2015-05-12
508
Часть целого всегда содержит информацию о целом. Конечно в том случае, если целое есть система, а не аддитивная сумма частей. "История сознания и его место в мире будут непонятны тому, кто предварительно не увидит, что космос, в котором находится человек, благодаря неуязвимой целостности своего ансамбля образует систему, целое и квант",- пишет Тейяр де Шарден. ". Разделение между миром и субъектом (наблюдателем) было одним из главных догматов картезианского научного метода.
С появлением квантовой физики, открывшей нелокальные свойства материи, эта точка зрения больше не вызывает доверия.
Девид Бом защищает идею эмерджентной целостности[14]:
"... Мы отвергли обычное классическое представление о том, что независимые "элементарные" части мира являются фундаментальной реальностью и что все разнообразные системы являются просто особыми случайными формами и соединениями этих частей. Более того, мы заявляем, что нераздельная квантовая взаимосвязь всей Вселенной - это фундаментальная реальность, и что относительно независимые части есть просто особенные и случайные формы внутри этого целого."
|
|
|
Часто в качестве иллюстрации к этому представлению приводят пример голограммы. Изображение, получаемое от части голограммы, менее точно, чем от целой. Хотя и в крошечном осколке голограммы, в отличие от осколка зеркала отражается весь объект в целом.
Итак, все более определенной становится точка зрения, согласно которой наш физический мир – это только крошечный осколок, непредставительная часть огромной непостижимой структуры. Д.Дойч не исключает возможности принять эту точку зрения, родственную с солипсизмом, на вооружение, но только в том случае, если теория, основанная на ней, удовлетворит критерию простоты Оккама и обеспечит лучшее объяснение, чем ее более простой конкурент. Похоже, такой момент близок. Теория, построенная на концепции, подобной предложенной здесь, будет содержать квантовую механику и статистическую физику, как ее частный случай. Более того она решит проблему необратимости и создаст полную картину физической эволюции Вселенной. Современные нестационарные космологические модели, опирающиеся на обратимые уравнения физики, очевидно неадекватны и порождают множество трудных вопросов.
Завершая наш рассказ, рассмотрим, какие физические следствия можно ожидать от нашей модели познания. Как мы уже говорили, часть целого содержит информацию о целом. Физическая неполнота устанавливает здесь вполне определенные ограничения. Например, 4-х битный субъект, в 7 –битном мире в рассмотренной выше (7,4) – модели, содержит не более 4-х битов информации. Каким образом субъект может получить дополнительную информацию? Единственная возможность – увеличиться в размере.
|
|
|
Здесь необходимо пояснение. Рассмотрим кусок кинопленки. Он содержит некоторое количество информации в виде отснятого материала. Увеличение объема информации может быть достигнуто увеличением длины пленки. Читатель, возможно, возразит,- ведь количество информации можно увеличить, не увеличивая длину пленки, а увеличив плотность записи информации. Это может быть достигнуто улучшением разрешающей способности фотоматериала или улучшением всей технологии фотопроцесса. Однако, здесь существует предел. Насколько он фундаментален, нам судить трудно. Нужно думать, что этот предел относителен и определяется современным уровнем понимания мироустройства. Современное знание для оценки этого предела привлекает квантовую механику. Так, если мы возьмем "кинопленку" из 8 электронов, помещенных в магнитное поле, то информационная емкость этой системы составит 256 байт. Это понимание появилось недавно с развитием теории квантовых вычислений[15]. Мы не знаем, можно ли на этом или любом другом материале записать больше информации. Это предельная плотность записи, которую обеспечивает физическая реальность сегодня. Поэтому, если мы хотим записать хотя бы еще один бит, то мы должны увеличивать длину этой "пленки", добавив еще один электрон.
Увеличение размера субъекта приводит к увеличению числа физических состояний мира. То есть растет число микросостояний, которыми осуществляется физический мир субъекта. Другими словами растет его энтропия. Этим мы обосновываем 2-е начало термодинамики. (Напоминаем, что все это касается только субъекта. Объективно число мировых фундаментальных состоний остается прежним). Согласно Бекенштейну[16], основателю термодинамики черных дыр, число квантовых состояний черной дыры, ограниченной поверхностью горизонта событий площади А есть:
Здесь с – скорость света, h – постоянная планка, G – гравитационная постоянная. Если перейти к двоичному базису, то число состояний мира под горизонтом событий можно записать так: 
, где n – размерность двоичного пространства. Поэтому, 
. Хотя приведенная выше формула получена именно для черной дыры, нет повода сомневаться в ее справедливости для любых замкнутых систем. Вывод, полученый Бекенштейном, носит гораздо более общий характер. Покажем независимым образом, что поверхность, ограничивающая объем 
в единицах 
, пропорциональна размерности пространства n. Это очевидно из следующего рисунка:
То есть площадь поверхности конечного двоичного пространства пропорциональна его размерности . Но размерность двоичного пространства численно равна его информационной емкости.
Вернемся к нашей (n,m)- модели. Увеличение объема априорных понятий субъекта в процессе познания, очевидно, приводит к росту числа физических состояний мира. При этом, как было показано нами в статье "Алгоритмическая модель мира", имеет место необратимый рост физической энтропии мира. Теперь мы видим, что этот же процесс приводит к инфляции поверхности, охватывающей физический мир. Напомним, что речь идет о процессах, происходящих с точки зрения субъекта. Объективно же мир статичен. Его энтропия и, соответственно, поверхность постоянны.
В контексте нашей модели Большой взрыв, с которым обычно связывают рождение Вселенной, может быть интерпретирован как начало необратимого процесса роста знания субъекта. Фундаментальная асимметрия прошлое – будущее равносильна асимметрии знание – незнание.
Все, что мы видим, оглядываясь вокруг – это жизнь. Разделяя мир на живое и не живое, мы допускаем серьезную ошибку, которая уводит нас в сторону от разгадки тайны жизни. Ситуация подобна знаменитой апории Зенона «Куча». Одно зерно — очевидно не куча, а миллион — куча. Два зерна — тоже не куча, а 106-1 — куча. Эта цепь рассуждений приводит к некоему количеству зерен, при котором понятия «куча — не куча» станут неопределенными. Все будет зависеть от субъективной оценки наблюдателя. С такой же ситуацией сталкиваются физики, пытаясь определить критерий макроскопичности, то есть к какой "куче" применять КМ, а к какой - классическую. Та же проблема не позволяет провести четкую границу между живым и минеральным миром. Наш мир сответствует уровню нашей сложности. Мир животных - проще. Мир молекул и элементарных частиц подобен нашему далекому прошлому, когда природа только начинала свое развитие к тому сложному организму, которым является сегодня. Следует остерегаться ошибочной экстраполяции в прошлое. Ни о каких атомах и молекулах, конечно, не может идти и речи. Мир рождался подобно живому существу, но законы и сущности фигурировавшие в этом морфогенезе не могли иметь аналогов в настоящем. В следующей главе мы обоснуем это предложение. Поэтому идея воспроизвести условия зарождения жизни сегодня, обречена на провал. Виталистическая гипотеза фундаментальности жизни находит все больше понимания среди ученых. И хотя сама идея эпатирует, выводы ее не противоречат современной науке.
|
|
|
Дидро писал[17]: "Прислушайтесь внимательно к вашим собственным аргументам, и вы почувствуете, насколько они слабы и неубедительны. Вы придете к выводу, что, отвергая простую гипотезу, которая объясняет все,- гипотезу о чувствительности как об общем свойстве всякой материи или результате организации материи,- вы бросаете вызов здравому смыслу и погружаетесь в трясину загадок, противоречий и нелепостей".
