Рациональные знания и духовная культура родовой общины

Раннепервобытная община: Уже довольно развитым производственной деятельности и социальной жизни людей раннепервобытной общины соответствовала их не менее развитая духовная культура. Это сказывалось в их мышлении и тесно связанном с ним языке, начатках рациональных знаний и искусства, мифологии и религии.

Первобытное мышление было еще недостаточно систематичным, не способным к широким обобщениям и выработке понятий высокого уровня. Это находило отражение в языке, тяготевшем к конкретным, единичным, детализированным определениям, которые только начинали классифицироваться. Видовых обозначений было мало, они употреблялись нечасто и, что особенно показательно, не шли дальше классификации среднего уровня. Были собирательные обозначения для деревьев, кустарника, травы, но не было для растений; были обозначения для рыб или змей, но не было для животных. Может быть, именно с этим связано то обстоятельство, что лексикон низших охотников, рыболовов и собирателей, когда-то представлявшийся крайне ограниченным, при последующем изучении оказался очень обширным. То же относится к грамматике, подчас чрезвычайно сложной за счет детализации отдельных форм. Известны факты, когда число форм одного глагола, включающего в себя местоименный объект, а также субъект, доходит до нескольких сотен. Еще одна особенность наиболее примитивных языков — неразвитость их синтаксиса. Однако трудно сказать, является ли это показателем низкого культурного уровня. Ведь в устной речи народов даже самых развитых стран в отличие от их письменного языка фразы также обычно очень коротки.

В процессе трудовой деятельности накапливались полезные знания, в первую очередь знания об окружающей природной среде. Естественно, что в условиях охотничье-рыболовецко-собирательского хозяйства особенно важно было доскональное знание своей промысловой территории, ее особенностей и богатства. Люди раннепервобытной общины обладали солидным запасом сведений в прикладной географии, метеорологии, астрономии, зоологии, ботанике, минералогии и других областях природоведения. Чтобы поддерживать свое существование, они должны были хорошо изучить топографию промысловых угодий, пути передвижения и повадки животных, полезные и вредные свойства растений, особенности различных минералов, видов древесины и других материалов для поделок, уметь предугадывать погоду, ориентироваться на местности, определять направление ветра и читать следы. Собирательницы знали несколько сотен видов съедобных растений, в том числе ядовитых, требующих специальной тепловой обработки.

Накапливались зачатки физических и химических знаний. Физическое воздействие на природу началось уже с применения первых орудий, но теперь оно перешло на новый уровень. Освоив составные орудия, человек изобрел рычаг, придумав копьеметалку и лук, в 2—3 раза увеличил дальность полета разящего оружия. Химическое воздействие на природные продукты, также начавшееся уже в предыдущую эпоху с применения огня, теперь расширилось, например, за счет обработки шкур.

Большое развитие получили такие практические отрасли знания, как медицина, фармакология, токсикология. Человек овладел простейшими приемами залёживания переломов, вывихов и ран, удаления больных зубов и других несложных хирургических операций, лечения простуды, нарывов, ядовитых укусов и т. п. Начиная с мезолита, как свидетельствуют палеоантропологические материалы, стали известны трепанация черепа и ампутация поврежденных конечностей.

В силу особенностей первобытного мышления медленное развивались знания, требовавшие обобщенных, абстрактных представлений. В большинстве обществ, счет которых известен, в основе счисления лежали числа 5 и 10 — по количеству пальцев на одной или обеих руках; эти же числа шире всего представлены археологически в палеолитической графике — зарубках, насечках, красочных пятнах и линиях. Вообще же, абстрактность численных представлений была относительной: существовали не столько числа вообще, сколько числа определенных предметов. Иными словами, каждый раз фигурировали не «два», «три», «пять» и т. д., а две руки или ноги, три луковицы или куска мяса, пять пальцев или копий и т. д.

Измерение расстояния и исчисление времени, по-видимому, находились в еще более зачаточном состоянии, чем счет. Часто они вообще не знали мер длины, но это едва ли верно. Большие расстояния обычно приблизительно измерялись количеством переходов, меньшие — полетом копья или стрелы, еще меньшие — чаще всего длиной таких предметов, как локоть, ступня, палец, ноготь. Время могло исчисляться лишь сравнительно большими отрезками, связанными с положением небесных тел (день, месяц. Но гораздо чаще оно измерялось хозяйственными сезонами — своими в каждом племени или группе племен («обвисания кожи», т.е. голодовки, «появления птичьих яиц» и т п.). В этой связи многие ученые придерживаются мнения, что восприятие пространства и времени было не подобным современному, а экологическим, т. е. определяемым окружающей средой. Скажем, близко — это в пределах безопасности, долго — это за много времени до благоприятного сезона, и наоборот.

Письменности еще, разумеется, не было, хотя уже у аборигенов Австралии появились зачатки своеобразной «дописьменности». Это была пиктография, или рисуночноеписьмо, — использование специально сделанных изображений для запоминания или передачи мысли. Однако понять значение таких «записей» обычно можно было только с помощью того, кто сам их сделал.

В пиктографии область полезных знаний смыкается с другой областью духовной культуры — искусством в его изобразительной форме. Различные виды искусства широко известны уже в самом начале стадии раннепервобытной общины. Искусство с самого начала отражало и закрепляло общественный опыт, но не в прямой, а в эстетически опосредованной эмоциональной форме. Отсюда большая конкретность и реалистичность большинства ранних образцов первобытной графики, скульптуры, устного, музыкального и танцевального фольклора.

К числу археологически представленных памятников изобразительного искусства раннепервобытной общины принадлежат пластика, графика и живопись (женские фигурки, головы животных, рисунки животных, реже растений и людей). Археологически прослеживается и возникновение таких видов искусства, как музыка и танец. В музыке ее инструментальной форме, несомненно, предшествовала вокальная, что могло сохраняться относительно долго. Но в большинстве случаев этнографические параллели показывают не только наличие, но и значительное разнообразие музыкальных инструментов. Это дощечки для отбивания такта, ударные приспособления из двух кусков дерева или натянутого куска кожи и колотушки, простейшие щипковые инструменты, прототипом которых, вероятно, была тетива лука, различные дудки, гуделки, свистелки, трубы, флейты. Танцы были бытовыми и ритуальными, охотничьими и военными, мужскими и женскими и т. п. Как правило, они коллективны и изобразительны: это имитация, часто с помощью масок, сцен хозяйственной деятельности, половых отношений и др. О самом общедоступном и, вероятно, древнейшем виде фольклора — устном народном творчестве — судить можно только по этнографическим данным. Они свидетельствуют о большой популярности песен — трудовых, любовных, военных, ритуальных и пр., назидательных рассказов, бытовых и фантастических сказок, священных мифов. Устный, музыкальный и танцевальный фольклор мог соединяться с изобразительным творчеством и служить основой для примитивных театрализованных представлений, наиболее полно выражавших эмоционально-познавательную и воспитательную сущность уже самого раннего искусства.

Особое место в духовном творчестве занимали священные мифы, объяснявшие происхождение явлений природы и человеческих установлений, о природе мифологии высказываются самые различные мнения: ее толкуют не только как жанр фольклора, но и как первобытную «науку» или «философию». Этиологическая функция мифов дает для этого основания. Но мифы (например, широко распространенные мифы о появлении первых людей из разверзшейся земли или из яйца) внешне похожи на фантастические сказки. По-видимому, главное различие состоит в том, что в сказки не верят, а в мифы верят. Как правило, мифы содержат указания на ход вещей в далекие времена, на поступки культурных героев и отдаленных предков. Мифология предполагает представления о в принципе отличном от реального так называемом мифологическом времени. Это время, когда жили предки, культурные герои и другие мифические существа, события не имели определённой последовательности, а факты могли быть самыми фантастическими. При этом мифологическое время не отделено от настоящего: оно отражено в обычаях и воспроизводится в священных обрядах, в чем состоит социализирующая и освящающая предписанное поведение функция мифов. От всего этого уже недалеко до религии.

Накапливавшиеся в духовной культуре людей раннепервобытной общины элементы рационального и эмоционального миропонимания были все же еще только островками знания в море незнания. Между тем люди уже достигли такой ступени развития интеллекта, когда появилась потребность объяснить и подчинить себе все то, с чем им приходилось сталкиваться и что нередко заставляло чувствовать свое бессилие. Поэтому рядом с другими формами общественного сознания возникла религия.

Главной особенностью религиозного миропонимания людей раннепервобытной общины было то, что они пока не выделяли себя из окружающей естественной среды. Природе приписывались человеческие свойства вплоть до дуальной организации и родового устройства, людям — свойства природы вплоть до возможности воспроизвести ее стихийные явления. Это сказалось на всех ранних видах религиозных представлений: тотемизме, анимизме, фетишизме, магии.

Тотемизм — это вера в существование тесной связи между сородичами и их тотемом, которым мог быть определенный вид животных, реже растений, еще реже других предметов или явлений природы. Род носил имя своего тотема, например, кенгуру или луковицы, и верил, что находится с ним в кровном родстве. Тотему не поклонялись, но считали его «отцом», «старшим братом» и т. п., помогающим сородичам. Последние, со своей стороны, не должны были убивать тотем, причинять ему вред, употреблять его в пищу. У каждого рода был свой священный центр, с которым связывались предания о тотемических предках и оставленных ими «детских зародышах», дающих начало новым жизням.

Анимизм — вера в сверхъестественные существа, заключенные в какие-либо тела (души) или действующие самостоятельно (духи). Анимистические верования связаны с одушевлением природы. Также, смутные представления о душах умерших людей, злых и добрых духах, обычно мыслившихся в виде физических, осязаемых существ. Возможно, что с этими представлениями было как-то связано и почитание охранительниц домашнего очага, засвидетельствованное в позднепалеолитических женских статуэтках.

Фетишизм — вера в сверхъестественные свойства некоторых неодушевленных предметов, например, пещер, камней, деревьев, определенных орудий труда или предметов обихода, а позднее и специально изготовленных культовых предметов. Фетишистские представления также являются одушевлением неодушевленного, однако с определенным выбором. Так, фетишем становились, скажем, спасшая людей пещера, насытившее их после голодовки дерево, добычливое копье и т. д.

Наконец, магия — вера в способность человека особым образом воздействовать на других людей, животных, растения, даже явления природы, а также и сами эти действия. Человек полагал, что с помощью определенных действий и слов он может помогать или вредить людям, обеспечивать успех или неуспех в промысле, вызывать или прекращать бурю. Различают «белую» (охранительную) и «черную» (вредоносную) магию. Другая ее систематика связана с объектом воздействия: производственная, или промысловая, любовная, лечебная и т. п. магия.

Уже самые ранние виды религии заключали в себе начатки не только фантастических представлений — веры, но и священнодействий — культовой практики. Последняя долгое время составляла тайну только от непосвященных, неинициированных членов группы, а в среде инициированных была доступна всем и каждому. Но с развитием верований и усложнением культа его отправление потребовало определенных знаний, умения, опытности. В религиозных ритуалах еще участвовал весь коллектив, но важнейшие из них уже стали совершаться старейшинами или особыми специалистами.

Духовной культуре раннепервобытной общины было присуще тесное переплетение познавательной, художественной и культовой деятельности. Чем объяснялось такое переплетение? Сторонники религиозной идеологии нередко объясняют его определяющей ролью религии, из которой они выводят многие другие явления духовной культуры. Однако подавляющее большинство современных ученых видит в нем одно из проявлений первобытной нерасчленённости, синкретизма. Общественное сознание, как и общественное бытие, было еще слишком неразвитым, чтобы дифференцироваться в различные, четко разграниченные сферы, которые возникли позднее, в процессе усложнения человеческой деятельности.

Позднепервобытная община: Развитие производства и усложнение социальной жизни дали новый толчок подъему духовной культуры первобытного человечества. Особенно заметным это было в обществах, перешедших к про-и ходящему хозяйству, у которых отложились новые пласты полезных знаний, искусства, мифологии, религии.

С возникновением скотоводства стали эмпирически накапливаться знания в области зоотехники, и прежде всего селекции — искусственного отбора наиболее полезных пород домашних животных.

Развитие престижной экономики с ее подсчетом подарков и отдарков стимулировало накопление арифметических знаний. В частности, известно, что некоторые папуасские племена именно при дарообмене пользовались бирками Сходные примитивные счетные приспособления — кучки камней или связки соломы, шнуры с нанизанными на них раковинами или с узелками. Нужды распределения земли и возникшей местами ирригации расширили начатки геометрических знаний. Та же ирригация была невозможна без каких-то сведений из области гидродинамики. Широкое применение высшими охотниками всевозможных хитроумных ловушек требовало пополнения сведений из области механики. С началом керамического производства, при котором из глины удаляется связанная с ней вода, было совершено одно из крупных открытий в химической области.

Переосмыслялось восприятие пространства и времени, существует, видимо, правильное мнение, что с переходом от бродячего образа жизни к оседлому динамическое (маршрутное, линейное) осознание пространства преобразовалось в статическое (радиальное). Оседлый земледелец стал представлять себе пространственную протяженность в виде концентрических кругов, затухающих к горизонту.

Время по-прежнему воспринималось экологически, но теперь уже в связи с новыми видами хозяйственной деятельности - скажем, с мотыженьем земли или уборкой урожая, выгоном или пригоном скота. Время могло исчисляться линейно-степенным родством (родство по отцу — это продолжительность жизни одного поколения, по деду — двух поколений и т. д.) или особенностями возрастной организации (события связываются со сроками инициации, пребывания в определенных возрастных категориях и т. д.).

Сегментация родоплеменных подразделений, дарообменные и военные походы вели к дальнейшему накоплению топографических и географических знаний. Появились первые карты — обозначения маршрутов, нанесенные на древесную кору, дерево или кожу. Получила значительное развитие пиктография, с помощью которой теперь подчас делались довольно сложные записи. Существовали целые пиктографические хроники, например, знаменитая «Валам олум» («Красная запись») североамериканских индейцев-де-лаваров, изобразивших 184 рисунками на древесной коре все свои исторические предания — от начала мироздания до появления в стране европейских колонизаторов. У некоторых племен из счетных шнуров развились своеобразные эквиваленты пиктографии, передававшие мысль формой, цветом и расположением узелков («узелковое письмо») или раковин («вампум» североамериканских индейцев). Но, как и прежде, если не все, то большинство пиктографических символов «тем более целые пиктограммы требовали устных пояснений.

В изобразительном искусстве в основном продолжался начавшийся ранее переход к условной манере исполнения. В графике, живописи, петроглифике, пластике этого времени отражено стремление к нарочитой упрощенности, изображению взамен целого какой-либо его характерной части, нередко к значительной стилизации. Так, если в ранненеолитических петроглифах Евразии сравнительно легко узнаются изображения людей и животных, то в позднем неолите они часто едва узнаваемы. В общей же массе высеченных на скалах знаков едва ли не преобладают круги, спирали, кресты, полумесяцы, свастики и другие солярные и лунарные символы. Очень широко распространилось декоративное направление в изобразительном искусстве, т. е. украшение всех предметов обихода, в особенности одежды, утвари и оружия, художественной росписью, резьбой, вышивкой, аппликацией и т. п.

Известно множество условных изображений эпохи палеолита и реалистических — эпохи неолита, но все же можно сказать, что изобразительное искусство палеолита было чаще реалистическим, а неолита — чаще условным. Чем объясняется этот поворот в стиле изобразительной деятельности человека? Одни ученые связывают его с изменением материала, например, с тем, что люди от росписи стен пещер перешли к украшению керамики, другие — с развитием абстрактного мышления, третьи — с распространением предписьменной передачи информации, некоторые — с усложнением религиозных представлений, требовавших умышленного отклонения изображений от сходства с земными оригиналами. Согласно еще одной точке зрения, поворот в первобытном искусстве был связан с тем, что с переходом от охотничье-рыболовецкого хозяйства к земледелию и скотоводству интерес к зверю уже стал ослабевать, а интерес к человеку еще только зарождался.

Продолжали развиваться и другие формы искусства, в частности устное, музыкальное и танцевальное творчество. В сказках, рассказах, песнях и других жанрах устного фольклора возникли сюжеты, отражающие зависимость человека от плодородия земли и благоденствия стад.

В песнях всегда присутствовал музыкальный элемент, достигавшийся ритмизацией или инструментальным сопровождением. В числе музыкальных инструментов появились новые, снабженные резонаторами струнные инструменты, усложненные мембранные барабаны, многоствольные «флейты Пана» в танцевальном фольклоре также появились новые виды, тесно связанные с земледелием и скотоводством. Это, например, так называемые «бесстыдные танцы) плодородия. Существовали и сидячие танцы с колебательными движениями, которые, возможно, археологически зафиксированы раннетрипольскими женскими статуэтками с откинутым назад корпусом. В мужских домах при инициационных и других обрядах исполнялись специфически мужские танцы. Вообще, теперь существовало множество самых разнообразных танцев. Устный, музыкальный и танцевальный. фольклор вместе с изобразительным искусством, как и раньше, зачастую сливался в театрализованных представлениях, которые теперь имели уже не только охотничий, но и аграрный характер.

Новые условия хозяйственной и социальной жизни, а также общий подъем духовной культуры нашли свое отражение и в мифологии. Она стала более развитой, включив в себя этиологию не только людей, животного и растительного мира, простейших общественных установлений, но и культурных растений, домашних животных, усложнившихся социальных институтов, нередко и мироздания в целом. В раннеземледельческих обществах получили распространение мифы о браке мужчины-Неба и женщины-Земли как начале всех начал. В то же время возрастание социальной роли мужчин широко отразилось в мифах о создании мира мужчиной без участия женщины.

В такой же степени эволюционировала и усложнилась религия. По мере накопления знаний о своей собственной и внешней природе люди позднепервобытной общины все меньше отождествляли себя с природной средой, все больше осознавали свою зависимость от неведомых сверхъестественных сил. Эти силы виделись добрыми и злыми. В результате старые представления о дуалистическом разделении предметов и явлений природы вылились в представления о извечной борьбе доброго и злого начал. Добрым силам стали поклоняться как постоянным защитникам и покровителямлинидж, рода, общины, племени; противостоящие им злые силы старались умилостивить. Содержание тотемизма изменилось; тотемические «родственники» и «предки» сделались объектом религиозного поклонения. В дальнейшем зооморфные предки стали вытесняться антропоморфными, и тотемизм продолжал сохраняться не столько как живая система верований, сколько в пережитках (например, в тотемных названиях и символах родов). На той же анимистической основе начал складываться культ природы, олицетворяющийся в образах всевозможных духов животного и растительного мира, земных и небесных сил.

С возникновением земледелия стал зарождаться культ возделываемых растений и тех сил природы, от которых зависело их произрастание, особенно Солнца и Земли.

С развитием родоплеменной и в особенности сегментарной организации стала зарождаться вера в помогающих людям духов умерших прародителей возник культ предков как правило, он был культом мужских предков, хотя в материнскородовых обществах, возможно, уже начал складываться культ женских предков-прародительниц, местами известный на более поздней стадии развития. В то же время нередко обращают внимание на то, что едва ли не большинство духов-покровителей представлялось в виде женщин, и в этом видят одно из оснований для реконструкции первоначального матриархата. Но для возникновения таких представлений достаточно было культа хозяек и охранительниц домашнего очага, культа плодородия и т п.

До культа лидеров было еще далеко, но уже имелись некоторые его предпосылки они создавались верой в наличие у людей некой сверхъестественной силы, ограниченной у рядовых сородичей или общинников, намного более действенной у старейшин, военачальников, колдунов. Эта вера существовала почти повсеместно, но в науке за ней закрепилось меланезийское слово «мана» Постепенно даже возникла вера в то, что хорошую мана может заполучить не только кровный родственник, но и всякий вкусивший от тела ее носителя. Так появилась практика съедать сердце или печень убитого врага и эндоканнибализм* по отношению к собственным сородичам, в особенности выдающимся.