Разрушение общины

Указ 9 ноября 1906 г.

Столыпинская аграрная реформа.

Аграрный вопрос в России в начале XX в. В 1905 г. в Европейской части России насчитывалось 395,2 млн. десятин пригодной для обработки земли. Из них в частном владении — 101,7 млн. десятин (25,8% всей зем­ли). Почти 75% ее находилось в руках 28 тыс. крупных помещиков. 138,8 млн. десятин (35,2%) составляла крестьянская надельная земля, находив­шаяся в в основном в собственности общины. 154,7 млн. десятин (39%) -казенные, удельные, кабинетские и монастырские земли, из них исполь­зовалось всего 25%. Таким образом, почти 30 тыс. помещичьих земель имело столько же, сколько 10 млн. крестьянских. В среднем на семью из 6 человек (в деревне преобладали большие семьи) требовалось в нечерно­земной полосе 10,5 десятины, бывшие помещичьи крестьяне имели всего

по 6,7 десятины. Перед Столыпиным стоял вопрос: как наделить крестьян необходимым количеством земли, не трогая помещичьих имений?

Распустив Первую Государственную Думу и не дожи­даясь созыва Второй, правительство добилось изда­ния царем Указа «О дополнении некоторых постановлений действующего закона, касающегося крестьянского землевладения и землепользования». Формально это еще не было нарушением Манифеста 17 октября 1905 г., поскольку согласно Основным законам царь имел право издания указов в порядке управления между сессиями Думы. О текущем характере Указа 9 ноября 1906 г. говорил и заголовок его: казалось, речь идет всего лишь «о дополнении некоторых постановлений действующего закона». Фактичес­ки же это означало изменение всей политики самодержавия в деревне. Только 14 июня 1910 г. закон, прошедший через Думу и Государственный совет, был подписан царем, когда его выполнение уже давно шло полным ходом.

Готовя реформу, Столыпин использовал свое знание аграрного строя Прибалтики, где давно были хутора,

и наработки «Особого Совещания о нуждах сельскохозяйственной про­мышленности» 1903—1905 гг. По новому закону каждый домохозяин мог потребовать укрепления причитающейся ему части общинной земли в личную собственность и сверх того купить используемые им излишки сверх нормы, но не по рыночной цене, а по выкупной цене 1861 г., когда цены были совсем другими. В общинах, где переделов земли не было по­следние 24 года, плата за излишки не взималась. На выход из общины тре­бовалось согласие сельского схода, а в случае его отказа достаточно было решения земского начальника (как известно, его назначал министр внут­ренних дел из числа местных дворян-землевладельцев). За 1906-1915 гг. из общины вышло 26% крестьян, владевших 16% общинной земли, т.е. выхо­дили прежде всего малоземельные крестьяне. 53% их продало свою землю. Наибольшее число хозяев выделилось из общины в 1908—1910 гг. затем оно резко падает.

Землеустройство. Так как надельные земли во имя равенства обычно располагались полосами вперемешку, что затрудняло использование машин и отнимало значительную часть земли под межи, хозяин мог потребовать свести их в один массив, называемый отрубом, и перенести на него из деревни свой дом нехозяйственные постройки — тог­да получался хутор. По закону, для этого не нужно было согласия общины, а селения, где проводились землеустроительные работы, автоматически считались перешедшими от общинного к подворному землевладению. Землеустроительные комиссии из чиновников, представителей земства и крестьян получили права судебных органов при рассмотрении земельных споров, они проводили оценку земли для продажи ее Крестьянскому по­земельному банку, составляли списки возможных покупателей и давали рекомендации банку для выдачи ссуд на хозяйственное обзаведение хуто­рянам и проведение мелиорации. Всего за 1907-1916 гг. был создан 1 млн. 670 тыс. хуторов и отрубов общей площадью 17 млн. 138 тыс. десятин. Правительство считало, что насаждение хуторов приведет к разобщению крестьян и снизит накал их борьбы против помещичьего землевладения.

Политика Крестьянского банка. В августе 1906 г. удельные (принадлежавшие лично царской семье) и часть государственных земель передавались Крестьянскому поземельному банку. Он также получил право скупки помещичьих земель для последующей пере­продажи крестьянам мелкими участками в рассрочку. Одновременно он выдавал хуторянам ссуды на хозяйственное обзаведение на новом месте и на мелиоративные работы под залог земли (обычный размер ссуды был невелик — 150 руб., в исключительных случаях, по разрешению централь­ного Землеустроительного комитета, — до 500 руб.) При задержке плате­жей банку земля отбиралась и продавалась новому владельцу. За 10 лет, (1906-1916) Крестьянский поземельный банк скупил более 4,6 и продал 3,8 млн. десятин земли, отобрав за невозвращение ссуды 600 тыс. десятин. Банк поддерживал высокие цены на землю, что было выгодно помещи­кам, но не крестьянам.

Переселение. Изменилась переселенческая политика правительства. До этого переселения сдерживались, чтобы не ли­шить помещиков дешевых рабочих рук. Теперь, чтобы ослабить давление на помещичьи земли, малоземельным или оставшимся вообще без земли крестьянам предлагалось переселиться в районы Сибири, Кавказа и Сред­ней Азии. Для них устанавливались льготные железнодорожные тарифы, пункты питания и медицинские пункты на станциях, землеустроительные работы на местах оседания переселенцев. За время реформы переселилось на восток 3 млн. чел. Далеко не все они смогли выдержать тяготы пересе­ления и устроиться на новых местах с непривычными почвами и клима­том. Со временем число обратных переселенцев возрастало и с 1910 г. пре­высило число новоселов. Назад вернулось 548 тыс. (18% всех переселен­цев). Уезжали хозяева, полные надежд на будущее, а возвращались разо­рившиеся, безземельные, безденежные и озлобленные.

Итоги столыпинской реформы. В результате реформы общий сбор хлеба вырос на 25%, производство и ввоз сельскохозяйственных машин вырос почти в 3,5 раза. Значительно возрос вывоз хлеба, масла, льна и яиц. Однако голод 1911 г., охвативший 30 млн. крес­тьян, сразу смазал эти успехи. По-прежнему в русской деревне мужики за­дыхались от малоземелья, обрабатывали землю деревянными плугами и сохами, использовали дедовские приемы земледелия и со злобой глядели на помещичьи имения.

Реформа не разрядила существовавшего в деревне напряжения, а доба­вила новые источники недовольства крестьян. Возросло число безземель­ных батраков, в ряде мест наблюдались «землеустроительные бунты» — против проводимого землеустроительными комиссиями размежевания, появился новый антагонизм — между общинниками и хуторянами. В Ка­захстане и Средней Азии переселенцы столкнулись с местным населени­ем, у которого отбирались пастбища для устройства на них полей.

Политическая цель столыпинской реформы — создать в деревне слой креп­ких частных собственников, которые стали бы надежной опорой правитель­ства, не была достигнута. И дело не только в том, что история не отвела Сто­лыпину нужные «20 лет покоя». Реформа усилила социальную напряжен­ность в деревне, добавила к старым новые обиды.