Ариософия и Адольф Гитлер

Реакционные политические мотивы и революционное мировоззрение различныхарманистов, ариософов и рунических оккультистов вполне допускают сравнение сидеями национал-социализма. Влечение арийских оккультистов к нацизму ужебыло отмечено: в 1932 Ланц фон Либенфельс писал "Гитлер -- один из нашихучеников", а Вернер фон Бюлов и Герберт Рейхштайн аплодировали ТретьемуРейху в своих журналах. Но наш последний вопрос состоит в следующем: в какоймере ариософия действительно повлияла на нацизм. Какие-то ответы,проясняющие эту проблему, уже были здесь даны. Происхождение раннейнацистской партии, ее отношения со спонсорами, с печатными органами,символикой восходят к Обществу Туле и Germanenhorden, а следовательно, витоге -- и к идеям Гвидо фон Листа. Мы рассказали также и о том, как Гиммлеропекал Карла Мария Вилигута, чьи спекуляции на темы древней истории такжеявно восходят к идеям Листа и его арманистским эпигонам. Для того, чтобызавершить наше исследование, необходимо сосредоточить внимание на убежденияхГитлера и на его возможном долге перед ариософией. Фридрих Хиир уже описывал различные города, в которых живал юный Гитлери комментировал их культурную атмосферу и возможное влияние на него. В 1889Гитлер родился в Браунау-на-Инне, прибрежный город на австро-баварскойгранице, его отец служил там таможенным офицером. Между 1892 и 1895 егоперевели в Пассау. Впечатляющее барокко католической культуры этого старогодуховного центра было зримо выражено в соборе, церквах, монастырях игородских часовнях; здесь повсюду можно было встретить духовных лиц, алитургические праздники были великолепны. Хиир предполагал, что этоокружение вполне могло определить религиозно-утопические черты в сознанииребенка, которые позже характеризовали эмоциональность и мировоззрениеГитлера. Это влияние должно было еще углубиться благодаря обучению в школебенедиктинского монастыря в Лимбахе с 1897 по 1899. Говорят, что здесьГитлер был счастлив, принимал активное участие в службах и праздникахцеркви, определявшей лицо этого города. На своих рисунках между 1906 и 1913гг. он часто изображал деревенские церкви, монастыри и памятники духовнойархитектуры Вены, что также свидетельствует о привлекательности для негокатолической церкви и ее тысячелетнего господства на австрийской родине.Глубокая погруженность в католическую культуру могла также предполагать ивосприимчивость его воображения к дуалистическо-утопическим идеям ариософии. Годы, прожитые в Линце (1905-1905), были для Гитлера менее удачными.Изощренная городская среда слишком сильно давила на мальчика, привыкшего кшкольной жизни в маленьких городках или в деревне; его академическаяуспеваемость снизилась. Но зато здесь Гитлер познакомился с национализмом ипангерманизмом. Линц находился недалеко от чешских поселений Южной Богемии иввиду частых вторжений чешских иммигрантов австрийские немцы городабдительно охраняли свои деловые интересы и собственность. Учитель историиГитлера, доктор Леопольд Потш (Putsch) был известен в несколькихнационалистических ферейнах; он рассказывал мальчикам об эпических периодахнемецкой истории и при помощи волшебного фонаря показывал им нибелунгов,Шарлеманя, Бисмарка, установление Второго Рейха. Гитлер всегда любил этиуроки истории и его вера в "Германию" как материнский символ романтическойсущности народа возможно ведет начало от этих школьных занятий в Линце. Отнекоторых биографов Хиир позаимствовал описание детского интереса Гитлера красовым характеристикам немцев и классификации одноклассников на немцев ине-немцев. Эта ранняя фиксация на матери Германии, позже перешедшая вконтекст манихейских идей и представлений о золотом веке, отзывалась эхом ив творчестве Листа и Ланца фон Либенфельса. В более зрелом возрасте Гитлер самостоятельно отправился в Вену с тем,чтобы продолжить там изучение искусства, к которому его подталкивалиинтересы и амбиции, но его жизнь в столице оказалась фатально неудачной, онне смог поступить в Академию Изящных Искусств. После первой неудачи воктябре 1907 и после смерти матери, случившейся в то же Рождество, Гитлервернулся в Вену в феврале 1908 для того, чтобы частным образом изучатьискусство и жить на крайне скудные средства. Вместе с Августом Кубичеком,его детским другом с Линца, он бродил по галереям, осматривал памятникиархитектуры, слушал оперы Вагнера вплоть до лета. Но растущее чувствоневозможности собственно художнической карьеры, отвращение к любому иномутипу деятельности и к тому же неуклонное истощение кошелька существенноотравляли идиллию. В ноябре 1908 он ушел с квартиры, которую они вместеснимали и с тех пор жил один. За жеманной бедностью пришла нищета. ТеперьГитлер узнал другую сторону жизни в городе. Просроченная плата за комнату,переполненные бесплатные столовые, грязные ночлежки, ужасные улицы, кишащиеиностранными иммигрантами из провинций, евреи с их странной одеждой истранными привычками, -- все это представляло для него падший мир. Благодаряего неудачам Вена и многонациональная империя Габсбургов теперь выгляделидля него полной противоположностью сказочного образа матери Германии и еечистой национальной культуры. В таком настроении Гитлер мог быть весьмачувствителен к простым формам манихейского дуализма: делению на черных ибелых, героев и ублюдков, арийцев и чандалы, описанному в Ostara Ланца фонЛибенфельса. Но существуют ли доказательства знакомства Гитлера с Ostara и ееопределяющего влияния, помимо общего предрасположения? В первую очередь,неопровержима хронология. К середине 1908 года Ланц уже издал 25 номеровOstara и мог издать еще более 40 номеров прежде чем Гитлер окончательнопокинул Вену в мае 1913. Ввиду сходства их идей, касающихся прославления иохранения стоящей под угрозой арийской расы, уничтожения и победы надне-арийцами, установления сказочной арио-германской империи, связь междуэтими людьми выглядит крайне вероятной. В "Майн кампф" Гитлер сообщал, чтоего жизнь в Вене заложила основы его мировоззрения и что в это время онизучал расистские памфлеты. И опять вероятность местного идеологическоговлияния кажется весьма существенной. Ранние биографы Гитлера склонныограничивать источники его вдохновения интеллектуально респектабельнымиавторами, пишущими- на темы расового превосходства и антисемитизма;например, такими как Гобино, Ницше, Вагнер и Чемберлен. Но нет никакихдоказательств, что Гитлер читал эти научные труды. Зато он навернякаподхватывал разные идеи, помогающие ему прояснить собственный дуалистическийвзгляд на вещи и фиксацию на Германии, из дешевых и легкодоступных памфлетовсовременной Вены. Австрийские ученые были первыми, кто предположил, что Гитлер черпалматериал для своих расистских политических идей из бестселлеров Ланца фонЛибенфельса. В начале 1930 Август Ноль осмеивал нацистов перед студенческойаудиторией Венского Университета, отмечая, что немецкий лидер простопозаимствовал свои идеи у пользующейся дурной славой и непритязательнойOstara. Это первое полемическое размышление было подхвачено ВильфридомДэймом после войны. Дэйм был психолог, имеющий особый интерес к политическимидеологиям и сектантским убеждениям. Когда Ноль упомянул о сходстве странныхидей Ланца с целями нацизма, Дэйм крайне заинтересовался этим и в результатенаписал книгу о нацизме как извращенной религиозной системе. Существованиефанатического отца за спиной нацистской идеологии должно было придатьособенный вес этому тезису. Вскоре выяснилось, что Ланц еще жив и двоеученых отправились брать у него интервью, в его доме, в Вена-Гринцинг. IIмая 1951 года Ланц рассказал Дэйму, что Гитлер посещал его в редакцииOstara, в Родауне, в 1909 году. Ланц вспомнил, что Гитлер рассказывал освоей жизни на Фельберштрассе, где он мог покупать Ostara в ближайшемтабачном киоске. Он также сказал, что его крайне интересуют: расовые теорииЛанца и он хотел бы купить несколько старых номеров для завершения своейколлекции. Ланц отметил, что Гитлер выглядел крайне бедным и подарил емунеобходимые номера, поскольку две кроны пригодились бы ему, чтобы вернутьсяв центр города. Сообщение Ланца подтверждается и независимыми источниками. Всоответствии с полицейскими записями Гитлер действительно проживал с 18ноября 1908 по 20 августа 1909 на Фельберштрассе 22/16, мрачной улице насеверной стороне Westbahnhof, где он поселился после того как вынужден былоставить комнату, которую делил с Августом Кубичеком. Дэйм также выяснил вАвстрийской Табачной Компании, что киоск в это время помещался в первомэтаже Фельберштрассе 18. Ланц не мог бы знать этих деталей, если бы ему несообщил о них Гитлер. Упоминание о бедности Гитлера также выглядитправдоподобным, в годе 1909 года состояние Гитлера резко уменьшайтесь; осеньи зима были наиболее тяжелым периодом в его жизни, в это время он наскороотогревался в теплицах, а еду и постель искал в ночлежках. Наконец,необходимо помнить, что Ланцу едва ли нужно было выдумывать связь Гитлера сидеологией нацистов в 1951 году: Вена была оккупирована союзниками,политические исследования быстро развивались. Поэтому выглядит вполневозможным тот факт, что Гитлер наносил визит Ланцу и что он был регулярнымчитателем Ostara. Для того, чтобы дальше продвинуть свидетельство Ланца, Дэйм взялинтервью у Йозефа Грейнера, которого он рассматривал как главного свидетеляжизни Гитлера в Вене после 1908 года. В послевоенной биографии Гитлера DasEnde der Hitler-Mythos (1947) Грейнер утверждал, что был близко знаком сГитлером в мужском общежитии на Мельдеманштрассе, в Вена-Бригиттенау, гдеГитлер жил с февраля 1910 до отъезда в Мюнхен в мае 1913. 31 декабря 1955Грейнер сообщил Дэйму дополнительные подробности о жизни Гитлера вобщежитии. Он вспомнил, что Гитлер владел значительной коллекцией Ostara,там было по меньшей мере 50 номеров в стопке около 25 сантиметров толщиной.Показывая копии первых серий Ostara Дэйму, Грейнер сказал, что он помнитхарактерный рисунок кометы на обложках самых первых номеров. Он рассказал ожарких спорах Гитлера с его приятелем по имени Грилл о расовых идеях Ланцафон Либенфельса. В более позднем разговоре с Дэймом Грейнер утверждал, чтооднажды Гитлер и Грилл отправились в аббатство Heiligenkreuz, чтобы узнатьтам настоящий адрес Ланца. Несмотря на убеждение Дэйма в том, что память Грейнера прочна, а егосообщения точны, эти свидетельства должны быть рассмотрены с крайнейосторожностью. Прежде всего, грейнеровская биография Гитлера настольконеточна и так изобретательна по части деталей, что некоторые ученые вообщесомневаются, знал ли Грейнер Гитлера. Наиболее серьезные сомнения возникают,когда дело касается дат. Грейнер сообщал Джетзингеру, что он был знаком сГитлером по общежитию в 1907 и что их знакомство прекратилось, когда онуехал продолжать обучение в Берлин в 1909. Но поскольку Гитлер поселился вобщежитии только в начале 1910, Грейнер не мог встретить Гитлера, еслитолько не ошибся датами. С другой стороны, воспоминания Рейнгольда Ганиша,другого приятеля по общежитию и продавца гитлеровских картин, действительноуказывают на человека по имени Грейнер, жившего в общежитии. Видимо, Грейнервсе же знал Гитлера, но забыл точную дату. Но его склонность к выдумкамобнаружила себя и в интервью Дэйму вряд ли Гитлер мог желать получить адресЛанца у монахов Heiligen Kreuz, если у него уже были номера Ostara, накоторых был указан адрес редакции, к тому же он уже посещал Ланца в 1909году. Визит в аббатство не мог произойти и раньше, поскольку тогда не былочеловека по имени Грилл, компаньона Гитлера по предполагаемой экскурсии вHeiligenkreuz, они познакомились в общежитии только в 1910 году.Единственное ценное свидетельство Грейнера, касающееся возможного влиянияЛанца на Гитлера, состоит в том, что Гитлер. владел полной коллекцией Ostaraи часто обсуждал его теории с Гриллом во время своей жизни в мужскомобщежитии. На основании свидетельств Ланца и Грейнера можно говорить о внутреннемосновании идеологического сходства между Ланцем и Гитлером. Наиболее важнымсовпадением является их манихейско-дуалистический взгляд: мир разделяется насвет голубоглазых и светловолосых арийцев и тьму не-арийских демонов,отвечающих соответственно за добро и зло, порядок и хаос, спасение иразрушение. Арийцы рассматривались обоими как источник и инструмент всякогоблага, аристократизма и творческого действия, тогда как не-арийцы неизменносвязывались с порчей, разложением и разрушительными стремлениями. План Ланцапо обеспечению расового превосходства арийцев как эхом отозвался в ТретьемРейхе: законы о запрещении межрасовых браков, уничтожение низших рас иразмножение чистокровных германцев путем полигамии и создания материнскихдомов SS Lebensborn в целях заботы о незамужних матерях, -- все это ужеприсутствовало в Ostara. Гитлер разделял и отношение Ланца к сексу исупружеству. Оба подчеркивали исключительную ценность брачных отношений, ноженщин рассматривали двояко. Ланц говорил о женщине как о "взрослом ребенке"и осуждал их капризы, заводящие в тупик дело размножения господствующей расысвоим предпочтением низших расовых меньшинств. Для Гитлера женщина былалюбимой вещью и его собственные сексуальные отношения характеризовалисьстранной смесью почтения, страха и отвращения. Но Гитлер принимал отнюдь не все аспекты идеологии Ланца. Ланц мечтал опанарийском государстве с правительством Габсбургов в Вене, тогда как Гитлерпрезирал австрийскую династию и обращал свой взгляд от ее расового Вавилонак материнской почве Германии. Доктрина Ланца была насыщена элементамикатолического и цистерцианского богослужения: молитвами, причастием, идеейпришествия расово чистого мессии Christ-Frauja, созданием общин для ОрденаНовых Тамплиеров; разработка церемониала могла быть малопривлекательна дляГитлера, он отрицал ритуалы католицизма как изжившие себя, а новогогерманского мессию позже видел в себе. С другой стороны, Гитлер очень любилвагнеровские описания рыцарей Грааля и эта симпатия вполне могла сделать еговосприимчивым к идее Ланца о рыцарском ордене, сражающемся за чистотуарийской крови. В разговоре от 1934 года Гитлер отдал дань этой мысли: "Какможно остановить вырождение расы? Сможем ли мы создать избранное сообществодействительно посвященных? Орден, братство Тамплиеров вокруг священной Чашичистой крови?" Эта фраза в равной мере может быть отнесена и к предвоеннойвстрече с Ланцем, его Ордену Новых Тамплиеров и к операм Рихарда Вагнера. В период Третьего Рейха издание трудов Ланца было запрещено, егоорганизации, ONT и Lumenclub, официально распущены по приказу гестапо.Возможно эти меры были результатом общей политики нацистов, запрещавшейразличные ложи и эзотерические группы, но также может быть, что Гитлерсознательно пытался уничтожить всякую связь между собственными политическимиидеями и сектантскими взглядами Ланца. Одна монография Ланца, Das Buch derPsalmenteutseh (1926), находилась среди сохранившихся 2000 томов личнойбиблиотеки фюрера, но нет ни убедительных доказательств, что эта книгавообще читалась, ни существенной связи с самой идеологией Ланца, посколькуэто скорее литургическая работа. К тому же остается действительным тот факт,что Гитлер никогда не упоминал имя Ланца ни в каких зафиксированныхразговорах, речах или документах. Если Гитлер находился под влиянием своегоконтакта с Ostara, едва ли мог он не ссылаться на это. Впрочем, егостремительная политическая карьера в Германии 20-х годов и титаническиймасштаб его роли в 30-х вряд ли позволяли указывать на дешевые памфлетызаумного венского мистика как на источник его первоначального вдохновения. На основании существующих доказательств, следовательно, можнопредполагать, что Гитлер действительно читал и коллекционировал Ostara вВене. Ее содержание помогало ему сформулировать и прояснить собственныевозникающие убеждения о дуалистической природе человечества, мировогоразвития, а также поддерживало чувство возложенной на него миссии поспасению мира. Если его знакомство с Ostara ограничилось номерами, которыепоявились между концом 1908 и серединой 1909, он должен был быть знаком сэмпирическими исследованиями Ланца о расовых характеристиках, различияхмежду белыми и черными, с дискуссиями о женщинах, феминизме и сексуальностив отдельных номерах. Если он продолжал собирать номера в мужском общежитиимежду 1910 и маем 1913, он мог столкнуться с более широким горизонтомманихейской фантазии Ланца о борьбе между белыми и черными за расовоепревосходство. Продолжая подписываться на Ostara в Мюнхене, он неизбежнопрочитал бы о ланцевской концепции Грааля как центральной мистерии арийскогорасового культа, а также познакомился бы с материалами по "ариохристианским"тамплиерам. Но даже если бы Гитлер не видел больше номеров Ostara послесвоего отъезда из Вены, он все же мог усвоить основные аспекты ариософииЛанца: тоску по арийской теократии в форме божественной диктатурысветловолосых и -голубоглазых немцев над всеми низшими расами; веру вовраждебный заговор таких низших рас против героических германцев напротяжении всей истории: апокалиптическую надежду на пангерманский золотойвек, в котором осуществится арийское господство над миром. Собственно, такойчерно-белый дуализм служил гранитным основанием и для гитлеровских взглядовна жизнь. Свидетельства о знакомстве Гитлера с Гвидо фон Листом и его арманизмомменее надежны и опираются на третью сторону и некоторые литературныепредположения. Когда в 1959 году Дэйм читал в Мюнхене лекцию о Ланце фонЛибенфельсе, он упомянул о его связи с Листом по венской среде арийскихоккультистов. После лекции к Дэйму подошла некая Эльза Шмидт-Фальк, котораясообщила, что Гитлер регулярно посещал ее и ее последнего мужа в Мюнхене. Вэти встречи Гитлер часто упоминал о своем чтении Листа и с энтузиазмомцитировал книги старого мастера. Гитлер также говорил ей, что некоторыечлены Общества Листа в Вене снабдили его рекомендательными письмами кПрезиденту Общества в Мюнхене, но это будто бы оказалось ни к чему,поскольку Ванек был "то ли смертельно болен, то ли уже умер" к моментуприбытия Гитлера в Мюнхен. Другие мюнхенские источники подтверждают интересГитлера к Листу. В 1921 году доктор Бабетта Штайнингер, одна из первыхчленов нацистской партии, подарила на день рожденья Гитлеру эссе Tagore онационализме. На форзаце она написала личное посвящение: "Адольфу Гитлерумоему дорогому Арманенбрату". Обращение к эзотерическому термину указываетна их знакомство с работами Листа. Другим свидетелем знакомства Гитлера сЛистом стал Кубичек. Он описал рисунки Гитлера к пьесе, которую он написал,когда они жили вместе в 1908. В драме излагался конфликт между христианскимимиссионерами и германскими жрецами языческих гробниц в горах Баварии. Гитлерлегко мог заимствовать этот сюжет из Die Armanenschaft der Ario-GermanenЛиста, опубликованной в том же году, немного раньше. Эльза Шмидт-Фальк состояла в генеалогической исследовательской группенацистской партии в Мюнхене в 20-е годы. Она утверждала, что частовстречалась с Гитлером и знала его еще по Вене. Если верить ей, Гитлераособенно впечатляла Deutsch-Mythologische Landschaftsbilder и он имел первоеиздание этой книги. Он также высоко ценил Der Unbesiegbare (1898) и частоспорил с ней на арио-германские темы. Ее другие показания сводились кследующим утверждениям: Гитлера вдохновляла идея Листа о подземныхисследованиях в Соборе Св. Стефана в Вене; Гитлер был настолько заинтригованзахоронением винных бутылок в Карнунтуме в 1875, что намеревалсяэксгумировать эту "первую свастику" сразу после захвата Австрии; восхищениеГитлера перед фольклорным творчеством Листа заставило его просить еенаписать "Bayrisch-Mythologische Landschaftsbilder" об окрестностях Мюнхена;другие нацистские лидеры, Людендорф, Гесс и Эккарт также читали Листа. Обилие сообщений Шмидт-Фальк превращает ее в сомнительного свидетеля.Нет никаких доказательств особенного интереса Гитлера к археологии илифольклору. Если Гитлер читал только первое издание DeutschMythologischeLandschaftsbilder, он не мог знать историю о свастике в Карнунтуме,поскольку она появилась только во втором издании в 1913. Источник еесведений о круге чтения Эккарта, Гесса и Людендорфа не выяснен, равно какнеясно когда она впервые услышала от Гитлера об аннексии Австрии. Этиутверждения могли бы только указывать на ее участие в нацистском движении поменьшей мере с 1923 и весь период Третьего Рейха. Интерес Гитлера кгенеалогии, помимо собственной, с особыми ссылками на родословную другихнацистских лидеров, которые она изучала для него, также выглядитнедоказанным. Но даже если свидетельства Шмидт-Фальк не полне точны,остается посвящение Штайнингер от 1921, доказывающее знакомство Гитлера сЛистом. Политические аспекты мысли Листа могли быть симпатичны юному Гитлеру.Протест Листа против политического оформления национализма чехов вполнеотвечал раннему опыту Гитлера в Линце. Лист также осуждал фантастическийвсеобщий заговор Великой Интернациональной Партии против немцев и такие егопроявления как демократия, парламентаризм, феминизм и "еврейские" влияния вискусстве, прессе и бизнесе. Строгое деление Листом мира на арийцев ине-арийцев соответствовало и дуалистической доктрине Ланца фон Либенфельса.В своем проекте рестраврации арманистского государства Лист подробно описалиерархию служб, уровней власти и разделение на традиционные административныеобласти (Gaue), чему впоследствии тщательно подражали vцlkisch лиги, ранняянацистская партия и Третий Рейх. В то время как арийцы в его представлениимогли пользоваться разнообразными привилегиями и всеми политическимиправами, неарийцы использовались только как слуги и рабы. Лист также мечтало приходе пангерманского тысячелетия и о мировой гегемонии для новогоарио-германского государства. Гитлеру было понятно также романтическоевосхищение Листа перед древним миром арманизма, его институтами игероическими лидерами. Но едва ли Гитлер мог оценить антикварную направленность мысли Листа.Его конечно интересовали немецкие легенды и мифология, но он никогда непытался искать их следы в фольклоре, местных обычаях и названиях. Его неинтересовали ни геральдика, ни генеалогия. Его любовь к мифологии быласвязана скорее с идеалами и подвигами героев и их музыкальной интерпретациейв операх Вагнера. Перед 1913 годом утопия Матери-Германии привлекала егогораздо больше, чем золотой век древности. Его любовь к Германии исключалалюбые симпатии, которые Лист адресовал династии Габсбургов как живому следуарманизма и Vianicmina-Vienna как священному арийскому городу древности.Переехав в Германию, едва ли Гитлер мог развивать и укреплять свой интерес кавстрийским vцlkisch древностям. Как и в случае с Ланцем, его больше могпривлекать основной манихейский дуализм расизма Листа, а не его оккультныетрадиции. Гитлер уехал из Вены в конце мая 1913и направился на запад, в землюсвоей мечты. По прибытии в Мюнхен его сердце сильнее забилось от образов извуков подлинно немецкого города. Он снял комнату в семье портного наШлейшеймерштрассе 34 и зарегистрировался в полицейском участке как "художники человек искусства". Следующие несколько месяцев он потратил на освоениебаварской столицы и ее окрестностей и на зарабатывание денег, очень неплохихдля художника, рисующего почтовые открытки. Многие из мюнхенских художниковтого времени живы до сих пор, но никто не помнит ничего о его деятельностидо призыва в армию в августе 1914. Нет никаких документов, подтверждающихего связь с Germanennorden, Reichshammerbund, или другими vцlkisch группамигорода перед Первой Мировой войной. Только однажды Гитлер упомянул о своемчтении Филиппа Штауффа после ухода в немецкую армию в 1914 году. Штауффпоразил его, поскольку "открыл глаза" на господство евреев в немецкойпрессе, но нет указаний, что Гитлер что-то знал о его догматических иэзотерических интересах. Безразличие Гитлера к vцlkisch идеям, касающимся древних немецкихинститутов и традиций отразилось и в развитии нацистской партии под егоруководством. В то время как Общество Туле и Germanennorden все же имели ввиду сложный арио-расистско-оккультный культурный комплекс, организации,которые унаследовали им, говорили уже только о проигранной войне,предательстве Германии и вели яростную антисемитскую пропаганду. Рудольф фонЗеботтендорф, лидер-основатель Общества Туле и поклонник Листа, Ланца иШтауффа, поощрял создание Политического Кружка Рабочих (PAZ) и полагал, чтоневозможно считаться с земными обидами тех, кого "хватают на улице".Немецкая Рабочая Партия (DAP) также почти не занималась культурной vцlkischработой. Нет доказательств, что Гитлер посещал Общество Туле. КогдаЗеботтендорф ушел из Туле после фиаско с заложниками в июне 1919, Гитлервпервые вступил в DAP в сентябре 1919. Дневник Иоханнеса Геринга о собранияхОбщества упоминает о присутствии других нацистских лидеров между 1920 и1923, но имени Гитлера там нет. Когда Гитлер захватил власть в DAP, какпартийный лидер, он постоянно выступал с антисемитскими речами на публичныхмитингах и уличных встречах, тогда как vцlkisch движение привыкло сохранятьсвоих энтузиастов в тайне. В "Майн кампф" Гитлер осуждает "странствующих vцlkisch схоластов" ислужителей культа как бесполезных. бойцов в деле борьбы за спасение Германиии обливает презрением их церемониал и древние атрибуты. Это отношениеотразилось и его нападках на Карла Харрера в PAZ, попытке контролироватьраннюю DAP или группу Штрассера в Северной Германии в 1920-е. В любомслучае, эта вспышка гнева отчетливо свидетельствует о его осужденииконспиративных кружков и тайных расистских занятий; он предпочитал прямоедействие. На Гитлера, конечно, повлияли милленаристские и манихейские мотивыариософии, но описания древнего золотого века, гностических служителейкульта и тайного наследства, скрытого в культурных реликвиях, не имели силыдля его политического и культурного воображения. Эти идеи были широкораспространены в yцlkisch движении, но достижение Гитлера в том и состоит,что он превратил эти националистические чувства и ностальгию в радикальноеантисемитское движение, приведшее к национальной революции и перевороту.Хотя Генрих Гиммлер, например, напротив, строил свои утопические планы настарых немецких корнях. Ариософия есть скорее симптом, чем причина,повлиявшая на нацизм. Ее корни лежат в конфликте между немецкими иславянскими интересами в пограничных территориях Австрии XIX века. ПохвалыГвидо фон Листа, адресованные древним тевтонцам, поддерживали идентичностьнемецкого народа в этнически смешанных провинциях и городах поздней империиГабсбургов. Впоследствии он использовал теософию и оккультные науки длятого, чтобы создать сказочный образ древней истории, рассказывающей окоролях-священниках, об их преследовании врагами германизма иапокалиптических пророчествах новой пангерманской империи. Ланц фонЛибенфельс также сначала сформировал свое политическое мировоззрение пообразцу пангерманского движения Шонерера, но затем превратил его в болееуниверсальный тип расизма. Усвоив идеи монизма и социалдарвинизма, он развилсвою собственную мистическую панарийскую доктрину. Он соединил антропологию.и зоологию со Священным Писанием для того, чтобы описать героическихполубожественных арийцев, грозящее им вымирание и возможность спасения врасистско-рыцарском культе. И Лист, и Ланц выражали, в итоге, одно и то жечувство крайней нестабильности немцев в условиях распада австрийскойимперии. Их доктрины отстаивали законы гностической элиты и ордена; расслоениеобщества в соответствии с расовой чистотой и оккультной посвященностыо;безжалостное подчинение и окончательное искоренение негерманских меньшинств;основание великой пангерманской империи и ее гегемонию. Только крайняянеустойчивость и страх, испытываемые немецкими националистами в Австриимогли служить объяснением для этих грандиозных нарциссических и параноидныхфантазий. Эти идеи были с энтузиазмом встречены в антисемитских кругахвильгельмовской Германии, а затем вновь заразили vцlkisch группы послевоенного поражения. Пагубная психологическая атмосфера войны и еепоследствия вскормили миф о заговоре и образы нового Рейха. Маленькие группыи журналы, посвященные арманизму, ариософии и руническому оккультизмувыдвигали идею героической и сильной Германии вместо истерзанной невзгодамиВеймарской Республики. Ариософия продолжала находить новых сторонников смомента возникновения в Вене в 1890-х, вплоть до нацистской революции в1933. В результате эти фантазии воплотились в Третьем Рейхе, которыйустановил пангерманский порядок во всей центральной и восточной Европе. Призывы нацизма опирались на мощные образы, призванные облегчитьчувства беспокойства, поражения и деморализации. Самому существованиюнемецкой нации угрожал заговор евреев и их сообщников. Социалисты,"Ноябрьские преступники" (те, кто подписал позорный мир 1918), большевики,франкмасоны и даже современные художники, несомненно были агентами этогозаговора, направленного на разрушение Германии. Только тотальное уничтожениеевреев могло спасти немцев, могло позволить им войти в обетованную землю.Хилиастические надежды Третьего Рейха напоминают о средневековом пророчествеИоахита и оставались сильной метафорой для воображения многих немцев,переживших проигранную войну, тяжелые условия мира, нищету и хаос раннейВеймарской Республики. Идеи заговора и золотого века вновь ожили послеэкономического краха и депрессии в 1930-33. Почти религиозная вера в расу арийцев, мысли о необходимом уничтожениинизших рас и великолепном будущем Германии мучили Гитлера, Гиммлера и другихвысших нацистских лидеров. Когда в 1930-х бесконечные колонны легионеров встальных шлемах прошли под свастикой, демонстрируя свой воинственный дух,Гер- мания встречала императора нового тысячелетнего Рейха. Но весь этотоптимизм, здоровье и вспыхнувшие надежды имели и другую сторону. Новыйпорядок означал и вторжение в славянские города, где еврейские демоныкорчились в огне как священные жертвы. Нацистские крестоносцы действительнобыли почти религиозны и в своих фантазиях о Новом Иерусалиме (см. планГитлера о строительстве новой столицы в Берлине), и в уничтожениисатанических толп. Аушвиц, Собибор и Треблинка -- ужасные музеи нацистскогоапокалипсиса XX века. Мечты нацистов не стали действительностью. Главное Здание Берлина с егоогромным куполом не было завершено к 1950; к 1960-м не перестроилиВевельсбург как гигантский Ватикан СС; автомобильные шоссе и железнодорожныепути на Кавказ и Урал никогда не были проложены; Западная Россия непревратилась в колонию для немецких солдат-фермеров; племенные заводыLebensborn SS не произвели 150 миллионов чистокровных немцев для НовогоОрдена. Славный тысячелетний Рейх продержался ровно двенадцать лет с моментасвоего провозглашения; военное поражение нацистской Германии в 1945 положилоему конец. Но даже если эти грандиозные планы и мегаломаниакальные образы невышли за пределы карт, меморандумов и миниатюрных моделей, все же ТретьемуРейху удалось в достаточной мере разрушить старый порядок в Европе; егопреступления еще долго будут жить в литературе, фильмах и памятисовременников. Теперь ариософия и нацистские фантазии служат важнымматериалом для изучения апокалиптической истерии у руководителей современныхгосударств. Поскольку в условиях роста религиозного национализма в конце XXвека понимание предпосылок такой апокалиптики остается решающим факторомсохранения мировой безопасности.