Феномен «журнального бума» второй половины 1980х гг

· Социальная и политическая ситуация в СССР середины 1980-х гг. и начало «перестройки».

· Снятие лимитов на подписку.

· Наиболее популярные литературные журналы. Возникновение новых интеллектуальных изданий, распространение республиканских журналов на русском языке («Даугава»,«Родник», «Радуга», «Литературная Грузия», «Памир» и др.).

· Политическая, экономическая, социальная публицистика в «толстых» журналах. «Возвращенная литература» и «задержанная литература», современная литература и беллетристика. Литературная критика как фактор эстетического и общественного развития.

· Причины завершения «журнального бума» в начале 1990-х гг.

Здесь нужно говорить об отеч.СМИ периода перестройки (1985-1991). Горбачев сталкивается с ситуацией, когда реформирование буксует – пассивность в обществе, пассивное сопротивление режиму. СМИ отпускаются на длинный поводок: реформы буксуют, бюрократия власти в реформах не нуждается, им ничего не хочется менять, и демократизация СМИ в этих условиях имеет смысл: они становятся альтернативным источником давления на бюрократию. Сам факт появления перестроечной печати — в первую очередь демократического толка — был в определяющей степени связан с тем, что новая власть, осознававшая неизбежность политических и экономических реформ, сделала ставку на «либеральную интеллигенцию», которая была призвана прояснить и поддержать необходимость следования провозглашенного курса на либерализацию и демократизацию государственного и экономического устройства, подготовить к этому советское общество и «настроить» его на достижения в этом направлении.И вся вторая половина 80-х– это бурный рост СМИ, он приостановится лишь к началу 90-х из-за экономич.кризиса. В 1988 году снимают лимиты на подписку. За пять перестроечных лет, к концу 1990 г., годовой тираж как и количество экземпляров периодической печати на 1000 человек — выросли еще в 1,8 раз, но уже к 1995 г., ко времени обвального, лавинообразного хода реформ, начала приватизации крупных государственных предприятий, годовой тираж и количество экземпляров на 1000 человек упало в 17(!) раз. Иными словами, в период бума перестроечной печати наращивание «производственных мощностей» шло за счет прежних советских ресурсов — не только экономических, но и культурных, и социальных (привычка читать).

Толстые журналы начали активную публикацию произведений советских писателей, написанных в семидесятые годы и ранее, но по идеологическим соображениям тогда не напечатанных. Так были опубликованы романы «Дети Арбата» А. Рыбакова, «Новое назначение» А. Бека, «Белые одежды» В. Дудинцева, «Жизнь и судьба» В. Гроссмана и др. Лагерная тема, тема сталинских репрессий становится едва ли не основной. Рассказы Шаламова широко публикуются в периодике. «Новый мир» напечатал и «Архипелаг ГУЛаг» А. Солженицына. В 1988 году опять-таки «Новый мир», спустя тридцать лет после создания, напечатал опальный роман Б. Пастернака «Доктор Живаго» с предисловием Д.С. Лихачева. Все эти произведения были отнесены к так называемой «задержанной литературе». Внимание критиков и читателей было приковано исключительно к ним. Журнальные тиражи достигали небывалых размеров, приближаясь к миллионным отметкам. «Новый мир», «Знамя», «Октябрь» конкурировали в публикаторской активности.

Наиболее популярные литературные журналы перестройки. Так…Ну..вот, например, эти:

Одним из самых популярных лит.журналов этого периода было «Знамя». В журнал пришёл новый главный редактор Григорий Бакланов — писатель фронтового поколения, который сделал журнал таким, какой он сейчас. Тогда журнал стал, как тогда выражались, „флагманом перестройки“».На страницах журнала появились произведения Фазиля Искандера, Андрея Битова, Евгения Рейна, Александра Кушнера, Татьяны Толстой, Виктора Пелевина, Тимура Кибирова, Анатолия Жигулина. Были «возвращены» читателю запрещённые или полузапрещённые Андрей Платонов, Михаил Булгаков, Евгений Замятин. Тираж в 1986 — 250 000, а в 1990 —уже 1 000 000. Потом спад.

Перестройка стала важным этапом и для журнала «Новый мир». С 1986 года, с началом "перестройки и гласности", журнал впервые возглавил беспартийный писатель - прозаик Сергей Залыгин. При нем тираж журнала взмыл на рекордную высоту в два миллиона семьсот тысяч экземпляров (тираж в сущности невероятный для литературной периодики и возможный только в эйфории тогдашней "перестройки"). Успех журнала был связан с публикацией многих ранее запрещенных в СССР книг, таких как "Доктор Живаго" Бориса Пастернака, "Котлован" Андрея Платонова, но особенно - произведений Александра Солженицына "Архипелаг ГУЛАГ", "В круге первом", "Раковый корпус".

Возникновение новых интеллектуальных изданий. "Толстые" литературно-художественные журналы стали трибунами и бесспорными интеллектуальными центрами в годы "перестройки". Именно в литературе быстрее, в отличие от других отраслей общественного сознания, происходили радикальные перемены.

Происходил расцвет публицистических жанров в литературе второй половины 80-х годов. Публицистика на экологические, исторические, экономические и нравственно-психологические темы на некоторое время заняла главенствующее место в литературной жизни России.

Так, именно в публицистике и литературной критике особенно ярко проявились приметы новой литературно-общественной ситуации - более резкая, чем прежде, эстетическая и общемировоззренческая поляризация в российской писательской среде, ощущение трагичности переживаемой эпохи (оцениваемой либо как катастрофа и тупик, либо как переходная к более высокому качеству жизни), возрастание непримиримости во взаимных оценках противостоящих друг другу группировок. "Испытание свободой" для творческой интеллигенции проходило непросто. В писательской среде сложилась обстановка растерянности, многие крупные художники либо переключились на окололитературную малопродуктивную полемику, либо на время отошли от художественного творчества. На рубеже 1980-90-х годов самым живым и общественно значимым участком литературного процесса оказалась так называемая возвращенная литература. На страницах журналов появились произведения, созданные в прежние шесть десятилетий (20-70-е годы), но неизвестными широкому советскому читателю.

Термин "возвращенная литература" активно использовался в литературной периодике 1987-1991 годов. Полностью и окончательно вернулись к отечественному читателю М.Булгаков, А. Платонов, М. Цветаева, О. Мандельштам, эмигрантский И. Бунин и другие опальные художники, чьи книги частично издавались уже в 60-е годы. Серьезный читательский резонанс вызвали публикации поэм А. Ахматовой "Реквием" и А.Твардовского "По праву памяти". Оба произведения в свое время не могли быть напечатаны из-за очевидного инакомыслия, проявленного их авторами. Однако теперь их произведения возвращались в другой общественно-психологический и эстетический контекст, нежели чем тот, в котором они создавались. Они воспринимаясь читателем и как факты истории литературы, и как живые явления литературы современной. "Котлован" и "Чевенгур" А. Платонова, "Собачье сердце" М. Булгакова, "Мы" Е.Замятина и многие другие "возвращенные" произведения прочитывались как свидетельские показания людей, оппозиционных тоталитарному режиму. В оценке этих произведений преобладали не эстетические, а исторические и нравственные критерии. Так, в ход шли категории "исторической правды", правдивости, восстановления справедливости. По понятным причинам читателей гораздо меньше занимали стилевая сторона произведений и творческая уникальность их авторов. Самым сложным и долгим оказалось "возвращение" писателей, чьи произведения были идеологически нейтральными, но чья эстетика кардинально расходилась со стандартными нормами реализма. Читатель постепенно начинал открывать для себя произведения Л.Добычина, К. Вагинова, творчество ОБЭРИУ, Набокова… В начале 90-х годов именно этот пласт наследия русской литературы оказал весьма заметное влияние на стилевую эволюцию современной русской литературы. Одной из характерных черт литературного процесса конца 80-х - начала 90-х годов стало усиление интереса писателей к исторической теме. Наряду с исторической тематикой в современной русской литературе заметное место занимает и современная тематика. Такие писатели, как Л. Петрушевская, Т.Толстая, В. Маканин обратились к экзистенциальной глубине частной жизни современного человека. Душа конкретного, "маленького" человека для этих писателей не менее сложна и загадочна, чем исторические катаклизмы. Мастеров современной прозы объединил круг общих, не менее значимых, вопросов, а именно проблематика отношений между человеком и окружающим его миром…

Кроме того, в разных республиках идет распространение журналов, имеющих статус «републиканских», они выходят на русском языке («Даугава»,«Родник», «Радуга», «Литературная Грузия», «Памир» и др.).

Завершение журнального бума: Если в 1990 г. на 1000 населения в среднем приходилось 11 тыс. экземпляров газет, то в 1995 г. — уже только 0,8 тыс. экз. Примерно с 1995 г. вплоть до 2001 г. идет постепенное снижение совокупного разового тиража газет (в 2000 г. он самый низкий — 100 млн. экз.), при том что число названий газет в среднем растет, то есть средний разовый тираж газеты — сокращается. Можно сказать, что массовая журнальная периодика советского типа к этому времени прекратила существовать, утратив значительную часть своей аудитории. Газеты (число которых оставалось на протяжении 1990 гг. относительно стабильным — то чуть сокращаясь, то увеличиваясь) также значительно сократили свои тиражи. Их рост стал заметным только в 2003 г. Роль главного массового коммуникатора примерно с этого же времени отошла от прессы к телевидению, которое и стало задавать для всех СМИ образцы, нормы и критерии «работы» публикой и публичным пространством.