Аналитический (проблемный)

Нередко рамки чисто информационного репортажа оказываются тесными для автора. Он не ограничивается воссозданием картины события, а стремится подвергнуть его анализу, сопоставляет факты, исследует их связи, изучает причины и следствия. Данный вид репортажа ориентирован не только на описание одномоментного события, но и на выяснение причин его возникновения и развития, «несет в себе элементы анализа события, авторские обобщения и выводы. Для этого автор вправе привлекать дополнительные факты, цифры, обращаться к другим событиям. Такой материал близок к корреспонденции. С помощью проблемного репортажа журналисты поднимают актуальные экономические, научные, другие вопросы, заостряя на них внимание для дальнейшего более серьезного изучения. Большие возможности дает этот вид жанра для критики недостатков».[25]

Поэтому в данной разновидности репортажа мы наблюдаем симбиоз различных жанровых элементов. В аналитическом репортаже могут присутствовать зарисовочные элементы (описание места действия, характеристика его участников), информационные (факты, цифры, свидетельства), аналитические (оценка, комментарий, прогноз). Все эти разнородные элементы, как правило, объединяются единой темой, которая раскрывается автором в логической последовательности. Движение темы разворачивается по схеме: тезис – аргумент – вывод. Поэтому в аналитическом репортаже автору важнее всего показать логику развития события, все предшествующие и сопутствующие факты и случаи, которые в той или иной степени могут пролить свет на жизненную ситуацию.

Для раскрытия сути той или иной проблемы журналист может рассмотреть не одно, а несколько однородных событий, происшедших в разное время и в разных местах, но обусловленных одними и теми же причинами. Поэтому в аналитическом репортаже возможны временные и пространственные смещения. Динамика повествования может быть достигнута за счет развертывания авторских мыслей, суждений и версий, а также показа внутренних движущих сил проблемы. В отличие от других разновидностей, в аналитическом репортаже факты даются в обобщенном виде, как некий итог уже осмысленных автором данных.

Для примера мы обратимся к материа­лу из газеты МК.

Этот репортаж из центра подготовки «черных вдов» - одно из звеньев в длинной цепи расследования те­ракта на Дубровке.

С самого начала мы погружаемся в ат­мосферу того места, куда держит путь жур­налистка. Реальное время перебивается ас­социациями и воспоминаниями: «Дорога пет­ляет - начинается неторопливый спуск в Веденскую долину. В какой-то момент ловлю себя на ощущении, что попала в прошлое: ле­том 1996 года мы таким же солнечным днем уже ехали здесь. <…> Сейчас все повторя­ется - даже кривые буквы «ОМОН, не стре­ляй» на прострелянных воротах Веденских дворов. Правда, нет блокпостов. И моста нет. За Веденской дорога практически кончается. Мы еще ползем несколько метров, пока не встаем у ручья. За ним сквозь деревья ук­рывается совсем глухая деревенька...». Здесь происходит встреча журналистки с ее героиней. С этого места текст репортажа распадается на главки, хронологическая пос­ледовательность событий нарушается вневременными вставками и воспоминаниями о прошлом опыте автора.

Главка «Черные вдовы» - краткий рас­сказ-перечисление имен чеченских женшин-смертниц, взорвавших себя или участвовав­ших в захвате каких-либо объектов: «Ася Гилшуркаева, камикадзе, потеря­ла за две войны одного за другим двух му­жей, ее тринадцатилетнего брата увезли но­чью военные. <...> Зулихан Элиходжаева за­держивалась военными два раза, прежде чем исполнила теракт в Тушине. <...> И так да­лее... У каждой из более чем 20 смертниц, взорвавших себя с 2000 года... очень схожие судьбы».

Репортер объясняет читателю, что зас­тавило ее отправиться в горную Чечню: «Ма­лику я искала не для того, чтобы услышать очередную хронику кошмара. Мне нужно было понять, к чему готовиться всем нам. Именно поэтому мы объезжали одно село за другим, пытаясь найти ниточки, которые при­вели бы нас сюда, в горную Чечню, где пре­вращают женщин, источник жизни, в женшин-взрывчатку, несущих смерть».

История Малики типична: росла без отца, однажды к ним в дом пришли люди в масках и увезли ее: через несколько дней отпустили, а вскоре за Машкой приехал некий «племянник» и увез с собой. Рассказ об этом предваряет репортажное описание пребывания журналис­тки в одном из центров предварительной «об­работки» потенциальных шахидок, в котором оказалась Малика и другие девушки. Автор не поясняет читателям, где находится этот дом, как она туда попала. Разговоры и беглые де­тали интерьера призваны убедить нас в том, что все описываемое - реальность, а не вы­думка журналистки.

Главка «Куда их увозят» в своем начале больше напоминает этнографическую зари­совку, настолько подробно дается картина ме­ста, где находятся «пресловутые» «лагеря Хат­таба», куда должна отправиться Малика. Здесь и происходит, наконец, «главный» раз­говор с героиней, ради которого журналистка отправилась в опасное путешествие:

- Малика, ведь ты будешь убивать? А вдруг под твой взрыв попадет совершенно невинный младенец? - И только сейчас Малика поднимает на меня глаза.

- Значит, им так предписано...

- Но тогда, наверное, все, что случилось с тобой, тоже предписано тебе...

-Да, я должна наказать их...

- Кого их?

Девушка смотрит мне в глаза и четко говорит:

- Всех вас...

На этом репортаж можно было бы и за­кончить, ведь репортер нашла ответ на свой главный вопрос. Однако автор пытается ос­мыслить и понять услышанное, она приходит к мысли о коллективной ответственности всех людей за молчание, потому что «самый страшный преступник - это тот. кто молча смотрит на творящееся на его глазах пре­ступление».

Специальный репортаж из центра подго­товки «черных вдов» отражает лишь одну из ветвей развернутого журналистами «Новой газеты» расследования.