Гендерная составляющая нового гражданства

Термин «работающий гражданин» во многих обществах долгое время означал исключительно мужчину – кормильца семьи, который благодаря своему доходу и социальному обеспечению был в состоянии содержать финансово зависимых от него членов семьи (жену и детей). Домохозяйки рассматривались как «неработающие» и, следовательно, не имели собственных социальных прав. С разрушением традиционной модели семьи, где жена – домохозяйка, на которую возложены все обязанности по уходу, независимо от системы найма, женщины постепенно становились гражданами, равными мужчинам. Они шаг за шагом интегрировались в систему оплачиваемого труда через рынок труда. При этом их социальные права как членов семьи все более индивидуализировались, в то время как вторичные социальные права, как, например, пенсия по утрате кормильца, постепенно теряли свою значимость. На протяжении последних тридцати лет специалисты в области феминизма и гендерных исследований занимались изучением связей между семьей, государством и рынком и переосмысливали границы между частным и общественным, оплачиваемой и неоплачиваемой работой/уходом, равенством, различием (Hobson et al, 2002). В итоге гендерное равенство стало частью политической повестки дня в западных демократиях. Равенство отстаивают как концепцию и культурную норму, ведут постоянные дебаты о значении гендерного равенства, способах и средствах его достижения. Европейская комиссия определяет гендерное равенство как «ситуацию, в которой все люди могут развивать свои способности и делать выбор без принуждения, навязанного половыми стереотипами или ограниченными ролями; где различные типы поведения, цели и потребности одинаково признаются, оцениваются и поддерживаются (Libert, 2003, p. 12). С этой точки зрения, политика равенства представляет собой перечень общественных политик, добивающихся продвижения гендерного равенства как социальной ценности и норм путем принятия справедливых мер и программ. (Fillips, 1999)

Европейские режимы благосостояния представляют собой разные словарные составы языка и разную динамику развития институтов гражданства и гендера, которые могут пролить свет на сложные процессы исключения/включения женщин и мужчин как работников, родителей и граждан (Bussemaker and Voet, 1998). Различные гендерные режимы обладают различающейся логикой, основанной на правилах и нормах относительно гендерных отношений, что влияет на структуру политических курсов. Выделение гендерных режимов – один из ключевых моментов в понимании причастности глобализации и европейской интеграции к гендерному равенству. По мнению Берт Сиим, глобализация увеличивает необходимость в постнациональной структуре гражданства, основанной на новом видении равенства и разнообразия, способном включить женщин в демократическое обсуждение социальных товаров не только по отношению к местным и национальным политикам, но и к европейским и транснациональным политикам (Siim, 2005). В такой перспективе развитие новых форм солидарности, способных включить одобрение различий в языке гражданства, представляет собой рефлексивную солидарность, которая выражает «поддержку других в их отличиях» (Dean, 1996).

Вопрос о равенстве мужчин и женщин занимает одну из приоритетных позиций в политической повестке дня, несмотря на то что политические курсы европейских стран, ориентированные на равноправие полов, по большому счету не отказались от рынка труда, разделенного по половому признаку. Распространение различных услуг по уходу за детьми, увеличение числа отцов, не только принимающих участие в заботе о детях, но равно ответственных в этой заботе (Григорьева, Чубарова, 2004), сопровождается увеличением числа женщин на рынке труда (Borchorst, 2002), а также существенным ростом женского политического представительства.

Семья и работа по уходу занимают на сегодняшний день центральное место в дальнейшем развитии государства благосостояния. Исследователи активно обсуждают реформы, стратегии и модели, связанные с социальной политикой и семьей: например, в каких объемах должны быть определены социальные права людей всех возрастов, находящихся в разных семейных условиях или зависящих от семейных обстоятельств (Saraceno, 1999), какие основания имеет под собой тенденция в сторону передачи социальных услуг из публичного сектора в рынок (Kniji and Ostner, 2002), или передачи ответственности из публичного сектора непосредственно в семьи, и т.д. По мнению Р. Маона (Mahon R., 2002), различия в социальных политиках частично совпадают с тремя преобладающими в 90-х годах ХХ века в Европе моделями охраны детства, которые могут быть определены как: а) шведско-датская эгалитарная модель; б) финская и французская модель новой семьи; в) британская и немецкая модель.

В течении 1990-х годов как семейная политика, так и социальная работа по уходу снова были подняты на достаточно высокий уровень обсуждения во многих европейских странах всеобщего благосостояния. Европейская интеграция вынесла на общее обсуждение вопрос о том, есть ли действительно движение европейских социальных и семейных программ к некой общей точке в сторону усиления государственной поддержки для работающих матерей и семей, или же страны предпочитают различные пути урегулирования этих вопросов (Liebert, 2003). Многие специалисты отмечают, что с точки зрения перспектив гендерного равенства последовательность европейских политик и экономической интеграции может быть определена как в определенной мере двусмысленная (Hobson and Lister, 2002): поскольку, например, политика равенства увеличивала гендерное равенство на рынке труда, но применение социальных прав было в то же время ограничено оплачиваемой работой. С одной стороны, усиливались права работающих, а с другой – урезались общественные расходы, увеличивалась безработица и число работающих неполный рабочий день.

Новые условия для равенства/неравенства, связанные с глобализацией, европейской интеграцией и реструктуризацией государств благосостояния, делают важным обсуждение значения гендерного равенства с точки зрения кросс-национального контекста. Тем самым, по мнению Берт Сиим, глобализация усиливает необходимость в постнациональной структуре гражданства, основанной на новом видении равенства и разнообразия способном включить женщин, равно как и другие социальные группы в демократическое обсуждение общественных товаров не только по отношению к местным и национальным политикам, но и по отношению к европейским и транснациональным политикам (Siim, 2005).