Психологическая мысль в эпоху

Возрождения

Блистательная эпоха человечества, названная Возрождением за свой интерес к античной культуре, родилась в Италии на рубеже 14 и 15 столетий. После многих веков забвения античное искусство снова входит в моду. Найденные в развалинах римские статуи очищаются от пыли и украшают дома итальянских вельмож – Альбицци, Медичи, Сфорца и многих других. В этих домах собираются кружки поэтов, художников, ученых; звучат стихи Марциала, обсуждают мысли Платона, перелистывают книги Апулея и Петрония.

Желание встать вровень с римской эпохой и даже превзойти ее найдет выход в строительстве грандиозного собора Санта Мария дель Фьоро во Флоренции, вмещающего более 30 тысяч человек, а затем еще более грандиозного собора Св. Петра в Риме; появлении высочайшей школы живописи и ваяния, развитии гражданского строительства. В то же время, все, что напоминало прежнюю жизнь «классического» средневековья (весьма медленно изменяющуюся в остальных странах Европы) теперь презрительно воспринималось как признак варварства. Затрагивало это и богословские учениям о жизни души.

Одним из первых отступил от прежней схоластической традиции, а вместе с ней и от стуктурно-функциональной направленности мысли, столь свойственной жесткой иерархичности средневекового общества, оригинальный и глубокий мыслитель Николай из города Кузы. В 1440 г. он опубликовал трактат «Об ученом незнании», а затем, в 1450 г., четыре диалога под общим названием «Простец», два изкоторых назывались «Простец о мудрости» и один - «Простец об уме». В этих работах, несмотря на, казалось бы, непререкаемый авторитет Фомы Аквинского и стоящего за ним Аристотеля, симпатии Николая Кузанского явно оказываются на стороне Платона. Если для Аристотеля человек – это хотя и высшее, но все же лишь одно из многих звеньев развития природы, для Николая из Кузы человек – это миниатюрное повторение природы. Человеческий ум может «развертывать» знание о природе, заключенное в его глубинах.

Николай Кузанский создает особое и весьма глубокое учение о познавательных способностях человека и их взаимодействии в процессе познания. Основанием этих способностей для него является чувство, неразрывно связанное с силой воображения. Над ним возвышается рассудок, благодаря которому человек абстрагирует множество «имен» предметов и явлений – слов. Вместе с тем, рассудок позволяет постигнуть не только формы, в которых существует природа, но и ее законы. Высшей формой познания этих законов, является абстрагирование тех чувственных форм, в которых мы воспринимаем природу и переход к чисто логическим отношениям математических законов.

В этой связи Николай Кузанский рассматривает математику как наиболее достоверную из всех наук и главное орудие познания мира. За много столетий до позитивистской революции 19 века, он становится первым в ряду мыслителей, полагавших, что любое знание о природе является научным в той мере, в какой оно использует математическое описание своих закономерностей.

Однако, в отличие от многих будущих позитивистов, Николай Кузанский не склонен абсолютизации знания, получаемого рассудочным путем. Напротив, ввиду конечности любого рассудочного знания и принципиальной бесконечности Бога и созданного им мира, рассудочное знание, каким бы изощренным оно не было, всегда ограничено.