Скептицизм

(«Жан Поль Марат и его борьба с контрреволюцией», М., 1917), истории религии («Очерк развития религ. верований», М., 1921), политич. экономии («Курс политич. экономии», СПБ, 1910, совм. с А. А. Богда­новым), экоиомич. политике партии («Кооперация в земледелии и в промышленности», М., 1917).

С.-С. был одним из ведущих атеистов в нашей стране; его произв., проникнутые боевым наступат. духом (статьи 1918—20-х гг. против церк. контрре­волюции и др.), получили широкое признание в сов. лнт-ре.

В фнлос. взглядах С.-С. имели место отступления от диалектич. материализма (см. «Механисты»). В ра­боте «Историч. материализм и совр. естествознание» С.-С. склонялся к механистич. идеям и, в частности, доказывал, что исторический материализм якобы пол­ностью поглощает диалектич. материализм.

Соч.: Избр. атеистич. произведения, М., 1959.

В. Зыбковегс. Москва.

СКЕПТИЦИЗМ (франц. scepticisme, от греч. <rxertTi,xog, букв.— рассматривающий, исследующий)— гносеологич. позиция, в основе к-рой лежит недове­рие к любым определ. взглядам и представлениям, сомнение в существовании истины и возможности к.-л. надежного ее критерия. Крайняя форма С, основан­ная на утверждении, что в наших знаниях нет ничего, соответствующего действительности, что достоверное знание в принципе недостижимо, есть агностицизм.

Акцентируя относительность человеч. познания, С. сыграл положит, роль в борьбе с различными формами догматизма и постановке ряда проблем диалектики познания, хотя оказался и не в состоянии разрешить их. Вскрывая неполноту н неточность на­ших знаний, пх связь с псторич. условиями процесса познания, С. абсолютизирует эту относительность и приходит в итоге к сомнению в возможности к.-л. объективного знания вообще. Провозглашая отказ от суждений в принципе, С. в то же время постоянно вынужден принимать определ. суждения фактически. Смена теорий в науке толкуется С. как свидетельство недостоверности всякого знания вообще. Историч. роль С. в идейной борьбе п обществ, жизни была различной в зависимости от того, что являлось пред­метом его критики и подвергалось сомнению.

В др.-греч. философии скептич. аргументация со­держится в критике элейской школой Гераклита, софистами — элейцев, в философии мегарской школы, киников, киренской школы. В развитии собственно скептич. школы различают три периода: 1) ранний С, основателем к-рого был Пиррон; 2) С, развивавшийся в Академии платоновской при ее руководителях Аркесилае и Карнеаде; 3) поздний С, представленный Энесидемом, Агриппой, Секстом Эмпириком п др. Тщетность попыток найти критерий истинности как чувств, познания, так и мышления (для выбора кри­терия необходим критерий выбора и т. д.), подчерки­вание различий моральных норм у разных народов, критика основ всякой религии, выяснение того, как различные теории опровергают друг друга, мысль о том, что всякая истина доказывается другой, а это ведет либо к кругу в доказательстве, либо к произ­вольному выбору аксиом, либо к бесконечному ре­грессу, доводы, свидетельствующие, что существова­ние причинности недоказуемо,— таковы важнейшие аргументы («тропы»), к-рыми антич. скептики обосно­вывают равносильность противоположных утвержде­ний и принцип воздержания от суждения. Но необ­ходимость действовать, принимая определ. решения, заставляет антич. С. признать, что хотя, возможно, и нет критерия истины, но есть критерий практич. поведения. Этот критерий должен основываться на «разумной вероятности» (Аркесилай). Античный С. призывает следовать тому» к чему нас влекут ощуще-

ния и чувства (есть, когда чувствуем голод, и т. п.), следовать законам и обычаям страны, заниматься определ. деятельностью (в т. ч. и научной) и т. д. По­кидая позицию, равно не доверяющую ощущению и мышлению, антич. С. отдает предпочтение чувств, знанию, вплотную подходя к эмпиризму и опытной науке. Опытной наукой — медициной — занимаются последние представители антич. С: Менодот, Феод, Секст н Сатурнин. Др.-греч. скептики разрабатывают условия, соблюдение к-рых повышает вероятность знания, доставляемого наблюдением и экспериментом («три степени вероятия» в Академии, «напоминающий знак» у Секста, три вида опыта у Менодота).

С. средневековья играл прогрессивную роль как форма критики церк. догматизма [напр., у Абеляра в соч. «Да и нет» («Sic et поп») и др.]. В еще боль­шей мере эта тенденция была свойственна С. Воз­рождения. На протяжении 16 —18 вв. как про­грессивные, так и реакц. мыслители именовали С. всякую критику религии и догматич. метафизики вообще. Скептич. идеи содержались в произведениях Николая Кузанского, Эразма Роттердамского, Аг-риппы Неттесхеймского, но наиболее полно и ярко были выражены у Монтеня. Печать С. лежит также на произведениях Ф. Санчеса, Ж. Балле, О. Талона, Водена, Шаррона.

С. древних был реакцией на теоретич. построения, созданные мыслью, не знавшей ограничений, налагае­мых на умозрение фактич. знаниями. В отличие от этого, С. Возрождения предшествовало порабощение мысли традицией и авторитетами. Поэтому отправной пункт нового С.— восстание против власти авторите­тов и догматизма общепринятых мнений, требование свободы мысли, призыв ничего не принимать на веру. Его гл. враг — фидеизм. Если антич. скептики ста­вили под вопрос все установленное разумом, утверж­дая его бессилие, то С. Возрождения ставил под сом­нение все, принимавшееся до сих пор на веру, про­возглашал высшим судьей разум. Т. о., он противо­поставлял фидеизму рационализм. Вместе с тем С. Возрождения требовал опытного исследования при­роды и обществ, жизни, расчищая почву науке нового времени. Нападая на политич. и этич. принципы феодализма, он защищал бурж. идеи естеств. равенства людей п индивидуализма.

С. Возрождения был эклектичен и противоречив. Требуя представления всех вопросов па суд разума, он повторял аргументы пирроников против разума; показывая безграничность развития познания, он ставил под вопрос возможность достоверного знания п доходил до явно агностич. утверждений. В 17 в. скептич. пдел Возрождения развивали Бейлъ, Ламот-Лееайе и др. Эти идеи были исходным пунктом филос. развития Гассенди, Декарта, Вольтера, Дидро.

Иной формой С. был С. Юма. И древние скептики, и скептики Возрождения не сомневались в существо­вании объективного мира. Ставя под вопрос истин­ность наших знаний, они понимали ее как соответ­ствие знаний этой действительности. Юм же поставил под вопрос само существование объективного мира. С этой т. зр. лишался смысла вопрос, верно ли наши знания отображают мир (к-рого, возможно, вовсе нет). Все объекты знания, может быть, возникают и существуют только в познании — в мысли (матема­тика) или в ощущениях (прочие знания).

В дальнейшем развитии бурж. философии большую роль играл агностицизм (Кант, позитивизм, неопо­зитивизм), а С. встречается лишь в виде тенденции (напр., в иррационализме). К юмовскому и кантов-скому С. непосредственно примыкали взгляды основа­телей позитивизма — Конта, Спенсера, Дж. С. Милля. По сути дела ту же позицию занимают в этом вопросе неокантианцы марбургской школы (Коген, Паторп,

СКОВОРОДА

Кассирер) и баденской школы (Винделъбанд, Риккерт). Элементы С. свойственны и гносеологии прагматизма (Пирс, Джемс, Дьюи), а также позитивистов типа Маха и Авенариуса. В известном смысле можно гово­рить о наличии элементов С. в гносеологии неопози­тивизма. Это, в частности, касается отношения неопо­зитивистов к т. н. метафизике, к филос. знанию

вообще. В- Вогуславский. Москва.

Лит.: О б ш а я: Рихтер Р.. С в философии, пер. с нем., т. 1, СПБ, 1910; Ш и е т Г. Г., Скептик и его душа, М., 1919; Богуславский В. М., У истоков франц. атеизма и материализма, М., 1964; Honigswald R., Die SKepsis in Philosophie und Wissenschaft, Gott., 1914; R о d h e S. E., Zweifel und Erkenntnis. Ober das Problem des Skeptizismus und den Begriff des Absoluten, Lund—Lpz.. L1945J; P г е у г е Е. A., The freedom of doubt. Reflections of a natural sceptic, L., 1953; Topitsch E., Vom Ursprung und Ende der Metaphysik, W., 1958.

Античный С: М а с с о 1 1 N., The Greek sceptics, from Pyrrbo to Sextus, L.—Camb., 1869; Brochard V., Les sceptiques grecs. P., 1887; Hartenstein K., Ober die Lehren der antiken Skepsis..., Halle/Saale, 1888; С ге a-d a r о L., Lo scetticismo degli accademici, v. 1—2, Mil., 1889—93; С a 1 d i G., Lo scetticismo critico della scuola pirroniana, Udine, 1896; Goedeckemeyer A., Die Geschichte des griechischen Skeptizismus, Lpz., 1905; Dct-m a r В., Karneades und Hume, Lpz., 1910; Be van E., Stoics and sceptics, Oxf., 1913; Patrick M. M., The Greek sceptics, N.Y., 1929; Heintz W., Studien zu Sextus Em-piricus, Halle/Saale, 1932; Gomperz H., Problems and methods of early Greek science, «J. of the history of ideas», 194 3, v. 4, fasc. 2; R о b i n L., Pyrrlion et le scepticisme grec, P., 1944; M a r ё с h a 1 J., Le point de depart de la nieta-physique, 3 ed., Brux.—P., 1944; Dal Рга М., Lo scetti­cismo greco, Mil., 1950.

С. в философии нового и новейшего времени: SartiniV., Storia dello scetticismo moderno, Firenze, 1876; Owen J., The sceptics of Italian Renaissance, 3 ed., L., 1908; Charbonnel Roger J., La pensee italienne au 16 siecle ct la courant libertin, P., 1919; H о о р е s R., Fideism and skepticism during the Renaissance Three major witnesses, «Huntington Library Quarterly», 1951, v. 14, дс 4; С о r n f о r d F. M., Principium sapientiae, Camb., 1952; P о p k i n R. H., The sceptical crisis and the rise of modern philosophy, «Review of Metaphysics», 1953, v. 7, p. 132—51, 306—22, 499—510.

СКОВОРОДА, Григорий Саввич (3 декабря 1722 — 9 ноября 1794) — укр. философ, просветитель н поэт. Род. в семье малоземельного казака в с. Чернухи Полтавской губ. Учился в Киево-Могилянской акаде­мии (1738—41, 1744—50). В 1750 — 53 в составе посольской миссии был за границей (Венг­рия). По возвращении препо­давал поэтику в Переяславской семинарии, был домашним учи­телем. В 1759—64 и 1768 пре­подавал в Харьковском кол­легиуме, откуда был изгнан за прочитанный им курс «христи­анского добронравия». Послед­ние 25 лет жизни провел в странствиях по Украине в качестве «старчика» (бродяче­го философа-наставника). Был убежденным бессребренником. Вначале С. выступил как поэт и баснописец — создание осн. филос. трактатов п диалогов относится к 70—80-м гг. При жизни С. его сочинения распространялись в рукописях. Вплоть до конца 19 в. интерес к оригин. личности С. преобладал над интересом к его творениям. Мировоззрение С. формировалось на основе чтения Библии, но под влиянием античной, гл. обр. стоической, философии и нар. укр. свободомыслия, что и определило противо­речивость его филос. воззрений. С. стоял на позициях объективного идеализма, близкого к пантеизму. Бог, по С, существует как «внутреннее начало» вещей, «самодвижущаяся причина», закономерность всего сущего. Исходя из признания этой закономерности, С. отрицал букв, понимание библейских чудес как несоот­ветствующее «мудрости», предопределяющей развитие. С. создает концепцию трех миров: макрокосмоса (бес-

конечного мира, состоящего из множества малых миров), микрокосмоса (человека) и символич. мира (гл. обр. Библии). Эти «три мира», по мнению С., состоят из двух «натур» — видимой и невидимой. Видимая натура — тленная оболочка, тень вечного древа жизни, т. е. духа — невидимой натуры, пред­ставляющей собой неизмеримую животворную основу изменчивой материальной природы, к-рая, т. о., тоже вечна и бесконечна, н постоянно переходит из одной противоположности в другую: «...Одного места гра­ница есть она же и дверь, открывающая поле новых пространностей, и тогда же зачинается цыплионок, когда портится яйцо... Все исполняющее начало, и мир сей, находясь тенью его, границ не имеет» (Твори, т. 1, К., 1961, с. 382).

Свою филос. систем}' С. строит с помощью метода, аналогичного сократическому. Каждому положению — тезису, С. противопоставляет антитезис и рассматри­вает это противопоставление как средство анализа фплос. проблем. Т. о., С. формулирует ряд положений, раскрывающих не только полярность явлений, но и единство противоположностей: «мир гибнет и не гиб­нет», «вечность в тлении», «свет во тьме», «ложь в ис­тине» и т. д.

Особое место в философии С. занимает символич. мир — Библия, к-рая выступает как связь между натурой видимой и невидимой, как некое р5^гководство, возводящее к «блаженной натуре» (богу). Под влия­нием патристики, особенно Климента Александрий­ского и Орпгена, С. сосредоточивается на раскрытии ее символич. смысла. Признавая познаваемость мира (и видимого и невидимого), С. в традициях рациона­лизма и просветительства восхваляет могущество разума, направленного на познание тайн природы, констатирует успехи наук в изучении окружающего мира. Однако большее значение он придает познанию мира символов (Библии) как средству познания мира невидимого и самопознанию как пути к познанию обеих «натур», соединенных в человеч. «микрокосме». Стремление создать собств. концепцию бытия от­ступает у С. на второй план перед интересом к антро­пологии, в к-рой, как и в филос. лирике С, важную роль играет символ «петры» (камня) — духовного средоточия и опоры мятущейся и страстной душевной жизни. Точно так же гносеология смыкается у него с этикой.

Истина, по С, полноценна только тогда, когда она содействует добродетели, моральному совершенство­ванию; познание должно способствовать благоденст­вию человека. Человеч. счастье, находящееся в центре внимания С, рассматривается им в связи со «сродным трудом», т. е. трудом, соответствующим природным наклонностям человека. Второй принцип, лежащий в основе этпч. учения С,— «равное неравенство». С. утверждает, что существует соответствие между истинными потребностями и способами их удовлет­ворения, стремление же людей к «неприродному» связано с нарушением указанного соответствия и становится источником несчастий. Вслед за Эпику­ром С. считает, что «блаженная натура» создала нужное человеку нетрудным, а трудно достижимое ненужным. Т. о., познание человека, исследование его природы и является путем к счастью. Именно в соответствии природе человека С. видит критерий разумности обществ, порядков и моральных норм. И поскольку стремление к разумным обществ, отно­шениям связано у С. с выявлением природных склон­ностей, призыв С. «Познай самого себя» получает новое, социально-педагогич. звучание.

Соч.: Сочинения, X., 1894; Собр. соч, т. 1, СПБ, 1912.

Лит.: Данилевский Г. П., Украинская старина, X., 1866, с. 1 — 96;.9 р н В., Г. С. Сковорода, М., 1912; Б а-г а л i й Д., Украшський мандрований фшософ Г. С, [X.], 1926; Тичина П., Попов П., Трахтенберг О..