2013-12-28
1350
( карта )
В 1602 г. в литовской части Речи Посполитой появился человек, объявивший вскоре себя чудесно спасшимся от смерти царевичем Дмитрием Ивановичем. Хотя до сих пор личность Лжедмитрия I нельзя считать окончательно установленной, большинство историков поддерживают официальную версию правительства Бориса Годунова. Согласно этой версии, самозванцем был выходец из семьи незнатных служилых людей Юрий Богданович Отрепьев. Незадолго до своего бегства за границу он постригся в монахи под именем Григория.
В Литве Отрепьев заручился поддержкой знатных магнатов, в частности Адама Вишневецкого и Юрия Мнишека, которым пообещал передать часть западных территорий России, после того как станет царем "на Москве". Король Речи Посполитой тоже был не прочь помочь самозванцу занять российский престол в обмен на территориальные уступки (тем более, по некоторым сведениям, "спасшийся царевич" обещал ввести католичество в России), однако сейм выступил против участия польской армии в этой авантюре. Поэтому дело ограничилось лишь тем, что власти Печи Посполитой не препятствовали добровольцам вступать в формируемые отряды Лжедмитрия.
В октябре 1604 г. войска самозванца вторглись в пределы России. Весть о том, что законный государь Дмитрий Иванович идет свергать узурпатора Годунова, полетела по стране. Население юго-западных и южных уездов поднимало восстания и переходило на сторону самозванца. В России началась гражданская война.
Основными опорными пунктами Лжедмитрия I на несколько месяцев стали Кромы и Путивль. В Путивле он создал свое правительство, свою боярскую думу. Таким образом, в стране появилось два царя и два правительства, и российское общество в зависимости от политических симпатий раскололось надвое.
Годунов посылал против самозванца войска, проводил карательные мероприятия против отложившихся от Москвы мятежных городов и уездов. Правительственные войска одержали несколько побед в сражениях. Но парадокс ситуации заключался в том, что военные поражения еще больше укрепляли политический авторитет Лжедмитрия, пополняя его отряды новыми и новыми сторонниками, начиная от казаков и южнорусских служилых людей (мелких помещиков) и кончая представителями аристократии.
Перелом наступил весной 1605 г. В апреле умирает Борис Годунов, и престол переходит к его сыну Федору. Как ни низок был в последние годы авторитет "блаженные памяти" государя Бориса Федоровича, но страна хорошо знала, что именно он управлял Россией с середины 80-х гг. XVI в. Федора же Борисовича как политическую фигуру не знал никто. Кроме того, правящая элита, и прежде всего члены боярской думы, могла мириться с пребыванием на престоле Бориса, но не династии Годуновых. Поэтому в Москве и в войсках, направленных против самозванца, созрел антигодуновский заговор. Естественно, что заговорщики делали ставку на Лжедмитрия.
В начале мая 1605 г. в войсках, стоявших под Кромами, вспыхнул мятеж. Часть служилых людей, сохранивших верность Годуновым, покинула лагерь, а мятежники присоединились к самозванцу. В конце мая восстала Москва. Федор Годунов и его мать были схвачены, посажены под арест, а затем задушены. Трон российских царей был свободен, был свободен и путь на Москву. Лжедмитрий двинулся к столице.
О недолгом царствовании Лжедмитрия I (июнь 1605 г. — май 1606 г.) известно не очень много. Да и сама фигура самозванца как политического деятеля оценивается историками порой с диаметрально противоположных позиций. Однако большинство исследователей сходятся в одном: если при вступлении на престол Лжедмитрий пользовался поддержкой самых разных слоев русского общества, с одной стороны, и поляками — с другой, то с каждым месяцем царствования его авторитет и влияние стремительно падали, пока он не оказался в политическом вакууме, что и предопределило его судьбу.
Все силы, которые помогли Отрепьеву стать русским царем, возлагали на него немалые надежды (естественно, каждая — свои). Но все эти надежды оказались обмануты. Поляки так и не получили обещанных территорий, да и вводить в России католичество новый царь не спешил. В то же время тесные связи с поляками, которые Лжедмитрий по-прежнему поддерживал, тревожили русское православное духовенство и беспокоили российскую знать. Служилые люди ждали щедрых земельных и денежных пожалований и дальнейшего усиления крепостничества, но и здесь ожидание затягивалось. Простой народ ждал различного рода послаблений, и прежде всего восстановления Юрьева дня для крестьян. Но разрешить крестьянам вновь уходить от своих землевладельцев означало нарушение коренных дворянских интересов, на что Лжедмитрий также пойти не мог. Не приняв до конца ничью сторону, самозванец в конце концов остался в одиночестве (в политическом смысле). Пожалуй, только казачество не отвернулось от него, но для московского царя такой поддержки было явно недостаточно.
В итоге те люди, которые год назад свергали Годуновых ради самозванца, теперь составили заговор против него самого. В мае 1606 г. часть бояр во главе с князем Василием Ивановичем Шуйским подняла в столице мятеж. Поводом послужила свадьба Лжедмитрия с дочерью литовского магната Мариной Мнишек. Мятежники ворвались в Кремль, схватили Лжедмитрия и убили его. Несколько дней обезображенное тело было выставлено на всеобщее обозрение, затем труп зарыли, но потом вновь выкопали, сожгли и, как гласит легенда, зарядив пеплом пушку, выстрелили в сторону западной границы.
А на жалком подобии Земского собора новым русским царем был избран один из родовитейших аристократов князь Василий Иванович Шуйский (1606—1610 гг.).
§ 3. Царствование Василия Шуйского (1606—1610 гг.)
"Трудно найти добрые слова для этого человека. Бесчестный интриган, всегда готовый солгать и даже подкрепить ложь клятвой на кресте", — так охарактеризовал Шуйского историк В. Б. Кобрин. Внешность нового царя тоже трудно назвать привлекательной. Вот как описывал ее современник: "Царь Василий возрастом [ростом] мал, образом же нелепым, очи подслеповаты имея..." Хотя в силу своей родовитости и знатности Василий Шуйский имел, пожалуй, больше прав стать царем, чем другие аристократы, но на роль признанного лидера государства и общества он явно не годился. Он не только не сумел обуздать Смуту, но в годы его царствования гражданская война продолжалась с еще большей силой, а на территорию России вторглись иностранные войска.
Едва новый царь утвердился на престоле, как в июне 1606 г. в районах, еще недавно бывших опорой Лжедмитрия I, вновь вспыхнул мятеж. Во главе движения оказались боевой холоп князя Телятевского Иван Болотников и мелкий помещик из Епифанского уезда Истома Пашков. Как и два года назад, очагом восстания стал Путивль, откуда оно распространилось по юго-западным и южным уездам. Население, а часто и власти этих территорий отказывались признавать Шуйского царем и поддерживали мятежников. Судя по скудным косвенным данным, Болотников и Пашков действовали в интересах какого-то нового самозванца, который, впрочем, оставался на территории Речи Посполитой.
Ситуация 1604—1605 гг. во многом повторялась. Мятежники двинулись на Москву, и многие города с радостью открывали ворота и присягали "царевичу Дмитрию". Правительственные войска нанесли несколько поражений повстанцем, но движение после каждого военного поражения лишь крепло и набирало силу. В конце октября — начале ноября 1606 г. армии Болотникова и Пашкова, имея за спиной больше десятка уездов, отложившихся от Шуйского, подошли к столице. Пять недель длилась осада Москвы, и, наконец, произошло решающее сражение. И здесь наступил перелом.
В ходе битвы Пашков с частью своих людей перешел на сторону правительства. Болотников потерпел поражение и увел свои отряды сначала в Калугу, а затем в Тулу, где и сел в осаду. Четыре месяца войска Шуйского осаждали город, но повстанцы, зная, что им грозит в случае сдачи, стояли насмерть. В начале осени 1607 г. Шуйский получил известие, что на злополучном юго-западе, в Стародубе, объявился новый самозванец, которого поддерживают поляки и казачество. Чтобы не воевать на два фронта, нужно было покончить с Болотниковым. Осаждающие перекрыли плотиной реку Упу, на которой стоит Тула, и вода затопила крепость. Кроме того, Шуйский пообещал помиловать предводителей мятежников. В этих условиях руководившие обороной Болотников и князья Телятевский и Шаховской сдали город.
Болотников был сослан в Каргополь, где его потом утопили. Сослали и князя Шаховского. Князя же Телятевского царь помиловал, поскольку опасался его многочисленных и влиятельных родичей.
Пока Василий Шуйский осаждал Тулу, новый самозванец во главе вооруженных отрядов двинулся от западных границ в глубь страны. Об этом человеке практически ничего не известно. Лишь прозвище, которое дали Лжедмитрию II московские власти, прочно вошло в историю — "тушинский вор". Многие города и в очередной раз уезды переходили на сторону "чудесно спасшегося" от смерти (на этот раз — в 1606 г. в Москве) царя Дмитрия Ивановича, и все, кто был недоволен правлением Шуйского, вступали в его армию.
В июне 1608 г. самозванец подошел к столице. Взять Москву ему не удалось, и мятежники расположились в селе Тушино. Так возник тушинский лагерь, предводитель которого с этого времени и получил свое прозвище. Что касается его многочисленных сподвижников, то их принято называть тушинцами.
Кто входил в их число? Прежде всего, отряды польских и литовских добровольцев, подданных короля Речи Посполитой, во главе которых самозванец и начал военные действия. Во-вторых, здесь были казаки, которые охотно поддерживали всех самозванцев. Наиболее видным казачьим предводителем в Тушино был Иван Заруцкий. И наконец, среди сторонников Лжедмитрия II было немало служилых людей московского царя — русских тушинцев. Последних с каждым месяцем становилось все больше, и они играли все более заметную роль в тушинском лагере. Происходило это в том числе и потому, что сюда переходили многие политические противники Шуйского, люди знатные, влиятельные и известные. Таким был, например, Филарет Романов, отец будущего царя Михаила Романова. Привезли в Тушино и жену Лжедмитрия I Марину Мнишек, которая за обещание выплатить ей огромную сумму и передать ее отцу Юрию Мнишеку ряд западных уездов России (то, что обещал ему Лжедмитрий I) "признала" в новом самозванце своего мужа.
Как уже говорилось, "тушинский вор" в качестве "царя Дмитрия Ивановича" был признан многими городами и уездами России, которые перестали подчиняться правительству Василия Шуйского. Россия оказалась расколотой: одни территории признавали московского царя, другие — "тушинского вора". Не удивительно поэтому, что в тушинском лагере возникают свои собственные структуры управления подвластными областями. В стране опять оказалось сразу два правительства, два государственных аппарата, и гражданская война между их подданными набирала силу.
Для того чтобы успешно бороться с мятежниками, Василий Шуйский обратился за помощью к Швеции. В феврале 1609 г. был заключен русско-шведский договор, по которому в Россию направлялся большой отряд наемников разных национальностей под командованием шведского полководца Якова Делагарди, а Россия за это обязывалась отдать Швеции северный город Корелу с уездом.
С весны 1609 г. правительственная армия во главе с молодым талантливым полководцем Михаилом Васильевичем Скопиным-Шуйским совместно с отрядом Делагарди успешно действовала против тушинцев. В течение года от них были освобождены многие районы страны, и весной 1610 г. Скопин-Шуйский победителем вошел в Москву. (карта)
Однако, несмотря на победы, ситуация в стране продолжала осложняться. Призывая на помощь Швецию, которая давно уже враждовала с Речью Посполитой, царь Василий Шуйский тем самым давал повод полякам и литовцам для нападения на Россию. И если раньше в войсках и Лжедмитрия I, и "тушинского вора" поляки и литовцы участвовали как частные лица, то в сентябре 1609 г. уже само польско-литовское государство начало войну против России. Король Речи Посполитой Сигизмунд III во главе огромной армии перешел границу и осадил Смоленск. Так гражданская война дополнилась еще и иностранным военным вторжением.
Как только Польша начала войну против России, подданные короля Сигизмунда из тушинского лагеря ушли под Смоленск и присоединились к армии своего короля. Ушла из Тушина и большая часть казаков. В конце декабря 1609 г. лагерь покинул и его предводитель: "тушинский вор" бежал в Калугу. Это был конец тушинского лагеря.
Русским тушинцам теперь нужно было срочно искать выход из сложившейся ситуации. "Царь Дмитрий Иванович" их покинул. О примирении с царем Василием Ивановичем не могло идти и речи, так как в глазах Московского правительства все они были изменниками и государственными преступниками. И тогда в январе 1610 г. они направили посольство к Сигизмунду под Смоленск и пригласили на русский трон сына короля Речи Посполитой королевича Владислава. В феврале 1610 г. был заключен договор, по которому русские тушинцы от имени всей страны признавали русским царем Владислава.
Тем временем в Москве, после победоносного возвращения армии Скопина-Шуйского и Делагарди, готовились к новому походу — против Сигизмунда, на выручку осажденному Смоленску. Однако в конце апреля 1610 г. командующий М. В. Скопин-Шуйский неожиданно умер; судя по всему, его отравили. К этому убийству были причастны сам царь и его родной брат Дмитрий Шуйский, завидовавшие славе своего родича и боявшиеся его популярности. Во главе армии был поставлен бездарный и трусливый Дмитрий Шуйский, и под его началом огромное русское войско вместе с отрядом Делагарди выступило в поход.
В июне 1610 г. в битве у села Клушино русская армия была наголову разбита польским отрядом. Дмитрий Шуйский одним из первых бежал с поля боя. Делагарди, захватив брошенную командующим казну, вместе со своими наемниками ушел на север и захватил не только обещанный Швеции Корельский уезд, но и Новгород, и значительную часть Новгородской земли. Так у России появился новый внешний противник — Швеция, и еще одна часть государственной территории оказалась захваченной врагом.
После клушинской катастрофы у Василия Шуйского не было больше армии, и путь на Москву полякам был открыт. Польский отряд стремительно двинулся к русской столице и встал лагерем недалеко от города. С другой стороны к Москве подошел с отрядами вновь появившийся на политической арене Лжедмитрий II.
В Москве началось брожение. Немногочисленные сторонники Шуйского покидали своего повелителя. Не удивительно поэтому, что, когда "оппозиция" подняла мятеж, он прошел быстро и успешно. Василий Шуйский был насильно пострижен в монахи и тем самым свергнут с престола. Власть формально перешла к Боярской думе, а на деле — к узкому кружку знати, Семибоярщине, которая и стала фактическим правительством. Но не надолго. В середине августа 1610 г. московские бояре, среди которых были сильны пропольские настроения, подписали договор с поляками. По этому договору они, вслед за тушинцами, признавали русским царем королевича Владислава. "Тушинского вора" отогнали от Москвы, и он вскоре был убит. А в середине сентября 1610 г. поляки были впущены в столицу и стали реальными хозяевами города.
Итак, осенью 1610 г. Смута в России переходит на новую ступень. Престол фактически пуст, на него претендует польский королевич, приглашенный частью русской знати и поддерживаемый ею. Формально до восшествия Владислава на трон власть находится в руках Семибоярщины, но на деле она сама находится во власти начальника польского гарнизона. Часть западных и северо-западных земель захвачены поляками, литовцами и шведами и, следовательно, находятся под властью королей Речи Посполитой и Швеции. На местах, в уездах, не признают ни московских бояр, ни тем более Владислава. По стране бродят вооруженные отряды казаков, поляков и литовцев, подчиняющиеся только своим командирам... Осень 1610 г. — пик Смуты.
