Материализм XVII—XVIII веков и его борьба против идеализма и религии

На смену средневековью с его безраздельным господством схоластики пришла эпоха Возрождения. С зарождением в ряде стран Западной Европы капиталистических производственных отношений стали бурно развиваться промышленность и торговля. Возникает насущная потребность в глубоком изучении явлений окружающего мира, в познании его законов. Человеческий ум начинает поворачиваться к природе, к реальной деятельности. В этих условиях философия провозглашается наукой, призванной

установить объективные истины, знание которых необходимо в практической жизни и деятельности людей. Общие теоретические положения и метод, которыми пользовалась средневековая фило­софия, объявляются ложными, вводящими людей в заблуждение, предлагаются новые способы исследования, новые методы позна­ния истины. Родоначальником этой прогрессивной тенденции в философии был Ф. Бэкон (1561 — 1626).

Бэкон подверг резкой критике идеалистическое направление в философии. Он упрекал идеалистов за то, что они смешали бо­жественное и человеческое, дошли до того, что стали обосновывать свои философские взгляды, опираясь на «священное писание». По Бэкону, науки и философия должны руководствоваться рацио­нальным методом познания и опираться не на веру, а на практику, опыт. Отсюда он делал вывод, что теология и философия не долж­ны вмешиваться в дела друг друга. Бэкон критиковал средневеко­вых схоластов за умозрительный характер, бессодержательность и бесплодность их учений и ставил своей задачей освободить челове­ческое сознание от предрассудков, препятствующих познанию истины.

В основе всех вещей, по Бэкону, лежат простейшие «при­роды», которые определяются формами (законами). Несмотря на то, что число форм ограничено, они образуют все многообразие мира. Материальный мир, утверждал Бэкон, не имеет начала и кон­ца, существовал и будет существовать вечно. «...Никакое сожжение, никакая тяжесть или давление, никакое насилие, никакая, наконец, продолжительность времени, — писал он, — не могут обратить в ничто какую-либо, хотя бы мельчайшую, частицу материи; она всегда будет чем-то и будет занимать какое-то место, и, в какое бы безвыходное положение она ни была поставлена, она освободится, изменив либо форму, либо место, или же, если это невозможно, будет оставаться, как она есть; и никогда она не будет ничто или нигде»¹.

Неотъемлемым свойством материи Бэкон считал движение, хотя и ограничивал количество его видов, что, несомненно, являлось отражением механистической, метафизической природы его уче­ния. Механистичность свойственна и самому методу Бэкона. Соглас­но ему, в процессе познания необходимо разлагать объект на от­дельные стороны, качества («природы»), а каждое такое качество, в свою очередь, разлагать на еще более простые качества («приро­ды»). И так необходимо делать до тех пор, пока не будут определены самые простейшие. После этого следует открыть законы, или фор­мы, определяющие сущность этих простейших «природ», и посмот­реть, как эти «природы» соединяются в той или иной вещи. Ме-

¹ Бэкон Ф. Соч. В 2-х т. М., 1978, т. 2, с. 179-180.

тодологическая ограниченность такой установки очевидна: вещь нельзя познать путем механического объединения сведении об отдельных ее сторонах.

Материалистическое учение Бэкона, несмотря на ряд недостат­ков, — значительный шаг вперед в развитии мировой философ­ской мысли. Оно знаменует собой возникновение новой формы материализма.

Дальнейшее развитие механистический материализм получил в воззрениях английского философа Т, Гоббса (1588—1679), сов­ременника английской буржуазной революции. Гоббс системати­зировал материализм Бэкона, придав его воззрениям четко выра­женные черты механицизма. Природа (материя) у него потеряла много качественность, которую приписывал ей Бэкон; для Гоббса она представляет собой совокупность тел, обладающих двумя ос­новными свойствами — протяженностью и фигурой. Аналогичное произошло в данном случае и с трактовкой движения. Все много­образие его видов он свел к одному — механическому. Под движе­нием он понимал перемещение тел в пространстве. Познание Гоббс представлял как сложение и вычитание отдельных мыслей. Отсюда единственно научным методом познавательной деятельно­сти может быть лишь математический метод, опирающийся на сложение и вычитание. Гоббс вел борьбу с религией, утверждая, что она порождена невежеством людей, их страхом перед неизвест­ным будущим, что она не имеет ничего общего с наукой. Вместе с тем он считал, что религия нужна, поскольку она способствует удержанию людей в рамках порядка.

Во Франции с обоснованием нового метода познания высту­пил Р. Декарт (1596—1650). Он предложил свою вполне материа­листическую картину мира. Природа, доказывал он, состоит из мельчайших материальных частиц, отличающихся друг от друга величиной, формой и направлением движения. Все многообразие тел возникло естественным путем из трех различных видов пер­вичных элементов, из которых первоначально состояла бесконечная Вселенная: огнеподобных, воздухоподобных и землеподобных. Все эти элементы находились в движении и представляли собой вихри. В ходе вихревого движения первого вида элементов воз­никли солнце и звезды; в ходе такого же движения второго вида элементов возникло небо; движение третьего вида элементов поро­дило землю и другие планеты. Это наивное, но по своей природе материалистическое понимание мира, направленное против догма­тов религии о его божественном творении, естественно, было исто­рически прогрессивным.

В своих воззрениях Декарт старался опираться на науку, глав­ным образом на механику и математику, которые в тот период получили значительное развитие. Это наложило свой характерный

отпечаток и на его философию, обусловив ее механистический характер. Как и Гоббс, Декарт лишил материю ее качественного многообразия. Он не признавал, в частности, качественного разли­чия между явлениями живой и неживой природы. Животные, в его представлении, — это простые машины, такой же машиной, только более сложной являлся и человек. Все многообразие форм движения материи, как и Гоббс, Декарт свел лишь к одной форме — к меха­нистическому перемещению тел в пространстве.

Декарт не был последовательным материалистом. Его позиция носила материалистический характер там, где он касался явлений природы. Когда же мыслитель переходил к анализу исходных принципов бытия и познания, оп отступал от материализма и оказы­вался в итоге на позициях идеализма. Он, например, писал, что бог сотворил материю вместе с движением и покоем', что в мире существуют две независимые субстанции: духовная и мате­риальная. Признание двух субстанций придало воззрениям Декарта дуалистический характер (от лат. dualis — двойствен­ный).

В противоположность английским материалистам XVII века, которые при разработке теории и метода познаыия исходили из опыта, из чувственных данных, Декарт считал, что опыт здесь не играет решающей роли и что в познании нужно опираться исклю­чительно на разум, на врожденные идеи.

Недостатки философского учения Декарта, его дуализм во многом преодолеваются нидерландским философом-материалистом Б. Спинозой (1632—1677), создателем геометрического метода в философии. В противоположность взглядам Декарта Спиноза считал, что существует лишь природа, являющаяся причиной са­мой себя, не нуждающаяся для своего бытия ни в чем другом. Мышление, писал он, лишь один из атрибутов (коренных свойств) материи наряду с другими ее атрибутами, в частности протяжением. Природа, как «природа творящая», утверждал Спиноза, есть суб­станция, или, как он ее называл, бог. Будучи вечной, субстанция проявляется через свои модусы (свойства, состояния), которых у нее бесчисленное множество. Одним из таких модусов выступает движение. Объявляя мир причиной самого себя, Спиноза тем самым устраняет бога как творца Вселенной. Следуя традициям пантеизма, он растворяет его в природе. Причиной появления ре­лигии философ считал невежество людей и страх перед неизвест­ным будущим. Религия, суеверия, по его словам, не представляют ничего, кроме фантазий и бреда подавленной и робкой души. Материализм Спинозы, как и материалистические учения его

¹ См.: Декарт Р. Избр. произв. М., 1950, с. 485.

² См.: Спиноза Б. Избр. произв. В 2-х т. М., 1957, т. 2, с. 9.

иредшественников, также не лишен недостатков, характерных для метафизического материализма. Так, он сводил все формы движе­ния материи к одной — перемещению тел в пространстве- и даже считал движение не атрибутом материи, а лишь свойством ее ко­нечных состояний. Он не смог решить вопрос о соотношении чувст­венного и рационального в познании, представлял сознание всеоб­щим свойством природы.

Рассматриваемые нами материалистические воззрения выража­ли в конечном счете интересы исторически прогрессивного в ту эпоху класса — буржуазии. Материализм в XVII веке был миро­воззрением радикальной буржуазии, ведущей борьбу против фео­дализма за политическое господство в обществе. Но как только буржуазия приходила к власти и устанавливала свою диктатуру, она сразу же начинала отходить от материализма, склоняться к идеализму и религии, принимая их на вооружение и используя в ка­честве средств духовного закабаления трудящихся.

Захват политической власти буржуазией в Англии произошел в конце XVII века. Поэтому не случайно уже в начале XVIII века там появляются идеалистические концепции, оправдывающие ре­лигию, направленные против материализма и атеизма. Одной из первых среди них была система субъективного идеализма еписко­па Дж. Беркли (1685—1753).

Учение Беркли проникнуто стремлением опровергнуть материа­лизм и дать обоснование религии. Он выступил с критикой поня­тия материи как вещественной субстанции. Человек, доказывал он, имеет дело лишь с отдельными единичными вещами и явления­ми, которые им воспринимаются как различные совокупности всевозможных ощущений: формы, цвета, вкуса, запаха и т. д. Если мы отбросим эти ощущения, утверждал Беркли, то с ними вместе исчезнет и предмет. Отсюда следовал вывод: реально существуют лишь ощущения. Он писал: «Я вижу эту вишню, я осязаю ее, я про­бую ее; и я убежден, что ничто нельзя ни видеть, ни чувствовать, ни пробовать; следовательно, она реальна. Устрани ощущение мягкости, влажности, красноты, терпкости, и ты уничтожишь виш­ню. Так как она не есть бытие, отличное от ощущений, то вишня, я утверждаю, есть не что иное, как соединение чувственных впеча­тлений или идей; воспринимаемых разными чувствами; эти идеи объединяются в одну вещь (или имеют одно данное им имя) умом...»¹ А если это так, если существуют лишь единичные вещи, то есть совокупности ощущений субъекта, то материя, продолжает рассуждать Беркли, есть ничто; она выдумана материалистами для борьбы с религией. Если же материи нет, если она только пустой звук, то оказывается опровергнутым и материализм, ибо

Беркли Дж. Соч., с. 345.

материя в нем занимает центральное место и служит исходным принципом. Но если допустить, что существуют только ощущения субъекта, а все, что нас окружает, представляет собой комплексы его ощущений, то и другие люди должны являться не реальными существами, а комплексами ощущений. В таком случае со смертью субъекта должен исчезнуть и мир. Между тем никто из здравомыс­лящих людей не сомневается в реальном существовании других индивидов и в том, что со смертью отдельного человека не исчезает весь мир. Как же быть? Не противоречат ли рассуждения Беркли элементарному здравому смыслу, на который он пытался опереться? Если бы' Беркли был последовательным в своих рассуждениях, он неизбежно должен был бы прийти к указанному выводу и противо­речию. Но он изменил своему принципу и заявил, что, если нет субъекта, воспринимающего определенную вещь, последняя не ис­чезает бесследно, ибо постоянно воспринимается богом. Более того, все ощущения, возникающие у людей, утверждал он, вызы­ваются богом, его воздействием на душу человека. Здесь Беркли явно переходит на позиции объективного идеализма и, защищая религию открыто, обосновывает существование бога, который у него, как и у его предшественников, выступает в качестве творца всего мира, вещей и явлений.

Попытки Беркли, других идеалистов остановить распростра­нение материалистических воззрений не имели успеха. Материализм продолжал развиваться, и его борьба против идеализма и рели­гии становилась все более и более решительной. Особенно острые формы эта борьба приобрела во Франции в XVIII веке, где материа­лизм служил духовным оружием в руках идеологов революцион­ной буржуазии в борьбе против феодальных порядков, монархии и религии. Французские материалисты смелее, резче и последова­тельнее критиковали религию и духовенство, чем это делали их предшественники. Их яркие атеистические произведения не поте­ряли своего значения и в наши дни.

Выдающимися представителями французского материализма XVIII века были Гольбах (1723-1789), Дидро (1713-1784), Гельвеции (1715 — 1771), Ламетри (1709—1751), продолжившие лучшие традиции материализма XVII века — Бэкона, Гоббса, Декарта и др.

Французские материалисты более последовательно решали основной вопрос философии. Они преодолели теологические откло­нения, свойственные их предшественникам, четко заявляли, что природа существует вечно и не нуждается в боге. Она, по их мне­нию, представляет собой совокупность различных соединении мельчайших частиц материи: атомов или молекул, которым свой­ственны протяженность, тяжесть, фигура, движение и другие свойства.

Французские материалисты внесли существенный вклад в реше­ние проблемы взаимосвязи материи и движения. Последнее они считали атрибутом материи. Гольбах писал: «...материя действует своими собственными силами и не нуждается ни в каком внешнем толчке, чтобы прийти в движение...»¹ Без движения, подчеркивал он, мы не можем представлять себе природы. Правильно отмечая, что движение относится к внутренней природе материи, француз­ские материалисты, однако, не смогли вскрыть источник движения. Они не видели многокачественности его форм, не признавали развития как движения от низшего к высшему, отрицали скачки и т. д. В области теории познания французские материалисты решительно выступили против учения о врожденных идеях, выдви­нутого Декартом. Они считали, что идеи, представления людей возникают из опыта, формируются в процессе познания. В проти­воположность Спинозе они выдвигали на первый план чувственное познание, ощущения, которые считали единственным источником наших знаний. К сожалению, французские материалисты не пре­одолели односторонность в понимании проблемы соотношения чувственного и рационального, свойственную их предшествен­никам.

Особый вклад в развитие материалистической философии в XVIII веке внесли русские мыслители, особенно М. В. Ломоносов (1711-1765) и А. Н. Радищев (1749-1802).

Материалистически решая основной вопрос философии, Ломо­носов считал, что материя состоит из атомов, которые, соединя­ясь, образуют молекулы (корпускулы), а из последних состоят все «чувственные тела». Он впервые на основе естественнонаучных данных обосновал идею вечности и неуничтожимости материи и движения, открыл закон сохранения вещества и движения. «...Все изменения, — писал он, — совершающиеся в природе, происходят таким образом, что сколько к чему прибавилось, столько же отни­мается от другого... Этот закон природы является настолько всеоб­щим, что простирается и на правила движения...»². Ломоносов подчеркивал, что материя (понимаемая как вещество) и движение неразрывны, что материя находится в состоянии непрерывного дви­жения. Он делил движение на два вида: внешнее, когда тело меняет свое положение по отношению к другому телу, и внутреннее, когда осуществляется изменение положения частиц, составляющих то или иное тело. В отличие от западноевропейских материалистов, отрицавших многокачественность материи, русский ученый дока­зывал, что разнообразных качеств у нее бесчисленное множество. Мир, по Ломоносову, познаваем: познание осуществляется через

¹ Гольбах П. Избр. произв. В 2-х т. М., 1963, т. 1, с. 76.

² Ломоносов М. В. Избр. филос. произв. М., 1950, с. 160.

восприятие предметов и явлений органами чувств и дальнейшую обработку чувственных данных в ходе рационального мышления. Он отводил одинаково большую роль как эксиерименту, опыту, так и теоретическому мышлению, полагая, что лишь благодаря их тесной взаимосвязи можно познать истину. Он писал: «Из наблюдений установлять теорию, чрез теорию исправлять наблюдения есть лучший всех способ к изысканию правды»¹. Важное достоинство материалистических воззрений Ломоносова в том, что они опира­лись на естественнонаучный материализм, исследование конкрет­ных явлений.

Радищев, как и Ломоносов, обосновывал материальность мира, в частности наличие у материи движения — одного из коренных ее состояний. В этом вопросе он разделял точку зрения своих современников — французских материалистов. Признавая позна­ваемость мира, он, как и Ломоносов, источник знаний видел в чувственном опыте, вместе с тем придавал большое значение рацио­нальному мышлению, считал, что истинное познание может проис­ходить лишь при совместной деятельности чувств и мышления. Радищев был первым русским дворянским революционером, кото­рый выступал против царского самодержавия и крепостничества и стоял за революционное освобождение крестьян от крепостной зависимости.