Ый учебный вопрос. Теории игр

 

В 1928 г. вышла в свет работа немецкого математика Дж. фон Неймана «К теории стратегических игр», а в 1944 г. благодаря длительному сотрудничеству с экономистом О. Моргенштерном он опубликовал их совместный труд «Теория игр и экономическое поведение». Этот труд и работы других теоретиков стали широко использоваться для прогнозирования развития социально-экономических систем. Так родилось научное направление – футурология.

«Генеалогическое древо» теории игр имеет глубокие корни. Анализ азартных игр, где определяющим был фактор случайности, был сделан еще в XVII в. Такими учеными как Г. Галилей, Б. Паскаль, Х. Гюйгенс. Именно с исследованием азартных игр (игра в кости) связано рождение математической теории вероятностей.

Другой тип игр, так называемые комбинаторные игры, впервые привлек внимание математиков также в начале XVII века. Правила игр, входящих в эту группу, могут допускать такое разнообразие партий, что априорное предсказание исхода каждой партии практически невозможно. Особенность этих игр состоит еще и в том, что действие происходит «в открытую», каждый ход становится достоянием обоих партнёров и теоретически можно представить себе игрока, который видит все возможности, заложенные в той или иной позиции. Явная комбинаторная игра – шахматы.

Третий тип игр носит название стратегических, поскольку источник неопределенности исхода игры имеет стратегическое происхождение: игрок не может знать, какого образа действий придерживается его оппонент, т.е. неопределенность исхода возникает из-за незнания действий оппонента, который может быть как реальным (человек, фирма-конкурент), так и условным (природа, обстоятельства).

С середины 1940-х годов делались неоднократные попытки применить математический аппарат теории игр к решению различных задач – технических, экономических, военных, политических.

 

Теория игр изучает конфликтные ситуации, в соответствии с которыми игры делятся на 2 подкласса:

1) игры со строгим соперничеством (интересы сторон прямо противоположны и непримиримы; победа одной стороны означает поражение другой; сумма проигрыша или выигрыша равна 0, поэтому их называют играми с нулевой суммой);

2) игры с нестрогим соперничеством (интересы сторон сталкиваются, но их нельзя считать прямо противоположными, поскольку существует более или менее обширная область компромиссов, уступок, сотрудничества; итог игры является не столь определенным, как в первом случае, выигрыш одной стороны не равнозначен проигрышу другой).

 

Развивая теорию игр, Т. Шеллинг выдвинул теорию угрозы. Теория игр углубляет стратегию переговоров, выделяя то удивительное обстоятельство, что угроза не зависит от соотношения, при котором угрожающий должен нести меньший ущерб, чем угрожаемый.

При таком подходе основная задача – сделать угрозу убедительной. Противник должен поверить, что угрожающий пойдет на выполнение своей угрозы, хотя она и принесет значительный ущерб ему самому.

Продолжателем концепций Т. Шеллинга выступил Г. Кан. Американские и другие зарубежные авторы писали «о теории угрозы Шеллинга-Кана», причем, если Т. Шеллинг уделял большое место абстрактной теоретико-игровой модели, представляющей собой значительный интерес с точки зрения разработки общей теории игр, то Г. Кан в основном специализировался на прикладном применении этих абстракций в области международных экономических отношений, а точнее в области отношений между противоположными социально-политическими системами.

 

Моделей, на основе которых Г. Кан интерпретировал международные отношения, две:

1) «забастовка»;

2) «игра в слабака».

 

Модель «Забастовки».

Суть модели. «В забастовочной ситуации рабочие и администрация угрожают нанесением ущерба друг другу, наносят таковой и под давлением перспективы нанесения дальнейшего ущерба стремятся к заключению соглашения».

Обычно предполагается, что события не дойдут до «верхней точки эскалации», т.е. никто не ожидает, что в результате забастовки рабочие умрут голодной смертью, а предприниматель разорится.

«Ожидается, что каждая сторона наносит противной стороне ущерб или угрожает нанесением такового, но не стремится «уничтожить» своего противника или хотя бы нанести ему непоправимый вред».

Предполагается, что прежде чем ущерб достигнет непоправимых пропорций, будет выработан тот или иной компромисс.

«Но, если компромисс может быть выработан, то почему его нельзя заключить сразу и избежать всей этой процедуры?» - спрашивает автор.

Объяснение кажется очевидным: та сторона, которая покажет, что она стремится избежать забастовки, тем самым признает свою «слабость» и будет вынуждена идти на уступки. Поэтому каждая сторона маскирует собственные опасения и старается казаться непреклонной, надеясь тем самым подорвать решимость противника и добиться морального превосходства. Равновесие по Г. Кану поддерживается лишь в силу того, что обе стороны имеют возможность «давить» на противника: рабочие – забастовкой, предприниматель – локаутом.

 

Локаут (англ. lock out, букв. — запирать дверь перед кем-либо/запереть дверь и не впускать) — временная остановка работы (или существенное сокращение объёмов производства) предприятия работодателем с прекращением выплаты зарплаты, с целью оказания давления на работников (аналог забастовки, но со стороны работодателя, а не работников).

Крайней формой локаута является коллективное увольнение по инициативе работодателя в связи с трудовым спором и объявлением забастовки, а также ликвидацией (реорганизацией) предприятия, представительства или филиала.

Российский Федеральный Закон «О порядке разрешения коллективных трудовых споров» от 20 октября 1995 г. (Утратил силу с 6 октября 2006 года на основании Федерального закона от 30 июня 2006 года N 90-ФЗ) запрещал локаут в процессе урегулирования коллективного трудового спора, в том числе при проведении забастовки. В данный момент действует ст. 415 Трудового Кодекса РФ, которая запрещает локаут — увольнение работников по инициативе работодателя в связи с их участием в коллективном трудовом споре или в забастовке.

 

При всех своих недостатках модель забастовки, выдвинутая Г. Каном, как аналогия конфликтной ситуации, по сравнению с предшествовавшими теоретико-игровыми концепциями, основанными на играх со строгим соперничеством, подразумевала наличие довольно обширной сферы «общего интереса противников».