Крестьянские войны в России 9 страница

Во втором отделении говорилось о татебных делах. В суде над татями, так же как и в общем судоустройстве по губным де­лам, произведено много изменений в сравнении с Уложением. По Уложению, приведенного в первой татьбе предписывается «пытать, потом после пытки за первую татьбу бить кнутом, от­резать левое ухо, посадить в тюрьму на два года и потом со­слать на жительство в украинные города». По новоуказным же статьям: «ежели приведенный в губу тать в расспросе повинит­ся в первой татьбе, то его не пытать в иных татьбах, а только расспрашивать накрепко и посадить в тюрьму на две недели; и ежели в эти две недели будут на него новые челобитчики в иных татьбах с явными уликами, то тогда его уже пытать; а ежели новых челобитчиков не будет с явными уликами, то, бив кнутом, отсечь два меньшие пальца левой руки и освобо­дить с порукою, что ему впредь не воровать. А ежели по них порук не будет, то отпускать их без порук и выдавать им пись­ма за сыщековою рукою, чтобы шли на старину, где прежде за кем жили, а на воровстве нигде бы потом не объявлялись; и таковых, отпущенных с сыщиковым письмом, держать на ста­рых местах беспенно. А которые казненные вновь объявятся на первой татьбе и в расспросе скажут, что они гулящие люди и ни за кем не записаны, таковых, по учиненном наказании, от­сылать в Разбойный приказ, в Москву и оттуда уже ссылать на жительство в Сибирь».

По Уложению, повинившегося в двух татьбах назначалось бить кнутом, отрезать ему правое ухо, посадить в тюрьму на четыре года и потом сослать на украинные города. А по ново­указным статьям за две татьбы положено бить кнутом и, отре­зав левую руку по запястье, освободить на поруки; а порук не будет — отпустить с письмом сыщика на старое место жительства, имение же его отдать истцам в выти. А за третью татьбу новоуказные статьи, согласно с Уложением, назначали смерт­ную казнь, а имение истцам в выти.

В этом же отделении находились статьи о правеже исков. «Ежели какие люди в тюрьме, а из тюрьмы истцовы иски на них правят, а истцов у правеже нет, а сидят они в тюрьме лет по пяти и больше — таковых отдавать на статные поруки, чтобы им стать к суду, когда спросят. А кому служилым людям: дворянам, детям боярским и стрельцам с правежу откупаться будет нечем, на тех просить долговые деньги после указного месяца без всякой пощады, а истцам головой не отдавать. А прочих служилых людей после указного месяца отдавать истцам головой до искупу без жен, а работать им за пять рублев по году; а кому они будут выданы, и по тех людей взять поруки, чтобы их не убить и не изувечить. А дворян и детей боярских держать на правеже, пока с должником не разделаются. А за стрельцов платить долги из государева денежного жалованья, по 4 рубля на год».

В отделении третьем рассматривались разбойные дела. «Буде приведут разбойника, и его пытать, и с пытки повинится, что он разбивал впервые, а убийства не учинил, и ему указ как и татю в первой татьбе. А которые разбойники попа­дутся или повинятся с пыток в двух разбоях, тех казнить смертью; также казнить смертью и тех разбойников, которые были хотя и в одном разбое, но в этом разбое учинили убий­ство или пожгли дворы и хлеб. А которые разбойники с пыток повинятся во многих разбоях и будут сказывать о своих това­рищах, а товарищей их в сыске в ту пору не будет, смертную казнь таковым разбойникам откладывать на месяц; а в про­должение месяца товарищей не сыщут, и разбойников, не от­кладывая, казнить смертью. Которые разбойники с пытки, сидя две недели в тюрьме, не будут говорить разбоя на иных людей, а после двух недель станут на кого говорить, и их ого­ворам не верить».

Далее говорилось о разбойниках, которые с пыток не будут виниться. Здесь закон принимает в рассмотрение два условия. Первое: если в повальном обыске их назовут лихими людьми, то пытать вторично; а не повинятся со второй пытки, то отда­вать с поруками тем, у кого они жили; а если их там не при­мут, то ссылать в Сибирь на пашню с женами и детьми. Второе условие: если их в обыске назовут добрыми людьми, то отда­вать их на прежнее место жительства с поруками, с тем чтобы если таковые пытанные объявятся на воровстве или тайно уй­дут с прежних мест жительства, то немедленно о том давать знать сыщикам.

Новоуказные статьи излагали правила о производстве по­вальных обысков. Об этих правилах в прежних узаконениях нет и упоминания. Законодатель устанавливал постоянную форму для обысков, по которой повальный обыск дозволяется произ­водить на пространстве 20 верст и больше; в обыске непремен­но без отвода участвуют всяких чинов люди на определенном пространстве, за исключением духовенства; обыскные речи от­бираются от каждого порознь под присягой и за рукоприклад­ством того, кто говорит эти речи. «Обысчики должны смотреть накрепко, чтобы обыскные люди, семьями сговорившись, в обысках не лгали. А ежели которые обыскные люди будут в обысках лгать или не дадут обыскных речей, и на тех ослушни­ков и ложных свидетелей государева пеня по чину: на дворянах и детях боярских по 30 руб. с человека, с посадских старост по 70 руб. с человека и проч. А буде обысчики начнут про кого сыскивать не по правде, и им быть за это от государя в опале и наказаньи и платить пени по 50 руб. Писать в обысках речи только достоверных свидетелей, которые сами видели и хоро­шо знают дела, а не по слуху, и не писать в обыске: глухих, немых, бесных, малолетних, детей на родителей, отпущенни­ков и рабов на господ. А сыщикам и подьячим образцовых пи­сем для обыскных людей не писать». Эта новая форма совер­шенно изменила характер повального обыска; он превращается в показания свидетелей и перестает быть выражением обще­ственного мнения.

Новоуказные статьи согласны со статьями Уложения о раз­бойных делах, за исключением следующих положений: «Ежели будет оговорен разбойником бродящий человек и с пытки не будет говорить на себя, то такого по Уложению следовало от­дать на поруки, а не будет порук, вкинуть в тюрьму, пока не явятся поруки; по настоящим же статьям таких бродящих лю­дей сыщики должны отсылать к государю, в Москву. На кото­рых оговорных людей в обысках именно не скажут — худ он или хорош, таких по Уложению следовало сажать в тюрьму, а по настоящим статьям должно ссылать в Сибирь с женами и детьми. В дополнение к 81 статье Уложения, что тех ссылать в Сибирь, которые по Уложению не могут выплатить пени за от­битие оговорных людей у приставов». По Уложению лица, при­нимавшие у разбойников разбойное и татебное, если «не зап­рутся в одном приеме, подвергались пытке, дабы узнать, не принимали ли они еще каких поклаж у разбойников»; по ново­указным статьям пытка отменена и прямо сказано: «и их в та­ких поклажеях и в разбойной рухляди расспросить, а не пы­тать». По Уложению «истцы, которые бьют челом в татьбах и разбоях без поличного», отсылались в Судный приказ, где кто судим; по новоуказным статьям к этому правилу прибавлено: «а в городах к воеводам тех дел не отсылать, и судныя и раз-бойныя дела вершить сыщикам». Таким образом судебное де­лопроизводство соединяется со следственным, чего по древ­ним законам не допускалось.

Отделение четвертое об убийственных делах в новоуказных статьях было несравненно обширнее и полнее, чем в Уложе­нии; сюда вошли некоторые постановления из старого Разбой­ного устава и Литовского статута и много ссылок на градские греческие законы.

Особенно важны статьи, касающиеся имения, остающегося после приговоренных к смерти, и их наследников; по этой ста­тье из поместий приговоренных к смерти выдается по указу го­судареву на прожиток женам, матерям, сестрам и дочерям, а остающееся затем раздается челобитчикам, а не в род; а если после них останутся сыновья, то поместья передать сыновьям, вотчины же — матерям и детям, удовлетворив иски истцов. Любопытна статья, по которой запрещается задерживать мате­рей, жен и детей тех оговоренных воровских людей, которые скроются.

В отношении полицейских мер и порядка производства следствий предписывалось: в городах и уездах выбрать сотских, пятидесятских и десятских, добрых людей и зажиточных, и взять на них выборы за руками всех градских и уездных людей, и всем «сделать крепкий заказ, чтобы татей, разбойников, смер­тоубийц и всяких воровских людей и ведунов у себя не таили, а, поймав, приводили к сыщикам. А которые люди прежде во­ровали, а теперь не воруют, тех бы к сыщикам не отводили, опричь убийственных дел. А у дворян, боярских детей и всяких посадских и уездных людей спрашивать и взять с них сказки за руками: кто у них есть татей, разбойников, убийц, ведунов, поджегщиков, становщиков и всяких воровских людей, и где они пристают, к кому приезжают и кто у них принимает татеб-ную и воровскую рухлядь? А то им, всяких чинов людям, при­казывать накрепко, чтобы они, помня страх Божий, сказывали правду, воров не таили и не укрывали, добрых людей не кле­пали и на соседстве сумежных браней и деревенских драк в разбой не ставили. А кого всяких чинов люди в сказках своих напишут именно в татьбах, разбоях, убийствах или других во­ровских делах, и для поимки тех лихованных людей посылать губных старост. А для великих дел и на становых разбойников ездить сыщикам в те города самим, собравшись со многими людьми; а брать им с собой тех городов дворян и детей бояр­ских меньших статей, и служек монастырских, и пушкарей, и затинщиков, и уездных людей, и с теми людьми ходить на раз­бойничьи станы тайным обычаем, чтобы их всех изловить и, изловив, чинить по государеву указу, как писано выше сего. А животы их переписать и раздать истцам в выти, а что за тем останется — оценить ценовщикам и продать на государя, и вы­рученные деньги записывать в книги и отсылать к Москве, в Разбойный приказ. А кто по своим винам доведется до смерт­ной казни, и тех воров казнить смертью вскоре, не отписывая государю. А в тюрьмах тюремных сидельцев, всяких воровских людей больше месяца не держать; а после месяца велеть их вер­шить в тех местах, где они жили или воровали, чтобы оным, смотря на них, неповадно было воровать, а на пустых местах таких воров не казнить. А с вытных денег брать великого госу­даря пошлин — с рубля по три алтына, а по убийственным де­лам и на чьей земле убитых тела подняты будут, поголовных денег брать с убийства по четыре рубли по четыре алтына по полуторы деньги».

В отношении отчетности по следственным делам предусмот­рено следующее.

«Деньги пошлинные, поголовные и другие, собираемые сы­щиками на государя, писать в приход в книги именно, порознь, статьями; а что из тех денег в расходы дано будет, и те деньги записывать в расход именно ж, статьями. Да те приходные и рас­ходные книги и остаточные наличные деньги, что в году оста­нется, сыщикам присылать в Разбойный приказ ежегодно».

«Старых тюремных сидельцев, татей, разбойников и смерт­ных убийц переписать на роспись именно, кто именем и како­го чину люди, и что в расспросах и со скольких пыток на себя говорили, и в которых городах татьбы, разбой и смертные убийцы учинили».

«В городах же, если.которые тюремные сидельцы в тюрьмах за поруками, что по них порук нет, то тех тюремных сидельцев переписать себе статьей именно ж, сколько человек и в кото­рых городах и уездах живали, и каких они отцов дети. А пере­писав тех тюремных сидельцев, те росписи прислать к Москве, в Разбойный приказ. А которые тюремные сидельцы сидят в каких расправах делать, а не в татьбах, и не в разбоях, и не в смертных убийствах, и не в поджогах, и не в ведовствах, и им указ чинить по рассмотрению тотчас, чтобы в тюрьмах напрас­но не сидели».

В целом для новоуказных статей характерно: смягчение прежней строгости и даже жестокости, допущенной Уложе­нием; передача главного ведения по губным делам сыщикам, назначаемым от правительства, которым подчиняются выбор­ные губные старосты, и совершенное отстранение воевод от участия в губных делах; изменение повального обыска, так что он уже не представлял выражения общественного мне­ния, а обратился в показания свидетелей. Новоуказные статьи постарались заменить прежнее тюремное заключение ссылкой в Сибирь на житье. В новоуказных статьях замечается обращение к прежнему обычаю собирать поголовные деньги с волости, где найдено тело убитого человека. Этот обычай, вытекавший из древнего вирного устройства, постоянно соблюдался в Московском государстве до самого Уложения, Уложением же он был отменен, а по новоуказным статьям опять возвращен.

Царствование Федора Алексеевича в отношении законодательства интересно тем, что этот государь стремился к преобразованиям по части административной. Наиболее значительными были из его указов следующие.

19 декабря 1678 г. был издан указ об уничтожении Монас­тырского приказа и о проведении его ведомства по-прежнему в приказ Большого дворца. Монастырский приказ, получивший большую силу при царе Алексее Михайловиче, сильно рас­строил дела, относящиеся к гражданско-церковному суду; а посему вскоре появилась необходимость обратиться к прежне­му порядку и дела, относящиеся собственно к экономическому управлению монастырскими имениями, перевести по-прежне­му в Дворцовый приказ, а церковно-судебные — в ведомство патриарших приказов.

27 ноября 1679 г. был издан указ, относящийся к областно­му управлению. Областное управление получило совершенно иной характер: оно перешло в полное ведомство воевод, при­сылаемых из Москвы, а все другие приказные люди, т. е. сы­щики, губные старосты и приказчики, были упразднены. В указе предусмотрено: «А городовое строение, и засеки, и губные дела, и ямских охотников, и денежный и хлебный сбор и всякое дело ведать воеводам одним, чтобы впредь гражданским и уездным людям в кормах лишних тягостей не было». Этим указом не отменялись выборные люди по разным частям управления; государь желал только облегчить жизнь жителей уменьшением с них поборов на содержание чинов­ников, посылаемых от правительства; поэтому земские избы под управлением старост и выборных людей были отменены. Но воеводы не могли справиться с губными делами, и арес­тантов накопилось очень много, ибо через три месяца после издания указа по всем городам были посланы разборщики для разбора уголовных дел.

12 ноября 1680 г. был издан указ о новом распределении ве­домства воинских людей по приказам. Все ратные люди — кон­ные и пешие, как дворяне и дети боярские подчинены Разря­ду, за исключением: служилых казанских стрельцов, которых по-прежнему ведать в Казанском приказе; начальных людей, копейщиков, рейтар, солдат, стрельцов и казаков, которые «по городам их службы ведались в приказах: Стрелецком, Смо­ленском, Казанского дворца и Большого дворца, всех ведать в Иноземном и Рейтарском приказах».

В ноябре 1681 г. съехались в Москву выборные стольники, полковники, стряпчие, дворяне московские, жильцы, а также городовые дворяне и дети боярские, вызванные по государеву указу в Москву для того, чтобы общим соборным советом при­думать средства к лучшему устройству ратного дела, ибо госу­дарю ведомо учинилось, что в мимошедших войнах неприятели показали новые в ратных делах вымыслы, неизвестные в русском войске. Съехавшиеся выборные под председательством боярина князя Василия Васильевича Голицына придумали, чтобы стольникам, стряпчим, дворянам и жильцам служить полковую службу по-прежнему и расписать их всех в роты, а не в сотни, и вместо сотенных голов назначить ротмистров и по­ручиков. А для лучшего устроенья указал бы государь боярам, окольничим, думным и ближним людям и всем чинам впредь быти меж себя без мест, где кому государь укажет, и никому впредь ни с кем разряды и месты не считаться и разрядные случаи и места отставить и искоренить.

Государь объявил, что он вполне разделяет мнение бояр и выборных людей и повелевает для совершенного искоренения местничества те все «прошения о случаях и записи о местах предать огню, и от сего времени впредь боярам, окольничим, думным и ближним и всяких чинов людям на Москве в прика­зах и у расправных дел, и в полках, и в посольствах, и везде у всяких дел быть всем меж себя без мест, и впредь никому ни с кем никакими прежними случаями не считаться и никого не укорять. И того же числа те книги преданы огню, государские передние палаты в сенях, при том от государя присутствовали — боярин князь Долгорукий и думный дьяк: Семенов, а от патриарха — все преосвященные митрополиты и епископы. И когда государю и патриарху было донесено, что книги со­жены, то патриарх сказал: кто после этого будет еще местничаться, те бы опасались тяжкого церковного запрещения и царского гнева; бояре и все думные люди отвечали: да будет так».

После всего сего государь сказал боярам и думным людям, что он им и впредь будущим их родам на память соизволяет быть в Разряде в родословной книге. «А составить родословную книгу таким порядком: родословная должна состоять из четы­рех книг отдельных: в первой книге запишутся роды княжеские и иные честные, которые или занимали при прежних государях высшие должности, или известны своей древностью и прибли­жением к государю, хотя бы имен их в прежней разрядной ро­дословной не написано. Во второй книге писать роды, которые в древнее время хотя и не занимали высоких должностей, но со времен царя Михаила Федоровича являлись в полковых вое­водах, в послах и в иных честных чинах, и в десятнях записаны в первой статье. В третьей книге писать тех, которые хотя в важных должностях не состояли, а в десятнях записаны в средней и меньшей статьях. И наконец, в четвертой книге писать тех, кто из низших чинов за службу отцов своих или за свою написаны в московские чины. А впредь всем во всех чинах быть без мест; а кто после сего будет местничаться и упрекать ста­рыми службами, у тех отнимать на государя вотчины и помес­тья бесповоротно, да они же должны платить бесчестье тем, на кого будут искать мест и упрекать старыми службами».

В последние дни царствования Федора Алексеевича был со­зван общий Земский собор, предметом которого было уравне­ние всяких земских служб и податей по всему Московскому го­сударству. Но царь Федор Алексеевич скончался в апреле 1682г., и выборные люди от всего государства были распуще­ны по домам. Краткое известие об этом соборе дошло до нас в царской грамоте к Соликамскому воеводе, князю Барятинско­му, в которой написано: «Мы, государь и бояре наши, приго-, ворили: всех городов и уездных всяких чинов людей, которые, по указу брата нашего государева, блаженныя памяти великаго государя, царя и великаго князя Федора Алексеевича, присла­ны были к Москве для разборов и из равнения во всяких служ­бах и податях, с посадов в двойниках, всех отпустить по до­мам»[111]. Этот Собор был последним, после этого при Петре Ве­ликом и его преемниках соборов более не созывалось.

В царствование Иоанна и Петра Алексеевичей (1682— 1696гг.) были приняты законы, относящиеся к судопроизвод­ству и судоустройству и вообще к порядку и формам судных дел:

— указом 13 ноября 1682 г. предписывается дьякам по при­казам в жалованных грамотах подписывать свое имя с лицевой стороны ниже печати, как это делалось в царствование царя Михаила Федоровича, и отменить порядок, введенный при царе Алексее Михайловиче, по которому не делалось дьячей подписи с лицевой стороны грамоты;

— по указу от 3 мая 1683 г. отменялись очные ставки по ис-. ковым и челобитчиковым делам, кроме татебных, разбойных и убийственных дел; вместо очных ставок ведено производить суд. Это было сделано для того, чтобы пошлинные деньги не про­падали, а истцам неповадно было бы затевать ложные иски и неправедно лишнее в исках приписывать;

— 8 февраля 1785 г. Челобитный и Московский судный при­казы соединены с Владимирским судным приказом, куда и пе­реведены все дела;

— 15 июня 1685 г. издано дополнение к XVI главе Уложения о крестном целовании, где сказано, согласно с Уложением, что истцам и ответчикам ставиться к вере по 3 дня, и сверх того прибавлено: «...а кто в указные три дни по посылке от су­дей у веры не станет или креста не поцелует, того тем и ви­нить. А при целовании креста быть дьякам и подьячим, для свидетельства того, что будут говорить у креста истец и ответ­чик и не помирятся ли они, не похотя учинить меж собою ду-шевредства, и какой учинят меж собою договор; и то все при дьяках и при истцах записывать подьячим, и к тем запискам истцам руки прикладывать, а после того дьякам те записки закреплять своими руками и представлять судьям к делу, а су­дьям по тем запискам чинить указ до чего доведется»;

— 11 ноября 1685 г. были изданы судные статьи о порядке судопроизводства и о взыскании проестей и волокит. По этим статьям, «во-первых, постановлено, согласно с прежними уза­конениями до Уложения, что если ответчик по взятии по нем поручной записи в указ месяц не станет на суд, то его тем и винить и доправить весь иск по челобитной истца без суда. А ежели истец с того числа, как подаст приставную память на ответчика, в указный месяц на суд не станет, а ответчик на указный срок станет, то истцу в его иске отказать без суда да сверх того доправить на нем в пользу ответчика за месяц проес-ти и волокиты по Уложению, т. е. по гривне на день. Во-вторых, по старому порядку (до Уложения), когда ответчик и истец станут на суд, то их судить немедленно; а ежели они на суде будут просить об отсрочке для приготовления, то им давать в некрепостных делах отсрочки не далее недели, и отсрочку эту в приказ записывать; и ежели по отсрочке не станет кто, того тем и винить, а к записке истцу и ответчику прикладывать руки; а в крепостных делах давать поверстный срок по Уложе­нию, ежели скажут, что крепости у них в городах или деревнях. В-третьих, когда истец и ответчик по отсрочке станут к суду, то им давать суд в тот же день; а в случае на тот день много дел в приказе, пересрочивать на другой и на третий день с запис­кою же за рукоприкладством истца и ответчика, а далее трех дней суда не откладывать. В-четвертых, за проесть и волокиту брать по суду на виноватом с того числа, как судное дело нач­нется, по то число, как судное дело вершится по Уложению, по гривне на день без вычету. А что наперед сего взято за про­ест и волокиту до суда по ставочным челобитным, того ни на кого не брать, потому что ныне положены в суде указные сро­ки; а за воскресные и праздничные дни за проести и волокиты денег не вычитать»;

— 23 февраля 1686 г. к новоуказным судным статьям было сделано дополнение: 1) «ежели истцы или ответчики, подпи­сав в суде срочные сказки для явки в суд, в продолжение срока по иным делам будут вытребованы в другие приказы, то судь­ям иных приказов по их челобитью отправлять их за приставом в тот приказ, где они скажут заручную срочную сказку, чтобы впредь никто не отговаривался при неявке на срок делами в иных приказах. В случае же пожарного разорения делается пере-срочка не во многие числа против новоуказных статей»; 2) «когда истец или ответчик приложат руки к срочным своим сказкам, то уже не могут бить челом о переносе приставных памятей и срочных сказок в иные приказы по подозрению на судей, а должны объявлять о подозрении на судей по подписи срочных сказок. А кто, будучи вызван в суд пред подписью срочной сказки, словесно объявит свое подозрение на судей, того держать в приказе до тех пор, пока о переносе того дела из иных приказов вынесет памяти по подписанным челобит­ным, и тогда приставные памяти и отсрочные сказки отсылать в те приказы, в которые указано те дела взять»;

— 24 апреля 1686 г. было издано новое дополнение к судным статьям, по которому в судных делах на крестьян дворцового ведомства положены следующие правила: 1) «ставочных и от­срочных челобитен по помете их в приказе Большого дворца челобитчикам не возвращать, а записывать их особому подья­чему в книгу, а в книге помечать записку дьякам и отдавать по­дьячим к делу с расписками»; 2) «которые люди учнут при-ставливать к крестьянам дворцовых сел в каком-либо иске, и тех крестьян к суду давать на поруки по-прежнему, а дворцово­му стряпчему посрочить, чтобы он за них отвечал; также тогда дворцовые крестьяне будут искать на нем, то за них искать дворцовому же стряпчему. А будет дворцовый стряпчий за кре­стьян на срок к суду не станет, то иски и пошлинные деньги править на нем»;

— 26 мая 1690 г. было издано объяснение о том, как считать месячный срок для явки в суд; в этом объяснении сказано, что для явки в суд все месяцы в году считать по 30 дней, а начи­нать 30 дней с того числа, когда приставная память или поруч­ная запись будет подписана дьяком и записана в книгу;

— 7 ноября 1692 г. был издан указ относительно судебных допросов духовным лицам. По этому указу, во-первых, мона­хов, попов и дьяконов, когда кто на них будет бить челом, во всяких делах ведать допросами в патриаршем Духовном прика­зе; а в свидетельство по допросам их требовать в московский Судный приказ, согласно с прежними указами; во-вторых, зауморным животам, рядным записям и новым сговорным руко­писям, и духовным и иным всяким делам, которые прежде были ведомы в Патриаршем разряде, ныне быть в ведении московского Судного приказа, а в патриарших приказах их не ведать;

— 6 июня 1695 г. был издан указ, чтобы во всех приказах были сочтены докладные записки со статьями, какие пристой­но делать в дополнение к Уложению, к новоуказным статьям и ко всем прежним царским указам, в каждом приказе по своему ведомству для доклада государям.

Кроме того, были приняты законы, относящиеся к уголов­ным делам. В 1683 г. были изданы следующие указы:

— тюремным сидельцам, которым по прежним новоуказ­ным статьям довелось сечь у рук пальцы, тем вместо этого ре­зать уши и ссылать в ссылку;

— уголовные дела по всем городам предписано ведать воево­дам, а сыщиков для таковых дел не посылать. Впрочем, в кото­рых городах все жители захотят иметь сыщиков, то они могут представлять о сем заручные челобитные для доклада государям;

— чтобы в Разбойном приказе все подьячие были за поруч­ными записями, а без поручных подьячим в Разбойном прика­зе не служить;

— Разбойный приказ велено именовать Сыскным приказом;

— тюремных сидельцев в Сыскном приказе, на которых порук не будет и которых истцы в зажив головой не возьмут, потому что они люди незнаемые и взять с них нечего, животов не бу­дет, — и тех ссылать в ссылку в разные города, куда доведется;

— 18 февраля 1648 г. был издан указ, по которому прави­тельство, относительно заведывания губными делами, опять отдавался без раздела весь жене умершего, а в других приказах жена получала, как и в чернослободских дворах, только чет­вертый жребий, а три жребия отдавались родственникам. По Указу 1686 г. был принят в основание последний раздел, т. е. жена получала только четвертый жребий. Беломестные дворы в городах, точно так же как и уездные земли, разделялись: на дворы купленные, которые приравнивались к купленным или старинным вотчинам, и на дворы данные, которые рассматри­вались как поместья или выслуженные вотчины. Указные ста­тьи приравняли беломестные дворы собственно к поместным землям;

— 24 апреля 1695 г. был издан указ, подтверждающий преж­ние узаконения, по которым в сибирских городах, кроме То­больска, воеводам в одном городе не назначалось перемены от 4 до 6 лет и более, ежели воевода своим управлением и служ­бой оправдывал доверие правительства. Причина такого от­ступления от общего порядка для сибирских городов в указе выражена та, что ежегодная посылка воевод в такие дальние города, как сибирские, отяготительна как для казны, так и для всякого чина людей в тех городах, через которые воеводы про­езжают в Сибирь; да и в самой Сибири воеводы от частных пе­ремен делают большие упущения в управлении и в казенных сборах. В этом же указе сказано, что жилецкие и служилые люди в Сибири освобождаются от послушания воеводам и обя­заны доносить на воевод государям, ежели воеводы будут от­ступать от правил, выраженных в данных им наказах, и станут чинить обиды или несправедливости в казенных сборах;

— 4 сентября 1695 г. был издан указ, которым предписыва­лось, чтобы воеводы и приказные люди в сибирских городах не исполняли приказаний из разных московских и иных прика­зов, ежели при них не будет послушных грамот из сибирского приказа.

10 января 1696 г. из сибирского приказа был послан в Си­бирь боярский приговор, чтобы всем сибирским городам с уез­дами сделать чертежи на холстине; в чертежах ведено написать: сколько верст или дней ходу от города до города, а также — далеко ли от каждого города приписанные к нему русские де­ревни и волости, ясачные волости, и на каких реках те города и ясачные волости стоят, и в котором уезде какие народы ко­чуют и живут, а также — с которой стороны к порубежным местам какие люди подошли?

К полицейским узаконениям, изданным в продолжение царствования Иоанна и Петра Алексеевичей, относятся следу­ющие указы:

— 1 марта 1687 г. был издан указ, предписывающий, чтобы в Москве в харчевых рядах и в харчевнях торговым людям не держать работников без поручных записей, а равно и не отдавать харчевен внаймы без поручных же записей. А записи приносить и записывать в приказ Большой казны. А для наблюдением за этим выбрать в харчевых рядах старост и десятских; а над старостами и десятскими надсматривать во все дни и недели подьячим приказа Большой казны по очереди;

— 23 апреля 1691 г. был издан указ, чтобы пришлые гулящие люди непременно были записаны в приказах и без поручных записей никто бы их не держал, для чего сделать переписные книги всем дворникам в тех приказах, в которых слободы ведомы; а в переписных книгах писать подлинно: кто из приписных гулящих людей живет на каком дворе, откуда он пришел, какого чина и чей человек, и каким промышляет промыслом, и давно ли, и есть ли по нем поручная запись. А которые пришлые люди работают в Москве наймом — каменщики и плотники, и всякие рабочие люди недельные и поденные, и тем быть у дела без поручных записей и без записи в дворовые книги; а для ведома являться в слободах, кому та слобода ведать надлежит;

— 30 ноября 1691 г. был издан указ, чтобы забирать в Москве нищих, которые притворяются увечными, и отсылать их на места жительства, откуда они пришли; а которые попадутся в другой раз, тех ссылать в Сибирь;