Глава 17. Смелые и быстрые

Пожиратели устало брели вперед, на запах крови и яда.

Они уже давно ничего не ели, давно впали в оцепенение и сидели на полу полуразрушенного здания, обхватив себя когтистыми руками. В безнадежной попытке переждать, пережить то странное чувство, когда воля твоя принадлежит кому-то еще, а память предков исчезла, унеся с собой все то, ради чего ты прежде существовал...

А теперь вынужденная нора Пожирателей рассыпалась, и осколки ее насмерть придавили мелких падальщиков, которые раньше даже не осмелились бы поселиться рядом с рогатыми, слепыми исполинами.

Очнувшись от тяжелого сна, вырвавшись из-под крошащихся обломков, Пожиратели запрокинули к пустому небу безглазые лица, разинули две свои зубастые пасти. Вдохнули воздух, колкий и кусачий от наполнившей его пыли, сожалея о том, что сон их пока не стал вечным...

Но там, вдалеке, была пища. Была кровь, впитывающаяся в сухую землю, были тела, иссохшие и ослабевшие от голода, как и сами Пожиратели. И двое существ, пока еще живых, опутанных нерушимыми узами. Их лучше не трогать, с ними лучше не связываться. К ним лучше вообще не приближаться, а дать выполнить то, ради чего они пришли — во благо всех существ, во всех мирах!

Но выбора нет. То, что осталось в здании, и то, что жило в их телах — не терпело неповиновения. Оно велело идти вперед. И Пожиратели шли.

Что им еще оставалось?..

***

— Сейчас твой боец и его маленький приятель станут кормом для моих слуг, — голос гладко шуршал, словно перекатывая во рту каждое слово, наслаждаясь звучанием и смыслом. — Мальчик и собака уже почти умерли, а женщина осталась в городе. Жаль, что у меня нет крылатых рабов, красиво было бы скинуть ей на руки недоеденные остатки мужа...

— Тебе еще не надоели эти игры? — во втором голосе звучала бесконечная усталость, остающаяся после того, как заканчиваются последние слезы и силы. — Не надоело, что люди не могут тебе ничего противопоставить? Нечестная борьба...

— Как такое может надоесть? — голос искренне удивился вопросу. — Эти безнадежные порывы, самопожертвование во имя глупых идеалов и никчемных друзей... Да и что может быть прекраснее существа, погибшего за шаг до своей цели, за миг до победы? Вот этот мальчишка, Джонни. Каково умирать, зная, что почти добрался сюда? Чувствуя, как раны появляются на телах друзей, как они гибнут в пастях Пожирателей! Тебе не интересно?

— Нет, — собеседник сжал зубы и отвернулся к стене, обхватив себя руками. Второй голос остро засмеялся.

Тени от его смеха закружились по комнате, а болезненная вибрация разошлась по зданию, заставляя уцелевших падальщиков и Карл биться в припадках, выцарапывая себе глаза, а Пожирателей — ускорить свои шаги по раскаленной земле...

И заставляя Джонни наконец-то разомкнуть пересохшие губы и спросить, глядя на существо, долгое время притворявшееся собакой:

— Так кто же ты?..

***

Мэтт закончил пересыпать боевые кристаллы в маленькие мешочки и вновь с нарастающей тревогой посмотрел на приближающихся Пожирателей — четкие фигуры на фоне светлой земли, ясно видимых даже в ночной тьме. Их когтистые лапы увязали в земле, сухой и сыпучей, но монстры подходили все ближе.

— Плохо, — сказал Томас. — Я не думал...

— Тоже заметил? — спросил Мэтт, указывая на крайнего Пожирателя. Только что монстр миновал труп подстреленного из винтовки Карлы, даже не обратив на него внимания. — Они сюда не есть идут, их послали за нами. Томас, послушай, — Мэтт понизил голос, — я хочу, чтобы ты ушел. Меня ты отсюда не вытащишь, а вот сам спасешься. Не надо умирать здесь, не...

— Иди к черту, — без каких-либо интонаций сказал Томас. — Я не уйду. — Увидел, что Мэтт что-то хочет возразить, и рявкнул, оскалившись: — Я сказал, иди к черту!

— Глупый, — устало шепнул Мэтт, пытаясь завязать последний мешочек пальцами, в которых уже чувствовалось жжение. Яд, от которого бойца уже перестали слушаться ноги, продолжал распространяться, словно медленно натягивая на тело горячее свинцовое одеяло, заснуть под которым так легко...

Если бы только демоны-Пожиратели не подходили все ближе, грозя сделать смерть не такой безболезненной. Да и глупый мальчишка, Пьющий Плоть, зачем-то включивший Мэтта в свою стаю, готовый защищать его, беспомощного, даже ценой своей жизни.

А ведь мог бы убежать, вернуться в город. И никто бы его не осудил...

«Кроме Джонни. И его самого».

Томас невольно вздохнул, глядя, с каким трудом Мэтт завязывает последний мешочек, как морщится от покалывания в пальцах. Но Пьющий Плоть не мог ему помочь — в мешочке были кристаллы, они бы сразу взорвались от близости иномирного существа.

Томас взъерошил кудрявые волосы, чувствуя, как с них сыпется мелкая пыль. Сделал вид, что предыдущего разговора не было, и непринужденно спросил, указывая на кристаллы:

— Ты так их разложил, чтобы взрыв был сильнее? И чтобы оглушить ими Пожирателя?

— Да. Но я не смогу их добросить сейчас, сил не хватит. Я хотел разложить их по склону, как мины. Но, раз уж ты остаешься...

Мэтт поднял голову и серьезно посмотрел в лицо подростку. Томас какое-то время выдерживал его взгляд, потом понял смысл сказанного и ахнул:

— Но я-то тем более не смогу их кидать!

— Сможешь, — Мэтт запустил руку в сумку и нащупал что-то зазвеневшее. — Джонни давно придумал это, но у нас руки не доходили использовать. Он говорил, этим смогут пользоваться даже существа вроде тебя. Мне кажется, получится неплохо!

Томас принял из рук бойца новое оружие.

— А как этим пользоваться?

Мэтт показал. Томас хмыкнул:

— Это безумие! Но мне, — он потемнел глазами и по-звериному ухмыльнулся, — нравится.

***

Зверодактиль кружил над пустыней, угрожающе снижаясь, когда закладывал очередной вираж над Пожирателями. Они вытянулись в длинную шеренгу, и пыль поднималась от их шаркающих лап.

Зверодактиль топорщил гребни, когда слабый ветер доносил до него запах врагов — изможденных, усталых, голодных. И больных, безнадежно больных, чего пока не поняли, не почуяли бескрылые союзники.

Жесткая шерсть на загривке стояла дыбом. Крылатый зверь прежде не знал, что умеет так ненавидеть.

Болезнь, живущая в телах Пожирателей, была противна самой сути благородного существа, живущего небесной свободой и хранящего мудрость многих крылатых поколений. И Зверодактиль точно знал, что заразе, охватившей демонов, нет места ни в одном из миров!

Эта мерзость, эта болезнь, она все уничтожит, если позволить ей выжить! Она выберется из пустыни вместе с умирающими Пожирателями, и тела их расклюют бездумные Коршуны, разнося заразу повсюду в своих легких крылатых телах...

...Когда враг понял, что ему нужна армия, он призвал в свою пустыню могучих Пожирателей. Сломил их волю, лишил сил к сопротивлению и поразил тела болезнью, чтобы она выросла и окрепла, написавшись силой слепых демонов.

Но врагу пришлось поторопиться, и болезнь не успела достичь своего пика.

И племя каннибалов, прошедшее через весь город на зов своего бога, встретило в конце своего пути выгнанного им навстречу Пожирателя, зараза в крови которого еще не была готова. Каннибалам пришлось неделями истязать себя, чтобы слабый паразит смог проникнуть в чужое тело и укрепиться в нем.

Но теперь болезнь наконец-то набралась силы. Она готова была проникнуть в любое тело... нет, в каждое тело на своем пути! И начать триумфальное шествие по городу, чтобы подготовить его так, как следует.

Чтобы жалкий маленький мир достойно встретил свое полное уничтожение.

...Зверодактиль забил крыльями и зло закричал, глядя на Пожирателей, в телах которых сухо шевелила ворсинками ядовитая плесень. Шестеро монстров — вестников конца этого мира — шли вперед, чтобы сперва уничтожить бескрылых союзников, а затем вынести ужасную болезнь в проклятый город.

Нельзя этого допустить!

Зверодактиль сложил крылья и спикировал на крайнего Пожирателя, не думая о том, что врагов больше, что бескрылые союзники слабы, а младший сородич не успеет прилететь на помощь.

Крылатый монстр вступил в бой, зная, что не смеет проиграть.

***

Пожиратель, сбитый с ног весом рухнувшего с неба существа, покатился по земле в клубах пыли. Чужие зубы впивались ему в слепое лицо, а острые когти вонзались в грудь, вспарывая и разрывая.

Пожиратель попытался вырваться, полоснуть когтями в ответ, но сильные крылья били по лапам, снова и снова прижимая их к земле. Все, что смог сделать монстр — это разинуть обе зубастые пасти и закричать от боли, выдыхая споры болезни прямо в оскаленную морду врага.

Но Зверодактиль лишь вогнал свои когти глубже в иссохшую плоть. Крылатое существо откуда-то знало, что жуткая болезнь не сможет поработить его.

Знало, что Пастырь рядом, и он защищает.

Остальные Пожиратели безразлично прошли мимо своего гибнущего в чужих когтях собрата, и лишь один из них остановился, принюхался и замахнулся лапой, собираясь одним ударом переломить беззащитный хребет Зверодактиля...

И отшатнулся, почувствовав чужие зубы, вонзающиеся в руку и морду. Укусы были неглубокие, но ощутимые, и их все больше! Пожиратель замахал лапами, чтобы сбить неведомого зверя, закружился на месте. Не понимая, что укусы прилетают издалека.

И что это вовсе не укусы.

Пистолет-пулемет часто рявкал в руках Мэтта, одну за другой выплевывая пули, чтобы отогнать чудище от сражающегося Зверодактиля.

Другие Пожиратели подошли к склону холма и неуверенно затоптались на месте, чувствуя, как рыхлая в этом месте земля проваливается под их тяжестью. Монстры задумались, как подняться к своей цели, огрызающейся укусами издалека.

А Томас в облаке пыли сбежал вниз по склону, огибая Пожирателей и привлекая их к себе криком. Монстры повернулись к новой цели, оскалившись.

Пьющий Плоть ахнул, разглядев своего врага. Пожиратели были покрыты плесенью, как и напавшие прежде на Штаб Сопротивления каннибалы! И плесень эта пробивалась сквозь толстую кожу, густым слоем росла на горбатых спинах, угрожающе шевелясь и лишая Томаса возможности ударить врага когтями.

Как хорошо, что у него уже было оружие!

Пьющий Плоть показал зубы в злорадном подобии улыбки и крутанул свое «оружие».

Мешочек, закрепленный на длинной цепочке, позволяющей Томасу не соприкасаться с кристаллами, описывал в воздухе угрожающие круги. Быстрее. И быстрее.

Томас оскалился еще сильнее и двинулся вперед. Из темных губ вырвалось низкое рычание, а острый гребень выдвинулся чуть дальше из худой спины. Подросток взрослел прямо сейчас, в бою, обретая новые силы.

Пожиратели удивленно попятились, наклонив рогатые головы. Эта мелочь — один из рогатых и быстрых — совсем их не боялась. Более того, всем своим поведением показывала, что это им стоит отступить!

И почему-то Пожиратели чувствовали страх. Чувствовали, слыша плавные шаги Томаса, теснящего их прочь от холма. Чувствовали, видя прочные нити, связывающие его со многими существами вокруг — на холме, в здании, в городе. Даже со Зверодактилем, полосующим когтями Пожирателя, уже прекратившего сопротивляться.

Пьющий Плоть защищал свою стаю, и он готов был умереть ради нее.

Томас закричал и прыгнул вперед. Мешочек с кристаллами ударил в морду ближайшего Пожирателя, и ночь осветилась огненным всполохом. Пьющий Плоть кувыркнулся, раскручивая второй мешочек и уворачиваясь от первого, горящего, оставляющего за собой клубы дыма.

Оглушенный Пожиратель взревел, закрывая огромной лапой обожженное лицо. Но второй снаряд Томаса ударил его в грудь, взрываясь. Ожог раскрылся на серой коже, как черный цветок, и плесень тут же вытянула из него свои нити, выпивая всю льющуюся кровь и лишая своего носителя остатков сил.

Пожиратель покачнулся от внезапной слабости, колени его подогнулись...

— Томас, в сторону! — внезапный крик заставил Пьющего Плоть резко обернуться. Он успел увидеть, как вниз по склону катится граната, и тут же метнулся прочь, увернувшись от лапы одного Пожирателя и стремительного броска другого.

Взрыв за спиной превратив прыжок в кувырок, Томас успел отбросить свое горящее оружие прочь, иначе напоролся бы на него, катясь по земле.

Пожиратели заревели, оглушенные взрывом и болью от осколков кристаллов, впившихся в их слепые лица. Встретив такой отпор в обычной ситуации, они бы отступили. Не стоит столь зубастая дичь этих жертв, слишком сильна боль от ожогов и страх перед укусами, прилетающими издалека.

Но то, что поселилось в их телах, отступать не собиралось. Оно должно было выполнить приказ своего хозяина, и тогда, может быть, однажды... он создаст своему слуге настоящее тело.

Теперь уже паразит вступил в игру. Он не чувствовал боли Пожирателей, не знал, что такое страх перед маленьким, но отважным.

...Один из монстров метнулся вперед и схватил оглушенного Томаса за ногу, вздернул в воздух, не обращая внимания на пули, впивающиеся в покрытую плесенью спину.

И замахнулся, чтобы одним ударом когтистой лапы покончить со смелым, рогатым и быстрым...

***

— Я расскажу тебе, кто я, — сказал Мелкий. — Слушай внимательно, времени мало.