Часть L Введение. смысловых единств, именно этот уровень и придает ей ее социо­культурную и логико-смысловую индивидуальность

смысловых единств, именно этот уровень и придает ей ее социо­культурную и логико-смысловую индивидуальность, ее особый стиль, облик и характер. Когда мы говорим о греческой культу­ре V в. до н. э. как о чем-то особом и неповторимом, мы прежде всего имеем в виду совокупность специфических логико-смыс­ловых систем, созданных ее величайшими гениями, такими как Фидий, Пракситель, Эсхил, Пиндар, Софокл, Полигнот, Сократ и — чуть позже — Платон. Сказанное относится и к любой дру­гой культуре или периоду культуры — если, разумеется, речь идет о высших ее проявлениях.

Н. Причинные связи и формулы, описывающие их единооб­разия, весьма отличаются по степени применимости. Некото­рые имеют очень узкий диапазон использования, другие относят­ся к бесконечному числу случаев. Так, скажем, закон всемирного тяготения Ньютона более универсален и охватывает гораздо более широкий круг явлений, чем законы Кеплера.

Точно так же в мире культуры отличаются друг от друга по степени применимости и логико-смысловые принципы интег­рации, начиная с ограниченного принципг, описывающего связь лишь нескольких компонентов, которые встречаются редко и только в одной культурной системе (например, соче­тание изображений якоря, голубя и масличной ветви на ката-комбных фресках²⁶ с необычными по своему содержанию зау­покойными молитвами раннего христианства), и кончая принципом, который описывает и соединяет вместе миллионы культурных фрагментов, широко распространенных в про­странстве и во времени. Гедонистический или утилитарный принцип может придать смысл и единство множеству разроз­ненных явлений обширной культурной конгломерации, вклю­чающей в себя такие элементы, как массовые похищения лю­дей, прожекты быстрого обогащения, ставка на практическую пользу в искусстве и науке, мораль под лозунгом «вино, жен­щины и песня»²⁷ и философию прагматизма с ее утилитар­ным догматом: если вера в Бога полезна, то значит Бог есть, если же нет — то и Бога нет. Но возможен и более универ­сальный принцип, в рамках которого сам утилитаризм пре­вращается только в один из незначительных и подчиненных фрагментов. В этом смысле мы можем говорить о широкой градации логик о-смысловых формул — от весьма ограничен­ных до самых общих.

I. Из всего вышесказанного следует, что изучение каждого типа культурной интеграции требует своего особого подхода и

I. Формы и проблемы культурной интеграции 49

приводит к характерным для данного случая результатам. Изу­чение любых чисто пространственных и механических скопле­ний не может дать ничего, кроме простого описательного ка­талога составных, частей. Поскольку они не связаны причинно, к ним не могут быть применены ни какая-либо формула при­чинного единообразия, ни причинное или функциональное обобщение.

При изучении культурных синтезов) составные части кото­рых связаны причинно или функционально, целесообразно исполь­зовать причинно-функциональный метод с его более или менее общими каузальными формулами.

Наконец, при изучении логико-смысловых связей неуместны ни просто конкретные описания, ни причинные формулы — не­обходимо соответствующее соединение фрагментов в единое целое согласно их логическому значению или логической сопри­частности (cobelonging).

Сущность логико-смыслового метода познания состоит, как уже отмечалось, в нахождении основного принципа («основания»), который пронизывает все компоненты, придает смысл и значе­ние каждому из них и тем самым из хаоса разрозненных фрагмен­тов создает космос. Если в данном сочетании элементов культуры такое единство существует и если это установлено достоверно, а объединяющий принцип сформулирован правильно, то с позна­вательной точки зрения эта формула так же важна в своей сфере, как важна любая каузальная формула в случае причинной связи. Поскольку в следующих главах этой работы будет осуществлена систематическая реализация этих утверждений, сейчас нет надоб­ности приводить подробное их доказательство. Для пояснения же достаточно нескольких примеров. Допустим, в одн< >й из двух данных культур, среди бесконечного множества других элемен­тов, красной нитью проходит мысль о том, что подлинная, или «абсолютная», реальность — сверхчувственна, а воспринимаемая нашими органами чувств — иллюзорна. Допустим далее, что во второй культуре просматривается ход мысли как раз противопо­ложный: существует лишь одна реальность — именно та, кото­рую воспринимают наши органы чувств. Теперь сделаем ряд вы­водов, которые будут выглядеть приблизительно так: если каждая Из этих культур в достаточной мере логически интегрирована, то мы обнаружим, что в них преобладают следующие течения с ха­рактерными для них чертами. (Я умышленно перечисляю пере­менные, взятые из разных областей культуры.)