И это тоже: закон по защите от музыки

Разрушительное воздействие громкой музыки мы исследуем уже длительное время, и наша работа подтолкнула законодателей к подготовке закона по защите от шума, согласно которому наземный персонал аэропортов не имеет права работать без надлежащей защиты самых восприимчивых органов человеческих чувств — ушей.

Среди прочих мероприятий, организованных в соответствии с предоставленными нами материалами и подготавливающих принятие закона по защите от шума, можно назвать проверки гамбургских дискотек, с тем чтобы проконтролировать громкость музыки, а также введение временных ограничений на проведение празднеств и городских гуляний.

В связи с этим вспоминаются постановления, принятые благодаря исследованиям берлинского музыкального психолога Хельги де ла Мотт-Хабер, которые запрещали радиостанциям транслировать музыку без предварительного согласования репертуара с психологом. Было подмечено, что поведение водителя становится опасно агрессивным вследствие прослушивания музыки (вполне возможно, что агрессию усиливают автомобильные Hi-Fi-установки и наушники). Сам же водитель, «ловящий кайф», этого вообще не замечает.

Что касается громкости звука, то уже твердо установлено: человеку понадобится около 45 минут отдыха после шестидесятиминутного шумового воздействия (силой в 60 децибел), — и так бывает всегда, независимо от содержания звучания. Нужно просчитывать акустические нагрузки на вегетативную нервную систему: и для самих себя, когда идете на дискотеки; и для своего ребенка, которого мы отпускаем на гремящие аттракционы или вместе с собой тащим на шумные представления. К громким звукам привыкнуть невозможно никогда; они всегда оказываются стрессом для организма.

«...потому что она сопровождается шумом»

Художник и поэт Вильгельм Буш однажды сказал: «Музыка очень часто воспринимается в качестве помехи, потому что она сопровождается шумом».

Шум является акустическим материалом, который воспринимают наши уши, эти «акустические окна в мир», шум, таким образом, превращается в прародителя любой музыки.

Мы воспринимаем звуковые волны при частоте колебаний от 16 до 20 ООО Герц. Вполне вероятно, что вам известно: 440 (или, точнее, 444) Герц — это нота «ля», или высота звучания камертона, по которому перед началом выступления настраиваются музыканты — инструменталисты и певцы, участники хора. Нота «ля» соответствует звучанию камертона на частоте 440 колебаний в секунду, следующая ступень хроматической гаммы, ближайший сосед — «си-бемоль» соответствует 492 колебаниям, «си-бекар» — еще на 52 колебания в секунду больше и т. д. Каждый полутон, таким образом, отличается от соседнего на 52 потенциальных, но не используемых нами «промежуточных тона» (которые встречаются в музыке многих культур, например в древней китайской музыке или музыке различных африканских народов).

Все эти тона (а значит, и все промежуточные тона), не упорядоченные некой музыкальной идеей, мы можем услышать, если будем крутить ручку настройки радио влево или вправо и натолкнемся на так называемые «белые шумы». Большинство из нас воспринимает их как звуковой удар, а поэтому мы, как правило, быстренько уменьшаем громкость звука. Получается, что музыка определенным образом систематизирует звуки, беря их из общей шумовой копилки, а значит, является элементом единого шумового пространства.

Поскольку шумы и шумовые инструменты играют большую роль и в джазе, и в новой музыке (например, в произведениях Маурисио Кагеля), а также в музыкальных импровизациях пациентов в музыкальной терапии, мы еще не раз вернемся к рассказу о функциях, значении и воздействии шума и музыки. Здесь же стоит лишь сказать, что рождающаяся музыка XXI века проходит тот же процесс превращения шумового хаоса в отражение своего времени, что и любая музыка той или иной исторической эпохи.