Глава 9. Осколки

Мастер Кристаллов вынимал готовые кристаллы из раствора, когда в лабораторию, минуя двух караульных, зашел Мастер Оружейник — низкорослый, приземистый мужчина в мундире и с блестящей даже в этом полумраке лысиной.

Лицо его, всегда какое-то квадратное и недовольное, сейчас выражало крайнюю степень растерянности.

Оружейник подошел к Мастеру Кристаллов и молча наблюдал за его работой, тяжело вздыхая над самым ухом. Потом проворчал:

— Тяжело это признавать, но ты был прав. Твари все-таки встали на нашу сторону.

Оружейник, в прошлом — высокопоставленный военный, а в настоящем — глава армии Сопротивления, никогда не доверял чудовищам. Его сын погиб от клыков одной такой твари, и только этот хрупкий старик, переманивший на свою сторону остальных Мастеров, не позволил Оружейнику выследить всех «мирных» монстров, поселившихся среди людей.

Он, едва узнав об этих хитрых тварях, готов был врываться в квартиры и пихать каждому человеку в глотку боевой кристалл — пусть взрываются монстры, притворяющиеся людьми! Все равно ведь ударят исподтишка, что бы там не говорил наивный старик.

А они, вместо того, чтобы ударить в спину, прикрыли ее собой, рискуя всем, что имели.

— Я надеялся, что так будет, — откликнулся Мастер Кристаллов, отставляя в сторону банку с розовой слизью Грэга и глядя на своего вечного противника, гордого, сердитого. С огромным трудом признающего свою ошибку. — Но я не буду злорадствовать. Ты не мог этого знать.

Оружейник отвел глаза, в которых было раскаяние и злость на самого себя:

— Я должен был тебя выслушать. В конце концов, ты сдружился с одним из них, вы общались телепатически, он поделился с тобой памятью! Но нет, я думал только о мести.

Мастер Кристаллов вздохнул. Он всегда осознавал, что будут люди, искренне ненавидящие существ за все горе, пережитое по их вине. Мечтающие отомстить, прогнать, уничтожить.

Да разве можно простить пришельцев из чужого мира после того, как видел Пожирателя, запихивающего части людских тел в обе свои зловонные пасти? После того, как Карла перебирал внутренности твоего убитого друга, как четки? Увидев черные глаза Пьющего Плоть на лице любимого человека, смирившись с тем, что тот, кого ты помнил, мертв, пусть он и стоит перед тобой — разве ты сможешь простить этих тварей?

«Но, раз смог Джонни...»

Мастер Кристаллов часто вспоминал этого мальчика — мальчика, видевшего, как отец съедает его мать, видевшего смерть человека от рук Карлы. Продержавшегося столько времени в одиночку, в районе, где на тот момент было больше чудовищ, чем во всем остальном городе!

Но Джонни после всего этого не выдал свою приемную мать — Аннет, Пьющую Плоть. Не выдал Грэга — а ведь как сложно было бы Мастерам объясниться перед людьми, если бы он это сделал! И даже смог подружиться со многими существами, тайно живущими рядом с людьми и теперь вступившимися за них.

Раз ребенок смог простить — смогут и остальные. Вот и Оружейник признает свою неправоту — а ведь он был самым ярым противником дружбы с монстрами из другого мира!

Мастер Кристаллов ликовал, когда протянул Оружейнику руку:

— Забудем о своих разногласиях. Ошибиться может каждый. Сейчас важнее рассказать людям правду.

— Так точно! — сказал Оружейник, осторожно сжимая липкие от реагентов, тонкие пальцы Мастера. Про себя военный решил, что станет союзником и другом для проницательного старика — и искупит свою ошибку, помогая людям и существам жить рядом друг с другом. — Поторопитесь, совещание скоро начнется.

Дождавшись рассеянного кивка, Оружейник отвел в сторону занавески из резиновых полосок, не пропускающие в комнату с кристаллами губительный для них свет. Вышел в коридор, оглядываясь и пытаясь понять, куда исчезли охраняющие лабораторию часовые.

Он успел увидеть брызги крови на стене и полу перед тем, как Агата спрыгнула с потолка и вырвала у него сердце.

***

Джонни остановился и нахмурился.

— Что случилось? — спросил Мэтт, нетерпеливо глядя в сторону стройки, до которой оставалось от силы сто метров. Обычное недостроенное здание — голые стены, пустые окна. Обрывки огораживающих ленточек, развевающиеся от каждого дуновения.

В доме сухо трещали выстрелы — там шла схватка существ и людей с теми, кто отказался от своей человеческой сущности. С каннибалами, поросшими странной серой плесенью, которая дала им столько силы — и теперь пожирала их изнутри.

Мэтт хотел скорее помочь своим друзьям, ворваться внутрь, найти Аннет и убедиться, что она цела!

Но Джонни дрожал и тер руками лицо, размазывая черную краску и часто моргая. Часть его, таинственная и прежде неощутимая, била тревогу, размахивая руками и крича о том, что вот-вот произойдет что-то страшное.

Мелкий тоже как-то странно засуетился, нервно оскалившись и подвывая. Пришлось Мэтту схватить его за ошейник и подтянуть к себе. Но все равно пес ворчал и пытался вырваться.

— Что-то не так, — медленно, как-то совсем беспомощно произнес мальчик, глядя в сторону Штаба, находящегося на другой стороне улицы. — Что-то плохое происходит...

***

— Привет, старикашка! — пропела Агата, появляясь за спиной Мастера. — Время умирать!

Мастер Кристаллов мгновенно развернулся, и в лицо Агате полетела гость свежих кристаллов. Они встретились с целью... и беспомощно осыпались на пол, не причинив жрице вреда.

— Бесполезно! — с ликованием в голосе крикнула девушка. — Мой Бог защищает меня! — она схватила старика за грудки, легко подняла щуплое тело в воздух и посмотрела в его лицо, улыбаясь безумно и яростно. — Ты слышишь? Он защищает меня!

Мастер слышал — но не слова, а громкое шипение, которое казалось Агате связной речью.

Она не видела, что ее тело, когда-то прекрасное, теперь иссохло и превратилось в скелет с потрескавшейся кожей. Не замечала плесени, тянущей нити из многочисленных ранок.

И не знала девушка, что ее нежное личико с прекрасно очерченными губами, никогда не знавшими нежного поцелуя — давно исчезло. Ворсинки плесени шевелятся на его месте, тянутся к лицу Мастера, сморщившегося от отвращения и кислотного запаха.

А когда ворсинки расходятся, в них видны глаза Агаты — огромные, синие и безумные. Один из них уже не закрывается — мешает плесень, прорастающая на глазном яблоке.

Второй смотрит на Мастера Кристаллов с ненавистью, и Агата смакует это чувство, как изысканное вино.

Она может, может ненавидеть! Никто не запретит ей этого — слышишь, мама?! И на месте старого Мастера Агата видит своего отца, того, кто каждый день напивался и избивал ее, наслаждаясь болью и беспомощными криками.

Девушка визжит о злобы и, подняв врага еще выше, кидает его через всю комнату. Старик врезается в шкаф с посудой для кристаллов, чувствует, как осколки впиваются в него через халат.

Видит свою кровь. Видит Агату, которая, качаясь из стороны в сторону и шипя, идет к нему, и с плесневых нитей ее брызжет кислота.

Старый Мастер смутно видит еще кого-то, кто медленно заходит в лабораторию. На спине расплывчатого силуэта топорщатся гребни, а голова на длинной шее качается из стороны в сторону, переводя взгляд со жрицы на раненого человека.

— Грэг, — хочет шепнуть старик, но сознание уже уплывает в темноту.

В ней кто-то протягивает Мастеру бокал с вином и осколками кристаллов.

***

Джонни глухо застонал. Его лицо было бледным, а взгляд застыл, словно мальчик видел что-то ужасное, с чем не мог смириться.

От стройки донесся крик и звуки выстрелов. Секунду спустя из окна вылетели две сцепившиеся фигуры. Одна из них рассыпалась в плесневую пыль от удара о землю. Вторая — та, что поменьше — успела уцепиться за ветку дерева и теперь быстро, с нечеловеческой ловкостью спускалась вниз.

Увидев Мэтта, Пьющий Плоть помахал рукой и заулыбался. Это был Томас, друг Джонни и приемный сын начальника караула. Родителей подростка тоже убили на его глазах — монстр-Пожиратель вломился в дом, где они жили с тех пор, как неведомая сила выкинула их в незнакомый мир.

Никто не успел сбежать.

Томас чудом укрылся в подвале, где просидел две недели, питаясь крысами, пока отряд Сопротивления не убил поселившегося в доме Пожирателя и не выпустил паренька на волю. Никто тогда не понял, что он — Пьющий Плоть.

А начальник караула — толстый усатый мужчина с добрым взглядом и просто непередаваемым чувством юмора — даже узнав о природе подростка спустя месяцы, не изменил принятого до этого решения.

Он усыновил Томаса. И стал для него прекрасным отцом, научившим полудикого паренька тому, как надо вести себя среди людей.

А Джонни стал для него другом, понимающим с полуслова и знающим про Томаса все-все. Не у каждого такой есть. Тем более у того, кто только притворяется человеком.

Сейчас Томас был в своем природном облике — у него не было кожи, из-под жестких волос выглядывали блестящие завитые рога, а черные глаза были лишены ресниц и смотрели обеспокоенно.

— Великие боги, что с ним? — Пьющий Плоть увидел Джонни и вздрогнул. — Он в трансе?

— Не знаю, — Мэтт пожал плечами и спросил: — Что у вас происходит? Ты видел Аннет?

— Аннет в порядке, а мы почти победили, — Томас забрал почти потерявшего сознание Джонни из рук Мэтта и с беспокойством посмотрел в бледное лицо своего друга. — Почти всех уже убили. Слушайте, может, я его в лазарет оттащу? Мне не нравятся его запах.

— Давай, — согласился Мэтт, и тут Мелкий выскользнул из ошейника.

Не оглядываясь и не реагируя на оклики, пес помчался по улице в сторону Штаба, прижав уши и рыча. Скорее, скорее! Пока не поздно, пока еще можно что-то изменить.

— Присмотри за ним, я за Мелким! — успел крикнуть Томасу боец, срываясь с места вслед за собакой.

Только сейчас Мэтт начал понимать, почему пес мог так себя вести.

Ветер принес от Штаба запах каннибала.