Служба в почтовом ящике

"Работа типа научно-исследовательской" началась с двухлетней переподготовки. А все мы стали военнослужащими. Что же касается того, что мы изучали, то большинство оказалось очень полезным и просто для обычного инженера, а, тем более, руководителя. Правда, уже работая, когда я попытался применить математический аппарат, которым я овладел в период переподготовки, для изложения каких-то практических задач, то встретил явное непонимание и удивление. Один из первых выводов: с людьми нужно разговаривать не на том языке, который понимаешь ты сам, а на том, который понимают они. В последствии этот вывод мне очень пригодился.

Кроме того, вскоре я столкнулся с весьма распространённым явлением, ставшим. фактически, системой в нашей советской и российской действительностью. В частности, мною, как председателем приёмочной комиссии было установлено, что вся партия не соответствует ТУ. Правда, сам я считал, что это ТУ содержат некоторые требования, включённые явно для перестраховки. Вернувшись в Москву, я предложил либо изменить ТУ, либо, забраковать всю партию. Но со мной не согласились. Аргументы: под техническими условиями стоит подпись Ивана Ивановича, а партию изделий подготовил Иван Петрович, и "так" поступать в их отношении "не принято". Послали новую комиссию, но уже не под моим председательством, и всё было принято. А я обиделся и решил поискать успехов там, где так не думают. Это я теперь знаю, что так думают везде, а тогда я ещё думал, что в другом месте я встречусь с другими порядками. Этот эпизод я всегда вспоминаю, когда неудачей заканчивается очередной пуск какой-нибудь баллистической ракеты, о чём с какой-то радостью нам сообщают наши СМИ.

Но тут, как раз Н.С.Хрущёв придумал идею о направлении в колхозы председателей - "тридцатитысячников". "Поднятая целина" Шолохова и до этого была для меня настольной книгой. Сначала я посоветовался с женой, которая была примерно таким же фанатиком, как и я сам. Решили, что стоит "посмотреть, как растут булки". "Тройка" из ЦК или МГК, рассматривавшая моё заявление, очень справедливо отметила, что с сельским хозяйством я знаком "через щи и кашу". Но, всё-таки решила его удовлетворить. Тем более, что моё "пролетарское происхождение" (работал с 16 лет рабочим) было вне критики. Думаю, что посылка тридцатитысячников была правильным решением, но формально-бюрократический подход к комплектованию их состава во много раз снизил эффективность этого мероприятия. Ведь, если сравнивать с "двадцатипятитысячниками", то наступили другие времена, стояли другие задачи, да и коммунисты уже были другие. Хотя, как мне пришлось в этом убедиться, последствия политических ошибок времён коллективизации ещё не исчезли. За два-три месяца, пока нас учили на курсах в Смоленске, я познакомился с составом тридцатитысячников. Хорошо, если половина из них, подобно мне, не воспринимала это "партийное поручение", как жизненную трагедию. Кто-то просто не годился для этой работы, от кого-то жена ушла сразу, кому-то изменила потом, кто-то застрелился, кто-то повесился. К сожалению, с самого начала был взят ошибочный курс на "хозяйственников" в виде заместителей директоров, хотя психология председателя – это психология первого лица. Но роль психологии у наёмного работника просто не заслуживает внимания. Значительно более успешным, по крайней мере, в Смоленщине, где я работал, оказался "второй набор" тридцатитысячников, произведенный из местных руководящих кадров. В Смоленск я попал случайно, но выбор района (Батуринский) определялся мною. Здесь работал когда-то мой двоюродный брат, которого кое-кто ещё помнил. Итак, я снова проявил "Свободу воли", вынул себя из почтового ящика, куда я сам себя и засунул, и теперь передо мной открылась настоящая школа жизни, которой я обязан, пожалуй, всем в своей будущей деятельности, в которой мне, в основном, сопутствовали, наверное, всё же, успехи.