Особенности адаптации к старости

Старость – заключительный период человеческой жизни, условное начало которого связано с отходом человека от непосредственного участия в производительной жизни общества. Старость – один из самых парадоксальных и противоречивых периодов жизни, связанный с тем, что “последние вопросы бытия” (М.М. Бахтин) встают перед человеком во весь рост, требуя разрешения неразрешимого – совместить возможности старого человека в понимании мира и его жизненный опыт с физической немощью и невозможностью активно воплотить в жизнь все понимаемое.

Чем старше становится человек, тем больше в силу объективных причин сужаются его социальные связи и снижается социальная активность. Это обусловлено, во-первых, прекращением обязательной профессиональной деятельности, естественным образом влекущей за собой установление и обновление системы социальных связей и обязательств; очень немногие старики продолжают активно участвовать в деловой жизни (как правило, это те, кто избегает зависимости и ценит уверенность в собственных силах и самостоятельность).

Во-вторых, постепенно “вымывается” его возрастная когорта (условное символическое поколение), и многие близкие ему люди и друзья умирают или возникают трудности в поддержании отношений (в связи с переездом друзей к детям или другим родственникам) – “иных уж нет, а те далече”. Любопытно, что многие пожилые люди не хотят, чтобы им напоминали о старости, и не любят из-за этого общаться со сверстниками (особенно с теми, кто жалуется на старость и болезни), предпочитая общество более молодых людей, обычно – представителей следующего за ними поколения (в то же время, они часто обнаруживают социальную установку, что молодые презирают стариков, что старикам нет места ни в других возрастных когортах, ни в обществе в целом).

Отсутствие контактов с обществом способно вызвать у стариков эмоциональные изменения: упадок духа, пессимизм, обеспокоенность и страх перед будущим. Пожилые люди часто ощущают близкое присутствие смерти, особенно в случаях утраты близких и знакомых, которые, к сожалению, в пожилом возрасте достаточно часты. Когда из рядов ровесников в этом возрасте выбывает каждый десятый, найти кого-то другого на их место из молодого поколения бывает сложно.

В-третьих, старый человек быстрее устает от напряженных социальных контактов, многие из которых ему не кажутся актуально значимыми, и сам ограничивает их. Пожилому человеку чаще хочется побыть одному, “отдохнуть от людей”. Круг общения пожилого человека чаще всего бывает ограничен ближайшими родственниками, их знакомыми и немногими близко живущими друзьями.

Вовлеченность в общение неизбежно убывает с возрастом, что обостряет проблему одиночества. Одиночество – физическое и психологическое чувство разобщенности и социальной изоляции личности. Эмоциональные проявления одиночества выражаются в тревожности и скуке, в страхе и опустошенности, в депрессивном состоянии. Проблема снижения социальной активности и одиночества сильнее переживается стариками, живущими в городах, чем в сельской местности, в силу специфичности самих жизненных укладов города и села. Старые люди со здоровой психикой и физическим здоровьем охотнее и дольше стараются сохранять и поддерживать имеющиеся социальные связи, часто придают им характер ритуала (например, ежевечерние звонки по телефону, еженедельный поход по магазинам, ежемесячные встречи друзей, ежегодное совместное празднование годовщин и т.п.). Женщины в среднем сохраняют больше социальных контактов в силу того, что у них больше социальных ролей; чаще они имеют больше друзей, чем мужчины. Тем не менее именно пожилые женщины чаще мужчин жалуются на одиночество и дефицит социальных контактов.

После 60 лет человек постепенно приходит к осознанию социального отчуждения от последующих поколений, которое переживается болезненно, особенно в обществах, где нет необходимой социальной поддержки старости. Многие старики живут с ощущением ненужности, брошенности, невостребованности, обесцененности. Это означает, что в старости отмечается не только сужение межличностных контактов, но и нарушение самого качества человеческих взаимоотношений. Эмоционально неуравновешенные пожилые люди, остро чувствуя это, часто предпочитают деморализующее добровольное затворничество унижению, которое они усматривают в риске стать обузой и испытать на себе высокомерие молодых. Эти переживания могут быть и основой старческих суицидов наряду с материальной необеспеченностью, одиночеством, страхом умереть в одиночестве.

Факторами, способствующими тому, что человек начинает “чувствовать свой возраст”, переживать отчаяние и депрессию, становятся в этом случае следующие процессы: переживание горя и соблюдение траура; необходимость искать новых людей, которые примут человека в свой круг и заполнят образовавшийся “вакуум”; необходимость учиться решать многие проблемы самому и т.д. Наоборот, человек менее остро переживает одиночество, если он ощущает комфортность и стабильность существования, счастлив в домашней обстановке, удовлетворен своими материальными условиями и местом жительства, если у него есть потенциальные возможности осуществлять по собственному желанию контакты с другими людьми, если он вовлечен в какие-то ежедневные, пусть и необязательные, виды деятельности, если он ориентирован на элементарные, но обязательно долгосрочные проекты (ждет правнука, покупки автомобиля или защиты диссертации сына, урожая от посаженной когда-то яблони и т.д.).

У людей преклонного возраста постепенно изменяется мотивационная сфера, и немаловажным фактором здесь является отсутствие необходимости ежедневно трудиться, выполнять принятые на себя обязательства. Согласно А. Маслоу, ведущими потребностями в пожилом и старческом возрасте становятся телесные потребности, потребность в безопасности и надежности.

Многие старые люди начинают жить “одним днем”, наполняя каждый такой день простыми заботами о здоровье и поддержании жизнедеятельности и минимального комфорта. Даже простые домашние хлопоты и несложные проблемы становятся значимыми для сохранения ощущения занятости, необходимости что-то делать, быть нужным себе и другим.

Как правило, старики не строят долгосрочных планов – это связано с общим изменением временной жизненной перспективы. Психологическое время меняется в старости, и большее значение теперь имеют жизнь в настоящем и воспоминания о прошлом, чем будущее, хотя определенные “нити” в недалекое, обозримое будущее все же протянуты.

Большинство важнейших событий и свершений своей жизни старики, как правило, относят к прошлому. Благодаря причинным и целевым связям бывшие и будущие события человеческой жизни образуют сложную систему представлений о ней, которая в обыденном языке именуется “судьбой”, а в психологии – “субъективной картиной жизненного пути”. Эта картина подобна сети, узлы которой – события, а нити – связи между ними. Одни связи соединяют друг с другом события уже произошедшие; они целиком принадлежат прошлому, стали содержанием развития и жизненного опыта человека. Старикам в большей степени, чем лицам других возрастов, свойственно воспитание на собственном обобщенном опыте, на примере личной жизни. Это стремление “оставить след” в жизни реализуется в воспитании детей и внуков или в желании иметь учеников и последователей, способных учесть ошибки и достижения уже прожитой жизни. Старый человек извлекает из собственного жизненного опыта одну из реализованных связей между событиями (“Я стал хорошим специалистом, потому что старательно учился в школе и университете”) и показывает ее результативность или нерезультативность. У стариков много таких реализованных связей, и понятно, что им есть на чем воспитывать молодое поколение. Как правило, воспитание предполагает и протягивание связей в будущее: взрослые пытаются связать в сознании ребенка (а старики – в сознании взрослых) как причину и следствие два события, возможных в будущем (“Если будешь хорошо учиться, легче поступить в университет”). Такую связь, где оба события принадлежат хронологическому будущему, называют потенциальной. Другой тип связей – это актуальные связи, соединяющие события хронологического прошлого и будущего: они тянутся от происшедших событий к ожидаемым, пересекая момент хронологического настоящего.

Прошлое не только психологически приближается в старости, но и кажется отчетливее и понятнее. Тем не менее в старости сохраняется ориентация на определенную временную направленность, описанная А. Бергсоном и К. Юнгом: есть старики, живущие только прошлым (эмоциональные, депрессивные); есть те, кто живет в настоящем (импульсивные, ощущающие), но есть и те, кто помещает свои перспективы в будущем (инициативные). Ориентация на будущее связана также с большей уверенностью в собственных силах, ощущением себя “хозяином своей судьбы”.

Верно ли, что старикам снова хочется стать молодыми? Оказывается, нет. “Вечно молодыми” хотят остаться, как правило, именно нереализовавшиеся и незрелые личности с неадекватной самооценкой. А для большинства стариков более ценным оказывается чувство “реализованности” возраста, собственной жизни (если оно, конечно, есть): многие старые люди говорят о том, что если бы жизнь была дана второй раз, то они прожили бы ее почти так же. В исследованиях А.А. Кроника испытуемые, приняв все содержание жизни за 100%, должны были оценить ее реализованность. Средняя цифра была 41%, но разброс был от 10 до 90%. Зная, как человек оценивает сделанное и прожитое, можно установить его психологический возраст. Для этого достаточно умножить личный “показатель реализованности” на то число лет, которое человек рассчитывает прожить. Психологический возраст тем выше, чем больше человек ожидает прожить и чем больше он успел сделать.

В старости важны не только изменения, происходящие с человеком, но и отношения человека к этим изменениям. В типологии Ф. Гизе выделяют 3 типа стариков и старости:

1) старик-негативист, отрицающий у себя какие-либо признаки старости и дряхлости;

2) старик-экстравертированный, признающий наступление старости, но к этому признанию приходящий через внешние влияния и путем наблюдения окружающей действительности, особенно в связи с выходом на пенсию (наблюдения за выросшей молодежью, расхождение с нею во взглядах и интересах, смерть близких и друзей, инновации в области техники и социальной жизни, изменение положения в семье);

3) старик-интровертированный, остро переживающий процесс постарения; появляются тупость по отношению к новым интересам, оживление воспоминаний о прошлом, малоподвижность, ослабление эмоций, стремление к покою.

Не менее интересна классификация социально-психологических типов старости И.С. Кона, построенная на основании зависимости типа от характера деятельности, которой старость заполнена:

1) активная, творческая старость, когда человек выходит на заслуженный отдых и, расставшись с профессиональным трудом, продолжает участвовать в общественной жизни, воспитании молодежи и т.д.;

2) старость с хорошей социальной и психологической приспособленностью, когда энергия стареющего человека направлена на устройство собственной жизни – материальное благополучие, отдых, развлечения и самообразование – на все то, на что раньше недоставало времени;

3) “женский” тип старения– в этом случае приложение сил старика находитсяв семье: в домашней работе, семейных хлопотах, воспитании внуков, в даче; поскольку домашняя работа неисчерпаема, таким старикам некогда хандрить или скучать, но удовлетворенность жизнью у них обычно ниже, чем у двух предыдущих групп;

4) старость в заботе о здоровье (“мужской” тип старения)– в этом случае моральное удовлетворение и заполнение жизни дает забота о здоровье, стимулирующая различные типы активности; но в этом случае человек может придавать излишнее значение своим реальным и мнимым недомоганиям и болезням, и его сознание отличается повышенной тревожностью.

Эти 4 типа И.С. Кон считает психологически благополучными, но есть и отрицательные типы развития в старости. Например, к таковым могут быть отнесены старые ворчуны, недовольные состоянием окружающего мира, критикующие всех, кроме самих себя, всех поучающие и терроризирующие окружающих бесконечными претензиями. Другой вариант негативного проявления старости – разочарованные в себе и собственной жизни одинокие и грустные неудачники. Они винят себя за свои действительные и мнимые упущенные возможности, не способны прогнать прочь мрачные воспоминания о жизненных ошибках, что делает их глубоко несчастными.

Рассмотрим типы приспособления к старости, выделенные Д. Бромлей:

1) конструктивное отношение – старый человек адекватно воспринимает новую социальную ситуацию; оптимистически относится к жизни; имеет высокую самооценку благодаря успеху, достигнутому в жизни;

2) отношение зависимости – у такого человека сформирована психологическая зависимость от других; нет высоких жизненных притязаний; он достаточно легко выходит на пенсию, семья обеспечивает ему ощущение безопасности, внутренней гармонии;

3) оборонительное отношение – стремление к самообеспе­ченности, отказ от помощи; прямолинейность в суждениях и поступках; с большой неохотой пожилые люди этого типа оставляют работу, им свойственна преувеличенная эмоциональная сдержанность, депрессивность;

4) враждебное отношение – предполагает агрессивность, подозрительность, взрывчатость стариков, приписывание своих неудач другим людям и общественным организациям, поэтому их взгляд на жизнь малореалистичен;

5) отношение самовраждебности – означает неактивность, чувство одиночества и ненужности, они ждут смерть как избавление от страданий.

В исследованиях, посвященных особенностям адаптации пожилых людей в России, рассматриваются не только традиционные “социальные потери” (статуса, работы, ролей и т.д.), но и сложная общественно-экономическая ситуация как дополнительный фактор приспособления к старости. Так, в исследовании О.В. Красновой показано, что социальная адаптация пожилых осуществляется за счет включения своего рода защитных механизмов:

1) приписывание себе положительных личностных качеств при игнорировании неблагоприятных; позитивные качества – это чувство нужности, полезности, доброта, забота о семье и т.д.; отрицательные – ворчливость, консерватизм, критичное отношение к молодежи;

2) инкорпоризация, т.е. замыкание интересов на проблемах узкого социального пространства, при котором престарелые люди идентифицируют себя не с членами больших социальных групп, а только с членами малой группы, чаще всего, семьи и семейного окружения.

Результаты опроса испытуемых разных возрастов выявили следующее: несмотря на то что группы респондентов молодого возраста более негативно характеризуют пожилых, чем сами пожилые, отсутствие таких отрицательных высказываний, как “пожилые все одинаковые”, “обуза”, “слабоумные”, “подверженные депрессии”, говорит о том, что в нашем обществе еще сохраняются патриархальные взгляды. Автор исследования делает вывод о том, что адаптацию пожилых людей в настоящей социальной ситуации нельзя определять как успешную или неуспешную. С одной стороны, пожилые люди обладают позитивным представлением о себе и своей группе, это позволяет им чувствовать себя более комфортно и уверенно. С другой стороны, ролевая неопределенность, особенно в период социальной нестабильности, не позволяет им ощущать свою компетентность, т.е. значимость и общественную ценность.

Следовательно, необходимо обеспечить пожилым и старикам компенсацию их личностного и социального потенциала, ведь психические изменения в этом возрасте зависят не только от объективных процессов старения организма, но и от социальных перемен в личной жизни, которые имеют в основном характер “социальных потерь”.

Приближение старости переживает каждый человек. Успешно приспособиться к сопутствующим ей переменам может лишь человек с высокой самооценкой – считает В. Сатир. В любом возрасте можно научиться заново полюбить себя, повысить свою самооценку, установить новые отношения с окружающими, найти интересную работу или любые другие занятия, которые обогатят и помогут испытать радость жизни.

В. Сатир разработала анкету для пенсионеров, вопросы которой помогают им осознать свою жизненную позицию и настроение:

“Хорошо ли вы питаетесь? Делаете ли вы зарядку? Обращаете ли внимание на свои эмоциональные переживания? Развиваете ли вы навыки доверительного общения? Сохраняете ли вы близкие, теплые отношения с окружающими людьми? Есть ли у вас люди, которые поддерживают вас, помогают обрести себя в этот сложный период? Совершенствуете ли вы свое умение выслушать собеседника, честны ли вы с самим собой, умеете ли попросить о том, что вам надо? Удалось ли вам выработать эффективные способы разрешения конфликтов с близкими и друзьями? Довольны ли вы жизнью, приносит ли она вам радость? Есть ли у вас чувство юмора, часто ли вы смеетесь? Ищете ли вы продуктивные способы повышения самооценки, уважения к самому себе? Развиваете ли вы в себе интерес к познанию нового? Умеете ли расслабляться? Учитесь ли на своих ошибках? Умеете ли любить глубоко и искренне?”

Если не можете утвердительно ответить на данные вопросы, задумайтесь над этим. Ничего страшного, если вы не научились всему этому раньше. Вам нужно изменить свое негативное отношение к миру и к себе на более позитивное. Предстоит пройти долгий путь, чтобы выработать позитивное отношение к жизни в старости.

Гармоничные пожилые люди на своем примере показывают, какой может быть жизнь в старости. Это умные, творческие люди с развитым чувством самоценности, обладают чувством юмора, умеют преодолевать невзгоды. Они как бы освещают путь тем, кто идет следом.