Часть 3. Флуктуация систем истины и знания. сализм (в смысле подчинения единичного трансцендентному — Богу или чему-то подобному) улетучивался

сализм (в смысле подчинения единичного трансцендентному — Богу или чему-то подобному) улетучивался. Его место все ак­тивнее занимал эмпирический универсализм, который настаи­вает на подчиненном и производном характере единичного по отношению к эмпирическому всеобщему: государству, классу, со­циальной группе, семье, союзу, партии и т. д., — и по вполне эмпирическим причинам. Место Церкви, или corpus mysticum¹³, постепенно стали занимать государство, человечество, классы (пролетариат и др.), синдикаты, вообще ассоциации и другие общественные организации, рассматриваемые не трансценден­тально, а эмпирически.

Сходным образом претерпел несколько изменений в течение этих столетий и возрождавшийся сингуляризм. Он состоял из нескольких ответвлений различного оттенка: сингуляризм спи-ритуальный, сингуляризм либеральный, сингуляризм анархист­ский, сингуляризм штирнеровского типа, ибсеновского типа¹⁴ и «буржуазного типа», с его правами человека и гражданина и прозаическим девизом «живи и жить давай другим». Общая тен­денция сингуляризма в эти столетия состояла, вероятно, в том, что трансцендентальные мотивы христианского сингуляризма улетучивались и на смену человеку как чисто духовному суще­ству пришел «бихевиористский индивид». Он состоял из «анато­мии и физиологии», обладал «рефлексом и привычками», был наделен психоаналитическим «либидо» ¹⁵ и тому подобными «комплексами», сопровождающимися вечным смятением «сер­дца» и «ума», «совести и сознания». Б плане онтологическом и этическом сингуляризм все более пропитывался духом эвдемо­низма, гедонизма, утилитаризма и бихевиоризма. Не спасение или вечные муки души, а «наибольшее счастье» индивида — толь­ко лишь для него самого или же для «наибольшего числа лю­дей» — становится теперь целью сингуляризма.

Как уже упоминалось, чрезвычайно характерной чертой этих столетий было то, что из всех разновидностей сингуляризма осо­бенно усилился коллективистский сингуляризм, или — можно сказать и так — сингуляристский коллективизм.

Таким образом, приведенные выше данные ясно свидетель­ствуют о том, что флуктуация универсализма и сингуляризма безусловно связана с флуктуацией идеациональной и чувствен­ной культур и является одним из ее компонентов и признаков.

С. Если обратить внимание на незначительные флуктуации, происходящие в короткие периоды, то будет заметно, что край­ний и умеренный универсализм, независимо от своей общей свя-

18. Флуктуация «первых принципов»: IV, Универсализм и сингуляризм 443

зи с усилением и господством идеациональной культуры, как правило, вспыхивает в определенные периоды. Это либо перио­ды существования крепко сплоченных, могущественных групп, наподобие племен, или других родственных групп, как, напри­мер, в Греции до V в. до н. э., либо в периоды становления круп­ных социальных институтов, таких как государство и церковь, когда создается их организационная структура, происходит кон­центрация их власти и расширяются их контрольные функции. Самый недавний пример — небольшое, но несомненное уси­ление универсализма, начавшееся в период с 1900 по 1920 г. и продолжающееся до сих пор. Это период резкого возрастания абсолютизации власти государства и различных диктаторов, расширения регулятивных и регламентирующих функций госу­дарства почти во всех странах Европы. Достаточно хотя бы бег­ло ознакомиться с фашистскими и профашистскими, комму­нистическими и прокоммунистическими, гитлеровскими и прогитлеровскими режимами, с ростом тоталитарных тенден­ций в демократических странах, с установленными законами и выработанными доктринами, чтобы увидеть весьма заметный рывок в направлении если не к чистому и последовательному универсализму, то, по крайней мере, к грубой его форме, проти­востоящей всем видам сингуляризма, за исключением разве что сингуляризма коллективистского. Такой поворот является еще одной разновидностью того «мятежа» против чувственной куль­туры, вспыхнувшего в конце XIX — начале XX в., с которым мы уже сталкивались и в области искусства, и в большинстве других составных частей культуры. Его согласованность с «античув­ственными мятежами» в других сферах заслуживает того, что­бы о ней упомянуть. Если взять их в совокупности, то о/дет ясно, что этот всеобщий «мятеж» безусловно имеет мес^о н охваты­вает почти все аспекты нашей культуры.

Высказанную гипотезу нетрудно доказать и чисто логичес­ким путем. Когда возникает крупная социальная организация, ^с ее могущественным всевидящим правительством, реальная власть индивидов как таковых и их свободных и добровольных ассоциаций уменьшается. Если они становятся в оппозицию к Левиафану^1б и его правительству, то их безжалостно уничтожа­ют. Если же они его поддерживают, то их поддержка усиливает власть и могущество диктатора. В обоих случаях индивид ста­новится в социальной реальности quantite negligeable¹⁷.

Что касается периодов подъема мистического интегрализма, ^то он, помимо его фундаментальной связи с господством идеа-