double arrow

Перечень оснований для разрешения коллизий при реализации права на информацию и права на тайну. 5 страница

Объектом права здесь выступают персональные данные - информация (зафиксированная на любом материальном носителе) о конкретном человеке, которая отождествлена или может быть отождествлена с ним.

К персональным данным могут быть отнесены сведения, использование которых без согласия субъекта персональных данных может нанести вред его чести, достоинству, деловой репутации, доброму имени, иным нематериальным благам и имущественным интересам:

а) биографические и опознавательные данные (в том числе об обстоятельствах рождения,
усыновления, развода);

б) личные характеристики (в том числе о личных привычках и наклонностях);

в) сведения о семейном положении (в том числе о семейных отношениях);

г) сведения об имущественном, финансовом положении (кроме случаев, прямо
установленных в законе);


д) сведения о состоянии здоровья.

Субъектами права здесь выступают:

а) субъекты персональных данных - лица, к которым относятся соответствующие данные, и
их наследники;

б) держатели персональных данных - органы государственной власти и органы местного
самоуправления, юридические и физические лица, осуществляющие на законных
основаниях сбор, хранение, передачу, уточнение, блокирование, обезличивание,
уничтожение персональных данных (баз персональных данных).

Персональные данные и работа с ними должны соответствовать следующим требованиям:

1. Персональные данные должны быть получены и обработаны законным образом на основании действующего законодательства.

2. Персональные данные включаются в базы персональных данных на основании свободного согласия субъекта, выраженного в письменной форме, за исключением случаев, прямо установленных в законе.

3. Персональные данные должны накапливаться для точно определенных и законных целей, не использоваться в противоречие с этими целями и не быть избыточными по отношению к ним. Не допускается объединение баз персональных данных, собранных держателями в разных целях, для автоматизированной обработки информации.

4. Персональные данные, предоставляемые держателем, должны быть точными и в случае необходимости обновляться.

5. Персональные данные должны храниться не дольше, чем этого требует цель, для
которой они накапливаются, и подлежать уничтожению, когда эта цель достигнута или в
ней миновала надобность.

6. Персональные данные охраняются в режиме конфиденциальной информации,
исключающем их случайное или несанкционированное разрушение или случайную их
утрату, а равно несанкционированный доступ к данным, их изменение, блокирование
илипередачу.

7. Для лиц, занимающих высшие государственные должности, и кандидатов на эти
должности, может быть установлен специальный правовой режим для их персональных
данных, обеспечивающий открытость только общественно значимых данных.

Правовая охрана персональных данных начинается с момента их получения держателем персональных данных на законных основаниях и должна носить бессрочный характер-.

При получении персональных данных в государственных органах и органах местного самоуправления их охрана обеспечивается в режиме служебной тайны, а должностные лица этих органов

должны нести уголовную, административную и гражданско-правовую ответственность за разглашение этих сведений или их незаконное использование.


Режим конфиденциальности персональных данных снимается в случаях обезличивания персональных данных и по желанию субъекта для его персональных данных (в том числе может быть установлен режим общедоступной информации - библиографические справочники, телефонные книги, адресные книги, частные объявления и т. д.). В этих случаях в общедоступные базы данных могут включаться следующие установочные персональные данные: фамилия, имя, отчество, год и место рождения, адреса местожительства и работы, номер контактного телефона, сведения о профессии, иные сведения, предоставленные субъектом и (или) полученные из открытых источников. В последнем случае держатель должен проинформировать субъекта о содержании его персональных данных, об источниках их получения и цели использования.

Персональные данные конкретного субъекта безотлагательно должны исключаться держателем персональных данных из общедоступной базы данных на основании распоряжения этого субъекта или решения полномочного государственного органа в случаях, указанных в законе. Должны запрещаться любые действия с персональными данными, раскрывающими расовое или этническое происхождение, национальную, языковую, партийную, религиозную принадлежность исключительно в целях выявления этих факторов, кроме оговоренных в законе случаев. Так, в Федеральных законах "Об основах государственной службы Российской Федерации" (ст. 8) и "О службе в таможенных органах Российской Федерации" (ст. 24) прямо запрещается сбор и внесение в личные дела (реестры) государственных служащих (в том числе сотрудников таможенных органов) сведений об их политической, религиозной принадлежности и о частной жизни.

Работа с персональными данными для юридических и физических лиц должна осуществляться на основе лицензии, кроме случаев, исключающих передачу этих данных другим лицам.

Государство может осуществлять регулирование действий держателей персональных данных в формах:

а) лицензирования действий с персональными данными;

б) регистрации баз персональных данных;

в) регистрации держателей персональных данных;

г) сертификации информационных систем, предназначенных для обработки персональных
данных.

Субъект персональных данных в отношении своих данных имеет право:

• предоставлять кому-либо персональные данные по своему усмотрению;

• иметь доступ к своим персональным данным;

• уточнять свои персональные данные;

• блокировать (снимать блокирование) какие-либо действия с персональными данными;

• обжаловать неправомерные действия в отношении персональных данных;

• требовать от государственного органа отказа в выдаче лицензии, отзыва лицензии у держателя персональных данных.

Ограничение права субъекта на свои персональные данные возможно только в случаях, прямо установленных в законе, в том числе:


1) в отношении права предоставления своих персональных данных - для субъектов, допущенных к сведениям, составляющим государственную тайну, - в пределах, установленных Законом Российской Федерации "О государственной тайне";

2) в отношении права доступа субъекта к своим персональным данным, внесения уточнений в свои персональные данные, блокирования своих персональных данных:

а) для лиц, в отношении которых персональные данные получены в результате оперативно-
розыскной деятельности, за исключением случаев, когда эта деятельность проводится с
нарушением действующего законодательства либо если судом не доказано преступление,
задуманное или совершенное этим лицом;

б) для субъектов, задержанных по подозрению в совершении преступления, либо которым
предъявлено обвинение по уголовному делу, либо к которым применена мера пресечения
до предъявления обвинения в органах, проводящих указанные действия.

Защита прав субъекта персональных данных может осуществляться в административном порядке (через подачу жалобы в вышестоящие органы или уполномоченному по правам субъектов

персональных данных - при создании такой службы в оговоренных законом случаях) или судебном порядке, аналогично защите права на неприкосновенность частной жизни.

Лопатин В. Н., Федоров А. В. О разработке Модельного закона "О персональных данных" для государств -участников СНГ // Учен. зап. Российской тамож. акад. СПб филиала им. В. Б. Бобкова. СПб., 1998. № 1. С.

375.

2 Лопатин В. Н" Федоров А. В. Модельный закон "О персональных данных" для государств - участников СНГ

// Сборник материалов международной научно-практической конференции 29 ноября 1998 г. "Новые

информационные технологии в практике правоохранительных органов". СПб.,1998. С.61-73.

Контрольные вопросы

1. Каковы основные источники права о неприкосновенности частной жизни?

2. Что включает в себя неприкосновенность частной жизни как объект права?

3. Когда возникает право на неприкосновенность частной жизни?

4. Каковы конституционные гарантии реализации права на неприкосновенность частной жизни?

5. Какие ограничения права на свободу и личную неприкосновенность установлены в
законодательстве?

6. Какие ограничения права на тайну корреспонденции установлены в законодательстве?

7. Какие дополнительные механизмы охраны и защиты прав человека на
неприкосновенность своей частной жизни установлены в законодательстве?

8. Какими способами возможно защитить свое право на неприкосновенность частной
жизни?


9. Что понимается под персональными данными и кто может выступать их субъектами?

10. Каковы особенности правовой охраны права на неприкосновенность частной жизни через институт персональных данных?

Литература

Власов А. А. Проблемы судебной защиты чести, достоинства и деловой репутации. М., 2000.

Гомъен Д., Харрис Д., Зваак Л. Европейская Конвенция о правах человека и Европейская социальная хартия: право и практика. М., 1998.

Защита прав граждан при внедрении системы оперативно-розыскных мероприятий в сетях связи // Серия "Права человека". СПб., 2000.

Лопатин В. Н. Защита права на неприкосновенность частной жизни // Журнал российского права. 1999. № 1. С. 85-97.

Лопатин В. Н. Уголовная политика современной России // Вестник Межпарламентской Ассамблеи государств - участников СНГ. 1998. № 1.

Лопатин В. К, Федоров А. В. Модельный закон "О персональных данных" для государств -участников СНГ // Сборник материалов международной научно-практической конференции 29 ноября 1998 г. "Новые информационные технологии в практике правоохранительных органов". СПб.,1998. С. 61-73.

Лопатин В. К, Федоров А. В. О разработке Модельного закона "О персональных данных" для государств - участников СНГ // Учен. зап. Российской таможенной академии СПб филиала им. В. Б. Бобкова. СПб., 1998. №1.С. 375.

Люшер Ф. Конституционная защита прав и свобод личности. М., 1993.

Петрухин И. Л. Личные тайны (человек и власть). М., 1998.

Федоров А. В., Шахматов А. В. Оперативно-розыскная деятельность и граждане / Под ред. В. П.Сальникова. СПб, Фонд "Университет". 2001.

Энтин М. Л. Международные гарантии прав человека. Опыт Совета Европы. М., 1997. С. 209-217, 227-236.

Глава 9

ПРАВО МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ КАК ИНСТИТУТ ИНФОРМАЦИОННОГО ПРАВА

9.1. Организация и деятельность средств массовой информации как предмет правового регулирования

В данной сфере действует система разнородных социальных норм, взаимодополняемость которых делает возможным следующее допущение: то, что кажется пробелом исходя из


смысла и содержания одной нормы, может не оказаться таковым, если учесть ее соотношение с другими нормами, связанными с первой по объекту регулирования.

Правовое регулирование в сфере массовой информации прежде всего направлено на обеспечение, с одной стороны, благоприятных условий для функционирования СМИ как института демократии, а с другой, - охраны интересов личности, общества и государства, прав юридических и физических лиц. Право должно коснуться всех общественных отношений в данной сфере, но не обязательно в смысле их непосредственного регулирования, а в смысле, как минимум, их ориентирования на такие социальные ценности, как свобода выражения мнений, политическое и идеологическое разнообразие, честь и достоинство личности, свобода критики, право на доступ к информации и т. д. В этом плане особую роль играют нормы-принципы, которые содержатся в Конституции Российской Федерации и Законе Российской Федерации "О средствах массовой информации" от 27 декабря 1991 г.

Не менее важно правовое регулирование общественных отношений, субъекты которых имеют противоположные интересы в

сфере массовой информации. Оптимальным средством разрешения конфликта может быть только правовое установление и деятельность по его реализации. При этом большое значение имеют именно процедурные нормы, содержащие организационно-юридические гарантии реализации прав, предоставленных нормами материального права.

Отсюда, однако, не следует безоговорочное признание объективным социальным благом детальной правовой регламентации всех общественных отношений в сфере массовой информации. Напротив, чрезмерная зарегулированность общественных отношений не менее вредоносна, чем пробелы в праве. Законодательное регулирование по принципу "разрешено все, что не запрещено законом", позволяет в сфере массовой информации не только расширить гарантии демократического развития общества, но также создать в системе нормативного регулирования организации и деятельности СМИ определенную зону "не-права", где должны в полной мере проявить себя прежде всего профессиональные правила поведения и другие корпоративные нормы.

На сегодняшний день сложилась достаточно крупная совокупность правовых норм, непосредственно связанных с организацией и деятельностью средств массовой информации.- Его ядро и основу составляет свобода массовой информации (ст. 29 Конституции РФ), которая играет роль структурообразующего элемента, интегрирующего различные правовые нормы в единую систему взаимосвязанных, взаимодополняемых норм, регулирующих относительно обособленную совокупность общественных отношений, возникающих в процессе организации и деятельности СМИ как института демократии. Номинально определить данную систему в категориях теории права можно как комплексную правовую подотрасль, опирающуюся на одноименную подотрасль законодательства. В то же время составляющие эту совокупность нормы образуют самостоятельный институт информационного права.

Обратим внимание на то, что нормы, непосредственно связанные с организацией и деятельностью СМИ, существуют не только в различных нормативных правовых актах, но и в разных отраслях

права. Объединенные общностью предмета регулирования - общественных отношений, непосредственно связанных с организацией и деятельностью СМИ - эти нормы образуют вторичную юридическую целостность в системе права, не нарушая при этом


архитектонику основных отраслей и не выходя из их структуры. Такие образования являются комплексными в том смысле, что входящие в них нормы не связаны единым методом и механизмом регулирования, а лишь предметом правового воздействия.

Структура права массовой информации. Необходимо подчеркнуть, что пробелы в правовом регулировании организации и деятельности СМИ нередко восполняются с помощью норм, чья принадлежность к классическим отраслям права может оказаться невыраженной. Так, норма о праве журналиста на запрос информации (ст. 39 Закона о СМИ) не может быть однозначно отнесена ни к одной из классических отраслей права. Именно из таких норм, в первую очередь, и складывается собственное "тело" права массовой информации как комплексного института информационного права. Структура этого комплексного образования может быть смоделирована в виде системы концентрических окружностей. Центральное место занимают нормы Закона о СМИ, базирующиеся на соответствующих конституционных положениях. Вокруг них группируются другие нормы, касающиеся деятельности СМИ и не принадлежащие однозначно к иным отраслям права. Периферическая окружность объемлет нормы других отраслей права, непосредственно связанные с регулированием организации и деятельности средств массовой информации.

В рамках этой системы могут складываться "цепочки" норм, отражающие движение процесса реализации правовых установлений от общих конституционно-правовых принципов к конкретным отраслевым (в том числе и конституционно-правовым) отношениям. Эти "цепочки" могут быть "прямыми" и "ветвящимися". Пример "прямой цепочки" - иерархическая взаимосвязанность следующих норм: свобода массовой информации (ст. 29 Конституции РФ) - право журналиста искать, запрашивать, получать и распространять информацию (ст. 47 Закона о СМИ) - обязанность соответствующих государственных органов и должностных лиц предоставлять экологическую информацию (Федеральный закон "Об охране окружающей природной среды") - уголовная

ответственность за сокрытие информации об обстоятельствах, создающих опасность для жизни или здоровья людей (ст. 237 УК РФ). В этой "прямой цепочке" заложены основы и для "ветвления": так, в третьем звене речь может идти не об экологической информации, а например, о сведениях, составляющих коммерческую тайну. Соответствующим образом изменятся тогда и все последующие звенья "цепочки".

Обратим внимание на то, что в данной "цепочке" реализуются конституционно-правовые (первое звено), административно-правовые (третье звено) и уголовно-правовые (четвертое звено) отношения. Во втором звене мы имеем дело с особым видом правоотношений -массово-информационными правоотношениями. Их специфика состоит прежде всего в том, что в них информация предстает самостоятельным объектом правоотношений, а значит нуждается в специальном механизме правового регулирования.

Правовое регулирование организации и деятельности СМИ характеризуется в нашей стране довольно высоким уровнем изменчивости. Основными тенденциями при этом являются:

общее возрастание числа норм, регулирующих участие средств массовой информации в правовых отношениях;

постепенное распространение сферы правового регулирования на деятельность относительно новых компонентов системы СМИ;


постоянное - до середины 80-х годов - увеличение числа норм, не подлежащих оглашению;

тотальная подмена - до начала 90-х годов - законодательного регулирования сферы СМИ партийным и ведомственным нормотворчеством;

сочетание преемственности в регулировании наиболее важных, основных общественных отношений с изменчивостью политики применительно к другим отношениям в сфере массовой информации;

оставление вне сферы правового регулирования целого ряда важных вопросов организации и деятельности СМИ;

расширение пробелов в правовом регулировании организации и деятельности СМИ в сочетании с избыточным правовым регулированием отдельных групп отношений, вообще не нуждающихся в этом.

9.2. Возникновение и развитие права массовой информации в России

Право массовой информации и законодательство в этой сфере относятся к тем редким отраслям российского права и законодательства, чья дата рождения может быть названа абсолютно точно. До 12 июня 1990 г. в нашей стране не существовало какого-либо правового акта, который регулировал бы общественные отношения, непосредственно связанные с организацией и деятельностью СМИ. Конечно, в различных правовых актах (Конституции СССР и РСФСР, УК РСФСР, ГК РСФСР, законах о выборах и т. д.) наличествовали нормы, касающиеся отдельных вопросов функционирования периодической печати, радио и телевидения, однако никакой связи между ними не было и в целом они не образовывали единого механизма правового регулирования.

Отсутствие правового регулирования компенсировалось партийными нормами. Именно нормативные документы КПСС определяли порядок создания газет и журналов, назначения главных редакторов и т. д. Даже так называемая гласность появилась вне какой-либо связи с правом, а исключительно по воле тогдашних руководителей партии-государства была дарована обществу подобно октроированной конституции. Более того, сама гласность являлась не правом, а привилегией, которая предоставлялась обычно в пределах определенного периода времени, кампании, темы или даже конкретного материала.

Для трансформации гласности как привилегии в свободу массовой информации как право требовалось, как минимум, перейти в этой сфере от политического декларирования к правовому регулированию. Однако такой переход был возможен лишь в условиях критического ослабления тоталитарного режима и таил опасность - полностью оправдавшуюся на практике - радикального ускорения его полного краха. Вот почему в течение многих десятилетий советское руководство решительно отвергало идею законодательного регулирования организации и деятельности средств массовой информации, ясно понимая органическую несовместимость своего режима с любой формой политической свободы.

Правда, Декрет СНК РСФСР о печати от 27 октября (9 ноября) 1917 г., носивший характер откровенной политической репрессии

(на основании этого акта до конца года были закрыты 92 газеты), содержал обещание: "Когда новый порядок упрочится, всякие административные воздействия на печать будут


прекращены; для нее будет установлена полная свобода в пределах ответственности перед судом согласно самому широкому и прогрессивному в этом отношении закону"-. Однако обещанный декретом нормативный акт смог появиться лишь в 1990 г. Предшествующие попытки создания советского закона о печати были безрезультатны. Все они нацеливались исключительно на законодательное оформление роли прессы как средства массовой информации и пропаганды (СМИП), а следовательно, были обречены. Социальная природа пропаганды такова, что она не только не нуждается, но и не поддается правовому регулированию - даже в тоталитарном государстве.

В середине 60-х годов велась подготовка довольно демократичного по тем временам проекта закона о печати. Осенью 1968 г. в ходе его обсуждения на заседании Политбюро ЦК КПСС решающей стала реплика главного тогдашнего идеолога М. А. Суслова: "Известно, что между отменой цензуры в Чехословакии и вводом советских танков прошло всего несколько месяцев. Я хочу знать, если мы примем этот закон, то кто будет вводить танки к нам?"

В 1976 г. был подготовлен новый проект, не в последнюю очередь вызванный к жизни вступлением в силу 23 марта 1976 г. Международного пакта о гражданских и политических правах, гарантировавшего каждому человеку "свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения или иными способами по своему выбору" (ст. 19). Проект был строго выдержан в духе тоталитарной идеологии.

Пресса обязывалась организовывать трудящихся на решение задач коммунистического строительства, формировать коммунистическое отношение к труду, пропагандировать марксистско-ленинские идеи, достижения советского общества и т. д. Право на издание печатной продукции предоставлялось только партийным, государственным и общественным организациям, а свобода печати сводилась исключительно к возможности для граждан "свободно выражать свои мнения и получать интересующую их информацию по всем

вопросам государственной, общественной и культурной жизни, поскольку это не противоречит...".

Закон СССР о печати. В самом начале перестройки закон о печати неожиданно попал в план законопроектных работ на XII пятилетку. Не в последнюю очередь это было связано с теми обязательствами, которые принял на себя СССР, подписав Итоговый документ венской встречи государств - участников СБСЕ (ныне - ОБСЕ): "разрешать отдельным лицам, учреждениям и организациям при уважении прав на интеллектуальную собственность, включая авторское право, получать, обладать, воспроизводить и распространять информационные материалы всякого рода".

Первоначальная версия официального проекта закона о печати сформировалась в аппарате ЦК КПСС на рубеже 1986-1987 гг. Тоталитарная сущность концепции законопроекта наиболее ярко проявилась в закреплении основных задач прессы: "мобилизация трудящихся на решение задач всестороннего совершенствования социалистического общества", "умелая и доходчивая пропаганда марксистско-ленинских идей, формирование в массах коммунистического мировоззрения", "разъяснение задач и целей советского общества, миролюбивой внешней политики СССР, показ достижений советского государства и стран социалистического содружества" и пр.


По некоторым позициям проект 1987 г. оказался даже более консервативным, чем проект 1976 г. В частности, решение об отказе в регистрации нового средства массовой информации теперь предлагалось обжаловать не в суд, а в союзное или республиканское правительство. "Выпал" и судебный порядок обжалования решений о запрещении распространения издания. Исчезла и декларация о недопустимости цензуры.

Понятно, что построенный таким образом проект не мог рассчитывать на поддержку растревоженного процессами демократизации общества. Впрочем, начиная с середины июля 1988 г., альтернативу официальному проекту составил инициативный авторский проект, разработанный тремя учеными-юристами Ю. М. Батуриным, М А. Федотовым и М. Л. Энтиным. Концептуальная основа авторского проекта была принципиально иной: безусловное запрещение цензуры, признание за гражданами и трудовыми коллективами права учреждать СМИ, обеспечение профессиональной и

экономической независимости редакций, детальная регламентация осуществления права на информацию и статуса журналиста, защита источников доверительной информации и т. д.

Естественно, власти сделали все, чтобы замолчать этот проект. Информационную блокаду удалось прорвать 14 октября 1988 г., опубликовав проект в Таллинне в спортивной газете "Spordileht" на эстонском языке. Впоследствии он неоднократно перепечатывался в советских газетах и журналах.

На первом Съезде народных депутатов СССР инициативный авторский проект был внесен группой парламентариев в качестве законодательной инициативы. Рабочую группу возглавил депутат Н. В. Федоров. 12 июня 1990 г. Закон СССР "О печати и других средствах массовой информации" был принят. Именно в этот день в Кремле свершился исторический "двойной прыжок" к свободе и демократии: в одном зале Съезд народных депутатов РСФСР принял Декларацию о государственном суверенитете Российской Федерации, а в другом Верховный Совет СССР - Закон о печати. Таким образом, российский суверенитет и свобода прессы соединились в истории.

Принятие союзного Закона о печати следует принимать за отправную точку становления и развития российского законодательства о СМИ. 1 августа 1990 г. Закон о печати вступил в силу. И с этого момента все больше и больше стала проясняться убийственная для тоталитарной системы сила данного правового акта. В союзном законе принципиальное значение имели две неприметные нормы, содержавшиеся в ст. 4 и 7. Так, в ст. 7 было сказано, что "право на учреждение средства массовой информации принадлежит Советам народных депутатов и другим государственным органам, политическим партиям, общественным организациям, массовым движениям, творческим союзам, кооперативным, религиозным, иным объединениям граждан, созданным в соответствии с Законом, трудовым коллективам, а также гражданам СССР, достигшим восемнадцатилетнего возраста".

Воспользовавшись этой нормой, трудовые коллективы редакций целого ряда изданий заявили себя в качестве учредителей и представили свои газеты и журналы на регистрацию в Министерство печати и массовой информации РСФСР. Первым рискнул стать самостоятельным журнал ".Октябрь" - его трудовой коллектив получил Свидетельство о регистрации № 1. Его примеру последовали другие

"толстые" литературные журналы "Знамя" (№ 20), "Иностранная литература" (№ 25), "Волга" (№ 61), "Дружба народов" (№ 73), "Юность" (№ 112), "Новый мир" (№ 138), "Урал" (№ 225), "Звезда" (№ 383) и др. Затем покинули своих прежних квазиучредителей


газеты "Смена", "Литературная газета", "Мегаполис-Экспресс", журналы "Человек и закон", "Огонек" и т. д. Так начался распад взаимозависимых издательских империй КПСС, ВЦСПС, ВЛКСМ и пр.

Союз писателей СССР оказался единственной организацией, попытавшейся восстановить свои права в отношении изданий-беглецов в судебном порядке. Называя себя "фактическим учредителем", СП СССР предъявил иск о признании недействительной регистрации журнала "Знамя" и Свидетельства о регистрации, выданного трудовому коллективу редакции 29 августа 1990 г. Однако согласно п. 2 Постановления Верховного Совета СССР "О введении в действие Закона СССР "О печати и других средствах массовой информации"" установленные законом правила регистрации в полной мере распространялись и на те СМИ, которые были созданы до введения в действие Закона о печати. Отсюда следовало, что Союз писателей в обоснование своего иска должен был доказать свое "учредительство" в отношении журнала "Знамя".

Однако Союзу писателей не удалось доказать свои права. В своем решении от 11 декабря 1990 г. судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда констатировала, что "журнал "Знамя" был основан в 1931 г....Союз писателей был образован лишь в 1934 г. и, следовательно, учредителем журнала на момент его создания не был....Отношения Союза писателей СССР и журнала ограничивались только сферой творческих взаимоотношений. Поэтому Союз писателей СССР не может быть признан и фактическим учредителем журнала на момент его регистрации". Из этого суд сделал вывод: "При таких обстоятельствах Министерство печати и информации РСФСР правомерно зарегистрировало журнал "Знамя" по заявлению трудового коллектива редакции, поскольку отсутствовали указанные в ст. 11 Закона о печати и других средствах массовой информации основания к отказу в регистрации журнала". Верховный Суд РСФСР, оставив в силе отказное решение Мосгорсуда, фактически создал прецедент, который впоследствии не был поколеблен.


Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



Сейчас читают про: