2015-01-30
405
Дело студента в 2002 году – семейное дело, жалоба в КС, она была отклонена - нет предмета, но к 2004 их было уже столько, что приняли к рассмотрению. Рассказывал на 3 курсе – один гражданин в Петербурге в коньячной потерял паспорт, восстанавливал, но ему подбросили с вкладышем о гражданстве РФ и штампом, что был зарегистрирован по нескольким квартирам. С его паспортом неустановленными лицами - гражданка, имеющая 3 детей, совершила обмен с неустановленным лицом обмен на квартиру по несущ адресу (школа там была). Органы опеки выдали согласие – «мы же по документам». Мамаша выехала по несущ адресу, спилась, дети на улицу, неустановленное лицо въехало, пустили по обороту, конечные приобретатели – студент (сказал, что юристом больше работать не сможет – и не работал). Прокурор – иск в интересах несов детей. Ничтожная сделка соцнайма, все последующие сделки НД. Ответчик, добросовестный приобретатель (мы) – что добросовестный приобретатель, что нужно винд иск. Ему говорят – свобода выбора способа защиты, в реституции добросовестность не имеет значения, все проиграно, надзорные жалобы отклонены. Написано в КС, что правильно отклонен. Судебные акты исполнены, все выселены, дети заселены. Успели надз жалобы, написали, получили отвод. Тогда был год на надзор – вышло 6-П, снова пишем надзорную жалобу – «видите, мы же так и писали!». Президиум горсуда принимает жалобу, отменяет судебные акты – говорят, что не исследован вопрос о добросовестности. Курьез – теперь во 2 инст виндицирует – у добросовестного можно виндицировать, если помимо воли – воли детей не было. Перед нами ординарная судебная ошибка – воли несовершеннолетних детей не бывает, воля законного предст. Пишем надз жалобу теперь без конституционного пафоса – просто говорим об обычной ошибке, нормы ГК – о недееспособности детей. Думаем: «Обычная ошибка, сейчас исправят». Заседание Президиума – надзорную жалобу без удовлетворения, решение без изменения. Судья-докладчица, которой передали паспорт – «ничего не понимаю, жалуйтесь в ВС». Ш, говорит, что не будем жаловаться в ВС. Президиум написал: Судебный акт исполнен, а детей придется выселить, если отменим. Условно говоря, если в ЕСПЧ добьетесь своего, дети добьются своего – потому что правовая определенность нарушена.
Этот критерий «не исполнено и частично исполнено» - критерий непонятен, малообъясним, эта исполнимость/неисполнимость является сочетанием случайных факторов, с другой стороны - прочерчивает водораздел – между тем, что подлежит пересмотру, а что нет, и все в угоду правовой определенности. Из суда ЕСПЧ. Наш надзор никуда не годится – 3 страница в новом раздаточном материале. Постановление «Праведная против России» и др, а потом абзац из 7-П.
(Постановление ЕСПЧ от 18.11.2004 Праведная против России)
24. Право на справедливое судебное разбирательство судом, гарантируемое пунктом 1 Статьи 6 Конвенции, должно толковаться в свете преамбулы к Конвенции, которая в соответствующей части гласит, что принцип верховенства права является общим наследием Высоких Договаривающихся Сторон. Одним из основополагающих аспектов принципа верховенства права является принцип правовой определенности, который требует, помимо прочего, чтобы в случае вынесения судами окончательного судебного решения оно не подлежало пересмотру (см. Постановление Европейского Суда по делу "Брумареску против Румынии" (Brumarescu v. Romania) от 28 октября 1999 г., Reports 1999-VII, параграф 61).
25. Данный принцип содержит требование, что стороны не вправе добиваться пересмотра окончательного и подлежащего исполнению судебного решения лишь в целях пересмотра и вынесения нового решения по делу. Полномочия вышестоящих судов по пересмотру должны осуществляться в целях исправления судебных ошибок, неправильного отправления правосудия, а не для подмены надзора. Пересмотр не должен рассматриваться как замаскированное обжалование, и одна лишь возможность двух взглядов по делу не может служить основанием для пересмотра. Отклонение от этого принципа оправдано, только если это необходимо при наличии существенных и бесспорных обстоятельств (см. Постановление Европейского Суда по делу "Рябых против Российской Федерации" (Ryabykh v. Russia), жалоба N 52854/99, ECHR 2003-Х, параграф 52).
26. Европейский Суд должен быть особенно аккуратен ввиду опасности, присущей при ретроспективном применении законодательства, которое имеет результатом влияние на разрешение судами спора, в котором стороной является государство. Соблюдение принципа верховенства права и справедливое судебное разбирательство требуют, чтобы любые причины, приводимые в качестве оправдания таких мер, рассматривались с наибольшей степенью осмотрительности (см. Постановление Европейского Суда по делу "Национальное и провинциальное строительное общество, Постоянное строительное общество Лидса и Строительное общество Йоркшира против Соединенного Королевства" (The National & Provincial Building Society, the Leeds Permanent Building Society and the Yorkshire Building Society v. United Kingdom) от 23 октября 1997 г., Reports 1997-VII, параграф 112, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Зелински и Прадаль и Гонсалес и другие против Франции" (Zielinski and Pradal & Gonzalez and others v. France), жалобы N 24846/94 и 34165/96 - 34173/96, ECHR 1999-VII, параграф 57).
27. Процедура отмены окончательного судебного решения предполагает, что имеются доказательства, которые ранее не были объективно доступными и которые могут привести к иному результату судебного разбирательства. Лицо, желающее отмены судебного решения, должно доказать, что оно не имело возможности представить доказательство до окончания судебного разбирательства и что такое доказательство имеет значение для разрешения дела. Такая процедура была закреплена в статье 333 Гражданского процессуального кодекса РСФСР и схожа с подобными процедурами, существующими в других правовых системах многих стран - членов Совета Европы.
(Постановление ЕСПЧ от 24.07.2003 Рябых против России)
52. Правовая определенность предполагает уважение принципа res judicata (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу "Брумареску против Румынии", § 62), то есть принципа недопустимости повторного рассмотрения однажды решенного дела. Принцип закрепляет, что ни одна из сторон не может требовать пересмотра окончательного и вступившего в законную силу постановления только в целях проведения повторного слушания и получения нового постановления. Полномочие вышестоящего суда по пересмотру дела должно осуществляться в целях исправления судебных ошибок, неправильного отправления правосудия, а не пересмотра по существу. Пересмотр не может считаться скрытой формой обжалования, в то время как лишь возможное наличие двух точек зрения по одному вопросу не может являться основанием для пересмотра. Отступления от этого принципа оправданны, только когда являются обязательными в силу обстоятельств существенного и непреодолимого характера.
(Постановление ЕСПЧ от 23.07.2009 Сутяжник против России)
35. Так, Европейский Суд признал, что при определенных обстоятельствах правовая определенность может быть нарушена для исправления "существенного нарушения" или "судебной ошибки". Однако эти понятия не имеют точного определения. Европейский Суд должен решить в каждом деле, насколько оправданным был отход от принципа правовой определенности (см. в контексте уголовного судопроизводства Постановление Европейского Суда от 24 мая 2007 г. по делу "Радчиков против Российской Федерации" (Radchikov v. Russia), жалоба N 65582/01, § 44 <*>; в контексте гражданского судопроизводства Постановление Европейского Суда от 31 июля 2008 г. по делу "Проценко против Российской Федерации" (Protsenko v. Russia), жалоба N 13151/04, § 31 и последующие <**>; и Постановление Европейского Суда от 4 декабря 2008 г. по делу "Тишкевич против Российской Федерации" (Tishkevich v. Russia), жалоба N 2202/05, § 25 - 26).
Конституционный Суд Российской Федерации, раскрывая конституционное содержание права на судебную защиту (Постановления от 2 февраля 1996 года N 4-П, от 3 февраля 1998 года N 5-П, от 5 февраля 2007 года N 2-П и др.), пришел к выводу, что - поскольку в рамках судебной защиты прав и свобод возможно обжалование в суд решений и действий (бездействия) любых государственных органов, включая судебные, - отсутствие возможности пересмотреть ошибочный судебный акт не согласуется с универсальным правилом эффективного восстановления в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости, умаляет и ограничивает данное право. Институциональные и процедурные условия пересмотра ошибочных судебных актов во всяком случае должны отвечать требованиям процессуальной эффективности, экономии в использовании средств судебной защиты, прозрачности осуществления правосудия, исключать возможность затягивания или необоснованного возобновления судебного разбирательства и тем самым обеспечивать справедливость судебного решения и вместе с тем - правовую определенность, включая признание законной силы судебных решений, их неопровержимости (res judicata), без чего недостижим баланс публично-правовых и частноправовых интересов.
(Постановление Конституционного Суда РФ от 19.03.2010 N 7-П "По делу о проверке конституционности части второй статьи 397 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И.В. Амосовой, Т.Т. Васильевой, К.Н. Жестковой и других")
Несколько общих замечаний. Что такое правовая определенность? Это следствие из конституционного принципа поддержание доверия граждан к государству, иначе невозможно было бы государственное управление, комплекс правовых ожиданий. Все, включая финансовые обязательства по финансированию – поддержание принципа доверия граждан. Процессуальное продолжение принципа – правовая определенность. Доверие к государству в т.ч. предполагает, что акты не могут изменяться и отменяться, после того, как вступили в законную силу. Правовой статус личности, часть своей сферы. Подрывает правовую определенность, подрывает доверие граждан к государству. Все постановления были связаны с тем, что ЕСПЧ критиковал наш трехступенчатый надзор – трижды пересмотреть вступивший в силу акт. ЕСП заставил кое-что изменить. В 2012 году ВАС победил в определенном смысле ЕСЧП – ЕСПЧ признал, что однократный надзор в президиуме ВАС – соответствует принципу определенности. Модель в СОЮ с трехкрастным надзором не соответствует. А модель ВАС, где кассация в АС стадия ординарная, а экстраординарный пересмотр в Президиуме – было признано соответствующим принц.
353-ФЗ был изменен ГПК и АПК – у нас нет 3 кратного надзора, 2 кассации – новое название старого надзора. ЕСПЧ даже собрался принять против РФ пилотное постановление (когда поток одинаковых жалоб) собрался принимать, но мы приняли 353-ФЗ, у нас реформа. Приходит к нам эта правовая определенность через критику надзора. Надзор и нынешняя кассация – отдельная тема для разговора. Принцип не сводится только к критике надзора – сам он часть глобального принципа поддержания доверия граждан к государству. И в процессе не исчерпывается тем, сколько раз можно пересматривать вступивший в законную силу акт – один раз или три – к этому не сводится. Но в основе всех вопросов, которые рассм, включая ОС судебного принципа – принцип правовой определенности.
Вернемся к Постановлению 7-П. Что значит в юриспруденции реализовать нашу поговорку «на елки влезть и ничего не повредить» - не мб так быть.
Конституционный Суд Российской Федерации, раскрывая конституционное содержание права на судебную защиту (Постановления от 2 февраля 1996 года N 4-П, от 3 февраля 1998 года N 5-П, от 5 февраля 2007 года N 2-П и др.), пришел к выводу, что - поскольку в рамках судебной защиты прав и свобод возможно обжалование в суд решений и действий (бездействия) любых государственных органов, включая судебные, - отсутствие возможности пересмотреть ошибочный судебный акт не согласуется с универсальным правилом эффективного восстановления в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости, умаляет и ограничивает данное право. Институциональные и процедурные условия пересмотра ошибочных судебных актов во всяком случае должны отвечать требованиям процессуальной эффективности, экономии в использовании средств судебной защиты, прозрачности осуществления правосудия, исключать возможность затягивания или необоснованного возобновления судебного разбирательства и тем самым обеспечивать справедливость судебного решения и вместе с тем - правовую определенность, включая признание законной силы судебных решений, их неопровержимости (res judicata), без чего недостижим баланс публично-правовых и частноправовых интересов.
(Постановление Конституционного Суда РФ от 19.03.2010 N 7-П "По делу о проверке конституционности части второй статьи 397 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И.В. Амосовой, Т.Т. Васильевой, К.Н. Жестковой и других")
Все соблюсти и вместе с тем, правовую определенность. Но если так, тогда неважно, исполнен судебный акт или нет – давайте исправлять все судебные ошибки? Но мы понимаем, что правовая определенность не соблюдается – не бывает, чтобы сразу все в одном флаконе – «водка и огуречный рассол». Все предпосылки – и институциональные, и процедурные. Но как же так сделать, чтобы исправлялась каждая судебная ошибка? И будет ли так, чтобы исправлялась каждая судебная ошибка? Все тут оказывается гораздо сложнее, чем просто обратная сила судебного прецедента.
Продолжим пока изучение вопроса в более широком контексте. Определение 135-О. гражданин, который проиграл до 6-П, все было исполнено, поэтому ему отказали. Что ответил ему КС (на 1 странице):
(Определение Конституционного Суда РФ от 12.05.2006 N 135-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Курамшина Рустама Рахимджановича на нарушение его конституционных прав статьей 387 и частью второй статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации")
Вместе с тем, как следует из Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1996 года N 4-П по делу о проверке конституционности положений статей 371, 374 и 384 УПК РСФСР, решения Конституционного Суда Российской Федерации являются не только материально-правовым основанием для пересмотра ранее принятых судебных актов, но и официальным поводом для возбуждения дела по вновь открывшимся обстоятельствам лишь в отношении тех лиц, которые выступали заявителями в деле, рассматривавшемся Конституционным Судом Российской Федерации. Что же касается лиц, таковыми не являвшимися, но в отношении которых были применены нормативные положения, получившие в решении Конституционного Суда Российской Федерации конституционно-правовое истолкование, отличное от придававшегося им сложившейся правоприменительной практикой, то такое решение Конституционного Суда Российской Федерации влечет пересмотр (изменение или отмену) основанного на нем судебного акта только в тех случаях, когда он либо не вступил в законную силу, либо вступил в законную силу, но не исполнен или исполнен частично (определения от 14 января 1999 года N 4-О, от 5 февраля 2004 года N 78-О, от 27 мая 2004 года N 211-О).
Из жалобы Р.Р. Курамшина и приложенных к ней документов не следует, что судебное решение по его делу не исполнено. Следовательно, приведенные правовые позиции не могут быть применены в его деле, а его право на судебную защиту не может считаться нарушенным.
Кроме того, придание всем решениям Конституционного Суда Российской Федерации такого значения, которое требовало бы обязательности пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам всех решений, определений суда, постановлений президиума суда надзорной инстанции, вступивших в законную силу (на чем фактически настаивает заявитель), привело бы к нарушению принципа правовой определенности, который предполагает inter alia, чтобы судебный акт, выносимый при окончательном разрешении дела, не вызывал сомнений. Это могло бы повлечь и нарушение баланса конституционно защищаемых ценностей, - каких? что недопустимо в силу и Конституции Российской Федерации, и Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Таким образом, закрепление в части второй статьи 392 ГПК Российской Федерации оснований пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам вступивших в законную силу судебных постановлений, как направленное на исправление судебной ошибки, а потому являющееся дополнительной процессуальной гарантией защиты прав и охраняемых законом интересов участников гражданских процессуальных отношений, само по себе не может рассматриваться как нарушение конституционного права на судебную защиту. При этом суды общей юрисдикции не лишены возможности выносить судебные акты, основываясь на решениях Конституционного Суда Российской Федерации, в которых выявлен конституционно-правовой смысл тех или иных нормативных положений.
Начнем со странного последнего предложения. Суды не лишены возможности – «надо было написать не освобождены от обязанности», расставляет акценты двусмысленным образом. Обращаем внимание на 2 абзац: «Из жалобы Р.Р. Курамшина и приложенных к ней документов не следует, что судебное решение по его делу не исполнено. Следовательно, приведенные правовые позиции не могут быть применены в его деле, а его право на судебную защиту не может считаться нарушенным».
Иное противоречило бы принципу правовой определенности – 3 абзац. Каких ценностей? КС деликатно не называет. Дети против добросовестного приобретателя: «Они не хуже меня, но я не хуже их?» Баланс закончился тем, что я оказался крайним J. Почему за счет интересов частных лиц правовая определенность? Крайний почему я? Судебная ошибка допущена. Заплатите мне стоимость квартиры за судебную ошибку. 1070 ГК – вред судебным актом возмещает, если вина установлена приговором суда, неэффективная работа государства. Баланс конституционно-значимых ценностей обозначился в той точке, где вас нет.
Всякую ли суд ошибку исправлять? До каких пределов? При каких условиях исправлять? Или не всякая ошибка исправляется, и претендовать на исправление всякой ошибки нельзя?
ПКС № 5-П. Речь о том, что Советская система исходила, что высший суд ошибаться не может, не существовало механизмов исправления ошибки высшего суда. Решение высшего суда окончательное. Граждане поставили вопрос – а может ли Президиум ВС и ВАС ошибаться? И как исправлять ошибки. Постановление 1998 года, старый АПК, но в новом кодексе написано то же самое. Выдержка из 5-П.
Таким образом, предметом рассмотрения по данному делу являются следующие положения АПК Российской Федерации: содержащееся в статьях 180 и 181 положение о недопустимости пересмотра в порядке надзора постановлений Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации; положение пункта 3 части 1 статьи 187, согласно которому Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, рассмотрев дело в порядке надзора, вправе изменить или отменить решение, постановление и принять новое решение, не передавая дело на новое рассмотрение; статья 192 постольку, поскольку она служит основанием для отказа в пересмотре судебных актов Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации по вновь открывшимся обстоятельствам в случаях, когда была допущена судебная ошибка, которая не была или не могла быть выявлена ранее.
Правовая позиция, согласно которой окончательный характер постановлений надзорной инстанции не может рассматриваться как препятствие к возможности их пересмотра в дополнительной стадии - по вновь открывшимся обстоятельствам, в случае судебных ошибок, которые ранее не были или не могли быть выявлены, уже была выражена Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 2 февраля 1996 года по делу о проверке конституционности пункта 5 части второй статьи 371, части третьей статьи 374 и пункта 4 части второй статьи 384 Уголовно - процессуального кодекса РСФСР. Данная правовая позиция сформулирована в связи с рассмотрением соответствующих механизмов уголовного судопроизводства. Вместе с тем такая же позиция применима и к оценке процедур, которые, по смыслу части 1 статьи 192 АПК Российской Федерации во взаимосвязи с его статьей 2, могут быть в аналогичных случаях использованы при пересмотре постановлений Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации.
4.
Согласно статье 14 (пункт 1) Международного пакта о гражданских и политических правах каждый имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Судебное решение не может быть признано справедливым и правосудным, а судебная защита - полной и эффективной, если допущена судебная ошибка. Поэтому статья 14 (пункт 6) Международного пакта предусматривает, что судебное решение подлежит пересмотру, если "какое-либо новое или вновь обнаруженное обстоятельство неоспоримо доказывает наличие судебной ошибки".
В силу статей 15 (часть 4) и 17 (часть 1) Конституции Российской Федерации право каждого на судебную защиту, предусмотренное ее статьей 46 (часть 1), должно гарантироваться в соответствии с названной нормой международного права, которая имеет общепризнанный характер и как таковая является составной частью правовой системы Российской Федерации. Таким образом, из статьи 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 2, 15 (часть 4), 17 (части 1 и 2), 18, 21 (часть 1), 45 (часть 1), 46 (части 2 и 3), 55 и 56 (часть 3) следует, что ошибочное судебное решение не может считаться правосудным и государство обязано гарантировать защиту прав и свобод человека и гражданина от судебной ошибки. Отсутствие возможности пересмотреть ошибочный судебный акт умаляет и ограничивает право каждого на судебную защиту, что недопустимо. Поэтому законодатель, устанавливая порядок осуществления правосудия, обязан предусмотреть механизм (процедуру) исправления таких ошибок, в том числе на стадии пересмотра судебного решения по вновь открывшимся обстоятельствам.
5. Такая возможность не исключается по буквальному смыслу части 1 статьи 192 АПК Российской Федерации, согласно которой арбитражный суд может пересмотреть по вновь открывшимся обстоятельствам принятый им вступивший в законную силу судебный акт. Однако подобный пересмотр, который мог бы иметь место в связи с обнаруженной судебной ошибкой как одним из вновь открывшихся обстоятельств, в деятельности Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации фактически не осуществляется в силу следующих причин.
Согласно части 2 статьи 192 АПК Российской Федерации основаниями для пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам судебного акта являются: существенные для дела обстоятельства, которые не были и не могли быть известны заявителю; установленные вступившим в законную силу приговором суда заведомо ложные показания свидетеля, заведомо ложное заключение эксперта, заведомо неправильный перевод, подложность документов либо вещественных доказательств, повлекшие за собой принятие незаконного или необоснованного судебного акта; установленные вступившим в законную силу приговором суда преступные действия лиц, участвующих в деле, либо их представителей или преступные деяния судей, совершенные при рассмотрении данного дела; отмена судебного акта арбитражного суда, решения, приговора суда либо постановления другого органа, послужившего основанием к принятию данного решения.
Этот перечень, не предусматривающий возможности пересмотра постановлений Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в связи с обнаружившейся судебной ошибкой, которая не была или не могла быть выявлена ранее, является закрытым, исчерпывающим. Именно в качестве такового он рассматривается в правоприменительной практике Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. Поэтому устанавливающая его часть 2 статьи 192 АПК Российской Федерации препятствует тому, чтобы положение части 1 той же статьи о возможности пересмотра арбитражным судом принятого им вступившего в законную силу судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам применялось для пересмотра постановлений Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, если они приняты в результате судебной ошибки. В таких случаях ошибочное судебное решение не может быть исправлено, что несовместимо с принципом правосудности (законности и обоснованности) решений, постановлений арбитражного суда и с задачами судопроизводства в арбитражном суде по защите нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов граждан, предприятий, учреждений и организаций в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности.
Кроме того, как следует из материалов дела, заявления с просьбой о пересмотре постановлений надзорной инстанции именно по вновь открывшимся обстоятельствам вследствие допущенной судебной ошибки, которая не была или не могла быть выявлена ранее, были отклонены со ссылкой и на статьи 180 и 181 АПК Российской Федерации как вообще не позволяющие обжаловать постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации не только в порядке надзора, но и в случаях, которые относятся к особой стадии арбитражного судопроизводства - пересмотру дел по вновь открывшимся обстоятельствам. Следовательно, статьи 180 и 181 АПК Российской Федерации неправомерно используются в качестве основания к отказу в пересмотре постановлений надзорной инстанции, когда такие постановления приняты в результате судебной ошибки.
Таким образом, часть 2 статьи 192 АПК Российской Федерации (постольку, поскольку она служит основанием для отказа в пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам постановлений Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, принятых в результате судебной ошибки, которая не была или не могла быть выявлена ранее) нарушает закрепленную статьей 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации гарантию судебной защиты прав человека и гражданина.
На основании изложенного и руководствуясь частями первой и второй статьи 71, статьями 72, 74, 75, 100 и 86 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" Конституционный Суд Российской Федерации постановил:
1. Признать соответствующим Конституции Российской Федерации содержащееся в статьях 180 и 181 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации положение о недопустимости пересмотра в порядке надзора постановлений Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации.
При этом данное положение не может служить основанием для отказа в пересмотре постановлений Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации по вновь открывшимся обстоятельствам в связи с обнаружившейся судебной ошибкой, которая не была или не могла быть выявлена ранее, поскольку возможность такого пересмотра не исключается в силу общего положения части 1 статьи 192 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и вытекает из права на судебную защиту, гарантированную статьей 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации.
4. Признать не соответствующей Конституции Российской Федерации, ее статье 46 (часть 1), часть 2 статьи 192 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации постольку, поскольку она служит основанием для отказа в пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам постановлений Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в тех случаях, когда судебный акт принят в результате судебной ошибки, которая не была или не могла быть выявлена ранее.
(Постановление Конституционного Суда РФ от 03.02.1998 N 5-П "По делу о проверке конституционности статей 180, 181, пункта 3 части 1 статьи 187 и статьи 192 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации")
Здесь подчеркнуто, что первые позиции были выражены применительно к советскому УПК РСФСР, а он исходил, что высший суд ошибаться не может. Применительно к уголовному процессу было сказано, что судебные ошибки подлежат исправлению.
В силу статей 15 (часть 4) и 17 (часть 1) Конституции Российской Федерации право каждого на судебную защиту, предусмотренное ее статьей 46 (часть 1), должно гарантироваться в соответствии с названной нормой международного права, которая имеет общепризнанный характер и как таковая является составной частью правовой системы Российской Федерации. Таким образом, из статьи 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 2, 15 (часть 4), 17 (части 1 и 2), 18, 21 (часть 1), 45 (часть 1), 46 (части 2 и 3), 55 и 56 (часть 3) следует, что ошибочное судебное решение не может считаться правосудным и государство обязано гарантировать защиту прав и свобод человека и гражданина от судебной ошибки. Отсутствие возможности пересмотреть ошибочный судебный акт умаляет и ограничивает право каждого на судебную защиту, что недопустимо. Поэтому законодатель, устанавливая порядок осуществления правосудия, обязан предусмотреть механизм (процедуру) исправления таких ошибок, в том числе на стадии пересмотра судебного решения по вновь открывшимся обстоятельствам.
Но не означает, что всегда недопустимо – иногда немножко допустимо.
Дальше обсуждается пересмотр постановлений президиума в связи с судебной ошибки. Заканчивается: «Перечень статьи не включает обнаружившуюся суд ошибку» – здесь поставим знак вопроса. Задача дать понятие судебной ошибки, дать понятие объема, что есть род, а что есть вид. Это все заведомо неправильный перевод, экспертиза, обстоятельства, которые не были известны – все есть судебная ошибка. Все должно быть названо судебной ошибкой, а перечисленные основания – это видовые подразделения в этом роде. Но КС меняет акцент, говорит, что это наряду – что это не род, тоже вид. «Мы должны сказать о другой суд ошибке, которая не родовым образом охватывает, а которая сама является видом вокруг этого рода». А что такое суд ошибка – которая не существенное обстоятельство, не преступления участников процесса, а еще какая-то? Получаются, что все ошибки делятся на фактические и юридические. Ошибки в факте охватываются перечнем статьи, а ошибки в праве, получается, нет. Юридическая ошибка суда является основанием для пересмотра по вновь открывшимся. Ошибка суда в праве, (фактическая охватывается перечнем), ошибка правовая является основанием для пересмотра.
