Субъект культуры — человек культуры 2 страница

Идентичности принадлежит ведущая роль в обретении индиви-мом психосоциального равновесия. В процессе идентификации эмное значение имеют культурные и этнические характеристи-руппы, в которую включен человек, ее обычаи и нравы, релйги-1Я практика, нравственные установки, особенности материально-омической деятельности, способы организации труда и быта). Из этих форм социальной и культурной деятельности — «ре-$уара коллективной целостности», как называет их Эриксон, — эвек черпает собственные социальные роли, лексические и фра->логические шаблоны, регламенты поведения, а также их оце-io-смысловое наполнение.

Следует акцентировать внимание на том, что идентификация, равно и социокультурная идентификация, это не «разовое-мероприятие» некоторая стадия в развитии, заканчивающаяся при достижении >веком определенного состояния, но непрерывный процесс приоб-ния им новых психосоциальных и культурных характеристик, а <е утраты старых. На каждом этапе жизни значимыми, доминант-и для человека могут быть самые разные социокультурные уста-

новки. По мере взросления, расширения жизненного опыта, внесения в орбиту внимания новых граней и полюсов действительности, обще­ния с другими людьми, он пересматривает свое мнение и о себе, и о мире. Формирование идентичности, ее изменения протекают в виде сменяющих друг друга нормативных психосоциальных кризисов. Под­ростковый кризис, горькое прощание с «иллюзиями молодости», кри­зис среднего возраста, разочарования в окружающих людях, в своей профессии, в себе самом вполне закономерны, каждый из людей так или иначе проходит эти рубежи.

Среди наиболее болезненных необходимо назвать юношеский кризис самоидентичности. Он знаменует собой время перехода из стадии «воображаемого», еще в значительной мере неадекватного отражения действительности, в стадию «символического», непос­редственного вхождения в культуру; пору первых реальных столк­новений с ее ограничительными механизмами, когда нормативные требования могут восприниматься исключительно как репрессив­ные, враждебные и ущемляющие свободу индивида. В этот период человек получает возможность осознанно обрести (или утратить) свое подлинное Я. Он вступает в мир и самым непосредственным образом соприкасается с реальностью времени и места, в которых ему предстоит жить. Поэтому столь «беспокойна» юность, столь много хлопот доставляет она и самому молодому человеку, и всему социальному порядку. Чрезвычайно важно, чтобы по окончании юно­шеского кризиса создалось гармоничное и адекватное возможнос­тям представление индивида о его личной сопричастности веду­щей культурно-исторической тенденции эпохи, что позволит ему в будущем сохранить полноту и целостность ощущения жизни во­преки всем изменениям. Чаще всего именно в этот период созда­ется (или не создается) представление о социально-исторической идентичности группы, с которой отождествляет себя индивид, как о единственно аутентичной, подлинно человеческой возможности ре­ализации собственного Я, приобщения к высшим реальностям, обре­тения морального бессмертия.

К концу юношеского возраста обычно закрепляются и социаль­но-культурные роли, которые в последующем будут определять жизненный путь человека. Эриксон различает негативные иден­тичности— «преступник», «проститутка», «сумасшедший», «изгой» и др. — и позитивные. Конкретный «набор» позитивных и негатив­ных ролей определяется культурными нормами, доминирующими в Данное время, и может варьироваться.

Почему же идентичность, процесс идентификации, или обрете­ния идентичности, столь важны и в социологическом, и в психо-

отеческом, и в культурологическом отношениях? Прежде всего отому, что в них выражается одна из важнейших имманентных еловеческих сущностей, реализуются экзистенциальные, т.е. фун-аментально-жизненные, потребности человека как такового.

кзистенциаль- Потребности человека — одна из сквозных тем в ые потребности общественной мысли со времен Античности. Мыс­лители разных времен пытались дать свою интер-ретацию того, что можно считать подлинно-человеческой, т.е. при-ущей любому человеку от рождения вне зависимости от того, где и ак он проживает свою жизнь, потребностью, а что — капризом эпо-и или личной прихотью. Среди всего многообразия мнений очень дачной и убедительной считается типология экзистенциальных по-ребностей человека, предложенная немецко-американским психо-огом, психоаналитиком и философом, причисляемым к мощной тра-,иции экзистенциализма, Э. Фроммом. Учение об экзистенциальных уже в самом названии подчеркивается их фундаментальный харак-ер) потребностях является центром культурантропологическои кон­цепции мыслителя. Э. Фромм выделяет пять потребностей: в обще-[ии,трансценденции,«укорененности», самоидентичности и системе)риентаций. Они имманентны человеческой сущности и никогда не ^гдовлетворяются в полной мере, выступая стимулом прогрессивного)азвития. Осознание их неизбывности и недостижимости чрезвы-[айно важно, ибо способствует творческой активности.

Каждая из потребностей может быть удовлетворена как здоро-1ым, нормальным, естественным образом, так и нездоровым, невро-■ическим, аномальным путем. В зависимости от того как — есте-:твенно или неестественно — удовлетворяются в том или ином)бществе экзистенциальные потребности человека, формируются:<здоровые», гуманистические, либо, напротив, «больные», «садомазо-систские» группы и типы людей.

Здоровое удовлетворение потребности в общении реализуется i альтруистической любви, основанной на заботе и ответственно-:ти за других; нездоровое же — посредством насилия, подчинения других себе. Материнская, отцовская, сыновья, братская, гетеросек­суальная любовь, а также любовь к Богу и самому себе могут иметь <ак здоровый, так и нездоровый оттенок. Подмена одного вида люб-зи другим приводит к «утрате аутентичности» (подлинности Я), становится причиной невроза.

Потребность в трансценденции, т.е. в выходе за физиологиче­ские границы собственного Я, также реализуется и в здоровых, и в нездоровых формах. Естественным путем она приводит к созида-

тельному творчеству, к стремлению через полезный и социально зна­чимый труд «расширить» пределы своего бытия; неестественным — к агрессии, к жестам вандализма, деструктивным поступкам.

Чрезвычайно важна потребность в «укорененности», т.е. в со­циокультурной идентификации себя с той или иной формой обще­ственного устроения. В современных условиях при достаточно сво­бодной миграции идей и людей в пределах человеческого сообще­ства эта потребность естественным образом удовлетворяется посредством добровольного и разумного избрания той исторической общности, конфессии или культуры, того объединения, к которым че­ловек чувствует наибольшую склонность. В невротических обще­ствах, где культивируется «садомазохистский» тип, где идеологичес­кое давление полностью подчиняет человека, потребность в «укоре­ненности» удовлетворяется в результате освобождения архаических стадных влечений, путем «саморастворения» в родовой группе, на­ции. По мнению Э. Фромма, тоталитарные режимы XX в. — в осо­бенности гитлеровский фашизм и сталинский коммунизм — явили миру как раз такую форму реализации потребности в «укорененно­сти», стремления идентифицировать себя с тем или иным культур­ным сообществом. В справедливости фроммовских слов можно убе­диться, если посмотреть, например, знаменитые фильмы Л. Риффен-шталь, официального кинодокументалиста фашистской Германии, «Триумф воли» и «Олимпия».

Потребность в самоидентичности здоровым образом удов­летворяется через поиск внутреннего центра душевной жизни, са­мостоятельную выработку человеком мировоззрения и системы ценностей. Здравые взрослые люди не просто заимствуют из гото­вого арсенала культуры те или иные оценки явлений окружающей действительности, прежде чем что-либо из них принять или, напро­тив/отвергнуть, они взвешивают, «пропускают» их через себя, слича­ют с собственным опытом жизни. Невротики же, у которых само­сознание обычно слабо развито, руководствуются при удовлетворе­нии данной потребности слепым подражанием, следуют расхожим общепринятым мнениям, бессознательно отождествляют себя с ге­роем, вождем, кумиром, идолом, тотемом, божеством. В межличност­ных отношениях внутри группы элемент взаимной идентификации присутствует постоянно и не свидетельствует о каких-либо психи­ческих отклонениях. Наоборот, он выступает признаком единства, монолитности, показателем способности входящих в него людей ощущать собственную «групповую индивидуальность» как принад­лежность к одному сверхличностному источнику. Потребность в самоидентичности неотделима от потребности в «укорененности».

4 Культурология

Потребность в системе ориентации — стремление человека юзнанию и освоению мира, к постижению смысла и логики раз-тия универсума. Вид и форму знания здоровый человек выбирает м, убеждаясь на собственном опыте в верности той или иной знавательной программы. Ни одно из объяснений мировых про-ссов, по мнению Э. Фромма, не дает полной картины многообра-я явлений действительности. Поэтому как рационально-научная, к и религиозно-мистическая модели, взятые изолированно друг от уга, не способны адекватно объяснить мир. Невротик упорствует:воем нежелании прислушаться к иным мнениям, что неминуемо иводит к дезориентации, неспособности правильно оценить ре-ьность.

'некультурная Итак, культурная идентификация — это самоощу- ентичность щения человека внутри конкретной культуры. Она характеризуется субъективным чувством индиви-альной самотождественности, т.е. отождествлением себя с теми и иными типологическими формами культурного устроения, прежде его с конкретной культурной традицией. Когда индивид приходит мир,-он «погружается» в определенную культурную «наследствен-)сть», которую усваивает от окружающих его людей. Ведущую, но леко не всегда определяющую роль играет при этом националь->-этнический аспект.

Национально-этническое сознание предполагает идентификацию:ловека с определенным историческим прошлым его нации, этно-. Мировоззрение этнического сообщества выражается не только;рез констатацию «общей крови» или наличие общих психофизи-югических признаков, но главным образом через выработку це->й системы отличительных символов (эмблем, знаков, святынь, г!фов, легенд, историй). Этническая уникальность — категория от-)сительная, лишенная всякого смысла вне системы культурно-ис->рических отношений. Этнос не обязательно характеризуется един-•вом территорий или кровным родством. Он шире кровнородствен-эгх отношений. Представители одной и той же этнической группы эгут быть отделены друг от друга, подвергнуться рассеянию и играции, коллективному изгнанию, проживать долгое время в ок-/жении других народов, даже утратить такой, казалось бы, безус-эвный признак общности, как язык, и при этом все равно сохра-ять ярко выраженную этнокультурную определенность. Принци-лальное значение имеет как раз характер культурной идентичности, на может сохраняться веками или, напротив, утрачиваться доста-эчно быстро.

Крайним выражением причастности всей культуре, всему чело­вечеству может служить установка на космополитизм. Но, как по­казал еще О. Шпенглер, подобная культурно-идентификационная ориентация по сути дела равнозначна отсутствию подлинной иден­тичности. Она обрекает человека на бесприютность и одиночество, оторванность от корней и традиций, от источника вдохновения и творчества. То же можно сказать и о сегодняшних тенденциях гло­бализации. Превратное толкование, замена многообразия субкуль­турных образований и вариативных форм культурной идетичности чреваты унификацией и стандартизацией.

В современных условиях культурная идентификация претерпе­вает большие изменения. Контекст рождения, на протяжении мно­гих веков предопределявший характер и форму культурной иден­тификации, ныне уже не довлеет над индивидом. Безусловно, мы по-прежнему приходим в мир как члены определенных семей и расовых групп, воспитываемся в конкретной культурно-историче­ской традиции, но выбор культурной идентичности с усилением процессов глобализации становится все более широкой практикой. Повсеместной нормой выступает сегодня возникновение новых куль­турно-идентификационных групп, которые будут функционировать в качестве субкультурных образований. Ускорение темпов соци­ального развития существенно влияет на процессы культурной иден­тификации. Формы культурной идентичности становятся все более кратковременными, мобильными, ситуационными, гораздо в мень­шей степени предопределяя последующую жизнь человека. Хоро­шо это или плохо — покажет время. Но одно можно утверждать с абсолютной уверенностью: вне зависимости от того, какие конкрет­ные формы будет приобретать культурная идентичность, по каким основаниям будет проходить культурное размежевание тех или иных социальных групп, сам принцип идентификации как реализации эк­зистенциальной потребности сохранится.

Утрата Несмотря на то что потребность в идентификации

идентичности экзистенциальна, культурная идентичность может и не быть всегда с человеком в любых обстоятель­ствах его жизни. Возможна утрата индивидом идентичности, аутен­тичности или подлинности. Моменты ощущения своей абсолютной чуждости окружающему миру вообще и каждому его проявлению в частности переживал любой человек. Такие ситуации бывают связа­ны либо с возрастными психологическими кризисами, либо с быстры­ми изменениями в социокультурной среде, когда индивид не успевает в полной мере воспринять, оценить и интегрировать происходящие с

Глава 5. Субъект культуры

5.3. Инкультурация и социализация

м и с миром метаморфозы. Утрата идентичности находит выраже-е в таких болезненных явлениях, как отчуждение, ощущение «ра-рванности бытия», деперсонализация, маргинализация, психологичес-я патология, асоциальное поведение и пр. В подобном состоянии ловек не может отыскать тот «культурный источник», который ода-вал бы его жизненными силами, везде ощущает себя инородным и ждым. В периоды быстрых социокультурных изменений кризис иден-чности может принимать массовый характер, порождая «времена звременья», периоды «разброда и шатания», целые «потерянные по-ления». Наша страна в недавнем прошлом также пережила такой риод: кризис культурной идентичности воспринимался многими как рата смысла жизни. Однако быстрые смены эпох могут иметь и зитивные последствия, облегчая закрепление достижений техничес-го прогресса, способствуя интеграции новых традиций, социальных ытов, норм и образцов, структурных изменений в пределах моно-тного, долгое время остававшегося герметично закрытым культур-го образования, тем самым в конечном счете расширяя спектр адап-ционных способностей человека.

5. 3. Инкультурация и социализация

шультурация Термин «инкультурация» (enculturation) был вве­ден в оборот американским культурантропологом. Дж. Херсковицем в 1948 г. Примерно в то же время К. Клакхон, вестный исследователь культуры навахо, ввел аналогичный по смыс-^г термин — «культурализация». В английской социальной антропо-тии применялось для обозначения сходных процессов слово «со-[ализация». Американцы использовали новые категории, чтобы >дчеркнуть, что в отличие от заокеанских коллег они ставят в нтр своих научных изысканий именно «культуру», а не «общество», лесте с тем четкого разделения между словами «инкультурация» и оциализация» не проводилось. Инкультурация/культурализация работах Херсковица и Клакхона обозначали и процесс приобще-!я к культуре, и результат этого процесса.

Инкультурация — это процесс приобщения индивида к культуре, воение им определенных привычек, норм и стереотипов поведения, узком смысле слова под инкультурацией в современной культуро-1гии понимают восприятие культурных норм и ценностей ребенком, более широком понимании этот процесс не ограничивается перио-•м детства, но включает в себя также усвоение культурных стерео-;пов взрослым человеком. В последнем случае этот термин применяется по отношению к иммигрантам, приспосабливающимся к новым культурным условиям. С его помощью описываются сложные аспек­ты адаптации, связанные с вхождением в иную культурную среду.

До недавнего времени термин «инкультурация» не имел широ­кого хождения. Им пользовались почти исключительно в амери­канской культурантропологической традиции. Более того, он под­вергался критике ввиду неопределенности своего значения. Дей­ствительно, в работах вышеназванных авторов и их последователей «инкультурация» по сути дублировала гораздо более часто исполь­зовавшийся термин «социализация», а его происхождение было пря­мо связано с не вполне правомерной попыткой противопоставле­ния общества и культуры. Однако сегодня в научно-гуманитарном знании оба понятия активно применяются и уже не дублируют друг друга. Каждое из них имеет свою область применения, ими опери­руют в различных дисциплинарно-предметных областях. И за ин­культурацией, и за социализацией закреплен свой смысл, хотя очень часто они и употребляются в качестве синонимов. Как явствует из самой этимологии слов, под социализацией понимаются в первую очередь социальные, социологические моменты адаптации индиви­да к среде обитания; под инкультурацией — соответственно, куль­турные, культурологические.

Социализация Слово «социализация» происходит от лат. socialis — общественный. В социологии под социализацией под­разумевается процесс становления личности. Он происходит посред­ством усвоения индивидом ценностей, этических и юридических норм, мировоззренческих установок, образцов поведения, присущих данно­му обществу, социальной общности или группе. В социологии и в социальной психологии делается акцент на такой стороне этого про­цесса, как формирование на основе усвоения социального опыта актив­ной жизненной позиции личности. Социализация может осуществ­ляться и в ходе целенаправленного воздействия на человека в систе­ме воспитания, и под влиянием широкого круга других воздействующих на человека факторов окружения. В первом случае используются раз­личные образовательно-воспитательные процедуры, унифицированные в каждом обществе в рамках пайдевтических (образовательно-вос­питательных) учреждений. Во втором же задействуются разнообраз­ные явления и формы социальной реальности: семейное или внесе-мейное общение, искусство, средства массовой коммуникации, совмест­ная деятельность, организация досуга и пр.

Социализация, как полагают большинство современных социоло­гов, происходит по крайней мере в трех основных сферах — в де-

)2

Глава 5. Субъект культуры

5.3. Инкультурация и социализация

гельности, в общении и в самосознании. В сфере деятельности эциализация осуществляется, во-первых, как расширение видов пос-едней, когда индивид вовлекается в какое-нибудь новое дело, в про-ессе чего усваивает новые нормативные и поведенческие установ-и, и, во-вторых, как ориентирование в системе каждого вида деятель-ости, т.е. когда индивид обучается отделять в ней главное от горостепенного, осмысливать характер своих и чужих действий, оце-ивать результаты, устанавливать границы, использовать методиче-ше рекомендации, достигать цели и пр. В сфере общения осуществ-яются расширение круга общения человека и развитие его навыков. сфере самосознания происходят формирование образа собствен-ого Я как деятельного субъекта, осмысление своей социальной при-адлежности, социальной роли, формирование самооценки. *

В процессе социализации выделяют три стадии. Дотрудовая тадия охватывает период жизни человека от рождения до начала эудовой деятельности. Сюда входят раннее детство и период обу-гния. Границы трудовой стадии охватывают период зрелости гловека, его активного участия в созидательной деятельности об­щества. И наконец, послетрудовая стадия относится к периоду:изни человека, совпадающему, как правило, с пенсионным возрас-эм. Естественно, жесткой грани между стадиями социализации ровести подчас не удается. Нередко человек, еще не закончив эучения, чуть ли не с детства вынужден зарабатывать себе на жизнь. Многие пенсионеры не пользуются предоставленным им обществом равом на заслуженный отдых, чувствуют в себе и силы, и потреб-ость продолжать трудовую деятельность и принимают активное частие не только в передаче социального опыта, но и в его вос-роизводстве. Тем не менее в современной жизни каждой стадии эциализации соответствуют особые институты: семья, образова-гльно-воспитательные учреждения, трудовые группы и коллекти-ы, неформальные объединения, профессиональные сообщества, клу-ы «по интересам» и пр. Воздействие каждого такого института бусловлено системой общественных отношений, регламентирова-о доминирующими социальными установками.

азличие инкуль- Итак, процесс вхождения в новое культурное про-
фацииисоциа- странство и присвоения этнокультурного опыта,
язации специфичного для локальной исторически сложив-

шейся культуры, определяется как процесс инкулъ-\урации. Как уже было сказано, нередко в качестве аналогичного онятия используется термин «социализация». Употребление этих грминов в качестве синонимов возможно при условии прирав-

нивания культурного пространства к социальному. Социологизация культуры, широко применяемая в американской культурантрополо-гии, подразумевает, что каждая социальная общность имеет собствен­ную систему норм и правил поведения (особых структур), разделя­емых всеми ее участниками. Тождественность процессов социали­зации и инкультурации, таким образом, вытекает из единства социальных и культурных структур.

Для выделения специфики процесса инкультурации не следует жестко разграничивать эти структуры, но необходимо учитывать их самостоятельность. Основоположник культурно-исторической пси­хологии Л.С. Выготский подчеркивал, что овладение культурными объектами (языком, орудиями и т.д.) невозможно вне социальной структуры, т.е. социальная среда является необходимым, но не дос­таточным условием для инкультурации индивида. Инкультурация подразумевает усвоение и символического пространства культуры. Непрерывность культурного развития порождает единый процесс усвоения обычаев и реализации их в будущей практике, условия для которой как раз и предоставляет общество. Таким образом, результатом социализации является обретение способности изме­няться, результатом же инкультурации — качественные особенно­сти изменений.

Первичная социализация, которую каждый проходит в период детства, — это незавершенный процесс, трансформирующийся у взрослого (социализированного) человека в инкультурационные про­цессы, протекающие в результате смены привычной среды обита­ния на новую (переезд из сельской местности в город или эмигра­ция и пр.). Освоение в ходе первичной социализации объектов культуры и их значений возможно только в определенной знако-во-смысловой среде. Культурное пространство, освоение которого начинается с процесса первичной социализации, не только выпол­няет функцию удовлетворения потребностей, но и позволяет усво­ить принципы культурных норм, оно становится также источником самоидентификации человека.

Процесс Культурное пространство включает в себя мно-

инкультурации го аспектов — это и природные условия в их первозданном виде («дикая природа»), и природа, преобразованная согласно нуждам человека (искусственные на­саждения, изменение рельефа, дороги, заповедники и заказники, одо^ машненные животные и культурные растения), и мир артефактов, и сфера социальных отношений, интегрирующая предыдущие ас­пекты в единый уклад жизнедеятельности локальной местности,

Глава 5. Субъект культуры

5.3. Инкультурация и социализация

; стиль, характер оседлости, и т.д. Синтезированная структура жального культурного пространства присутствует в качестве /ъства «малой родины», «корней предков» у каждого человека, ти переживания характеризуют причастность к «своему», в ко* >ром выражается предмет отождествления. Идентифицируясь с Щ, человек видит в нем собственное продолжение, выходит за эеделы своей непосредственной телесной оболочки.

Включенность в социальные связи определяет ту • социокуль-/рную нишу человека, которая досталась ему от предков. Соци-1ьные связи становятся фактором, удерживающим человека в род-эй местности, он, что называется, «обрастает» ими. Культурное про-гранство, впервые освоенное ребенком, становится его «домом» — естом покоя, миром его детства, образцом, сознательно или бессоз-ательно воспроизводимым на протяжении последующего жизнен-ого пути.

Средовая идентификация человека определяет характер позна-ия, среда воспринимается как существенная характеристика его оциального бытия. Усвоение ее стереотипов — это и усвоение имволики данной среды, имеющей этнические корни. Кроме этни-еского своеобразия культурного пространства, определяющим фак-ором выступает демографический. Плотность населения является оказателем степени освоенности местности, ее окультуренности. Характер и тип поселения являют собой очаг определенной культу-ы, нередко становясь символом цивилизации, ее центром (напри-tep, Вавилон, Рим) или ее форпостом (например, казачья станица 'оссийской империи). Если храмовая архитектура символизирует елигиозные представления населения, то организация городского ространства отражает государственную структуру общества и ринципы социальных связей.

Нередко погружение инородца в мир чуждой ему культуры при [ереезде на новое место (в случае длительной или краткосрочной >миграции) вызывает ощущение культурного шока. Вот одно из шисаний впечатления, произведенного Парижем на русского писа-еля В. Брюсова: «Я понял, что нас — двое: город и я, один — ромадный, страшный, всемогущий и беспощадный, другой — малый, бесприютный, слабый, но решившийся на борьбу. "Будьте мудры, как;мии", — вспомнилось мне древнее изречение, и я подумал, что прежде $сего должно мне смешаться с этим городом, раствориться в нем, ггать "как все"... Я упивался зрелищем самого каменного острова)того великого города, уничтожившего землю и небо и создавшего шесто них свой мир из кирпича, гранита, мрамора, стекла, стали, ■келеза, который казался мне несокрушимым, назначенным жить ютни тысячелетий, стать сверстником человечества, как становят-ся сверстниками два старика, хотя бы их разделяло двадцать или тридцать лет жизни»¹.

Пространственно-временные характеристики жизненного про­странства человека — это культурно-историческая среда. Образно говоря, индивидуальность человека — та «пустота», которая напол­няется культурными смыслами в зрелой жизни в процессе ин-культурации. Благодаря такой «пустоте» человек поглощает куль­турные смыслы, культура необходима ему как единственно мысли­мая среда для полноценной жизнедеятельности, проявления им человеческой сущности. Усвоенное, присутствующее в человеке знание о «среде обитания» трансформируется в «естественную» культурную природу, понимаемую не как изначальная определен­ность, задающая и диктующая индивиду его бытие, а как «знания», заимствованные им из культуры и естественно и свободно суще­ствующие в его душе.

Критерием инкультурированности человека являются его убеж­дения — априорные знания, которым доверяют вследствие их ис-пытанности предшествующими поколениями, утвержденные авто­ритетом отцов и дедов. Они почти иррациональны (К. Мангейм называет их бессознательными, непонимаемыми). Убежденность в истинности положения вещей поддерживается их практическим применением, реализацией в повседневности. Именно в контексте повседневности раскрывается смысл культурного уклада, культур­ных символов, через понимание происходит «оживление» культур­но-исторического опыта. Эта информация подобна органической пище, усваивая которую, человек растет, развивается. Ассимилированный опыт позволяет расширять возможности проявления индивидом своих сущностных качеств, трансформировать культурные объекты в процессе активной жизнедеятельности, получать удовлетворение от ощущения «полноты жизни».

Именно «авторитет» культурных символов заставляет человека самостоятельно стабилизировать персональные знания, соотнося их с реальностью. Убеждения и сомнения являются движущими сила­ми информационного обмена в культуре. Таковыми могут быть ав­торитет Священного Писания (Библии, Торы, Корана), духовного на­ставника, учителя или предка. Восстание, противоборство или дру­гое покушение на этот авторитет не только переживаются как личная драма человека; в самой культуре уже заложено альтернативное начало, разрушающее ее целостность. Цикличность состояний со­мнения — убежденности характеризует культурное развитие взрос­лого человека.

Брюсов В.Я. Повести и рассказы. М., 1983. С. 168—175.

)6

Глава 5. Субъект культуры

5.3. Инкультурация и социализация

Язык — главный выразитель самобытности культуры — явля-гся посредником в процессе инкультурации, цель которого состо-г в понимании чужих смыслов, которые могут быть усвоены, а огут быть отвергнуты. Под влиянием инокультурного давления в ервую очередь изменяется прежний уклад жизни, заимствуются овые слова и выражения. Они закрепляются в языке, занимая проч-ое положение в лексике в том случае, если новшества были син-езированы в повседневную практику, нашли отражение в соци-льной трансформации. Наибольшую трудность при соприкоснове-ии с чужой культурой вызывает невозможность овладеть ее имволическим пространством вследствие незнания ее культурно-э кода. Оказавшись в состоянии «культурного вакуума» (ощуще-ия глухонемоты), лишившись возможности коммуникации и обме-а культурными символами, человек одновременно постигает мир ещественной и символической культуры. «Отнюдь не само освое-ие иностранного языка, но его применение —будь то живое обще-ие с иностранцами или занятия иностранной литературой — опо-редует новую позицию "прежним видением мира". Даже полно-тью погружаясь в чуждый нам тип духовности, мы не забываем ри этом свое собственное миропонимание и, более того, свое соб-твенное представление о языке. Скорее другой мир, выступающий ам навстречу, не просто чужд нам, но сам является другим по тношению к нам»¹. Познание другой культуры значительно облег­ает адаптивные процессы. Изучение иностранного языка, установ-ение коммуникативных связей расширяют информационный об-[ен, предоставляют возможность для более объективного постиже-:ия иной культуры.