Общечеловеческое пространство

Сегодня уже можно сказать, что возникло общечеловеческое, глобальное прост-пространство культуры. В истории европейской культуры первое расширение обще­го культурного пространства, наверное, началось в VII-VI веках до Р.Х., хотя греки, о которых идет речь (а до них финикияне), начали расселяться по берегам Средиземного моря намного рань­ше. Именно с этого времени начинает развиваться сугубо грече­ское представление о населенном мире, получившем название ойкумены.

Столкновение - и не всегда мирное - различных народов и, следовательно, их культур привело к необходимости их взаимного осмысления и усвоения чужих культур. Греки тут проявили двойственный подход. С одной стороны, у них был чрезвычайно высок авторитет египетской культуры. В легендарных представ­лениях о жизни многих мудрецов Древней Греции (к примеру, того же Пифагора) часто можно встретить упоминание о том, что он посещал Египет и многому научился у египетских жрецов. С другой стороны, было распространено и высокомерное отноше­ние к культурам многих других народов. Слово "варвар" связано с представлением о том, что только у греков - нормальный человеческий язык. Другие же народы только что-то бормочут, гово­рят что-то неразборчиво, как дети (отсюда и само слово "варвар"; ср. такое же отношение к иному языку в русском слове "немец", то есть немой, не владеющий человеческой речью; этим словом могли обозначаться не только представители германских племен). Потом это отношение было расширено, "варвар" стало обозначать уже человека, не владеющего греческой культурой, грубого, необразованного человек.

Но отношение к чужим культурам могло быть не только отрицательным. В некоторых случаях многие явления культуры иных народов прямо сопоставляются с греческими. Представ­ление о населенном мире уже расширяется и становится куль­турно насыщенным. Это уже пространство некоторой культуры, имеющей многие сходные черты - общих, хотя и по-разному названных богов, обычаев, смысл которых вполне может быть выражен в сопоставлении со своими обычаями, мифов, описыва­ющих вполне понятные события: сотворение мира и человека, животных и т.д.

Завоевания Александра Македонского объединили гораздо более обширные области. Возникает эллинистический мир как в некотором смысле единое пространство греческой, или грецизированной, эллинизированной культуры. Еще более мощной как по объему объединенного пространства, так и по степени эконо­мической, политической и культурной связности различных областей является Римская империя, особенно в первые века нашей эры.

Католическая Европа, несмотря на государственную раздробленность, тоже являет собой некоторое единство, большей частью основанное на единстве официальной религии и языка высокой культуры - латыни. Не нужно представлять севе средневековую Европу как некое культурное болото, с малоподвижными людьми, со строго ограниченными и не проникающими друг в друга раз­личными культурными мирами (скажем, романским, кельтским и германским). На самом деле подвижность определялась как поли­тическими нуждами, так и духовными (вспомним многочисленные паломничества не только в Святую Землю, но и более краткие - на могилы святых, или переезды студентов из одного университета в другой, или переходящих от одного замка к другому жонглеров, трубадуров, мейстерзингеров, или странствующих монахов и бродяг - вагантов).

Крестовые походы, начавшиеся в конце XI века, еще более расширили мир. Здесь не только вплотную соприкасаются и взаимопроникают западноевропейский и византийский миры, и до того в достаточной мере связанные, но и Западная Европа вступает в тесный - и не только военный - контакт с миром арабо-мусульманским.

Еще большее, но, правда, пока только чисто географическое расширение мира связано с великими географическими откры­тиями, начавшимися в конце XV века. Но в культурном смысле мир остается раздробленным, различные его части никак не влияют друг на друга, никак не взаимодействуют. Так, почти не соприкасаются европейский мир и Индия, Китай и особенно Япония, о существовании которой европейцам было известно давно, но которая оставалась изолирована от европейской жизни до второй половины XIX столетия.

Наверное, о единстве культурного пространства человечества можно говорить только после Второй мировой войны. Все более мощным становится тот пласт культуры, который возникает в разных странах благодаря контактам между людьми. Мир стал мал. Развитие транспорта и связи, но - самое главное - единые проблемы, сходные заботы и опасности делают его единым для всего человечества. На этом пути глобализации множество опасностей. Прежде всего они связаны с тем, что объединение происходит на бездушном уровне "культуры (для) всех", а не всеобщей культуры. Другие заключается в возможной потере самобытности малых народов. Поэтому нам следует обязательно считаться с этими процессами.