Глава 11. Решимость

В лазарете было много больных — схватка с каннибалами, несмотря на вмешательство неожиданных союзников, не обошлась без жертв. Тут и там работали медсестры, вырезая пораженные плесенью участки тел, зашивая раны и успокаивая напуганных мирных жителей, боявшихся возможной эпидемии из-за спор, что разлетелись по округе.

Но одна палата все же оказалась свободной, и на койке, застеленной шуршащей клеенкой, лежал худенький мальчик, глядя в потолок.

Длинный коготь нежно провел по его лбу, убирая мокрую прядь волос. Пьющая плоть была в своем природном облике — больше не было необходимости прятаться. Все знали, кто она.

Знали, что для многих подобных ей люди остаются легкой добычей и излюбленной пищей в новом мире. Пьющие Плоть — чудовища, принимающие человеческий облик, умеющие читать мысли, невероятно сильные и кровожадные.

Так считалось.

Но некоторые Пьющие смогли побороть жажду крови, поселившись рядом с людьми и подружившись с ними.

Оказалось, что жуткие монстры — прирожденные врачи, чующие любую заразу, притаившуюся в крови пациента. Способные прооперировать любого, используя вместо наркоза свои чары. И всего за пару прикосновений определить причину недомогания мальчишки, час назад принесенного с ужасным припадком.

Джонни слабо улыбнулся медсестре. Это была высокая худая женщина средних лет, с коротко стрижеными волосами, в белом халате и очках. Они особенно странно смотрелись на лишенном кожи лице.

— Скажите, что со мной случилось? — мальчик поморщился. Его голова кружилась, все вокруг казалось каким-то слишком объемным. Странное ощущение...

Медсестра ободряюще улыбнулась, блеснув длинными клыками из-под черной губы:

— Все нормально. Ты абсолютно здоров.

— Тогда почему мне так... странно? — мальчик повернул голову, глядя на Пьющую растерянно и жалобно.

— Это уже другой вопрос, — задумчиво произнесла медсестра, вновь касаясь лба мальчика и вливая в него свои чары. — То, что с тобой случилось, нормально для нашего мира, но не для вашего. Малыш, ты установил связь со своими друзьями. В нашем мире это часто случается между теми, кто дорог друг другу.

— То есть я стал чем-то вроде телепата? — удивился Джонни, забыв о головокружении и чуть приподняв голову. — Как вы? И Грэг?

— Да, именно, — медсестра нахмурилась, услышав громкие голоса из-за двери, отполированным когтем поправила очки на носу. — Но ты должен знать, что это странно. Люди не могут образовывать связь такой силы, это ненормально. К тому же обычно это проявляется от самого рождения, а ты столкнулся с таким эффектом только сейчас. Так что способность эта не врожденная. Но тогда откуда она взялась?

— Наши миры могут влиять друг на друга? — предположил мальчик. — Или что-то влияет именно на меня?

— Хотела бы я это знать...

Из-за дверей вновь донеслись голоса, о чем-то громко спорящие. Медсестра оскалилась и сверкнула мигом почерневшими глазами:

— Что-то там расшумелись. А раненым нужна тишина! Я схожу и разберусь, а ты полежи. Привыкни к новым ощущениям, освойся. Думаю, некоторым вещам сможет обучить тебя Томас. А пока — просто отдыхай.

Джонни покорно прикрыл глаза, еле услышав, как за медсестрой закрылась дверь. С ним творилось что-то неладное.

Телепатия — если это она — воспринималась очень странно. Словно вдруг выросли тонкие двухметровые усы, непрерывно ощупывающие все вокруг. Даже зажмурившись, Джонни чувствовал — вот столик, вот картина на стене. Вот дверь, а за дверью два ярких, теплых всполоха — Мэтт и Томас. И Мелкий на улице, сидит, подняв уши, и слушает город.

Аннет дальше, ее почти не видно. Но она — там. И Мастер с Грэгом — так близко и почему-то далеко. Спят? Но живы, и это хорошо...

Мальчик лежал на кушетке, улыбаясь. Он мысленно касался «усами» всех своих друзей, чувствуя их тепло и любовь. Как будто все они тут, рядом. И это так здорово!

Вдруг Джонни задохнулся, втянул мысленные «усы» и сел на кушетке, тяжело дыша и обхватив себя руками. Мальчика била крупная дрожь.

Он почувствовал нечто.

Оно ощущалось везде, как отрава в озерной воде. Враждебное, злое. Оно желало Джонни смерти, оно вцепилось в его мысленные «усы», пытаясь вырвать их с корнем, добраться до мозга, выжечь дотла.

Это нечто боялось, и оно готово было на все, чтобы уничтожить мальчика и его друзей.

***

—...Вы не должны брать его с собой! — от злости Томас срывался на крик, а сквозь человеческий облик проступала истинная сущность. Веснушчатая кожа то появлялась, то пропадала, а удлиняющиеся клыки впивались в нижнюю губу. — Он болен, а вы даже не знаете, сможете ли его защитить!

— Я уже пять раз сказал, что не собираюсь брать Джонни в бой, — Мэтт уже с трудом сохранял спокойствие. Томас стоял на своем уже полчаса, явно не собираясь отпускать друга. Тем более в центр города, где останки древних титанов, затаившиеся чудища и втоптанные в землю дома! — Если начнется схватка, я сделаю все, чтобы малыш остался невредим.

Томас открыл рот, чтобы возразить, но Мэтт поднял руку, останавливая его:

— Жрица каннибалов сказала, что можно вернуть прежний мир. Что темный бог боится только Джонни, меня и Мелкого! Мы связаны, и если мы придем в центр города, то сможем все вернуть назад! Да ты только представь, — Мэтт стиснул кулаки, уставился куда-то в пространство застывшим взглядом. — Мы больше не будем заперты в городе, ожидая очередных козней от каннибалов и тварей. Больше не будем считать погибших друзей, не будем каждый день навсегда прощаться с близкими, шагая за порог дома. Глупый ребенок! Да ты пойми, что на кону! Это стоит любого риска...

— Бред умирающего каннибала не стоит смерти моего друга, — сказал Томас, сжав зубы и почернев глазами. — Не моя проблема, если вы думаете иначе и гонитесь за иллюзиями.

Вдруг на плечо подростка опустилась тонкая рука, лишенная кожи.

Мэтт уважительно кивнул коротковолосой медсестре, присматривавшей за Джонни:

— Мы, наверное, сильно расшумелись? Простите. Мы спорили...

— Ребятки, вы меня тоже простите, — ласково и виновато улыбнулась медсестра, блеснув клыками, — но я вас немного подслушала. И — снова прости, Томас — я соглашусь с Мэттом. Джонни действительно придется поехать с ним.

— Но почему? — взметнулся подросток. С появлением старшей Пьющей облик Томаса перестал меняться — он снова был обычным мальчишкой с кудрявыми волосами, веснушками по всей коже и живыми темными глазами, сейчас возмущенно горящими.

— Джонни стало плохо потому, — пояснила женщина, — что он почувствовал боль и страх того, с кем образовал связь. С непривычки это тяжело, тебе ли не знать.

— Но... — заморгал Томас. — Он же человек! Как так?

— Не он один это умеет, — вдруг сказал Мэтт. — У меня связь с Аннет. Когда мы только встретились, я почувствовал, что на нее напали, почувствовал ее боль. И пришел на помощь, — боец поймал изумленный взгляд Томаса и дернул плечом: — Потом такое еще не раз случалось. В последнее время — очень часто и сильно, я мог даже с другого конца города понять, что Аннет порезала палец. Думал, это нормально. Даже не пытался как-то объяснить.

— Это не нормально, — сказала Пьющая. — У других людей такого не наблюдалось, мне бы стало известно. Но это — одно из доказательств вашей связи с Джонни. Вы — избранные, как бы странно это ни звучало.

— Скажите еще, что Мелкий тоже чувствует эту связь, — фыркнул Томас. — Вы же боевая четверка, надежда обоих миров.

Мэтт нахмурился:

— Он всегда приходит на помощь во время. Даже если находится на другом конце улицы, все равно прибегает в нужный момент. Это не раз спасало мне жизнь.

Все трое замолчали, обдумывая услышанное.

Мэтт устало потер переносицу, и Пьющая заметила, как он осунулся за последние дни. Черная краска уже смазалась и ссыпалась с лица, забившись в складки у рта и морщинки вокруг глаз, состарив этим Мэтта на многие годы.

А в глазах его тоже была усталость — от потери друзей, от непрерывной борьбы, от ожидания смерти. «Даже лучшие из нас не могут так жить вечно», — подумала медсестра, глядя на бойца с сочувствием. Она не раз молилась утраченным богам, чтобы все вернулось обратно — во времена до слияния миров, до вторжения титанов в ее родной мир и уничтожения всего, что было дорого ее народу.

«Если есть хоть один шанс все вернуть — я готова отдать за это жизнь!»

Скрипнула дверь, и в коридор вышел Джонни. Бледный, шатающийся, глядящий полубезумно. Из его носа текла кровь, падая на кафель пола тяжелыми каплями.

— Во имя всех богов, Джонни! — медсестра бросилась к нему, опустилась рядом на колени, вытащив из кармана халата и приложив к носу мальчишки кусочек бинта. — Я же просила не напрягаться.

— Я не напрягхался, — сказал Джонни сквозь зажатый нос, напомнив самому себе Грэга. — На мхеня напхали.

— Что?! — Мэтт напрягся и взялся за рукоять пистолета. «Кто посмел...»

— Телепхатически, — пояснил Джонни и отстранил руку Пьющей, чтобы сказать нормально. — Я мысленно касался вас, учился управлять этим даром. И тут что-то большое и злое коснулось меня и попыталось выжечь все мозги. У него почти получилось, но я успел отсоединиться. Вы не упоминали о таком, — мальчик вопросительно посмотрел на медсестру. — Что это может быть?

— Демон-Бог, — шепнул Мэтт, вспоминая тень, раздавившую жрицу каннибалов. Боец хмыкнул и посмотрел на Томаса: — Ты все еще уверен, что Джонни будет здесь в безопасности? Если эта тварь так нас боится, то не лучше ли нам разобраться с ней сейчас, пока она нас на расстоянии не прикончила?

— Может и так, — сдался Томас. — Но я все равно не ехал бы туда только втроем. Пара отрядов Сопротивления послужила бы неплохим прикрытием на случай атаки.

— И ничего бы не вышло. Жрица ясно сказала: «Идите вместе». Если вокруг будет толпа народа, ничего не сработает, я уверен.

— Вы знаете, — сказал Джонни, вновь приковав к себе все взгляды, — а ведь я сначала даже не знал, о чем вы. Но коснулся мысленно Мэтта — и теперь я знаю все. Так Грэг и Мастер закуклились в кристалл? А та жрица встала на нашу сторону перед смертью? Думаю, ты прав, Мэтт. Я согласен, — мальчик прикусил губу и нахмурился. — Поедем и убьем эту пакость!

***

Увидев Джонни, выходящего из лазарета, Мелкий устроил радостную пляску с прыжками и даже умудрился, подпрыгнув, лизнуть мальчика в нос. Пес был рад встрече с другом. Кто знает, может, он и почувствовал в какой-то момент, что младшему хозяину угрожает опасность?..

Джонни, все еще борясь с головокружением, привычно разлегся на задних сиденьях. Но дверь с другой стороны раскрылась, и в машину молча сел Томас, спихнув ноги Джонни на пол. Мэтт, укладывающий в багажник какие-то мешки, с удивлением заглянул в салон.

Томас скорчил рожу:

— И не пытайся меня разубедить. Я еду с вами. Или побегу за машиной. Поверь, догоню.

Мэтт хмыкнул и отвернулся, пряча улыбку.

А Томас шепнул тихо, так, что ни боец, ни счастливый из-за нового попутчика Джонни его не услышали. Только Мелкий, сидящий спереди, повернул одно ухо на еле слышный шепот:

— Я не хочу снова потерять семью. Ты — моя семья, Джонни. Я смогу тебя защитить.

Мелкий отвернул ухо обратно и затих.

Понимал ли пес, что ждет его хозяев впереди? На какой риск они идут? И что они могут и вовсе не вернуться домой? Возможно.

Ведь порой собаки понимают куда больше людей.