2015-06-16
2414
1. Каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени.
2. Каждый имеет право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Ограничение этого права допускается только на основании судебного решения.
♦
(1) Постановление от 14 мая 2003 года № 8-П по делу о проверке конституционности пункта 2 статьи 14 Федерального закона «О судебных приставах» (Собрание законодательства Российской Федерации. 2003. № 21. Ст. 2058)
Правовые категории в Постановлении: право на неприкосновенность частной жизни, личную тайну; право на доступ к информации; право на судебную защиту; институт банковской тайны.
Заявитель: Лангепасский городской суд Ханты-Мансийского автономного округа (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).
Предмет рассмотрения: взаимосвязанные и находящиеся в нормативном единстве положения пункта 2 статьи 14 и статьи 12 Федерального закона «О судебных приставах» в части, касающейся обязательности для банков, иных кредитных организаций и их служащих требований судебного пристава-исполнителя о предоставлении ему необходимых для осуществления своих функций сведений - в связи с исполнением им постановления суда - о находящихся в этих банках, иных кредитных организациях денежных средствах физического лица.
Позиция заявителей: положения Федерального закона, уполномочивающие судебного пристава-исполнителя истребовать в банке справки о составляющих банковскую тайну вкладах физических лиц без запроса (согласия) суда, нарушают конституционные права клиентов банков на неприкосновенность частной жизни и личную тайну (статья 23 (часть 1) Конституции РФ) и вступают в противоречие с положениями иных федеральных законов.
Итоговый вывод решения: оспариваемые положения не противоречат Конституции РФ в том конституционно-правовом смысле, который выявлен Конституционным Судом исходя из его нормативного единства с положениями пункта 2 статьи 12 того же Федерального закона, и в той мере, в какой ими предусматривается право судебного пристава-исполнителя в связи с исполнением постановления суда запрашивать и получать в банках, иных кредитных организациях необходимые сведения о вкладах физических лиц в таком размере, который требуется для исполнения исполнительного документа, и в пределах, определяемых постановлением суда, а банк, иная кредитная организация обязаны предоставить такие сведения в пределах задолженности, подлежащей взысканию согласно исполни- тельному документу.
Вместе с тем с федерального законодателя не снимается обязанность согласовать законодательство РФ, которым регламентируется режим банковской тайны и устанавливаются обусловленные им взаимные права и обязанности банка, иной кредитной организации и государственных органов и их должностных лиц, с гражданским законодательством, процессуальным законодательством и законодательством об исполнительном производстве, что предполагает принятие соответствующих нормативных решений в целях преодоления коллизии правовых норм и затрагиваемых ими публичных и частных интересов.
Мотивы решения. Из конституционных гарантий неприкосновенности частной жизни, личной тайны и недопустимости распространения информации о частной жизни лица без его согласия вытекают как право каждого на сохранение в тайне сведений о его банковских счетах и банковских вкладах и иных сведений, виды и объем которых устанавливаются законом, так и соответствующая обязанность банков, иных кредитных организаций хранить банковскую тайну, а также обязанность государства обеспечивать это право в законодательстве и правоприменительной практике. Тем самым Конституция определяет основы правового режима и законодательного регулирования банковской тайны как условия свободы экономической деятельности, вытекающей из природы рыночных отношений, и гарантии права граждан на свободное использование своего имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности, а также как способа защиты сведений о частной жизни граждан, в том числе об их материальном положении, и защиты личной тайны.
Институт банковской тайны по своей природе и назначению имеет публично-частный характер и направлен на обеспечение условий для эффективного функционирования банковской системы и гражданского оборота, основанного на свободе его участников; одновременно данный институт гарантирует основные права граждан и защищаемые Конституцией интересы физических и юридических лиц. Исходя из этих конституционных гарантий, банковская тайна обеспечивает охрану сведений, разглашение которых может нарушить права клиента, а пределы возложенной на банк обязанности хранить банковскую тайну определяются законом.
Вместе с тем предусматриваемые в федеральном законе ограничения банковской тайны должны отвечать требованиям справедливости, быть адекватными, соразмерными и необходимыми для защиты конституционно значимых ценностей, в том числе частных и публичных прав и интересов граждан, не затрагивать существо соответствующих конституционных прав.
Из этого следует, что федеральный законодатель вправе возложить на банк, иную кредитную организацию обязанность по предоставлению государственным органам и их должностным лицам сведений, составляющих банковскую тайну, только в пределах и объеме, необходимых для реализации указанных в Конституции РФ целей, включая публичные интересы и интересы других лиц. Кроме того, федеральный законодатель вправе установить в законе как круг и полномочия органов, на которые возложено осуществление публичной функции исполнения решений судов, так и соответствующие этим полномочиям обязанности других органов и организаций.
Оспоренное регулирование не может быть квалифицировано как неправомерно наделяющее судебного пристава-исполнителя полномочием истребовать сведения, необходимые для осуществления им своих функций, или как возлагающее на банки, иные кредитные организации обязанность, не соответствующую их природе, или как нарушающее прерогативы судебной власти и препятствующее действенной защите лица и восстановлению законности, поскольку управомоченные на осуществление принудительного исполнения судебных актов органы и должностные лица действуют в соответствии с подлежащим неукоснительному исполнению решением суда и на его основании; объем же полномочий судебного пристава-исполнителя и коррелирующих им обязанностей банков, иных кредитных организаций и их служащих, будучи обусловлен функцией исполнения судебных актов и установленный, как это предусмотрено пунктом 2 статьи 857 ГК РФ, федеральным законом, конкретизируется в подлежащем исполнению постановлении суда и выдаваемом на основании этого решения исполнительном документе.
Конституционные положения, предопределяющие глубину проникновения государственных органов и их должностных лиц в сферу частной жизни и личной тайны, обусловливают и возлагаемые на судебного пристава-исполнителя обязанности, в том числе в отношении информации о частной жизни и личной тайне, ставшей ему известной в связи с осуществлением им своих полномочий.
Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: статья 12 Всеобщей декларации прав человека и статья 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, провозглашающие право каждого на уважение его личной и семейной тайны и недопустимость произвольного вмешательства со стороны публичных властей в осуществление данного права.
Особое мнение по данному делу представил судья А. Л. Кононов.
(2) Постановление от 31 марта 2011 года № 3-П по делу о проверке конституционности части третьей статьи 138 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан С. В. Капорина, И. В. Коршуна и других
(Собрание законодательства Российской Федерации. 2011. № 15. Ст. 1255)
Правовые категории в Постановлении: право на неприкосновенность частной жизни, личную, семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени; право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений; право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом; право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности.
Заявители: граждане С. В. Капорин, И. В. Коршун, С. В. Миронов, Ц. И. Соловьев и А. Г. Трубин (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).
Предмет рассмотрения: часть третья статьи 138 УК Российской Федерации, устанавливающая уголовную ответственность за незаконные производство, сбыт или приобретение специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации.
Позиция заявителей: оспариваемое положение уголовного закона не содержит легальной дефиниции, признаков, перечня специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, а также критериев отграничения данных средств от технических средств, оборот которых является свободным, предоставляя правоприменителю широкие пределы усмотрения, что противоречит статьям 1 (часть 1), 2, 17 (часть 1), 18, 19 (части 1 и 2), 29 (часть 4) и 46 (часть 1) Конституции РФ.
Итоговый вывод решения: часть третья статьи 138 УК Российской Федерации не противоречит Конституции РФ, поскольку в системе действующего правового регулирования уголовная ответственность за производство, сбыт или приобретение специальных технических средств наступает, если данные средства предназначены для негласного получения информации, их виды, свойства и признаки определены федеральными законами и принятыми в соответствии с ними нормативными правовыми актами Правительства РФ, свободный оборот данных средств запрещен, а также при условии, что действия, предусмотренные оспариваемой нормой, совершаются без лицензии и не для нужд органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность.
Правоприменительные решения по делам граждан С. В. Капорина, И. В. Коршуна, С. В. Миронова, Ц. И. Соловьева и А. Г. Трубина, если они основаны на положении части третьей статьи 138 УК Российской Федерации в истолковании, расходящемся с его конституционно-правовым смыслом, выявленным в настоящем Постановлении, подлежат пересмотру в установленном порядке.
Мотивы решения. Конституция РФ устанавливает, что каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени (часть 1 статьи 23). Данное фундаментальное право обеспечивается другими личными правами – правом на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, запретом на сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия (часть 2 статьи 23, часть 1 статьи 24). При реализации права каждого на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (часть 1 статьи 34), когда данное право затрагивает права личности, гарантированные статьями 23, 24 (часть 1) и 25 Конституции РФ, указанные права личности находятся под особой защитой Конституции РФ, что означает, что ограничение данных прав требует наличия предусмотренных федеральным законом оснований и (или) допускается только по судебному решению, вынесенному в соответствии с таким федеральным законом.
Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» допускает получение информации с использованием негласных методов и средств, включая информационные системы, видео- и аудиозапись, кино- и фотосъемку, а также другие технические и иные средства только в рамках оперативно-розыскных мероприятий органами, уполномоченными на осуществление оперативно-розыскной деятельности, при наличии соответствующих оснований и условий и в пределах предоставленных им полномочий. Сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни проверяемого лица, если это не связано с выявлением, предупреждением, пресечением и раскрытием преступлений, а также выявлением и установлением лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших, и другими законными задачами и основаниями оперативно-розыскной деятельности не допускается (см.: Определение от 14 июля 1998 года № 86-О).
Во исполнение Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» Правительством РФ разработало и утвердило Перечень видов специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации в процессе осуществления оперативно-розыскной деятельности (см.: Постановление Правительства РФ от 1 июля 1996 года № 770). Дальнейшая конкретизация свойств и признаков специальных средств проведена в ряде нормативных правовых актов (см.: Постановление Правительства РФ от 10 марта 2000 года № 214, Постановление Правительства РФ от 17 июля 1996 года № 832 и др.), исходя из которой, в системной взаимосвязи с положениями УК Российской Федерации, следует, что к техническим средствам для негласного получения информации, свободный оборот которых в Российской Федерации запрещен и, следовательно, производство, сбыт или приобретение которых без специального, установленного в законном порядке разрешения являются незаконными, относятся только специальные технические средства, предназначенные именно для целей негласного получения информации, тайна и неприкосновенность которой гарантированы статьями 23, 24 (часть 1), 25 Конституции РФ и законодательством Российской Федерации.
Исходя из особенностей специальных технических средств, предоставляющих широкие возможности для вторжения в сферу частной жизни, федеральный законодатель отнес специальные технические средства к числу продукции, свободная реализация которой запрещена, и прямо запретил использование данных средств не уполномоченными на то Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности» лицами, а также установил, что деятельность по разработке, производству, реализации и приобретению в целях продажи специальных технических средств относится к лицензируемым видам деятельности.
Объективная сторона деяния, предусмотренного частью 3 статьи 138 УК Российской Федерации, представляет собой совершаемые с умыслом и в нарушение законодательно установленных порядка и условий производство, сбыт или приобретение специальных технических средств, предназначенных именно для негласного получения информации, что обязывает органы, осуществляющие уголовное преследование, и суд не только установить соответственно в ходе расследования и судебного рассмотрения конкретного уголовного дела сам факт совершения указанных действий, но и доказать их противозаконность и наличие умысла на их совершение (пункты 1 и 2 части первой статьи 73 УПК Российской Федерации); при этом возможность привлечения к уголовной ответственности за преступление, предусмотренное частью третьей статьи 138 УК Российской Федерации, исключается, если соответствующее деяние совершено по неосторожности.
(3) Постановление от 9 июля 2013 года № 18-П по делу о проверке конституционности положений пунктов 1, 5 и 6 статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации
(Собрание законодательства Российской Федерации. 2013. № 29. Ст. 4019)
Правовые категории в постановлении: достоинство личности, защита чести и доброго имени, неприкосновенность частной жизни.
Заявитель: гражданин Е. В. Крылов (в порядке части 4 статьи 125 Конституции).
Предмет рассмотрения: положения пунктов 1, 5 и 6 статьи 152 ГК Российской Федерации в той мере, в какой они служат основанием для принятия решения по вопросу об удалении владельцем сайта в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», не зарегистрированного в качестве средства массовой информации, или уполномоченным им лицом, которое ответственно за размещение информации на этом сайте, сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, размещенных на сайте третьими лицами и признанных судом не соответствующими действительности.
Позиция заявителя: положения пунктов 1, 5 и 6 статьи 152 ГК РФ нарушают конституционные права, гарантированные статьями 2, 15 (части 1, 2 и 4), 17 (части 1 и 3), 18, 21 (часть 1), 23 (часть 1), 24 (часть 1), 29 (части 1, 4 и 5), 45 и 46 (часть 1) Конституции РФ, поскольку эти положения в случае невозможности установления лица, распространившего в сети «Интернет» порочащие гражданина сведения, позволяют лишь признать такие сведения не соответствующими действительности и, не допуская применения наряду с ними статей 12, 150, 151 и 1521 ГК РФ, лишают тем самым этого гражданина права требовать по суду удаления с сайта своего личного изображения, если оно размещено без его согласия, а также порочащих его честь и достоинство сведений и исключают ответственность администратора (владельца) этого сайта за их распространение.
Итоговый вывод решения: Конституционный Суд признал взаимосвязанные положения пунктов 1, 5 и 6 статьи 152 ГК РФ не противоречащими Конституции РФ в той мере, в какой по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования они направлены на защиту личных неимущественных прав гражданина, нарушенных распространением в отношении него сведений, порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию, в том числе на сайте в сети «Интернет», не зарегистрированном в качестве средства массовой информации, и – не предполагая привлечения к ответственности владельца сайта или уполномоченного им лица, которое ответственно за размещение информации на этом сайте, за сам факт размещения сведений, распространенных третьими лицами, достоверность которых владелец сайта или уполномоченное им лицо не имеют возможности самостоятельно проверить, – не лишают такого гражданина права обратиться к другим, не указанным в этих законоположениях законным средствам защиты нарушенного права.
Также Конституционный Суд признал взаимосвязанные положения пунктов 1, 5 и 6 статьи 152 ГК РФ не соответствующими Конституции РФ, ее статьям 17 (часть 3), 21 (часть 1), 23 (часть 1), 24 (часть 1), 29 (часть 4), 45 (часть 2) и 46 (часть 1), в той мере, в какой эти положения – по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, в системе действующего правового регулирования – не обязывают владельца сайта в сети «Интернет», не зарегистрированного в качестве средства массовой информации, или уполномоченное им лицо, которое ответственно за размещение информации на этом сайте, удалить по требованию гражданина информацию, содержащую сведения, порочащие его честь, достоинство или деловую репутацию, которые вступившим в законную силу судебным решением признаны не соответствующими действительности.
Мотивы решения. Информация, распространяемая посредством сети «Интернет», размещается на сайтах, ресурсы которых, как правило, технически и технологически объективно доступны неопределенному кругу лиц, что не исключает возможность их анонимного использования, в том числе в противоправных целях, например, для распространения сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию граждан.
Тот факт, что противоправные действия с применением ресурсов сети «Интернет» совершены неизвестным лицом, не отменяет общего принципа, в силу которого ответственность за эти действия несет именно правонарушитель. Однако даже фактическая невозможность в подобных случаях установить привлечь к ответственности виновное лицо, равно как и отсутствие правовых оснований для привлечения к ответственности владельца соответствующего сайта, не являющегося средством массовой информации, или иного уполномоченного им на размещение информации лица, в качестве способа защиты прав потерпевшего не означает, что эти права не подлежат защите иными способами, предусмотренными гражданским законодательством (статья 12 ГК РФ).
В случае, если порочащие гражданина сведения, размещенные на сайте в сети «Интернет», признаны судом не соответствующими действительности, владелец сайта или уполномоченное им лицо, которое ответственно за размещение информации на этом сайте, должны быть обязаны по заявлению потерпевшего такие сведения удалить. Иное фактически означало бы отказ в защите чести и достоинства гражданина, его доброго имени и репутации, притом что способы защиты, предполагающие, например, размещение опровергающего порочащие сведения судебного решения, существенно снижают эффективность защиты, тем более когда суд констатирует, что установить распространителя таких сведений не представляется возможным.
Возложение на владельца сайта или уполномоченное им лицо, которое ответственно за размещение информации на этом сайте, обязанности удалить порочащие гражданина сведения представляет собой не меру ответственности за виновное правонарушение, а законный способ защиты права. Гражданин, в отношении которого были распространены порочащие сведения на сайте в сети «Интернет», вправе обратиться в суд с требованием об обязании его владельца или уполномоченного лица, которое ответственно за размещение информации на этом сайте, удалить эти сведения как не соответствующие действительности, что предполагает установление данного обстоятельства непосредственно в ходе рассмотрения искового заявления. Вместе с тем владелец сайта или уполномоченное им лицо – поскольку они объективно ограничены в возможности определять достоверность информации, размещаемой на сайте третьими лицами, притом что возложение на них такой проверки означало бы отступление от конституционных гарантий свободы слова – не могут быть безусловно обязаны удалять порочащие гражданина сведения, если их недостоверность небесспорна, в частности не установлена судебным решением, а следовательно, в таких случаях до принятия судебного решения на них не может быть возложена и ответственность за отказ удалить соответствующую информацию с сайта, что не исключает применения иных правовых средств, включая меры по обеспечению иска, позволяющих, в частности, приостановить ее распространение до принятия окончательного решения по судебному спору.
Пункты 1, 5 и 6 статьи 152 ГК РФ в ныне действующей редакции сами по себе не предписывают удаления с сайта в сети «Интернет», не зарегистрированного в качестве средства массовой информации, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина сведений, которые были признаны судом не соответствующими действительности, равно как и не предполагают, в том числе во взаимосвязи с положениями Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», ответственности его владельца или уполномоченного им лица за отказ удалить эти сведения, а сложившаяся практика их применения не вполне обеспечивает неукоснительную защиту конституционных прав потерпевшего. Так, в некоторых случаях суды рассматривают указанные положения как содержащие исчерпывающий перечень способов защиты прав гражданина, в отношении которого такие сведения распространены, и тем самым не позволяющие применить другие положения данного Кодекса.
В результате такого истолкования оказываются нарушенными положения Конституции РФ, закрепляющие охрану государством достоинства личности и недопустимость его умаления (часть 1 статьи 21), право каждого на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени (часть 1 статьи 23), запрет оборота информации о частной жизни лица без его согласия (часть 1 статьи 24) и недопустимость при осуществлении прав и свобод человека и гражданина нарушения прав и свобод других лиц (часть 3 статьи 17). Противоречит оно и статье 45 (часть 2) Конституции РФ, согласно которой каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом, а равно и ее статье 46 (часть 1), гарантирующей каждому судебную защиту его прав и свобод.
Это означает необходимость введения в правовое регулирование дополнительных законодательных гарантий защиты чести, достоинства и деловой репутации, учитывающих существенное изменение способов распространения информации и отвечающих современным условиям ее движения в сети «Интернет», зачастую сопоставимого по широте охвата аудитории с деятельностью средств массовой информации.
В этих целях в рамках совершенствования гражданского законодательства был принят Федеральный закон № 142-ФЗ «О внесении изменений в подраздел 3 раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации». Согласно пункту 5 статьи 152 ГК РФ в редакции данного Федерального закона, который вступает в силу с 1 октября 2013 года, если сведения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, оказались после их распространения доступными в сети «Интернет», гражданин вправе требовать удаления соответствующей информации, а также опровержения указанных сведений способом, обеспечивающим доведение опровержения до пользователей сети «Интернет».
Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: преамбула, статья 1 Всеобщей декларации прав человека, преамбула Международного пакта о гражданских и политических правах (далее - Международный пакт), закрепляющие признание достоинства, присущего всем членам человеческого сообщества, наряду с равными и неотъемлемыми их правами как основы свободы, справедливости и всеобщего мира; пункты 2 и 3 статьи 19 Международного пакта и статья 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, закрепляющие право каждого на свободное выражение своего мнения; статья 2 Международного пакта и пункт 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, обязывающие государство обеспечить любому лицу, права и свободы которого нарушены, эффективные средства правовой защиты; подпункт «а» пункта 2 Совместной декларации о свободе выражения мнения и Интернете, согласно которой ни одно лицо, предоставляющее лишь технические интернет-услуги, такие как обеспечение доступа или поиск, передача или кэширование информации, не должно нести ответственности за созданный другими лицами контент, который был распространен при помощи этих услуг, если это лицо не вносило в него изменений и не отказывалось выполнить судебное решение об удалении данного контента в случаях, когда оно имеет возможность это сделать.
♦
Вопросы выявления конституционно-правового смысла статьи 23 Конституции РФ также затрагивались Конституционным Судом РФ в Постановлениях: (1) от 29 ноября 2010 года № 20-П; (2) от 9 июня 2011 года № 12-П; (3) от 27 июня 2012 года № 15-П.
