Предисловие. История Малой России до времен нашествия на нее Татар, с Ханом их Батыем, соединена с Историею всея России

История Малой России до времен нашествия на нее Татар, с Ханом их Батыем, соединена с Историею всея России, или она-то и есть единственная История Российская; ибо известно, начало сея Истории, вместе с началом правления Российскаго, берется от Князей и Княжеств Киевских, с прибавлением к ним одного только Новгородскаго Князя Рюрика, и продолжается до нашествия Татарскаго безпрерывно, а из сего времяни бытие Малой России в Общей Российской Истории едва упоминается; по освобождении же ся от Татар Князем Литевским Гедимином, и совсем она в Российской Истории умолчена. Посему предлагаемая здесь История Малороссийская писана на два периода, т. е. до нашествия Татарскаго экстрактом, а от сего нашествия пространно и обстоятельно.

Историков и Летописцев сего времяни было в Малой России довольно. Но как сия страна, как бы созданная или осужденная для руин, от частых нашествий иноплеменников, а еще частейших набегов и браней от народов соседних, и наконец от непрестанных междоусобий и побоищ, претерпела всех родов разорения, губительства и всесожжения, и, так сказать, обагрена и напоена кровию человеческою и покрыта пеплом, то в такой несчастной земле, можно ли было что либо сберечь целое? А по сей причине взята сия История из летописей и записок Белоруских, яко из страны единоплеменной, соседствующей и от руин Малоросийских удаленной.

Известный ученостию и знатностию Депутат Шляхетства Малоросийскаго, господин Полетыка, отправляясь по должности, Депутатства в великую оную Имперскую Коммиссию для сочинения проекта новаго уложенья, имел надобность необходимую отыскать отечественную Историю. Он относился о сем к перво-/II/начальному учителю своему, Архиепископу Белорускому, Георгию Конискому, который был природный Малоросиянин, и долголетно находился в Киевской Академии Префектом и Ректором. И сей-то Архиерей сообщил Господину Полетыке Летопись или Историю сию, уверяя архипастырски, что она ведена с давних лет в кафедральном Могилевском монастыре искусными людьми, сносившимись о нужных сведешях с учеными мужами Киевской Академии и разных знатнейших Малоросийских монастырей, а паче тех, в коих проживал монахом Юрий Хмельницкий, прежде бывший Гетман Малоросийский, оставивший в них многия записки и бумаги отца своего, Гетмана Зиновия Хмельницкаго, и самые журналы достопамятностей и деяний национальных, и что притом она вновь им пересмотрена и исправлена.

Господин Полетыка, сличив ее со многими другими летописями Малоросийскими и нашед от тех превосходнейшею, всегда ея держался в справках и сочинениях по Коммиссии. И так История сия, прошедшая столько отличных умов, кажется должна быть достоверною. Одни воинския действия покажутся, может быть, иным сомнительньши, яко множественны суть. Но разсуждая о положении земли сея между народами, почти непримиримыми, судя о временах и обстоятельствах, в которыя народ сей всегда почти был в огне и плавал в крови, надобно заключить, что сего народа все упражнение и ремесло состояло в войне и убийствах. Одна Польша все то доказываеть. Она тогда только была могущественна и страшна, когда имела у себя войска Малоросийския; а коль скоро их лишилась, тотчас же упадать начала, а последствия ея известны.

Историки Польские и Литовские, справедливо подозреваемые в баснословиях и самохвальстве, описывая деяния народа Рускаго, яко бы в подданстве у Поляков бывшаго, затмевали всемерно великие подвиги их, подъятые на пользу общаго отечества своего и Польскаго. Самыя даже постановления и преимущества их в сем отечестве скрывали, сближая, как можно, народ сей к рабскому состоянию и ничтожеству. А когда дошла повесть их до времен гонений и тиранств Польских, на народ Руский произведенных, поводом выдуманной от /III/ них Унии, а паче как дошло до освобождения народа сего от ига Польскаго собственным своим мужеством и безпримерною почти храбростию, то тут изрыгнули писатели оные все свои поношения и всех родов неправды и клеветы на сей народ и на их вождей и начальников, называя их непостоянным и бунтливым хлопством, по своевольству, будто, и буйству своему бунты и нестроения поднявшим. Но дела Гетманов Руских: Косинскаго, Наливайка, Остряницы и наконец великия дела Хмельницкаго, переписки их и декларации, доказьгоают тому весьма противное, и всяк здравомыслящий человек увидит в них истину несомнительную и подвиги благородные и справедливые; увидит притом и признает умный, что всякое творение имеет право защищать бытие свое, собственность и свободу, и что к тому оно снабдено самою природою или Творцем своим достаточными орудиями или способом.

О мужестве и предприимчивости народа Рускаго советуется баснословцам и критикам заглянуть в Истории Греческия, Римския и другия иностранныя; и они им покажут Кагана, Кия, Оскольда, Святослава, Владимира, Ярослава, и других великих Государей или Князей Руских, воевавщих славно с воинством Руским в Европе, Азии, Греции, и на самыя столицы их Константинополь и Рим нападавших. И такому народу, поживши несколько в соединении с Поляками и Литовцами во всегдашних почти войнах за их и за свое отечество, можно ли было потерять природную свою храбрость, которая потом и над самими Поляками и Литовцами довольно наконец себя показала?

Но не смотря на все то, с сожалением должно сказать, привнесены некоторыя нелепости и клеветы в самыя летописи Малоросийския, по несчастию, творцами их, природными Рускими, следовавшими по неосторожности безстыдным и злобливым Польским и Литовским баснословцам. Так, на пр., в одной учебной историйке выводится на сцену из Древней Руси, и ли нынешней Малоросии, новая некаясь земля при Днепре, названная тут Украиною, а в ней заводятся Польскими Королями новыя поселения и учреждаются Украинские козаки; а до того сия земля будто была пуста и необитаема, и Козаков в Руси не бывало. Но видно господин писатель такой робкой историйки /IV/ не бывал нигде, кроме своей школы, и не видал в той стороне, называемой им Украиною, Руских городов, самых древних или, по крайней мере, гораздо старейших от его Королей Польских, то есть: Черкаса, Крылова, Мишурина и стараго Кодака при реке Днепре, Чигирина при Тясмике, Умани при Рoсе, Ладыжина и Чагарлыка при Буге, Могилева, Рашкова и Дубосара при Днестре, Каменнаго Затона и Белозерска у вершины Лимана. Из сих городов были иные провинциальными и областными Рускими городами чрез многие веки. Но у него все это пустыня, и Князи Руские, выводившие великия Флотилии свои в Черное море из реки Днепра, то есть из самых тех стран, и воевавшие на Грециго, Синоп, Трапезонт и на самый Цареград с войсками областей оных, преданы им ничтожеству и забвению; равно как и сама Малоросия возвращена кем-то из Польскаго владения без усилия и добровольно, и бывшия при том, от войск Руских против Поляков и их Королей и посполитого рушенья, тридцать четыре кровопролитныя брани, не заслуживают того, чтобы отдать сему народу и его вождям за подвиги их и геройство должную справедливость. Однако, кто что ни говори, а всегда конец дело блажит. Прииди и виждь!

ИСТОРИЯ РУСОВ или Малой России