгневался и возбудил против Росция придуманный Хрисогоном процесс по обвинению его в отцеубийстве,— не только никто Росцию не помог, но все от него отвернулись, устрашенные суровостью Суллы. Покинутый, таким образом, всеми, юноша прибег к Цицерону, а друзья последнего стали в один голос под­стрекать его, говоря, что другого более блестящего и лучшего начала на пути его к славе быть не может. И Цицерон, приняв на себя защиту Росция, имел успех, вызвавший восхищение, но из страха перед Суллой уехал в Грецию, распространив слух, что телесные его недуги требуют врачевания. Да и на самом де­ле был он телом худ и тощ, а по причине болезни желудка ел до скудости мало и лишь в поздние часы. Голос же его, сильный и хороший, был резок и необработан; доходя в разгар речи, пыл-

____________________________

¹Сулла (138—78 до н. э.) — римский полководец, диктатор, проводил массо­вые репрессии.

² Проскрипции — в Древнем Риме списки лиц, объявленных вне закона. Ис­пользовались в политической борьбе для сведения личных счетов, а также как средство обогащения (имущество попавшего в списки подвергалось конфиска­ции).

³ Драхма — денежная единица.

кой и патетической, всегда до высоких тонов, он заставлял опа­саться за здоровье оратора. (...)

Цицерон занялся совершенствованием своего красноречия. Для этого он предпринял путешествие в Азию и на Родос. Рас­сказывают, что Аполлоний (оратор на Родосе), не понимавший латинской речи, попросил Цицерона говорить во время их заня­тий по-гречески. Тот охотно последовал приглашению, полагая, что так лучше будут исправлены его ошибки. Когда он произнес свою речь, все были поражены и стали состязаться друг с дру­гом в похвалах. Аполлоний же и слушал его с видом далеко не веселым, и по окончании речи долго сидел в задумчивости; видя же огорчение Цицерона, сказал ему: “Тебя, Цицерон, я хвалю и удивляюсь тебе, но жалею о судьбе Эллады, воочию убежда­ясь, что единственное из прекрасного, оставшееся еще у нас,— образованность и красноречие,— и то, благодаря тебе, сделалось достоянием римлян”. (...)

Когда Цицерон посвятил себя делу судебной защиты, он вы­двинулся на первое место, и притом не мало-помалу, а сразу же стал блистать славой и оставил далеко позади себя всех состя­завшихся на форуме ораторов. Говорят, что он не менее Демо­сфена страдал недостатками в декламации, а потому усердно поучался как у комического актера Росция, так и у трагическо­го—Эзопа. (...) Декламация же Цицерона немало содейство­вала убедительности его речей. Высмеивая ораторов, прибегав­ших к громкому крику, он говорил, что те по немощи своей вы­езжают на громогласии, подобно тому как хромые садятся на лошадей. Тонкое остроумие, вкладываемое в такие шутки и на­смешки, казалось уместным для адвоката и изящным приемом, но, пользуясь им слишком часто, Цицерон обижал многих и за­служил репутацию человека злого. (...)

Имея состояние небольшое, хотя и достаточное для покры­тия своих расходов, он вызывал удивление тем, что не принимал ни денежных вознаграждений, ни подарков за судебные защи­ты...

Поистине, человек этот лучше всех сумел показать римлянам, сколько привлекательности может придать правому делу крас­норечие: он показал, что правда непреоборима, если ее высказы­вают умело, и что хорошему государственному деятелю надле­жит на деле всегда предпочитать правое угодному толпе, а речью скрашивать горечь полезного.

_____________________________________________________________________________

рекомендации для чтения художественных произведений и бле­стящих речей.

“Следует ли жестко придерживаться риторических пра­вил?” — спрашивает Квинтилиан. Он считает, что правила не должны лишать оратора возможности проявлять самостоятель­ность. А этому следует учиться. И Квинтилиан задает вопрос: природное дарование или учение способствует красноречию? Он отвечает: оратором сделаться нельзя без того и другого. “Сло­вом, природа есть вещество, а наука художник. Художество без вещества ничего не значит, вещество и без художества имеет свою цену; но превосходная отделка есть лучше самого драго­ценного вещества”.

В своем сочинении Квинтилиан ставит вопрос: “Что значит быть красноречивым?” — и отвечает: это есть не что иное, как выражать словом то, о чем мы думаем, и сообщать это слушате­лям. И риторика есть наука о способности хоро­шо говорить и силе у б е ж д а т ь (риторика—творительница убеждений). Поэтому слова должны быть ясны, чисты, соответствовать нашему намерению, они должны быть правиль­но и пристойно расположены. Но говорить исправно и ясно, по мнению Квинтилиана, еще не значит быть оратором. Оратора от­личают изящество и красота речи. Однако украшение должно быть сообразно с предметом и целью речи, должно учитывать интересы и реакцию аудитории. К красоте речи он относит жи­вое изображение вещей и воссоздание живых картин, страсти, ибо подробное описание ощутительнее, нежели простое сообще­ние. Разумеется, наша речь не может быть “красна”, если не бу­дет правдоподобна. По мнению Квинтилиана, “бывает слововыражение слабое, сухое, скучное, небрежное, подлое”. К недостат­кам речи следует отнести ее неполноту, однообразие, навеваю­щее скуку, ее растянутость и т. д. И здесь же он отмечает, что недостаток речи — употребление сниженных выражений, “коими великость или достоинство предмета умаляется”.

Вершина ораторского мастерства, по мнению Квинтилиана,— способность говорить, не готовясь, а для этого необходимы огромные знания и разнообразные навыки.

Если для греков главное в риторике — искусство убеждать, то римляне больше ценили искусство говорить хорошо. В средне­вековье риторика становится искусством украшения речи. С это­го времени она обращена не только к устным, но и к письменным текстам. Средневековые риторики писались на латыни. Ритори­ки на национальных языках появляются в Европе в XVI— XIX вв.

ПРАКТИКУМ

1. Прочитайте отрывок из диалога Платона “Федр”, ответьте на вопро­сы, выполните задания.

Сократ. Чтобы речь вышла хорошей, прекрасной, разве ра­зум оратора не должен постичь истину того, о чем он собирается говорить?

Федр. Об этом, милый Сократ, я так слышал: тому, кто на­меревается стать оратором, нет необходимости понимать, что действительно справедливо,—достаточно знать то, что кажется справедливым большинству, которое будет судить. То же самое касается и того, что в самом деле хорошо и прекрасно,—доста­точно знать, что таким представляется. Именно так можно убе­дить, а не с помощью истины.

Сократ. “Мысль не презренная”, Федр, раз так говорят умные люди, но надо рассмотреть, есть ли в ней смысл. Поэтому нельзя оставить без внимания то, что ты сейчас сказал.

Федр. Ты прав.

Сократ. Рассмотрим это следующим образом.

Федр. Каким?

Сократ. Например, я убеждал бы тебя приобрести коня, чтобы сражаться с неприятелем, причем мы с тобой оба не зна­ли бы, что такое конь, да и о тебе я знал бы лишь то, что Федр считает конем ручное животное с большими ушами...

Федр. Это было бы смешно, Сократ.

Сократ. Пока еще нет, но так было бы, если бы я стал всерьез тебя убеждать, сочинив похвальное слово ослу, называя его конем и утверждая, что всячески стоит завести эту скотинку не только дома, но и в походе, так как она пригодится в битве, для перевоза клади и еще многого другого.

Федр. Вот это было бы совсем смешно!

Сократ. А разве не лучше то, что смешно да мило, чем то, что страшно и враждебно?

Федр. Это очевидно.

Сократ. Так вот, когда оратор, не знающий, что такое доб­ро, а что—зло, выступит перед такими же несведущими граж­данами с целью их убедить, причем будет расхваливать не тень осла, выдавая его за коня, но зло, выдавая его за добро, и, учтя мнения толпы, убедит ее сделать что-нибудь плохое вместо хоро­шего, какие, по-твоему, плоды принесет впоследствии посев его красноречия?

Федр. Не очень-то подходящие.

1) Найдите предложение, в котором говорится о предмете беседы.

2) Какое мнение высказано Федром?

3) Какое мнение Федра опровергается Сократом?

4) Удалось ли Сократу убедить Федра в своей правоте?

5) Какое впечатление произвел на вас диалог? Понравился ли способ доказательства?

2. Прочитайте фрагменты из “Риторики” Аристотеля и ответьте на во­просы, поставленные к ним.

I. Определим риторику как способность находить возможные способы убеждения относительно каждого. данного предмета. Это не составляет задачи какого-нибудь другого искусства, пото­му что каждая другая наука может поучать и убеждать только относительно того, что принадлежит к ее области, как, напри­мер, врачебное искусство — относительно того, что способствует здоровью или ведет к болезни, геометрия — относительно воз­можных между величинами изменений, арифметика—относите­льно чисел; точно так же и остальные искусства и науки; ритори­ка же, по-видимому, способна находить способы убеждения от­носительно каждого данного предмета, потому-то мы и говорим, что она не касается какого-нибудь частного, определенного клас­са предметов.

1) Как Аристотель определяет риторику?

2) Чем риторика отличается от других наук?

II. Есть три вида риторики, потому что есть столько же родов слушателей. Речь слагается из трех элементов: из самого орато­ра, из предмета, о котором он говорит, и из лица, к которому он обращается; оно-то и есть конечная цель всего (я разумею слуша­теля). Слушатель необходимо бывает или простым зрителем, или судьей, и притом судьей или того, что уже совершилось, или же того, что может совершиться. Примером человека, рассуждаю­щего о том, что имеет быть, может служить член народного со­брания, а рассуждающего о том, что уже было,— член судили­ща; человек, обращающий внимание только на дарование орато­ра, есть простой зритель. Таким образом, естественно является три рода риторических речей: совещательные, судеб­ные и эпидейктические. Дело речей совещатель­ных—склонять или отклонять, потому что как люди, которым приходится совещаться в частной жизни, так и ораторы, произ­носящие речи публично, делают одно из двух: или склоняют, или отклоняют.

Что же касается судебных речей, то дело их — обвинять или оправдывать, потому что тяжущиеся всегда делают непре­менно одно что-нибудь из двух: или обвиняют, или оправдыва­ются.

Дело эпидейктической речи—хвалить или пори­цать. Что касается времени, которое имеет в виду каждый из указанных родов речи, то человек, совещаясь, имеет в виду буду­щее: отклоняя от чего-нибудь или склоняя к чему-нибудь, он да­ет советы относительно будущего. Человек тяжущийся имеет де­ло с прошедшим временем, потому что всегда по поводу собы­тий, уже свершившихся, один обвиняет, а другой защищается. Для эпидейктического оратора наиболее важным представляет­ся настоящее время, потому что всякий произносит похвалу или

хулу по поводу чего-нибудь существующего. (...) У каждого из этих родов речей различная цель, и так как есть три рода речей, то существуют и три различные цели: у человека, дающего совет, цель — польза и вред: один дает совет, побуждая к лучшему, другой отговаривает, отклоняя от худшего; остальные соображе­ния, как-то: справедливое и несправедливое, прекрасное и по­стыдное — здесь на втором плане.

Для тяжущихся целью служит справедливое и несправедли­вое, но и они присоединяют к этому другие соображения.

Для людей, произносящих хвалу или хулу, целью служит прекрасное и постыдное; но сюда также привносятся прочие со­ображения.

1) Из каких элементов слагается речь?

2) Какой из элементов речи главный и почему? Согласны ли вы с этим?

3) Сколько видов речей выделяет Аристотель?

4) Каковы особенности видов речей?

5) Каковы цели совещательных, судебных и эпидейктических речей?

III. Определим, что достоинство стиля заключается в ясно­сти; доказательством этого служит то, что, раз речь не ясна, она не достигает своей цели. Стиль не должен быть ни слишком ни­зок, ни слишком высок, но должен подходить к предмету речи. Из имен и глаголов те отличаются ясностью, которые вошли во всеобщее употребление.

Почему достоинством стиля является ясность?

IV. Речь имеет две части, ибо необходимо назвать предмет, о котором идет речь, и доказать его; поэтому невозможно, на­звав, не доказать или доказать, не назвав предварительно; чело­век доказывающий доказывает нечто, и человек, предварительно излагающий что-нибудь, излагает это с целью доказательства. Первая из этих двух частей есть изложение, вторая — способ убеждения, как если бы кто-либо разделил речь на части, из ко­торых первая—задача, вторая—решение. (...) Следователь­но, необходимые части речи — изложение и способ убеждения;

они составляют ее неотъемлемую принадлежность, но по боль­шей части бывают: предисловие, изложение, способ убеждения, заключение.

На какие смысловые части делится, по Аристотелю, ораторская речь?

3. Прочитайте фрагмент из трактата Цицерона “Оратор”. Обратите внимание на подзаголовки, выделенные полужирным шрифтом. Они не принадлежат Цицерону и введены издательством “Наука” при переводе трактата на русский язык для облегчения ориентировки читателя.

[План.] Оратор должен заботиться о трех вещах—что ска­зать, где сказать и как сказать...

[“Что сказать”: нахождение.] Действительно, найти и выбрать, что сказать,— великое дело: это — как бы душа в теле; но это забота скорее здорового смысла, чем красноречия, а в каком де-

ле можно обойтись без здорового смысла? Конечно, тот оратор, в котором мы ищем совершенства, будет знать, откуда извлечь основания и доводы. О чем бы ни говорилось в судебной или по­литической речи, выяснению подлежит, во-первых, имел ли мес­то поступок, во-вторых, как его определить и, в-третьих, как его расценить. Первый вопрос разрешается доказательствами, вто­рой — определениями, третий — понятиями о правоте и неправо­те. <...>

[“Где сказать”: расположение.] А с какой заботою он располо­жит все, что найдет! — ибо такова вторая из трех забот оратора. Конечно, он возведет к своему предмету достойные подступы и пышные преддверия, он с первого натиска овладеет внимани­ем, утвердит свои мнения, отразит и обессилит противные, поста­вит самые веские доводы частью в начало, частью в конец, а между ними вдвинет слабые.

[“Как сказать”.] Итак, мы описали бегло и вкратце, каким должен быть оратор в отношении двух первых частей красноре­чия. Но, как мы уже сказали, эти части при всей их значительно­сти и важности требуют меньше искусства и труда; зато когда он найдет, что сказать и где сказать, то несравненно важнее бу­дет позаботиться, как сказать. (...)

Одним по сердцу текучая округленность слов, и они считают красноречием безостановочную речь; а другие любят отдельные, расчлененные отрезки с остановками и передышками. Что может быть более различно? Однако и в том и в другом есть нечто пре­восходное. Одни изощряются в спокойствии, плавности и как бы чистоте и прозрачности своего рода речи; другие, пользуясь же­сткими и строгими словами, стремятся к своеобразной скорбно­сти слова. А так как мы только что установили разделение, что одни желают казаться важными, другие простыми, третьи уме­ренными, то сколько мы насчитали родов речи, столько же ока­зывается и родов ораторов.

[Произнесение.] “Как сказать?”—это вопрос, относящийся и к произнесению, и к изложению: ведь произнесение есть как бы красноречие тела и состоит из голоса и движений. (...)

Итак, если кто захочет быть первым в красноречии, пусть он в гневных местах говорит напряженным голосом, в спокойных— мягким; низкий голос придаст ему важности, колеблющийся — трогательности. Поистине удивительна природа голоса, который при помощи только трех звучаний — низкого, высокого и пере­менного—достигает столь разнообразного и столь сладостного совершенства в напевах. (...)

Движениями он будет владеть так, чтобы в них не было ниче­го лишнего. Держаться он будет прямо и стройно, рас­хаживать — изредка и ненамного, выступать вперед — с умерен­ностью и тоже нечасто; никакой расслабленности шеи, никакой игры пальцами — он не будет даже отбивать ритм суставом; за­то, владея всем своим телом, он может наклонять стан, как подо-

бает мужу, простирать руки в напряженных местах и опускать их в спокойных.

А какое достоинство, какую привлекательность изобразит его лицо, которое выразительностью уступит только голосу! При этом должно избегать всякого излишества, всякого кривляний, но зато искусно владеть взглядом. Ибо как лицо есть изображе­ние души, так глаза — ее выражение. А насколько им быть весе­лыми или печальными, покажут сами предметы, о которых будет идти речь.

I) Поставьте вопрос к каждой части фрагмента.

2) Кратко (1—3 предложениями) ответьте на поставленные вопросы, т. е. составьте тезисы к фрагменту из работы Цицерона.

3) Перескажите фрагмент из трактата Цицерона “Оратор”.

4. Подготовьте выступление на любую из тем:

I) Отношение к риторике софистов, Платона, Аристотеля.

2) Знаменитые ораторы Древней Греции и Древнего Рима. (См. рубрику “Из “Сравнительных жизнеописаний” Плутарха” на с. 10—11, 14—15).

Если хотите, можете придумать сами тему для своего выступле­ния. При этом а) вы знаете о ней больше, чем ваши слушатели;

б) она интересна вашей аудитории либо своей новизной, либо спорностью проблемы (и в вашей речи что-то будет сделано для ее ре­шения); в) вы готовите короткое выступление; г) излагаете материал до­ступно.

5. Рассмотрите схему.

1) Сопоставьте эту схему с предложением, составленным на ее основе.

В Древней Греции и Древнем Риме софисты, Платон, Аристо­тель, Цицерон, Квинтилиан и другие рассматривали риторику как теорию ораторского искусства.

2) Можно ли сказать, что данная схема исчерпывает основное содержа­ние главы?

3) Прочитайте “Резюме” главы и сопоставьте его со схемой.