Хрущевское десятилетие (1953-1964 ГГ. )

4.1. Борьба за власть и поиск альтернатив дальнейшего развития страны. Осуждение сталинизма.

4.2. Социально – экономические реформы: достижения и провалы.

4.3. Кризис власти и отставка Хрущева. Итоги «великого десятилетия».

ЛИТЕРАТУРА:

Хрущев Н.С. О культе личности и его последствиях. Доклад на ХХ съезде КПСС. – Известия ЦК КПСС, № 3.

Хрущев Н.С. Мемуары. – Вопросы истории, 1990, № 2-12; 1991, № 1-12.

Сто сорок бесед с Молотовым. Из дневника Ф. Чуева. – М., 1990

Опенкин Л.А. Оттепель: как это было (1953-1955). – М., 1989.

Боффа Дж. История Советского Союза. – М., 1990. – Т. 2.

Свет и тени «великого десятилетия». Н.С. Хрущев и его время. – М., 1989.

4.1. БОРЬБА ЗА ВЛАСТЬ

И ПОИСК АЛЬТЕРНАТИВ ДАЛЬНЕЙШЕГО РАЗВИТИЯ СТРАНЫ.

ОСУЖДЕНИЕ СТАЛИНИЗМА

Смерть Сталина по - разному отозвалась в сердцах советских людей. Их чувства были сложны и драматичны, как сложна и драматична была уходившая с ним эпоха, великая и трагичная одновременно. Одни искренне сопереживали утрату. Другие втайне ликовали, надеясь на перемены.

Новое руководство, пришедшее к власти, отчетливо осознавало, насколько велик груз проблем, стоящих перед страной: в международных делах, экономике, социальной и духовной сферах.

Эти проблемы отягощались личной неприязнью и соперничеством сталинских приемников, из которых ни один не мог претендовать на абсолютную власть. Дело в том, что ключевыми, властными элементами советской государственной системы были лишь пять-шесть институтов, контролируемые лично Сталиным, - партия, правительство, госбезопасность, включая милицию, армия и дипломатия. Никто из его наследников, по крайней мере, в первое время, на такое положение претендовать не смел. Они единодушно клялись хранить монолитное единство и коллегиальность руководства, но за всем этим подспудно скрывалась подготовка к напряженной борьбе за лидерство и за своё видение дальнейших путей развития страны.

Инициатором кадровых перестановок и новой системы организации власти стал Л. Берия и, отчасти, Г. Маленков, считавшиеся «друзьями». Берия всегда стремился к союзу со сталинскими фаворитами, каковым в последние годы и был Маленков. Тот в свою очередь был обязан Берии восстановлением доверия вождя после опалы в связи с «авиационным делом», инсценированным против него А. Ждановым и сыном Сталина – Василием. План Берии был тонкой и циничной игрой, а его тактические шаги – расчетливы и осторожны. Ему удалось убедить «старую гвардию» в необходимости восстановления утраченных её позиций, в их совместных коллегиальных действиях и недопустимости концентрации значительных властных функций в одних руках. Себе Берия формально отводил роль второго лица. Но выстроенная им комбинация персональных и властных отношений позволяла надеяться на негласное лидерство. История знает немало случаев, когда второй фактически «делает» первого. Причем этих первых по существу оказалось два – один в правительстве, другой в партии. Была осуществлена соответствующая рокировка – Маленков ушел с поста секретаря ЦК, а его место занял Хрущев с правами фактического лидера. Многие полагают, что здесь Берия допустил просчет, ослабив позиции Маленкова и недооценив Хрущева как своего потенциального противника. Но подобное равновесие тогда устраивало всех, включая Берию. Ему открывалось поле для маневра. Исход борьбы за власть зависел бы от того к кому из двух лидеров он примкнет – к Маленкову или Хрущеву. Природный темперамент Берии, его беспринципность, расчетливый и изворотливый ум, помноженные на внушаемый им страх, были тому залогом. Но Берия затянул двойную игру, и это дало повод соратникам заподозрить его в собственных диктаторских планах.

Смена руководства произошла 5 марта 1953 г., когда Сталин еще был жив. Старая гвардия легко устранила от власти его молодых выдвиженцев, пришедших к руководству в октябре 1952 г. на XIX съезде партии. Состав Президиума ЦК был сокращен с 25 до 10 членов, а число кандидатов – с 11 до 4. В нем остались: Маленков, Берия, Молотов, Каганович, Булганин, Хрущев, Ворошилов, Микоян, Сабуров и Первухин. Тон в работе задавала первая шестёрка, из которой был сформирован и состав Президиума СМ.

Председателем Совета Министров стал Г.М. Маленков – наиболее молодой и одаренный в «шестерке», энергичный организатор, талантливый кадровик с ясным и холодным умом. Но, будучи всегда на вторых ролях, он, в отличие от своих коллег, не имел опыта самостоятельной работы и не обладал сильной волей. Его первым заместителем и одновременно министром МВД–МГБ стал Л.П. Берия. Это ведомство он возглавлял почти 15 лет, и со смертью Сталина оно уже не подчинялось никому, кроме Берии. В.М. Молотов вновь возглавил МИД, а Л.М. Каганович стал заместителем Предсовмина. Н.А. Булганин сохранял за собой пост министра обороны, но сенсацией стали его первые заместители – опальный Г.К. Жуков и А.М. Василевский – прославленные военачальники.

Однако не успело новое руководство приступить к работе, как в нем сформировалось три тандема: Маленков – Берия, Молотов – Каганович, Хрущев – Булганин. Остальные руководители поначалу занимали выжидательскую позицию.

Молотов, Каганович и поддержавший их Ворошилов (глава «декоративного» Советского парламента), лишенные реальных сил, не могли повлиять на выбор курса. Они оставались твердыми сталинистами и считали проводимую прежде политику абсолютно правильной, за исключением применения репрессивных мер.

Хрущев, Булганин, а затем и Микоян по началу проявляли некоторую пассивность в поиске альтернатив развития страны. Внимание Хрущева было поглощено созданием собственного штаба - ЦК КПСС - и собиранием сил в союзе с военными для борьбы с Берией.

Наибольшую активность демонстрировала первая «двойка». Выступая на похоронах Сталина 9 марта, Маленков был сдержан в части восхваления усопшего, зато сформулировал ряд положений не в традициях сталинизма. Наша главная задача, заявил он, рост благосостояния людей, а в сфере внешней политики – разрядка напряженности и мирное сосуществование. На следующий день на заседании Президиума ЦК Маленков резко критиковал редакцию «Правды» за попытку начать раскрутку культа его личности. Надо «прекратить политику культа личности», потребовал Маленков, ибо именно в этом коренится природа многих ненормальностей нашей жизни. А в апреле на пленуме ЦК КПСС Маленков подверг обстоятельной критике теорию «вождизма» и уже культ самого Сталина. Но его инициатива не встретила тогда поддержки даже у Хрущева. Последний не был готов к такой постановки вопроса, ибо совсем недавно убеждал своих товарищей поместить саргофаг Сталина в мавзолей, а на Ленинских горах соорудить пантеон праха видных деятелей партии. Впоследствии Хрущев признал, что даже после суда над Берией (декабрь 1953 г.) «мы делали все, чтобы выгородить Сталина, не осознавая того, что выгораживаем преступника».

Бурная деятельность Берии не знала границ. Он стремился к популярности и упрочению своих позиций. С подачи Берии была разом прекращена компания против «врагов народа» и была проведена широкая амнистия по всем преступлениям со сроком наказания до 5 лет. В результате свободу получили 1 202 тыс. человек.

Берия вносил в правительство и ЦК КПСС одно предложение за другим: о приостановки строительства амбициозных хозяйственных объектов, о нормализации отношений с Югославией, об отказе от коллективизации в странах народной демократии и строительства социализма в ГДР, о допущении существования частной собственности. Его поведение на заседаниях становилось все вальяжнее и самоувереннее, а инициативы зачастую ни с кем не согласовывались. В мае 1953 г. Берия без уведомления Хрущева и Маленкова дал приказ готовить испытание водородной бомбы. Через органы МВД он собирал информацию на руководителей областей и республик и подбирал кадры из своего ведомства для их замены, если представится возможность.

Поведение Берии становилось опасным и нетерпимым. В конечном счете Хрущев объединил против него всех: их выступление носило характер превентивного удара. В июне 1953 г. Берия был арестован и отправлен под стражу. Ему было предъявлено обвинение в попытке государственного переворота, в стремлении поставить органы МВД над партией и правительством. В декабре 1953 г. он был осужден и расстрелян. Репрессиям были подвергнуты и его кадры: одни расстреляны, другие осуждены, третьи отправлены в отставку.

Органы МВД и КГБ были лишены автономности и взяты под контроль партийного аппарата. Отныне без его санкции ни один функционер не мог быть брошен в тюрьму. Были ликвидированы внесудебные органы – «особые совещания». Все преступления были переданы в сферу компетенции общей юрисдикции. Устранение Берии и подчинение его ведомства партийному контролю усилило позиции Хрущева, но ослабило Маленкова.

Между тем правительство последнего продолжало готовить крупную экономическую реформу. 8 августа 1953 г. Маленков выступил с большой речью в Верховном Совете. Это была уже открытая ревизия сталинизма по ряду международных и экономических вопросов. Проанализировав основные тенденции развития советской экономики за последние 30 лет и причины выбора приоритета в пользу тяжелой индустрии, Маленков заявил, что отныне наша главная задача – благосостояние народа. Ее решение должно базироваться на форсированном развитии легкой промышленности и комплексной аграрной реформе. Упор Маленкова на социальный аспект экономики неизбежно вел к отказу от традиционных методов хозяйствования и пробивал дорогу товарно-денежным отношениям, экономическому интересу и рыночным рычагам.

Особое внимание в докладе Маленкова было обращено на аграрный сектор экономики, суть которого сводилась к следующему:

а) в отношении коллективных хозяйств: выделение крупных ассигнований на укрепление материальной и кормовой база агрохозяйств, их механизацию и электрофикацию, на производство минеральных удобрений и различных видов техники, агрономическую и зоотехническую помощь селу; списание долгов прошлых лет, повышение заготовительных и закупочных цен, свобода колхозной торговли и экономическое стимулирование труда;

б) в отношении индивидуальных хозяйств: поощрение развития личных подсобных хозяйств, списание всех недоимок прошлых лет, освобождение хозяйств от обременительных налогов и поборов (в 2 раза), унификация налоговых ставок в соответствии с единым критерием, базирующимся на оценке величины и качества земельного участка крестьянина, безотносительно того, что он на нем производит. Это было равносильно НЭПу в мелком масштабе;

в ) в социальной сфере: решение социальных проблем села, развитие инфраструктуры и сферы услуг; планировалось за год увеличить строительство на селе школ на 30 %, дошкольных учреждений – на 40 %, больниц – на 54 %.

И лишь через месяц после речи Маленкова уже на сентябрьском (1953 г) Пленуме ЦК КПСС Хрущев выступил с широкой программой мер по преодолению кризиса сельского хозяйства и его подъёма. Позиции правительства и ЦК КПСС по аграрному вопросу совпадали, но многие почувствовали, что между правительством и ЦК, между Маленковым и Хрущёвым началась борьба за лидерство, персональная и учрежденческая: кому отныне определять и проводить конкретную политику в государстве.

Говоря на сессии о международных делах, Маленков вновь призвал освободиться от старых догм неизбежного столкновения двух систем и по-новому взглянуть на реалии современного мира. Впервые за последние годы, подчеркнул он, «стала ощущаться некоторая разрядка международной атмосферы». В марте 1954 г. Маленков первым из советских политиков заявил, что в ядерной войне победителей не будет. «При современных средствах войны это будет означать гибель мировой цивилизации». Заявление это имело широкий международный отклик.

Но дни Маленкова были уже сочтены. Хрущева, во многом солидарного Маленковым, раздражало то, что он постоянно перехватывает инициативу и резко критикует «вождизм». А он то по этому вопросу думал иначе. Крайне недовольны были политикой Маленкова и ярые сталинисты – Молотов, Каганович и Ворошилов. Они осуждали его за ревизию сталинизма и вели с ним яростную полемику. Подозревали Маленкова и в попытках конституциирования властных отношений, т.е. в намерении лишить партию реальной власти, сконцентрировав её в правительстве.

В январе 1955 г. на Пленуме ЦК Маленков вынужден был подать подал заявление об отставке, «признав» ошибочность проводимого им курса и собственную неопытность в делах управления государством. В начале февраля Верховный совет удовлетворил его просьбу и по представлению Хрущева назначил главой правительства Н.А. Булганина. Н.С. Хрущев стал единоличным лидером, а процедура «отставки- назначения» официально подтвердила главенство ЦК партии над правительством. Народ без ропота, но с сожалением воспринял уход Маленкова, а по стране, поскольку мать его носила фамилию Ульянова, поползли слухи, что Глеб Максимилианович племянник Ленина.

С утверждением лидерства Хрущева курс, начатый в 1953 г., не был свёрнут. Наоборот, он приобрел еще больший размах и динамику. В феврале 1956 г. начал работу XX съезд партии, на котором Хрущев оглушил мир и страну секретным докладом «О культе личности и его последствиях». В чём состояла мощь этого документа?

Во-первых, в нем была обрисована страшная картина массовых репрессий против кадров, простых людей и целых народов и было убедительно доказано, что инициатором, теоретиком и главным организатором произвола является Сталин.

Во-вторых, сказав, что Сталин сосредоточил в своих руках неограниченную власть, Хрущев косвенно признал факт существования в стране единоличной, тиранической диктатуры, поправшей все нормы демократии и законности.

В-третьих, Хрущев детально проанализировал методы, с помощью которых Сталин сконцентрировал в своих руках необъятную власть и насадил культ собственной личности.

В-четвертых, Хрущев вскрыл вину Сталина в тяжелых поражения советских войск 1941-1942 гг., в осложнении отношений с Югославией и рядом других стран, в бедственном положении деревни, в игнорировании коллективности руководства и бюрократизации аппарата.

В-пятых, Хрущев похоронил миф о «великой дружбе» Ленина и Сталина, доведя до сведения делегатов истинный характер их взаимоотношений, а также оценки Лениным личных качеств Сталина.

Конечно, с позиций современной посттоталитарной эпохи и уровня исторического осмысления прошлого, доклад Хрущева далек от полноты и объективности анализа произошедшего. Однако в целом он изменил политическую атмосферу в стране, да и в мире в целом. Стало ясно, что сталинизм не исчерпывает всего многообразия социалистической мысли. Открылись лагеря, и началась реабилитация невинно пострадавших людей и целых народов. За 30 лет сталинского правления по одним лишь политически статьям было осуждено свыше 3777 тыс. человек, из них 2890 тыс. человек внесудебными органами. Более 835 тыс. человек были расстреляны, почти 2,5 млн. узников погибло в лагерях, свыше 465 тыс. «политиков», а также 62,5 тыс. ссыльных и 2 754 тыс. спецпереселенцев продолжали отбывать наказание на момент смерти Сталина. После XX съезда началось их массовое освобождение. К началу 1959 г. число заключённых по политическим статьям сократилось до 11 тыс. человек.

Но положение самого Хрущева вскоре оказалось сложным. В первой половине 1957 года соотношения сил в Президиуме ЦК оказалось не в его пользу. Сложилась мощная коалиция из старых и новых противников политики Хрущева. Поводом к выступлению стал вопрос о реорганизации промышленности по территориальному принципу, затрагивающий интересы чиновников центральных ведомств.

Вернувшись из Финляндии, Хрущев неожиданно для себя попал 18 июня 1957 года на заседание Президиума ЦК, которое длилось три дня. Теперь против него, кроме Молотова, Кагановича, Ворошилова и Маленкова, выступили предсовмина Булганин, видные советские хозяйственники Первухин и Сабуров. Из членов Президиума ЦК Хрущева поддержали лишь Микоян, Суслов и Кириченко. Узнав о событиях в Кремле, члены ЦК от Москвы и Ленинграда потребовали созыва Пленума. Другие члены ЦК стали прибывать в Москву на реактивных самолётах, предоставленных военными. Через несколько часов их было уже больше ста, т.е. необходимая треть, чтобы потребовать по Уставу созыва чрезвычайного Пленума. На Пленуме ситуация резко изменилась и оппозиция сдалась. Молотов, Маленков, Каганович, Шепилов были сняты со всех постов и удалены из руководящих органов, как организаторы «антипартийной группы» и фракционеры. Остальных временно оставили на своих местах, чтобы не оглашать масштабы выступления. Затем удалили и их.

Итак, Хрущев вновь победил. Почему? После XX съезда партии и рекордного урожая 1956 года он был в зените славы. Рядовые члены ЦК связывали свой взлет лично с Хрущевым и его реформами. Армия и Жуков поддержали победителя. В коалиции противников не было единства, и это была первая оппозиция в истории партии, которая не имела политической платформы. Ее лидеры были уже «погасшими звездами».

Однако подлинной жертвой этого столкновения стало крушение остатков коллегиальности и свободы обсуждения вопросов. Несколько месяцев спустя в марте 1958 г., когда Жуков был в Югославии, Хрущев снял его со всех постов и отправил на пенсию, испугавшись возможного усиления самостоятельной роли военных в политической жизни. Тогда же Булганин лишился поста председателя Совета Министров. Главой правительства и Первым секретарем ЦК стал Н.С. Хрущев.

4.2. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ РЕФОРМЫ:

ДОСТИЖЕНИЯ И ПРОВАЛЫ

Осуществление реформ было обусловлено объективными факторами. Страна нуждалась в завершении индустриализации, тогда как научно-техническая революция уже поставила вопрос о коренной модернизации всей ранее созданной производственной базы. Структурные диспропорции тормозили развитие экономики. Деревня была истощена бесконечными инвестиционными изъятиями. Не хватало элементарных товаров и услуг, жилья. Цены снижались, но покупательная способность людей осталась скудной. Планирование переживало кризис. Замедлились темпы экономического роста.

Для реформ этих лет были характерны свои особенности. Во-первых, они зачастую рождались из политики «затыкания дыр» на особо слабых участках и поэтому и не сложились в стройную продуманную систему. Во-вторых, на их проведение большой отпечаток наложила личность Хрущева как реформатора, противоречивость его натуры, наличие как положительных, так и дурных качеств. В-третьих, в осуществлении реформ отчетливо просматриваются два периода: относительно позитивный с 1953 по 1958 гг., когда неуемность характера Хрущева сдерживалась сильной оппозицией, и более негативный, чем положительный с 1959 по 1964 гг., когда он приобрел бесконтрольную власть, давшую свободу его волюнтаризму. В-четвертых, в центре реформ стояли проблемы сельского хозяйства, которое было наиболее слабым звеном в советской экономике, и к которому Хрущев испытывал особую страсть.

Начало реформ, и именно в аграрном секторе, положили решения сентябрьского (1953 г.) Пленума ЦК КПСС. Это был сильный документ, рассчитанный на долгий срок и решавший проблему в комплексе. В процессе реализации этой программы был осуществлен ряд важных мер, сдвинувших дело с мертвой точки. В корне были изменены критерии планирования сельского хозяйства, радикально сократили показатели отчетности перед центром, которых раньше было до 10 тысяч. По существу остался лишь план обязательных поставок продукции государству. Хозяйства получили полную свободу в распоряжении своими ресурсами, излишками товарной продукции, организации производства и т.п. Ожили колхозные рынки. Были увеличены закупочные цены на сельхозпродукцию, росли поставки в хозяйства удобрений, средств защиты растений и различной техники. Широкую практику получила шефская помощь от городов селам.

Серьезную стимулирующую роль в развитии производства сыграло введение предварительного авансирования колхозного труда (до этого расчет с ними производился лишь по итогам года). Была проведена акция, хотя и неоднозначная, по укрупнению мелких колхозов и частичному переводу их в разряд совхозов. С 1955 г. начал осуществляться курс на интенсификацию животноводства, появились первые крупные птицефабрики, свинофермы и т.п. Наконец, с отменой обязательных поставок и снижением налогов резко шагнули вперед приусадебные хозяйства, особенно животноводство.

В результате с 1953 по 1958 гг. рост производства составил 34 %, чего не было со времен коллективизации. Особенно рекордным был урожай 1958г. – 135 млн. т. зерна против 80 млн. т. в лучшие дореформенные годы.

В январе 1954 г. Хрущев выдвинул идею залпового решения зерновой проблемы на экстенсивной основе путем освоения целины. Мотивировалось это необходимостью обезопасить себя от капризов природы, как это случилось в неурожайном 1953 г. Неурожай был, но не трагичный. Государству было сдано 31 млн. т. зерна, потребили – 32 млн. тонн. Пришлось «занять» из госрезервов 1 млн. т., не прибегая к импорту. Но Хрущев забил тревогу, чтобы провести свою идею в жизнь.

Был у него и другой мотив обострения зерновой проблемы – ударить по Маленкову, который в 1952 г. на съезде партии заверил страну: проблема зерна решена. В марте 1954 г. на пленуме ЦК КПСС он получил поддержку своей инициативе. Против нее выступали многие, особенно Молотов и Маленков, которые, опираясь на мнение ряда ученых, оценивали ее как скоропалительную и в корне неверную. Почему? Во-первых, новая программа во многом демонтировала, и «обескровливала» старую, сентябрьскую 1953 г., которая была тщательно продумана и обеспечена ресурсами. Во-вторых, освоение в три года почти 30 млн. га. безводных, солончаковых степей, не имеющих ни лесных полос, ни инфраструктуры в виде дорог, жилья, электросетей, зернохранилищ, а главное неизвестных в части возможностей массового зернового производства, могло оказаться дорогостоящей авантюрой с непредсказуемыми последствиями. В-третьих, оппонентам Хрущева виделось, что гораздо разумнее вкладывать огромные средства в традиционные зерновые районы страны с вековым аграрным опытом, сложившейся инфраструктурой, наличными кадрами, способными обеспечить интенсивное хозяйствование и стабильные урожаи, но сегодня бедствующие, в силу 20-летнего инвестиционного донорства.

Но победил Хрущев: черновая работа не для него, ему был нужен блеск «кавалерийских атак». И вот свыше 360 тыс. молодых романтиков и десятки тысяч специалистов, главным образом из России, покинули родные места и уехали осваивать чужую, неизвестную степь, а за ними потянулась почти вся производимая в стране сельскохозяйственная и строительная техника, тысячи эшелонов стройматериалов.

За три года с 1954 по 1956 гг. они освоили 35,9 млн. га. целинных земель, из них 20 млн. га. в Казахстане. Валовые сборы зерна резко возросли, но не государственные хлебозаготовки. С прибавки к урожаю в 22.5 млн. т., заготовки составляли от силы 4.6 млн. т., т.е. пятую часть. Урожай, который негде хранить или невозможно вовремя вывезти, имеет свойство гибнуть. Затем начались новые сюрпризы: истощенная и обезвоженная земля перестала «рожать», началась ее эрозия и засоление, над степью понеслись «черные» бури, засыпая толстым слоем песка только что вспаханные поля. Выведенные из обращения земли, компенсировали освоением новых. Естественно за счет новых средств. А традиционные районы по-прежнему оставались на голодном пойке.

В 1963 г. страна собрала 75 млн. т. зерна, белый хлеб и булочки исчезли из продажи, черный отпускался «не более двух буханок в одни руки», муки не было в продаже больше года, а страна впервые в своей истории была «посажена на иглу» хронического импорта зерна и оставалась в этом положении до роспуска СССР, оплачивая российским золотом доходы американских фермеров. Таков был финал целинно - зерновой эпопеи Н.С. Хрущева.

Но до этого Хрущев провел, пожалуй, самую значимую свою аграрную акцию: в марте 1958 г. было принято решение о реорганизации машинно-тракторных станций (МТС) и продаже сельхозтехники колхозам. Колхозы, как коллективные, а не государственные хозяйства, не имели права приобретать в собственность средства производства, кроме автомобилей. По Сталину все важнейшие средства производства должны быть в руках государства. Хрущев нарушил это кредо и поступил как истинный «бухаринец», как последователь «позднего» Ленина, развивавшего идеи государственно-кооперативного социализма (не случайно он сожалел на пенсии, что не успел реабилитировать «правых» Бухарина и Рыкова). Предоставив колхозам возможность покупать в собственность орудия производства, он не только расширял сферу действия рыночных отношений и начал прокладывать дорогу к возрождению кооперативных начал, но и дал им право на некоторую хозяйственную независимость от государства в определенных рамках закона.

Однако на практике и эта реформа была проведена с экономической непоследовательностью и по бюрократически. Несмотря на призывы к осторожности, ее провели сразу по всей территории и по всем хозяйствам. Старые МТС не превратили в станции обслуживания, ремонта и поставки запчастей, как планировалось, а просто упразднили и от колхозов потребовали выкупить технику. При этом специалистам МТС рекомендовали перейти на работу в колхозы. Однако большинство из них предпочло найти ее в райцентрах и городах, где условия быта и зарплата были выше. Колхозы же сразу выкупить технику не могли, и им пришлось расплачиваться за нее в рассрочку, что подорвало их едва окрепшее финансовое состояние. У них не оказалось ни ремонтной базы, ни специалистов для обслуживания, ни парка для хранения техники.

Многие противники аграрных мер Хрущева до сих пор, хотя и несправедливо, больше всего критикуют его кукурузную кампанию, его попытку, так сказать, освоить «мясную целину», то есть решить проблему кормопроизводства через выращивание гибридной кукурузы по методу американского фермера Гарста. Хрущев действительно с большим рвением взялся за это дело. Уже через год (в 1960 г.) посевы зерновой кукурузы составили 5,1 млн. га. или 4,4 % от зернового клина страны. Но и без Хрущева с Гарстом, российский крестьянин всегда ценил эту высокоурожайную и безотходную культуру. В 1928 г. крестьянство СССР отводило под нее не менее 4,8 % общего зернового поля.

По расчетам проф. А. Степанова, который в 1980-х гг. мужественно защищал эту культуру (даже ценой инфаркта), возможности страны в производстве лишь зерновой кукурузы весьма солидны – 5,5-6 млн. га. или 20-25 млн. т. зерна.

Заслуга Хрущева не только в том, что он вернул зерновую кукурузу на поля страны, изгнанную вместе с крепким мужиком в годы коллективизации (Сталину тогда нужна была только пшеница для экспорта.), но и в том, что он двинул ее в умеренную зону, где она, хотя и не вызрела до зерна, зато давала обильную зеленую кормовую массу.

Трагедия Хрущева, как человека очень увлекающегося, в том, что погнал «царицу полей» дальше на север вплоть до Архангельской земли, в том, что он ради нее обрушился на наше традиционное травополье, в том, что опять же ради нее он развернул тотальную рекламную компанию и начал угрожать отставками несговорчивым руководителям. А их неуступчивость была объяснима. Свободных пахотных земель нет. «Пустить» на поля кукурузу – значит отказаться от своей традиционной, проверенной культуры. И поэтому, когда Хрущев ушел в отставку, «царицу полей» как самозванку погнали отовсюду, даже с Кубани и Украины. К концу 1970-х годов посевы кукурузы сократились в стране до 2,5 млн. га.

На втором этапе реформ, примерно с начала 1959 г., аграрная политика Хрущева в целом утратила позитивный динамизм. В ней все больше стали проявляться непоследовательные и разрушительные черты. Яркое тому подтверждение – возобновление гонений на подсобные хозяйства селян и жителей мелких городов, на колхозные рынки. Мотивация была обычной: тунеядцы, не желающие работать в общественном секторе; спекулянты, торгующие на рынках; вредители, скупающие и расхищающие хлеб и зерно на корм личного скота. В итоге поголовье скота в личном подворье сократилось за последние четыре года его правления в два раза. Семилетний план в области сельского хозяйства был провален: вместо 70 % планируемого роста на деле получили только 14 % (2 % в год). А в первые пять лет реформ среднегодовые темпы были не менее 7 %. Все это резко обострило продовольственную ситуацию в стране.

В городах стало нарастать недовольство в связи с ростом цен и плохим обеспечением, прежде всего мясом, молоком, маслом. А потом даже и хлебом. Кое-где начались уличные волнения и беспорядки. В Новочеркасске, например, они переросли в 1962 г. в прямое столкновение с войсками. Были жертвы.

Сельское население, возлагавшее большие надежды на перемены в своем положении, было разочаровано. Началась массовая миграция, особенно молодежи, из деревень в города. Всем было очевидно: аграрная реформа Хрущева обанкротилась.

Иначе обстояли дела в индустриальной сфере. Волюнтаристский запал Хрущева пасовал перед его собственной экономической безграмотностью, принуждал действовать осмотрительно, больше полагаясь на мнение профессионалов. Да и проблемы в индустрии были несопоставимы с аграрными. К концу 50-х гг. в стране завершилась промышленная революция. Индустриальный комплекс вместе со строительством давал 72 % ВНП против 16 % сельского хозяйства. От сталинского наследия новому руководству остались по существу две глобальные проблемы: структурные диспропорции и кризис планирования, включая организацию управления.

Прежняя система планирования, когда определялись две-три основные проблемы, а прочим, отводилась второстепенная роль, не могли удовлетворить современную многоцелевую и многоотраслевую экономику. Неслучайно в 50-е годы так «вольно» руководство обходилось с пятилетками. План пятой пятилетки был представлен с опозданием на 2 года, а затем дважды серьезно корректировался. Шестая пятилетка вообще не была завершена. Оставшиеся от нее два года присоединили к седьмой, и так родился семилетний план.

Новый тип планирования должен был обеспечить комплексное уравновешивание потребностей: государства, различных отраслей и быстро растущего внутреннего рынка. Ни один из советских планов прошлого реально таких задач не ставил. Поэтому Хрущев в отличие от Сталина был весьма любезен с экономистами и всячески поощрял их к дискуссиям, что способствовало возрождению экономической мысли в СССР.

В ходе этих дискуссий сформировалось три крупных школы. «Теоретики» Канторович и Новожилов выступали за применение математических методов в планировании. «Практики» требовали большей самостоятельности для предприятий, а следовательно, менее жесткого и обязательного планирования, дающего простор развитию рыночных отношений. «Западники» из ИМЭМО обратились к изучению зарубежного экономического опыта и, в частности, опыта организации государственного регулирования экономикой.

Для многоцелевой экономики больше не подходили не только методы планирования, но система управления через разросшиеся сверхценрализованные отраслевые министерства. Маленков попытался уменьшить количество министерств, но был вынужден отступить, снова разделив только что объединенные ведомства. Хрущев, напротив, поощрял децентрализацию управления предприятиями, так как возрастали трудности управления из Москвы огромным производственным комплексом.

В 1957 г. он выдвинул радикальные предложения, основанные на организационных формах первых лет Советской власти. Предприятия должны управляться не отраслевыми министерствами, а местными территориальными органами (совнархозами) вне зависимости от профиля этих предприятий. На Госплан возлагалась задача общего руководства, планирования и координации совнархозов во всесоюзном масштабе. Реформе не подлежали только военная промышленность и несколько стратегически важных отраслей – энергетика, транспорт и т.п. При помощи новой системы управления руководство наделялось разрушить ведомственную монополию, поднять инициативу, сбалансировать экономическое развитие регионов, укрепить внутренние хозяйственные связи, добиться рационального использования сырьевых ресурсов. Ожидалось, что местное руководство полнее оценит местные возможности, а это обеспечит гармоничное и более динамичное развитие регионов.

Хрущев преследовал этой реформой и политический момент – ослабление позиций мощной московской бюрократии, которой он не верил и даже считал враждебной себе.

На первых порах организация совнархозов дала некоторый эффект: сократились бессмысленные встречные перевозки грузов, закрылись сотни дублировавших друг друга мелких предприятий разных министерств. Высвободившиеся площади были использованы для производства новой продукции. Ускорился процесс технической реконструкции многих предприятий.

Однако кардинальных изменений в развитии экономики не произошло. Реформа не изменила административно-командных принципов управления и планирования, а лишь заменила отраслевую организацию территориальной. Уже вскоре предприятия вместо мелочной опеки министерств получили аналогичную опеку совнархозов. До предприятия, до рабочего места реформа не дошла, да и не могла дойти, так как не была сориентирована на это.

Крайне недовольны были реформой и высшие московские чины, которые потеряли с ее проведением немалую часть своей привычной прежней власти. Поэтому новая система управления просуществовала лишь до тех пор, пока властвовал ее творец. С отставкой Хрущева пришел конец и совнархозам. Страна вновь вернулась к отраслевым министерствам.

В 1962 г. новая система управления была дополнена реорганизацией партийно-государственного аппарата. На местах стали функционировать по два обкома партии и по два облисполкома, организованные по отраслевому признаку: один по промышленному, другой – по сельскому хозяйству. Это окончательно дезорганизовало систему управления в стране.

Пожалуй, наиболее значимых результатов в области реконструкции промышленности Хрущеву удалось добиться на почве научно-технической модернизации экономики. Несмотря на завершение индустриализации страны, уровень технической оснащенности оставался низким. К середине 50-х годов удельный вес работников, занятых ручных или малоквалифицированным трудом, составлял в промышленности 40 %, а в сельском хозяйстве – почти 75 %. Эти проблемы были обсуждены на специальном Пленуме ЦК КПСС в июле 1955 г., взявшем курс на механизацию и автоматизацию производства. Результатом принятых на Пленуме мер явилось заметное ускорение процесса технической модернизации советских предприятий. За 1956-1960 гг. было введено в строй в 3 раза больше новых типов машин, агрегатов, приборов и комплексов, чем в предшествующие пять лет. В центр технического прогресса была поставлена задача химизации народного хозяйства через ускоренное развитие химической и нефтехимической промышленности, куда направлялось в 3 раза больше капиталовложений, нежели в другие отрасли.

Другой особенностью советской научно-технической революции была ее военно-промышленная направленность. Развернулась борьба с США за военно-ядерный паритет, господство в космосе и ракетной технике. СССР удалось захватить лидерство на этих участках. В октябре 1957 г. был запушен первый искусственный спутник Земли. Затем советские ракеты понесли в космос животных, а в апреле 1961 г. в космос шагнул и первый человек планеты – Юрий Гагарин. Впечатляющим для всего мира стал спуск на воду первого атомного ледокола «Ленин», открытие Института ядерных исследований, начало эры атомной энергетики.

С монопольным военно-техническим господством США в мире было покончено. Сложился паритет и отныне не один серьезный мировой вопрос уже не решался без участия СССР.

Достижение этого паритета далось дорогой ценой. Вопрос о преодолении структурных диспропорций в экономике пришлось отложить до лучших времен. Приоритет вновь был отдан тяжелой промышленности, особенно военного профиля, в ущерб легкой, которая, хотя и развивалась ускоренными темпами, но не такими как предприятия группы «А». К началу 60-х гг. на долю последних приходилось до 75 % от общего объема промышленного производства.

Тем не менее высокие среднегодовые темпы роста производства, составляющие эти годы 10 и более процентов позволили стране приступить к решению многих социальных проблем: были повышены размеры пенсий, введено пенсионное обеспечение колхозников, увеличились ассигнования на образование, науку, медицину. Началось крупномасштабное жилищное строительство. За 1957 - 1964 гг. было построено вдвое больше жилья, чем за 40 лет Советской власти. И в этом несомненная заслуга Н.С. Хрущева.

4.3. КРИЗИС ВЛАСТИ И ОТСТАВКА ХРУЩЕВА.

ИТОГИ «ВЕЛИКОГО ДЕСЯТИЛЕТИЯ».

В начале 60-х годов для многих стало очевидным, что внутренняя и внешняя политика Хрущева зашла в тупик и переживает глубокий кризис. Сложилась ситуация, когда и власть и народ уже не могли и не хотели существовать в рамках прежних отношений: одни управлять, а другие жить. Все последние начинания Хрущева молчаливо, но упорно саботировались партийно–государственным аппаратом на всех уровнях.

Хрущев был выразителем интересов той особой коммунистической партии большевиков, которая исторически сложилась в Советском Союзе. Это была массовая партия. Но реальные властно-распорядительные рычаги принадлежали в ней исключительно аппаратным функционерам и прежде всего институту первых секретарей сверху до низу.

После смерти Сталина этот аппарат в массе своей поддержал Хрущева и его первые реформы, ибо устал от перманентной чрезвычайщины и постоянных репрессий как средства ротации неугодных кадров.

Созданная Сталиным административно-командная система, основывалась на принудительно-приказном труде и поэтому нуждалась в особых побудительных к нему мотивах и средствах. Этими средствами могли быть либо страх перед возможным физическим уничтожением, либо широкая система государственных привилегий в виде шикарных квартир, дач, спецпайков и т.п.

Хрущев отчасти демонтировал эту систему, устранив, прежде всего «двигательную силу» ее работоспособности – страх быть репрессированным. Но он пошел дальше. Он стал покушаться на привилегии, ограничил время пребывания на выборных должностях 2-3 сроками, попытался несколько демократизировать управленческий процесс и двинул страну по пути более радикальных реформ. Этого Система простить ему не могла. Она не терпит новаций, которые не вписываются в отработанную и контролируемую практику инструктивного и регламентированного течения жизни. Хрущев думал, что поднялся над Системой, тогда как в действительности она крепко держала его за ноги. И когда он попытался что-то изменить или сломать в ней, она быстро сбросила его с пьедестала.

Но и сам Хрущев повинен в разразившемся кризисе и последовавшей затем отставке. Своей непоследовательной и зачастую непродуманной политикой реформ, осуществляемой по принципу «вперед-стоп-назад», он настроил против себя все без исключения слои общества. Он разочаровал крестьян своей «приливно-отливной» политикой в деревне, озлобил военных, проведя крупное сокращение армии, рассердил интеллигенцию, учинив ее «избиение» в Манеже в 1963 г., довел до негодования городское население, поставив его в длинные очереди за элементарными продуктами питания. При этом он начал раздражать всех своими хвастливыми обещаниями в 7-10 лет догнать и перегнать Америку по производству товаров народного потребления на душу населения, а в 20 лет построить коммунизм.

Подготовка к заговору против Хрущева началась в первые месяцы 1964 г. Во главе его стояло несколько человек – Суслов, Брежнев, Шелепин, Игнатов, Семичастный и др. В отличие от заговора 1957 г., когда Президиум ЦК хотел келейно сместить Хрущева, не прибегая к Пленуму ЦК КПСС, нынешние заговорщики решили действовать по Уставу. Нелегально была проведена необходимая обработка членов ЦК и получено их согласие. Правда, сохранить все в тайне не удалось. В конце августа 1964 г. до Хрущева дошла информация о готовящейся его отставке, о чем он намерено сообщил участнику заговора Подгорному. Но больше никаких мер предпринимать не стал. В последнее время он часто говорил об усталости и желании отойти от дел.

Воспользовавшись отъездом Хрущева на кратковременный отдых Пицунду, члены Президиума ЦК 12 октября 1964 г. (по другим источникам 11-го) собрались на заседание, где приняли решение об отставке Хрущева, утвердили доклад к Пленуму и необходимые резолюции. На следующий день Брежнев позвонил Хрущеву и просил его срочно вылететь на Пленум ЦК КПСС, якобы по сельскому хозяйству (на ноябрь действительно планировался такой Пленум, на котором Хрущев хотел огласить свои новые предложения по реорганизации сельского хозяйства). Хрущев долго и раздраженно отказывался, но затем сдался: ладно, высылайте самолет. А сам позвонил командующему Киевским военным округом Кошевому, объяснил ситуацию и заручился его полной поддержкой. Но телефон прослушивался, и Кошевой не смог ему помочь. В тот же день Хрущев был доставлен на заседание Президиума ЦК, где ему сообщили о его отставке, принятой единогласно. Хрущев яростно сопротивлялся, но к концу дня сдался. На следующий день 14 октября на Пленуме ЦК он не проронил ни слова. С часовым докладом выступал Суслов. Это было толстое досье обвинений в адрес первого секретаря касательно его внутренней и внешней политики, стиля руководства, отчасти абсолютно верное, отчасти надуманное. Обсуждения доклада практически не было. Пленум единодушно принял решение об отставке Хрущева в связи «с ухудшением состояния здоровья и преклонным возрастом». Впоследствии, правда, было добавлено уточнение – «за волюнтаризм и субъективизм» в руководстве. Первым секретарем был избран Брежнев, председателем Совета Министров – Косыгин. Впредь было решено эти должности не совмещать.

Страна спокойно и даже с удовлетворением восприняла отставку Хрущева. Брежнев был крайне удивлен, что в его защиту не было ни одного выступления ни в одном социальном слое. Ресурсы поддержки, на которые мог рассчитывать Хрущев, были исчерпаны. Инициативы перестали привлекать. Хрущев стал обычным пенсионером. За ним сохранили московскую квартиру, государственную дачу, старый ЗИЛ, охрану (правда, обновленную), право пользоваться медицинскими услугами кремлевской больницы, спецпаек и 400 рублей персональной пенсии в месяц.

Новое руководство не стало особо распространяться в критике Хрущева, подвергнул его полной изоляции и политической смерти, за которой в сентябре 1971 г. последовала и физическая. Руководителям братских компартий было объявлено, что страна не выдержит еще одного ХХ съезда.

С отставкой Хрущева наступил период контрреформ. В ноябре 1964 г. было устранено разделение партии на аграрную и промышленную части. Она снова стала единой организацией. В сентябре 1965 г. было покончено с совнархозами, и страна вновь вернулась к управлению через отраслевые министерства. Уставные нормы об обязательном обновлении руководящих органов и запрета занимать один и тот же пост больше 2-3 сроков не отменяли. О них просто забыли. Началась осторожная реабилитация Сталина. Вскоре после отставки Хрущева на могиле вождя у кремлевской стены был воздвигнут величественный бюст. Выступая на торжествах по случаю 20-летия Победы, Брежнев лишь один раз упомянул имя Сталина, на что зал отреагировал бурными аплодисментами.

Однако не все, что было внесено в советскую жизнь в «великое десятилетие» удалось демонтировать. Многие начинания Хрущева, не получившие поддержки, остались на бумаге. Зато другие пустили глубокие корни и продолжали жить.

Ему и его соратникам удалось уберечь страну от развала, что не исключали многие советологи да нередко и сам Сталин, который не раз говорил своим подручным: что делать будете, когда умру, - вас же передушат как слепых котят. Однако новое окружение Хрущева смогло вывести страну из тупика и глубокого кризиса. Причем не ценой новых расколов и новых жертв, а через каскад реформ, через восстановление подавленной энергии страны. «Великое десятилетие» положило начало сложному переходу СССР от непрерывной чрезвычайщины и массовых чисток к нормальному состоянию и мирной эволюции на основе законности и уважения прав личности. Отвергнув сталинские методы правления и публично осудив их, Хрущев сделал практически невозможным их восстановление. При всем несовершенстве обновленного в эти годы судебного законодательства, страна, тем не менее, все же стала на путь формирования правового государства.

Однако диалектическая противоречивость Хрущева как ближайшего соратника Сталина и его критика, принимавшего одни его воззрения на социализм и осуждавшего другие, вне зависимости от истинных намерений реформатора скорее способствовала укреплению и консервации постсталинской системы в СССР и соответствующей модели социализма. Огосударствление всех средств производства, всей экономической и социальной жизни, непререкаемость руководящей роли партии и ее монополии на истину, взгляд на нее как на военно-идеологический орден с железной дисциплиной, жесткой иерархией и незыблемой доктриной были для Хрущева святы. Поэтому вся его политика демократизации и развития общественных начал в государственной жизни, его политической плюрализм имели жесткие пределы и не могли поколебать административно-командной системы как основы сталинизма.

Хрущев безусловно любил свою страну и ее народ, хотел сделать ее великой, а народ счастливым и обеспеченным. Причем при своей жизни. Поэтому спешил и часто ошибался. Но его социально-экономическая политика пережила творца. Это и индустриальные методы жилищного строительства, и пенсионная реформа, включая пенсионное обеспечение колхозников, и курс на постепенное сокращение продолжительности рабочего дня, и паспортизация крестьянства, его уравнение в правах с другими слоями населения, и многое другое.

При Хрущеве коллективные хозяйства получили правовой статус наравне с государственными, начался поиск оптимальной хозяйственной модели социализма с включением в нее рыночных отношений и экономического интереса.

За годы правления Хрущева космос стал советским. Первый спутник Земли был наш и первый человек в космосе – наш. Было покончено с ядерной гегемонией США, которым пришлось признать силу СССР и считаться с его мнением по важнейшим мировым проблемам.

Несмотря на ошибки и просчеты Н.С. Хрущев останется в истории нашей страны как видный реформатор и патриот отечества.