Россия — Армения

Хотя российско-армянские отношения в 2000-е гг. развивались по восходящей, нельзя не заметить накопившихся проблем. В чем состоят претензии представителей армянского политического класса к России, играющей важную роль в обеспечении безопасности этого государства? Первая и, пожалуй, самая главная. Россия до сих пор не научилась работать со всем политическим спектром Армении, делая ставку исключительно на президента Роберта Кочаряна и его преемника Сержа Саркисяна. Это четко продемонстрировали, например, майские парламентские выборы в Армении 2007 года. «Когда же Россия поймет, что Армения — это не только один Кочарян?» — вопрос, который неоднократно задавали и продолжают задавать лидеры армянской оппозиции. Между тем политикой нынешнего президента Армении недовольны многие. И не только «западники».

Вторая причина недовольства Россией — ее «энергетический эгоизм». Одно лишь повышение цены за 1000 кубометров поставляемого газа до $110 (на фоне прощения долгов Сирии) в начале прошлого года вызвало серьезное недовольство в Ереване. «Этим вы доказали, что не готовы рассматривать нас в качестве равного партнера, поставив нас в один ряд с Грузией и Азербайджаном», — заявил в феврале 2007 года известный армянский эксперт по проблемам безопасности.

Кроме того, подобно Азербайджану, Армения недовольна тем фактом, что Кремль пытается отвести ей роль пешки в российско-грузинской игре. Перекрытие в июле 2006 года под предлогом ремонта пограничного участка Верхний Ларс — Казбеги по времени совпало с обсуждением участия Армении в региональных транспортных проектах, которое состоялось в Конгрессе США. Тогда американские конгрессмены заявили об отказе от финансирования любых кавказских региональных проектов, если Армения не будет принимать в них участие. В резолюции H.R. 5068 говорится, что «деньги налогоплательщиков не будут использованы для большей изоляции Армении, которая уже страдает от двойной блокады со стороны Турции и Азербайджана». Один из поддержавших документ конгрессменов Джозеф Коули заявил, что «эти меры будут способствовать стабильности на Южном Кавказе, в то время как финансирование подобного железнодорожного проекта противоречит интересам США» [19]. В Москве, между тем, по-прежнему отказываются понимать, что антигрузинские санкции бьют также и по соседним государствам, которым Россия не предлагает никаких компенсаций.

Да, потом были повышения цен для Грузии, Азербайджана и даже Белоруссии. Но, как говорится, осадок остался. Тем более, что надо принимать во внимание асимметрию в двусторонних отношениях. Что для Москвы мелочь, то для Еревана воспринимается как ощутимые потери.

Третья причина — это роль России в карабахском урегулировании. Точнее, стремительное снижение этой роли. Российский бизнес в НКР практически отсутствует — в отличие от американского, европейского и даже австралийского. Россия не стремится расширить формат переговоров по урегулированию конфликта с привлечением НКР как реального участника противоборства, ограничиваясь контактами с Арменией. Между тем, позиции официального Еревана и непризнанного Степанакерта не всегда и не во всем совпадают. России нужны стабильные отношения с Азербайджаном, спору нет. Но ведь признание НКР в качестве участника переговоров — это всего лишь признание политической реальности, а не признание самопровозглашенного государства.

И четвертая причина — это возраставший в последние годы информационный резонанс вокруг межэтнических конфликтов в столице и других российских городах. Эти противоречия особенно заметны в Краснодарском крае, где есть многочисленная и активная армянская диаспора.