double arrow

Понятие владельца транспортного средства как источника повышенной опасности и особенности его ответственности.

Проведенный выше анализ позволил нам сделать вывод о том, что источником повышенной опасности в рассматриваемых правоотношениях следует признать транспортное средство. Ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности, в соответствии со статьей 1079 ГК РФ, несут физические и юридические лица, являющиеся владельцами источника повышенной опасности. Юридические и физические лица, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих, обязаны возместить вред независимо от вины. В зарубежном праве такую ответственность иногда именуют абсолютной или строгой, а само обязательство – квазиделиктом[100]. В отношении отдельных источников повышенной опасности устанавливается еще более строгий характер ответственности - исключительный. Это значит, что ответственность за причинение вреда таким источником возлагается на указанное в законе лицо, а все остальные лица, в том числе и виновные в причинении такого вреда, исключаются из числа обязанных лиц.

Следует отметить, что термин «владелец источника повышенной опасности» в законодательстве ранее никогда не использовался, а применялся лишь в литературе и судебной практике. В части 1 статьи 1079 ГК РФ приводится перечень оснований владения источником повышенной опасности. В частности, обязанность возмещения вреда может быть возложена на юридическое лицо или гражданина, владеющих ИПО: на праве собственности; на праве хозяйственного ведения или оперативного управления; на праве аренды; по доверенности на право управления транспортным средством; в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности; либо на ином законном основании. В юридической литературе уже были сделаны попытки дать определение владельца источника повышенной опасности. Так, например, С. Дедиков к числу владельцев транспорта относятся прежде всего их собственники, независимо от способов приобретения права собственности. Это и лица, купившие транспортные средства, и получившие их в дар либо в порядке наследования, а также те, кто стал собственником как изготовитель соответствующего имущества[101].

Е.А. Флейшиц указывал, что владельцем ИПО признается тот, кто в момент причинения вреда от своего имени осуществлял деятельность, в которой использовал ИПО, и, следовательно, был в состоянии и обязан осуществлять за ней контроль[102]. Данное определение представляется неудачным, поскольку противоречит статьи 1079 ГК РФ и сложившейся судебной практике.

Более полно понятие владельца опасности определено С.М. Корнеевым: «Субъектами ответственности за вред причиненный ИПО, могут быть граждане и организации – титульные владельцы ИПО. Под владельцем ИПО в силу принадлежавшего им права собственности, права хозяйственного ведения, права оперативного управления либо по другим законным основаниям (по договору аренды, по доверенности на право управления транспортным средством; в силу распоряжения компетентных органов о передаче организации во временное пользование источника повышенной опасности и т.п.) (ч.2 п.1 ст. 1079)[103].

В теории гражданского права владение определяется как один из составляющих элементов права собственности. В ГК РФ это положение закреплено в части 1 статьи 209, раскрывающей содержание права собственности. Под правомочием владения понимается основанная на законе возможность иметь у себя данное имущество, содержать его в своем хозяйстве (фактически обладать им, числить на своем балансе и т.п.)[104]. Собственника вправе передать другим лицам свои права владения, пользования и распоряжения принадлежащим ему имуществом, оставаясь его собственником (п. 2 ст. 209 ГК РФ), например, при сдаче этого имущества в аренду[105]. На этом основана и предусмотренная п. 4 ст. 209 ГК РФ возможность передать свое имущество в доверительное управление другому лицу, что, как подчеркивает закон, не влечет переход к доверительному управляющему права собственности на переданное ему имущество (п. 1 ст. 1012 ГК РФ). Законодатель в статье 1079 ГК РФ отдает приоритет именно наличию у лица права владения ИПО на момент причинения вреда. Анализ указанной нормы позволяет сделать вывод о том, что ответственность должно нести лицо, именно владеющее ИПО, а не собственник и не лицо, непосредственно использующее данный ИПО. При этом следует оговориться – именно лицо, владеющее ИПО на момент причинения вреда. Передача транспортного средства собственником другим лицам в случае последующего причинения вреда здоровью дорожно-транспортным происшествием почти всегда порождает проблемы определения надлежащего ответчика в обязательстве.

Владельцами транспортных средств также считаются лица, получившие от собственника как генеральную, так и обычную доверенность на право управления. В нашей стране существует сложившаяся практика передачи транспортного средства «по доверенности». В литературе упоминается «Доверенность на управление автомобилем без права продажи и передоверия», «Доверенность на управление с правом продажи и передоверия», «Доверенность на покупку и перегон автомобиля»[106]. По мнению В.А. Тархова, указание на доверенность попало в разъяснение Пленума ВС СССР по недоразумению, ибо доверенность выдается на основании заключенного договора и не может являться самостоятельным правовым основанием владения[107]. Но в настоящее время указание на возможность владения по доверенности предусмотрена и в ст. 1079 ГК РФ. Это весьма странно, учитывая то, что само понятие доверенность, определенное в ст. 185 ГК РФ, к данным отношениям применимо не может быть, поскольку, в соответствии с указанной нормой, доверенностью признается письменное уполномочие, выдаваемое одним лицом другому лицу для представительства перед третьими лицами. Передача транспортного средства во владение другому лицу образует скорее договор безвозмездного пользования транспортным средством, поскольку в этом случае лицо использует транспортное средство от своего имени. В связи с изложенным следует прийти к выводу, что сложившаяся правоприменительная практика о передаче автомобилей по доверенности изменила правовую сущность доверенности как таковой и само слово «доверенность» в названии правоустанавливающего документа утратило свой изначальный смысл. Доверенность на управление автомобилем без права продажи и передоверия по своей сути представляет договор передачи транспортного средства в безвозмездное пользование. По нашему мнению, законодателю следует внести ясность по этому вопросу и соответствующим образом сформулировать положения ст. 1079 ГК РФ. Также, на наш взгляд, представляется необходимость внести соответствующие разъяснения путем издания ведомственных нормативных актов, как в свое время совместным приказом МВД РФ и Министерства юстиции РФ была введена обязательная нотариальная форма доверенности. В этих разъяснениях надлежит указать, что юридическим основанием передачи транспортного средства другому лицу надлежит считать не доверенность, а договор. Если собственник передает транспортное средство другому лицу в техническое управление без надлежащего юридического оформления (например, управление автомашиной в присутствии и с разрешения собственника производится его знакомым), то субъектом ответственности за причинение вреда является собственник транспортного средства (так как это не влечет за собой изменения юридического владельца). Так Б.С. Антимонов признает фактической передачей владения транспортным средством случаи, когда «собственник автомашины дает знакомому прокатиться на своем автомобиле, не оформляя передачи пользования, или собственник автомашины, оставаясь сам в машине, позволяет другому лицу управлять этой машиной»[108], указывая на то, что в этой ситуации «оба лица – и первое и второе – в равной степени выступают здесь как владельцы машины..». Данная позиция противоречит сложившейся практике по обязательствам данной категории. Верховный Суд РФ четко указывает, что возмещению вреда, причиненного ИПО, возлагается на собственника, передавшего транспортное средство в техническое управление без надлежавшего юридического оформления – доверенности[109]. При этом, если, не установлено факта противоправного завладения транспортным средством, ответственность по возмещению причиненного вреда должен нести не фактический, а титульный владелец транспортного средства. Однако, по мнению большинства ученых, при передаче источника повышенной опасности без соответствующего юридического оформления к ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности, должны привлекаться как юридический, так и фактический владелец. В этих случаях юридический и фактический владелец должны нести перед потерпевшим солидарную ответственность[110]. Если же лицо управляло транспортным средством по доверенности, то отвечает за причиненный вред это лицо, а не собственник. Так по одному из дел Белгородский областной суд указал, что: «Доводы, жалобы о том, что лицо, владеющее источником повышенной опасности на основании доверенности, не отвечает за вред, причиненный указанным источником, не основан на требованиях абз. 2 ч. 1 си. 1079 ГК РФ»[111].

Следует подчеркнуть, что согласно Федеральному закону от 25 апреля 2002 г. № 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» у одного транспортного средства может быть несколько владельцев одновременно. Такая ситуация возникает, когда собственник передал транспорт в хозяйственное ведение или оперативное управление другому лицу, а тот, в свою очередь, предоставил его в аренду. Помимо всего прочего, и арендатор вправе заключить договор субаренды. И у одного транспортного средства получается четыре владельца.

Однако одновременное наличие у нескольких лиц законных оснований владения вовсе не означает, что все они должны привлекаться к возмещению вреда, причиненного при эксплуатации транспортного средства. К ответственности должен быть привлечен лишь тот из них, кто непосредственно действовал с повышенной опасностью для окружающих. Данное обстоятельство предопределяет рассмотрение всякого законного основания владения лишь как необходимого, но не единственного условия признания лица владельцем источника повышенной опасности.

Таким образом, для цели установления субъекта ответственности по ст. 1079 ГК значение должен иметь не только титул владения как таковой, но и то, кто из титульных владельцев фактически осуществлял управление транспортным средством и его техническую эксплуатацию.

О.А. Красавчиков указывает, что для владельца ИПО характерны два признака: юридический и материальный[112]. Сущность первого признака состоит в том, что в качестве владельца ИПО может рассматриваться лицо, обладающее гражданско-правовыми полномочиями по использованию соответствующего ИПО. В силу этого передача источника повышенной опасности без юридического оформления не влечет за собой изменения юридического владельца. Титульный владелец - собственник, обладатель права полного хозяйственного ведения, арендатор и т.п. не освобождается от ответственности за вред, причиненный при использовании источника повышенной опасности фактическим владельцем.

По той же причине нельзя считать владельцем ИПО, и соответственно, субъектом ответственности перед потерпевшим лицо, управляющее ИПО в силу трудовых отношений с владельцем (шофер, машинист, оператор и др.)[113].

Автотранспортные и другие предприятия передают по договору аренды принадлежащие им автомашины своим работникам. Если такой работник действует в интересах предприятия, пользуется его ремонтной базой и транспортное средство фактически не выходит из владения предприятия, иначе говоря, когда договор является формой организации трудовых отношений, ответственность за причинение вреда согласно ст. 1079 ГК РФ должно нести предприятие как владелец (собственник) ИПО. Доверенность на управление автомобилем в интересах собственника на постоянной основе с выплатой денежного вознаграждения за выполненную работу также является формой организации трудовых отношений[114].

В литературе отмечается, что «в понятии владелец» ИПО действительное содержание шире его буквального наименования»[115], т.е. категория «владелец ИПО» имеет больший объем, нежели обычное гражданско-правовое владение.

Это связывается с так называемым «материальным признаком» владения ИПО, заключающимся «в том, что владелец ИПО должен реально иметь источник в своем владении»[116]. По сути, тем самым говориться об осуществлении владельцем ОПО деятельности, создающей повышенную опасность для окружающих (эксплуатацию источника). При этом содержание понятие «владелец ИПО» должно совпадать с содержанием понятия «осуществление повышенно-опасной деятельности» («эксплуатация источника повышенной опасности»). Осуществлять ее может не только лично владелец ИПО, но и другие лица. Возникает вопрос, кто в этой ситуации осуществляет эксплуатацию» ИПО – водитель или владелец? И обязан ли владелец в такой ситуации «осуществлять контроль» за использованием ИПО, а если да, то каким образом? В законодательстве до настоящего времени не содержится прямого ответа на эти вопросы. Нет четкого ответа на этот вопрос и в решениях высших судебных органов. Так согласно Постановления №3 п. 19, а также Постановлению Президиума ВАС РФ от 18.апреля 2000 № 8051/99[117] «под владельцем источника повышенной опасности следует понимать организацию или гражданина, осуществляющих эксплуатацию источника повышенной опасности в силу принадлежащего им права собственности, права хозяйственного ведения, оперативного управления либо по другим основаниям».

Если работник владельца ИПО использует его (ИПО) исключительно в своих целях, это говорит об осуществлении иной деятельности, нежели той, которую осуществляет его работодатель (в других целях). Между тем эта такая же деятельность, создающая повышенную опасность для окружающих. По-видимому, данный случай возложения ответственности на лицо, не осуществляющее повышенно-опасной деятельности, является исключением из общего правила и обусловлен тем, что работник, использующий ИПО в своих интересах, не становится все же его владельцем.

Представляется, что обладание ИПО в силу трудового договора по своей природе схоже с римским «держанием» (detention), отношением характеризующимся, в отличие от владения (possession) отсутствием: а) осознания факта принадлежности вещи и б) юридической (владельческой) защиты[118].

«Трудовое держание» - это законное обладание работником имущества работодателя, обусловленное доверием работодателя, в нашем случае предоставившего работнику право доступа к ИПО. Учитывая это доверие (вручение ИПО), работодатель несет риск ответственности перед потерпевшим. Если же работник производит незаконный захват (occupation) ИПО (т.е. осуществляет действия по его завладению), то такая ситуация подразумевает добровольное принятие «захватчиком» на себя бремени такого владения, в том числе риска ответственности за причинение вреда ИПО. Отметим, что приобретение в связи с этим незаконное владение является сильным отношением, чем «трудовое держание», так как в содержании такового владения присутствует волевой элемент – желание присвоить ИПО (распорядиться им от своего имени). При самовольном использовании работником ИПО обладание последним не приобретает подобного характера.

Как уже отмечалось, работодатель – владелец ИПО отвечает по ст. 1079 ГК РФ, в том числе и за тот вред, который был причинен его работником при самовольном использовании источника (транспортного средства). При этом суды не принимают во внимание должность такого «самовольного пользователя» - шофер он или, например, слесарь, не имеющий даже водительских прав. Ответственность возлагается на работодателя, имеющего в подобных случаях лишь право и волю владения, но не фактическое обладание ИПО. Такое решение обосновывается компенсационной функцией гражданской ответственности, так как этим облегчается положение потерпевшего, ибо работодатель – владелец ИПО более сильное лицо в финансовом отношении.

Также указывается на то, что этим преследуется воспитательно-предупредительная цель, направленная на устранение несчастных случаев на производстве и на транспорте[119]. В литературе отмечается, «что владелец обязан позаботиться о том, чтобы машина не оказалась в управлении неуправомоченного лица. Владелец машины, который пренебрегает этой обязанностью, не может благодаря своей вине избавиться от повышенной ответственности»[120], «не может быть освобожден от обязанности возмещения вреда на том лишь основании, что в его хозяйстве нет порядка»[121].

Считается, что на работника нужно воздействовать не нормами гражданского права, а нормами административного, трудового или, в крайнем случае, уголовного права[122]. Поэтому предлагается «признать правильной позицию наших судов, когда они не входят в обсуждение вопроса, как, по внутреннему основанию тот или иной работник владельца занял место у руля»[123].

Подтверждение данной позиции можно найти в судебных решениях по уголовным делам об угонах работниками транспортных средства работодателей. Судами признается, что самовольное использование автомашины в личных целях лицом, имеющим к ним доступ по службе, нельзя рассматривать как угон[124], однако, в случаях отстранения шофера от работы (доступа к машине) отношения квалифицируются как неправомерное завладение транспортным средством без цели хищения[125].

Материальный признак заключается в том, что владелец источника повышенной опасности - тот, кто реально имеет такой источник в своем владении. Так, если станок передан в аренду, а его продолжает обслуживать оператор, находящийся с собственником в трудовых отношениях, то арендатора нельзя признать владельцем источника повышенной опасности (станка), ибо нет реального перехода владения.

С. Дедиков справедливо указывает, что передача владения источником повышенной опасности должна означать устранение контроля над ним прежнего владельца и предполагает установление полного контроля, а следовательно, и ответственности нового владельца в случаях причинения вреда. При этом следует учитывать, что судебная практика идет по пути признания того, что если автомашина была в ремонте и вред причинен после ремонта, во время контрольной поездки на ней, то вред должен возмещаться организацией, производившей ремонт и контрольную поездку. Если же условия передачи источника повышенной опасности таковы, что не исключают полностью контроль прежнего владельца, то возможна солидарная ответственность обоих владельцев.

Учет юридического и материального признаков владельца источника повышенной опасности наиболее наглядно виден при обращении к институту аренды транспортных средств. Согласно ст. 640 ГК в тех случаях, когда транспортное средство арендуется с предоставлением арендодателем услуг по управлению и технической эксплуатации, ответственность за вред, причиненный третьим лицам арендованным транспортным средством, его механизмами, устройствами, оборудованием, несет арендодатель в соответствии с правилами гл. 59 ГК. Акцентирование внимания именно на техническом обслуживании (управление и техническая эксплуатация) не случайно. Применительно к транспортным средствам техническая сторона вопроса оказывается решающей, поскольку именно от качества технического обслуживания зависит степень их опасности при эксплуатации. Арендодатель вправе предъявить к арендатору регрессное требование о возмещении сумм, выплаченных третьим лицам, если докажет, что вред возник по вине арендатора. Согласно ст. 648 ГК в тех случаях, когда транспортное средство арендуется без предоставления арендодателем услуг по управлению и технической эксплуатации, ответственность за вред, причиненный третьим лицам арендованным транспортным средством, его механизмами, устройствами, оборудованием, несет арендатор в соответствии с правилами гл. 59 ГК, не зависимо от содержания договора аренды и наличия в нем оговорок[126]. Следовательно, в зависимости от того, чьими силами осуществляются управление транспортным средством и его техническая эксплуатация, можно ответить на вопрос и о субъекте ответственности за вред, причиненный транспортным средством. При этом, как справедливо отмечается в литературе, подобное распределение обязанностей в договоре аренды транспортного средства обусловлено тем, что использование транспортного средства предполагает квалифицированное управление им и его надлежащее техническое обслуживание с помощью профессионально подготовленного экипажа[127]. На это справедливо указал президиум Верховного Суда Республики Татарстан в своем решении: «Взыскивая ущерб, причиненный ДТП, с арендодателя, мировой судья не принял во внимание, что п. 3.2.3. договора аренды (без экипажа) противоречит положениям ст. 648 ГК РФ, следовательно, договор в этой части является недействительным, а поэтому при вынесении решения, следовательно руководствуется не договором, а действующим законодательством»[128]. В двух приведенных нормах законодатель определяет ответственного субъекта, используя материальный критерий. По нашему мнению, такая позиция законодателя указывает на то, что в данном случае транспортное средство не выходит из-под контроля арендодателя, так как управление им и его техническая эксплуатация осуществляются его работниками (экипажем). Законодатель, следовательно, толкует понятие контроля над транспортным средством как источником повышенной опасности шире, чем непосредственное управление транспортным средством. Под контролем в этом случае следует понимать и действия по общему руководству деятельностью водителя, если он состоит с владельцем транспортного средства в трудовых отношениях.

Следует заметить, что возможность перехода владения ИПО органам публичной власти прямо предусмотрена в абз. 2 п. 1 ст. 1079 ГК РФ. Так в качестве одного из оснований владения ИПО закон называет «распоряжение соответствующего органа о передаче уму ИПО». Ранее (до принятия ГК РФ) о подобном распоряжении упоминалось в п. 19. Постановления ВС РФ №3. Следует, однако, заметить, что данная формулировка была заимствована законодателем в несколько измененном виде. В указанном разъяснении Пленума говорится о распоряжении «компетентных органов о передаче организации во временное пользование ИПО», т.е. орган, отдающий распоряжение о передаче ИПО, мог не быть субъектом, получающим этот источник во владение. Это соответствовало прежней хозяйственной практике, согласно которой «головная» организация (трест, объединение), выступающая в качестве органа управления, давала распоряжения своим нижестоящим организациям (подразделениям) о передаче ИПО (транспортных средств). В настоящее время закон под «соответствующими органами» понимает, на наш взгляд, органы государственной власти или местного самоуправления (их должностных лиц), которые могут издавать распоряжения о передаче ИПО опасности в их владение в случаях, указанных в законодательстве, для осуществления неотложных задач по защите прав граждан и организаций, а также иных публичных интересов. Подобные распоряжения являются административными актами – основаниям возникновения гражданских прав и обязанностей (под п.2 п.1 ст. 8 ГК РФ).

В законодательстве устанавливается четкий перечень условий для принудительной передачи владений ИПО органам публичной власти и иным уполномоченным законом лица. Так, в соответствии с п. 28 с. 11 Закона РФ от 18 апреля 19991 г. «О милиции»[129] граждане и организации, в определенных этим законом, случаях, обязаны предоставлять транспортные средства по распоряжению сотрудников милиции с отстранением при необходимости водителей от управления этими средствами. К лица, имеющим право давать распоряжения о предоставлении транспортного средства, относятся также сотрудники федеральных органов государственной безопасности, медицинские работники, следующие в попутном направлении для оказания медицинской помощи (п. 2.3.3. Правил дорожного движения РФ). Все эти случаи передачи владения, а также складывающиеся в связи с этим отношения между прежними владельцами ИПО и новым «публичным владельцем» имеют публично-правовую природу. Поэтому мы не согласны с П. Волошиным, утверждающим, сто «между постоянным владельцем и временным пользователем транспортного средства в связи с этим устанавливаются гражданско-правовые отношения, возникающие из административного акта»[130].

Представляется, что лишь при принудительном изъятии источника повышенной опасности и отстранения от его эксплуатации и управления им гражданско-правовые отношения владения транспортным средством меняют свое содержание. В противном случае к ним лишь добавляются новые административные отношения. Несмотря на то, ч то передача источников повышенной опасности по распоряжению государственного органа осуществляется без перехода к ним права собственности на эти источники, данный юридический факт из буквального смысла статьи 1079 ГК РФ порождает передачу права владения ИПО и вместе с ним и обязанности по возмещению возможного вреда.

С другой стороны, случаи, когда по распоряжению «соответствующего органа», например, по требованию работника милиции осуществляется лишь изменение маршрута (без отстранения водителя от управления транспортным средством) не влекут смены владельца[131]. Таким образом, при передаче ИПО в силу указания органов государственной власти или ОМСУ и иных уполномоченных законом лиц без отстранения водителя от управления транспортным средством субъектом владения остается титульный владелец источника.

В случае причинения вреда несколькими источниками повышенной опасности в результате их взаимодействия (например, столкновения) следует различать причинение вреда третьим лицам[132] и самим владельцам этих источников.

Если вред причинен третьему лицу в результате взаимодействия ИПО, он возмещается владельцами этих источников. Последние в этом случае несут солидарную ответственность. При возложении такой ответственности подлежит учету грубая неосторожность самого потерпевшего, а также имущественное положение причинителя вреда – гражданина, если в его действиях не было умысла[133].

Если же в результате взаимодействия ИПО их владельцы принесли вред друг другу, то необходимо исходить из общих оснований ответственности, установленных правилами ст. 1064 ГК РФ[134].

В результате проведенного исследования представляется возможным и необходимым дополнить абз. 2 ч. 1 ст. 1079 ГК РФ следующим положением после слов «т.п.» - «которое при этом осуществляют контроль над использованием источника повышенной опасности как лично, так и через лиц, состоящих с владельцем в трудовых отношениях» и изложить епго в следующей редакции: «Обязанность возмещения вреда воздагается на юридическое лицо или гражданина, которые владеют источником повышенной опасности на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании (на праве аренды, по доверенности на право управления транспортным средством, в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности и т.п.) и при этом осуществляют контроль над использованием источника повышенной опасности как лично, так и через лиц, состоящих с владельцем в трудовых отношениях.

Данное нововведение, по нашему мнению, позволит избежать спорных ситуаций в случаях, когда одно лицо, владея ИПО (транспортным средством) на праве собственности, передает права на его использование другому лицу, но не передает ему фактического владения транспортным средством. Кроме того, будет снята ответственность с собственника транспортного средства, передавшего владение им «по доверенности другому лицу», причинившему впоследствии вред при использовании этого транспортного средства.

 


Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



Сейчас читают про: