Перечень оснований для разрешения коллизий при реализации права на информацию и права на тайну. 10 страница

Например, главный редактор газеты "Невская заря" (г. Всеволожск, Ленинградская обл.) на протяжении нескольких лет конфликтует с местной администрацией, отстаивая свое право освещать происходящие в регионе события без вмешательства со стороны местных чиновников. В свою очередь, администрация не

реагирует на обращения редакции. Тогда редакция решила прибегнуть к процедуре официального запроса информации. Документы предоставлены не были. Обращение с жалобой в районный суд привело к тому, что суд обязал местную администрацию предоставить редакции всю затребованную информацию. -

Обратим внимание на то, что ст. 58 Закона о СМИ квалифицирует нарушение права редакции (ст. 39) и журналиста (п. 1 ч. 1 ст. 47) на запрос и получение информации как серьезное правонарушение - ущемление свободы массовой информации. Поскольку неправомерный отказ в предоставлении информации может быть формой принуждения журналиста к отказу от распространения информации, постольку он - при определенных условиях - может влечь уголовную ответственность по ст. 144 УК РФ.

Институт аккредитации. Упорядочению контактов с журналистами, в принципе, призван служить институт аккредитации. Согласно ст. 48 Закона о СМИ правила аккредитации не являются едиными для всех; они устанавливаются самими органами государственной власти и местного самоуправления, организациями, учреждениями, органами общественных объединений, аккредитующими при себе работников прессы. Редакции имеют право подавать заявки на аккредитацию своих журналистов, однако их удовлетворение зависит от того, соответствуют ли они установленным правилам аккредитации. В свою очередь, сами эти правила должны соответствовать законодательству.

Во-первых, эти правила не должны ущемлять свободу массовой информации или права журналиста, поскольку поиск, получение, производство и распространение массовой информации не подлежат ограничениям за исключением установленных федеральным законом.

Во-вторых, правила аккредитации не должны вступать в противоречие с другими законами РФ и подзаконными актами.

В-третьих, правила аккредитации должны гарантировать, что аккредитовавшие журналиста органы и организации будут предварительно извещать его о заседаниях, совещаниях и других мероприятиях, обеспечивать стенограммами, протоколами и другими

документами, создавать благоприятные условия для аудио- и видеозаписи, фото- и киносъемки.

Закон о СМИ (ст. 61) допускает возможность судебного рассмотрения споров, связанных с аккредитацией. Так, отказ в аккредитации может быть обжалован на том основании, что - с точки зрения редакции - действующие в данном органе или организации правила аккредитации нарушают закон либо неправильно применены. Предметом жалобы может стать и нарушение прав аккредитованного журналиста. Наконец, лишение аккредитации также может быть обжаловано в суд. Оно будет считаться правомерным в двух случаях.

Во-первых, если журналистом или редакцией нарушены установленные правила аккредитации - при условии, конечно, что сами эти правила обоснованны и законны. Во-вторых, если вступившим в законную силу решением суда установлен факт распространения не соответствующих действительности сведений, порочащих деловую репутацию организации, аккредитовавшей журналиста.

Для правильного формирования судебной практики по жалобам о лишении аккредитации большое значение имеет постановление Конституционного Суда РФ от 31 июля 1995 г. по делу о проверке конституционности Указа Президента РФ от 30 ноября 1994 г. №2137 "О мероприятиях по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской Республики" и ряда других актов. Предметом рассмотрения было -среди прочих- и постановление Правительства РФ "Об обеспечении государственной безопасности и территориальной целостности Российской Федерации, законности, прав и свобод граждан, разоружения незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и прилегающих к ней регионов Северного Кавказа" от 9 декабря 1994г.№ 1360.

Данный правительственный документ содержал специальное положение (абз. 2 п. 6), предписывавшее Временному информационному центру при Госкомпечати РФ немедленно лишать аккредитации журналистов, работающих в зоне вооруженного конфликта, за передачу недостоверной информации, пропаганду национальной или религиозной неприязни. В своем постановлении Конституционный Суд отметил, что Закон о СМИ (ч. 5 ст. 48) дает исчерпывающий перечень оснований для лишения журналистов аккредитации.

Следовательно, упомянутая норма, как вводящяя новые, не предусмотренные законом основания и порядок лишения журналистов аккредитации, "противоречит статье 29 (части 4 и 5), закрепляющей право на свободу информации, статье 46, гарантирующей судебную защиту прав и свобод, а также статье 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации".

Важным прецедентом является также решение Верховного Суда РФ по жалобе ЗАО "Общественное российское телевидение" и группы его журналистов на постановление Государственной Думы № 1182-11 ГД от 5 марта 1997 г. о приостановлении их аккредитации на один месяц. Постановление палаты ставило телекомпании ОРТ в вину, что "любая серьезная, волнующая население тема, обсуждаемая в Государственной Думе... либо не освещается Общественным телевидением России, либо искажается до неузнаваемости... с единственной целью - дискредитировать депутатов Государственной Думы и Государственную Думу в целом".

Верховный Суд РФ признал обжалуемое постановление недействительным, положив в обоснование своего решения следующие аргументы. Во-первых, институт аккредитации является для журналистов одним из законных способов реализации конституционного права свободно искать и получать информацию в целях дальнейшего производства и распространения массовой информации. Во-вторых, принятое Государственной Думой постановление в определенной степени ограничивает права аккредитованных журналистов, отсутствующие у неаккредитованных журналистов. В-третьих, постановление нарушает права и интересы ЗАО ОРТ, поскольку ограничения прав аккредитованных журналистов ОРТ объективно приводят к нарушению его прав и интересов по производству и распространению массовой информации. В-четвертых, суд отверг ссылку ответчика на то, что Положением об аккредитации журналистов СМИ при Государственной Думе предусмотрено приостановление аккредитации при нарушении ими требований положения, а также в случае возбуждения в отношении него уголовного или гражданского дела по

факту распространения сведений, порочащих честь и достоинство депутата. Сославшись на ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, суд указал, что применимым федеральным законом в данном случае является Закон о СМИ, который не содержит такого ограничения, как приостановление аккредитации, из чего следует, что

соответствующая норма Положения об аккредитации не соответствует федеральным законам, а следовательно, не подлежит применению при разрешении спора в суде.

Кроме того, суд обратил внимание на то, что вменяемая журналистам "недостоверность освещения работы Государственной Думы" (т. е. распространение не соответствующих действительности сведений) может быть основанием для лишения журналистов аккредитации лишь при наличии вступившего в законную силу решения суда и при условии, что "такие не соответствующие действительности сведения, распространенные журналистом либо редакцией, порочат честь и достоинство организации, аккредитовавшей журналиста".-

Защита источника информации. В отечественную правовую систему этот институт был впервые введен законом СССР "О печати и других средствах массовой информации". Российский Закон о СМИ не только сохранил, но и развил его. Тем самым он предвосхитил появление конституционной нормы, допускающей возможность освобождения от обязанности давать свидетельские показания (ст. 51 Конституции РФ).

Институт защиты источника информации, во-первых, распространяется на свободу обмена корреспонденцией - никто не вправе вскрывать, знакомиться и оглашать содержание писем и телеграмм, поступающих в редакцию, подслушивать телефонные разговоры сотрудников, иначе как на основании судебного решения. Во-вторых, он обязывает редакции СМИ и их сотрудников сохранять в тайне поступающую к ним от граждан доверительную информацию. В-третьих, он обязывает редакции (ч. 2 ст. 41) и журналистов (п. 4 ч. 1 ст. 49) не разглашать персональные данные, позволяющие идентифицировать личность автора письма или иного сообщения в редакцию, если тот оговорил сохранение их в тайне. Закон освобождает редакцию от обязанности сохранять в тайне источник информации, когда соответствующее требование поступило от суда в связи с находящимся в его производстве делом.

Защита источника информации имеет солидную международно-правовую базу. В частности, Софийская Декларация ЮНЕСКО

1997 г. гласит: "Журналиста нельзя принуждать к разглашению источников информации". Эта же мысль прослеживается в практике Европейского Суда по правам человека (дело "Goodwin против Великобритании"), принявшего Рекомендацию № R (2000) 7 Комитета Министров Совета Европы относительно права журналистов не раскрывать свои источники информации.

Доступ журналистов к информации о работе органов предварительного следствия и суда. Общие правила поиска, получения и распространения журналистом информации несколько видоизменяются применительно к некоторым специфическим сферам. Одной из таких сфер являются предварительное следствие и судебная деятельность.

Конституционный принцип открытости судопроизводства, во-первых, служит гарантом точного соблюдения норм материального и процессуального права при исследовании материалов дела, снижая тем самым вероятность судебной ошибки. Во-вторых, гражданский контроль за работой судебных органов - непременный атрибут

демократического правового государства. В-третьих, режим открытости судопроизводства и публичности оглашения судебных актов - важное средство правового воспитания граждан, формирования цивилизованного правосознания. Однако расширение гласности здесь тормозится отсутствием правовых норм, детально регулирующих права и обязанности представителей СМИ в суде.

С одной стороны, журналисты вправе присутствовать на любых судебных процессах, поскольку согласно ч. 1 ст. 123 Конституции РФ разбирательство дел во всех судах открытое, за исключением предусмотренных процессуальным законодательством случаев. С другой стороны, действующее процессуальное законодательство практически не упоминает представителей СМИ и не относит их к числу лиц, наделенных правом знакомиться с материалами дела. В результате образуется пробел в правовом регулировании, который впервые был отчасти восполнен постановлением Пленума Верховного Суда СССР № 15 от 5 декабря 1986 г. "О дальнейшем укреплении законности при отправлении правосудия", где указывалось, что граждане, присутствующие в зале суда, имеют право вести записи, а фото- и киносъемка допускается с разрешения председательствующего по делу.-

Некоторые шаги сделаны также судейским сообществом. Кодекс чести судьи Российской Федерации, утвержденный Постановлением Совета судей Российской Федерации от 21 октября 1993 г., обязывает судью "с уважением и пониманием относиться к стремлению средств массовой информации освещать деятельность суда и оказывать им необходимое содействие, если это не будет мешать проведению судебного процесса или использоваться для оказания воздействия на суд". В то же время сам судья "не вправе делать публичных заявлений, комментариев, выступлений в прессе по делам, находящимся в производстве суда до вступления в силу постановлений, принятых по ним".

Доступ журналистов к информации о работе представительных и исполнительных органов власти. Другая специфическая сфера, в которой права журналиста на поиск, получение и распространение информации претерпевают определенные изменения, -деятельность Президента, Парламента, Правительства.

Федеральный закон "О порядке освещения деятельности органов государственной власти в государственных средствах массовой информации" касается почти исключительно телерадиовещания. Данный акт достаточно откровенно отражает депутатскую ментальность в вопросе об информационной открытости собственной деятельности. Так, ст. 6 обязывает федеральные государственные телерадиокомпании включать в информационные программы сообщения о решениях, заявлениях, обращениях и действиях палат, пресс-конференциях их председателей, о визитах их делегаций за рубеж. Кроме того, им предписано еженедельно выпускать в эфир обзорные информационно-просветительские 45-минутные программы об итогах работы палат, их комитетов и комиссий, депутатских объединений, о проведении парламентских слушаний и т.д. Причем порядок вещания передач разрабатывается по представлению пресс-служб палат.

Обязательными являются и ежемесячные теледебаты представителей депутатских объединений, очередность участия в которых определяется по согласованному решению фракций или жребием. Для выступлений депутатов по каналам местных государственных телерадиокомпаний Закон устанавливает периодичность - один раз в два месяца с подачей заявки не позднее чем за 2 недели. Если в одной программе участвуют несколько депутатов, то каждому дается не менее 7 минут.

Самую большую опасность может представлять обращенное ко всем государственным телерадиокомпаниям требование, "предусматривать в иных публицистических, информационных и информационно-аналитических программах всестороннее и объективное информирование телезрителей и радиослушателей о работе федеральных органов государственной власти", о позициях депутатских объединений в Государственной Думе, депутатов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы. Поскольку критерии всесторонности и объективности являются оценочными категориями, постольку данная норма может использоваться для борьбы с теми журналистами, которые позволяют себе высказывать нелицеприятные суждения о конкретных депутатах или их объединениях. Все это довольно резко контрастирует с Резолюцией ПАСЕ 820 (1984) "Об отношениях парламентов со средствами массовой информации", проявляющей максимум такта по отношению к СМИ.

Участие журналистов в освещении избирательных кампаний. Участие СМИ в формировании представительных и других выборных органов - весьма специфическая сфера их деятельности, где они выполняют одновременно несколько функций. Они служат, во-первых, каналом информирования избирателей (например, о назначении дня выборов, об образовании избирательных участков, о регистрации кандидатов и т. д.), во-вторых, средством предвыборной агитации и, наконец, в-третьих, инструментом гражданского контроля.

Действующее российское законодательство различает использование СМИ в избирательной кампании и их участие. В первом случае СМИ выступают преимущественно как производитель массово-информационных услуг, во втором - как самостоятельный институт демократии.

Очевидно, что СМИ, в отличие, например, он кандидатов на должность Президента, не являются субъектами агитационной деятельности, а следовательно, не могут считаться и ее участниками. Они лишь производители информационных услуг. Напротив, в освещении избирательной кампании СМИ призваны играть главенствующую роль. Кандидаты не вправе в этом участвовать, а избирательные комиссии должны обеспечить лишь информирование избирателей о сроках и порядке осуществления избирательных действий, ходе избирательной кампании, выдвинутых и зарегистрированных кандидатах.

Законодательство различает использование СМИ: а) избирательными комиссиями, б) органами местного самоуправления (например, для публикации списков избирательных участков), в) зарегистрированными кандидатами. По содержанию формы использования СМИ подразделяются на: а) информирование, б) предоставление (платное или бесплатное) печатных площадей и эфира для агитации. В свою очередь, информирование реализуется в формах опубликования и оповещения.

Роль СМИ в процессе формирования выборных органов власти включает также осуществление гражданского контроля за всеми событиями избирательной кампании. Вот почему Федеральный закон "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" признал за представителями СМИ права: а) присутствовать на заседаниях избирательных комиссий и при осуществлении работы с избирательными документами; б) присутствовать в день голосования на избирательных участках с момента начала работы участковой избирательной комиссии и до получения сообщения о принятии вышестоящей избирательной комиссией протокола об итогах голосования; в) присутствовать в иных избирательных комиссиях при установлении ими итогов голосования, определении результатов выборов, составлении соответствующих протоколов об итогах голосования, результатах выборов, а также при повторном подсчете

голосов избирателей, участников референдума; г) знакомиться с протоколом участковой избирательной комиссии об итогах голосования, а также с протоколами иных избирательных комиссий об итогах голосования или результатах выборов, изготавливать и заверять в соответствующей избирательной комиссии либо получать от нее копии указанных протоколов и приложенных к ним документов; д) быть проинформированным о составлении избирательной комиссией повторного протокола об итогах голосования в случае выявления в нем описок, опечаток либо арифметических ошибок; е) получать от избирательных комиссий для ознакомления итоги голосования по каждому избирательному участку, территории и результаты выборов по избирательному округу в объеме данных, содержащихся в протоколе соответствующей избирательной комиссии; ж) получать от избирательных комиссий, проводивших регистрацию кандидатов, общие данные о результатах выборов по избирательному округу в течение суток после их определения.

комментарии Центра "Право и средства массовой информации". М, 1999. С. 120-121. -Решение Верховного Суда Российской Федерации от 25 марта 1997 г. № ГКПИ 97-132. -Бюллетень Верховного Суда СССР. 1987. № 1. С. 10-11.

10.3. Ответственность СМИ и защита прав массовой информации

Социальная ответственность СМИ. Свобода прессы теснейшим образом связана с ее ответственностью, которая, собственно, является функцией ее, прессы, независимости. В свою очередь, "функция независимости состоит в поощрении и поддержке формирования "общественности", являющейся наиболее существенным аспектом общественной сферы".-Если средство массовой информации не независимо, подчинено государству или частному интересу, то ни о какой ответственности этого СМИ не может быть и речи, поскольку ему не обеспечена свобода воли - необходимое условие всякой ответственности. Зависимые, подчиненные СМИ не образуют пространства для становления и выявления общественного мнения, являясь лишь инструментом его фальсификации, а значит подрыва конституционного режима. Причем, чем выше степень зависимости средства массовой информации, тем серьезнее потребность общества в прозрачности механизмов этой зависимости и тем значительнее должна быть ответственность тех, кто извне манипулирует редакционной политикой.

Категория ответственности прессы представляется достаточно сложной системой отношений между СМИ и обществом, аудиторией и профессиональным сообществом. Здесь следует различать ответственность средства массовой информации: а) перед обществом - она реализуется в рамках существующих законов, призванных защищать интересы личности, гражданского общества и государства в информационной сфере; б) перед своей аудиторией - здесь происходит трансформация граждан от "общественности" к "аудитории", которая является не пассивным потребителем продукции СМИ, а вовлеченным участником формирования редакционной политики через рыночные механизмы спроса и предложения информации, мнений и рекламы; в) перед профессиональным сообществом - в отношении соблюдения общих правил поведения и профессиональной этики.

Разумеется, правовые основы свободы массовой информации были бы неполны, если бы не содержали гарантий от

злоупотребления ею в Конституции РФ. Иными словами, на конституционном уровне господствует принцип: слову должно противостоять слово, а силе - сила. Однако на практике все зависит в конечном счете от толкования и интерпретации, от правосознания и

независимости правоприменителя. Как писал еще в XIX в. знаменитый английский правовед А. Дайси "Свобода слова есть не более как право говорить и писать только то, что присяжные, какие-нибудь двенадцать лавочников, сочтут удобным. Такая "свобода" может, конечно, меняться, смотря по времени, переходя от безграничной свободы к очень строгому ограничению".-

Уголовно-правовой генезис злоупотребления свободой массовой информации. Статья 4 Закона о СМИ знает три вида злоупотреблений свободой массовой информации: а) использование СМИ для совершения уголовно наказуемых деяний; б) пропаганда наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров; в) использование в СМИ скрытых вставок, воздействующих на подсознание людей.

Следует отметить, что формулировка ст. 4 Закона о СМИ нередко интерпретируется на практике в том смысле, что ответственность редакций возникает лишь как следствие уголовной ответственности физических лиц, использовавших данное СМИ для совершения уголовно наказуемых деяний. Иными словами, пока нет вступившего в законную силу обвинительного приговора, регистрирующий орган не вправе вынести предупреждение редакции. Другая крайность - вынесение предупреждений вне какой-либо связи с уголовно-правовой оценкой содеянного.

Адекватной требованиям закона представляется такая практика, когда регистрирующий орган делает предупреждение в связи с использованием СМИ в целях совершения уголовно наказуемого деяния только после того, как следователем, прокурором или судьей вынесено постановление о возбуждении уголовного дела. При этом следует иметь в виду, что в Законе о СМИ и УК РФ речь идет о различных видах правонарушений, а следовательно, о разных видах юридической ответственности. Если к уголовной ответственности может быть привлечено лишь физическое лицо, то редакция - исключительно к той, что предусмотрена Законом о СМИ. Принципиально различен и характер санкций.

Поскольку речь идет об ответственности не физического лица, а такого специфического субъекта права, как организация, осуществляющая выпуск СМИ, то вопрос об умысле здесь не стоит. Следовательно, при решении вопроса о наличии или отсутствии злоупотребления свободой массовой информации нужно исходить в первую очередь из конкретного факта использования СМИ для распространения материалов и сообщений, объективно нацеленных на разжигание того или иного вида нетерпимости или розни. При этом нельзя отрывать конкретную публикацию от общего контекста издания, от его, если угодно, "магистральной линии". Именно такие "магистральные линии", как призыв к захвату власти, разжигание нетерпимости и розни, пропаганда войны и т. д. имеет в виду Закон о СМИ, когда перечисляет формы злоупотребления свободой массовой информации.

Следовательно, наличие состава такого правонарушения, как злоупотребление свободой массовой информации определяет не орган дознания, следователь, прокурор или суд, а регистрирующий орган, чье решение о вынесении предупреждения может быть обжаловано в судебном порядке. Наличие же вступившего в законную силу обвинительного приговора суда лишь упрощает в некоторых случаях задачу регистрирующего органа и сводит к минимуму в силу преюдиции вероятность успеха при судебном обжаловании его решения о вынесении предупреждения.

Злоупотребление свободой массовой информации не сводится к использованию СМИ для совершения уголовно наказуемых деяний. Оно может также выражаться в пропаганде наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, в использовании скрытых вставок, воздействующих на подсознание людей (имеются в виду так называемые

технологии "двадцать пятый кадр" и "двойная запись"), о чем более подробно говорится в гл. 14 учебника. Все иные правонарушения, субъектом которых является редакция или учредитель СМИ, не могут считаться злоупотреблением свободой массовой информации. Так, нарушение законодательства о рекламе в части, касающейся времени, места и средств размещения рекламы (п. 3 ст. 30 Федерального закона "О рекламе") влечет ответственность по законодательству не о СМИ, а о рекламе.

Не может считаться злоупотреблением свободой массовой информации и распространение не соответствующих

действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина либо деловую репутацию юридического лица, если это не было сделано злонамеренно. Если ложность распространяемой информации была заранее известна виновному лицу и таким образом в его действиях имел место умысел, то налицо будет уголовно наказуемое деяние - клевета, а при наличии неприличной формы - оскорбление. Но если умысел отсутствует, то налицо не правонарушение, а нарушение субъективного права, причем относящегося исключительно к сфере частного, а не публичного права. В сфере частноправовых отношений, к которой относится и институт гражданско-правовой защиты чести, достоинства и деловой репутации, отдельное физическое или юридическое лицо является самостоятельным распорядителем своего субъективного права. Оно свободно в решении пользоваться или не пользоваться тем или иным своим правом. Напротив, в сфере публично-правовых отношений превалирует общественный интерес. Вот почему в частном праве и в публичном праве существуют собственные, специфические механизмы защиты.

Кумулятивный принцип в институте ответственности за злоупотребление свободой массовой информации. Институт ответственности СМИ за злоупотребление свободой массовой информации строится по кумулятивному принципу: если в течение 12 месяцев редакция неоднократно (два или более раз) нарушала требования ст. 4 Закона о СМИ и получала в связи с этим письменные предупреждения от регистрирующего органа, то последний вправе обратиться в суд с иском о прекращении деятельности СМИ. Причем тот же Закон предусмотрел, что все периодические печатные издания должны направлять в зарегистрировавшие их государственные органы обязательные бесплатные экземпляры каждого своего выпуска (ч. 1 ст. 29). Это сделано для того, чтобы регистрирующие органы могли осуществлять мониторинг соблюдения законодательства о СМИ в деятельности редакций и своевременно реагировать, в частности, на случаи злоупотребления свободой массовой информации.

Чтобы обеспечить баланс интересов, Закон о СМИ (ст. 61) предусмотрел возможность обжалования редакцией вынесенных регистрирующим органом предупреждений. Этим воспользовалась, в частности, "Независимая газета", добившись в 1994 г. через суд

признания недействительным предупреждения, вынесенного ей Министерство печати и информации Российской Федерации.

Что же касается практики применения правил ст. 4, то она весьма неоднородна и сравнительно невелика. Созданная осенью 1991 г. Государственная инспекция по защите свободы печати и массовой информации при Мининформпечати России была призвана, в частности, противостоять злоупотреблениям свободой массовой информации. Так, Московской региональной инспекцией в 1993 - первой половине 1994 г. было вынесено лишь 8 предупреждений, Иркутской - 14, Омской - 10, Екатеринбургской - 8, Владивостокской - 6, Воронежской - 4 и т. д. К концу 90-х годов статистика

предупреждений стала еще более скромной. Так, в 1998 г. Госкомпечати России и его региональные управления вынесли всего 33 предупреждения, а Министерство Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникации- - 22 предупреждения в 1999 и 2000 гг.

Практика возложения ответственности за злоупотребление свободой массовой информации. К наиболее опасным видам злоупотребления свободой массовой информации можно отнести использование СМИ для призыва к захвату власти, насильственному изменению конституционного строя и целостности государства, разжигания национальной, классовой, социальной, религиозной нетерпимости или розни.

Известно, что редакция газеты "День" в 1992-1993 гг. трижды (2 ноября 1992 г., 1 и 9 марта 1993 г.) получала официальные предупреждения регистрирующего органа именно в связи с подобными публикациями. 19 марта 1993 г. Министерство направило в Дзержинский районный народный суд Москвы исковое заявление о прекращении деятельности газеты "День". Зная, что рассмотрение гражданских дел порой затягивается на годы, Министерство дважды ходатайствовало о принятии мер по обеспечению иска в форме приостановления деятельности газеты до вынесения решения по делу. Право судьи принять такое решение с целью обеспечения иска закреплено в ч. 4 ст. 16 Закона о СМИ. Причем, если редакция проигнорирует постановление о приостановлении, то это уже само по себе

является по закону основанием для прекращения судом деятельности СМИ. (Кстати, на практике случаи приостановления деятельности СМИ по решению суда крайне редки, но намного чаще - не уполномоченными на то органами).

Отклонение судом ходатайств Мининформпечати о приостановлении деятельности газеты привело к тому, что "День" продолжал систематически нарушать Закон о СМИ в течение всего процесса. Участвовавший в деле прокурор также фактически поддерживал позицию "Дня". Максимум, чего удалось добиться Министерству - это мирового соглашения: Мининформпечать отказалось от своего требования прекратить деятельность газеты, а редакция "Дня" признала, что нарушала Закон о СМИ, и обязалась в дальнейшем от этого воздержаться. Мировое соглашение было утверждено определением Судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 7 сентября 1993 г., однако опротестовано Генеральным прокурором России А. И. Казанником и отменено Судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации 26 ноября 1993 г. Новое слушание дела было назначено в Московском городском суде на 8 февраля 1994 г., однако стороны на заседание не явились. В конце концов суд решил оставить дело по иску о прекращении деятельности газеты "День" без рассмотрения.