2020-04-20
88
Задача представить учения Платона и Аристотеля как единую доктрину требовала решения вопроса об их «онтологической совместимости»: соотношение Единого Платона и Ума-нуса Аристотеля, сотворенность и вечность космоса, смертность и бессмертие души - эти важные для платоников вопросы приобретали дополнительную остроту для христианских авторов. В свое время Гиерокл и затем Аммоний решали проблему тварно-сти космоса или его вечности в духе «согласия» Платона и Аристотеля через вневременное понимание мифа «Тимея»: Бог есть творец безначальной Вселенной. Знаменателен спор о вечности мира, инициированный на исходе Античности христианином Иоанном Филопоном, который поставил под сомнение в ходе полемики с Проклом постулат ex nihilo nihil, и продолженный критическим ответом Симпликия, защищавшим вместе с этим постулатом всю систему античных представлений о бытии. Эта заочная полемика выразительно зафиксировала разлом единой культурной и философской парадигмы Античности.
Ценность поздних комментариев для интерпретации философии Аристотеля необходимо соотносить с особенностями неоплатонической экзегезы, часто выполнявшей задачи, лежавшие в иной плоскости, чем только чтение аристотелевского текста. При этом поздние комментарии в той или иной степени несут на себе характерный для неоплатонизма и нехарактерный для Аристотеля отпечаток религиозного энтузиазма, ср. заключительную молитву Симпликия из его комментария к «О небе», соединившую ученый стиль школьной экзегезы и живой язык религиозного чувства, в которой он обращается к Творцу Вселенной с просьбой принять свой комментарий как дар и как гимн всему рожденному Богом (Simpl. In De Caelo, 731, 25-29).
|
|
|
Византийские комментаторы 11-12 вв. Среди комментаторов, представленных в серии CAG, есть также византийские авторы: Евстратий, комментатор «Второй Аналитики» (кн. 2) и «Никомаховой этики» (кн. 1; 6); Михаил Эфесский, комментатор «Никомаховой этики» (кн. 5; 9—10), «О софистических опровержениях» и ряда психологических и биологических трактатов; утрачены его комментарии на обе «Аналитики», «Топику», «Риторику», «Физику», «О небе», «Историю животных», «Политику» (возможно, ему принадлежат книги 7-14 комментария на «Метафизику», изданные как комментарий Александра Афродисийского, см. CAG I); Софоний, автор комментария-парафразы на «О душе» и Псевдо-Гелиодор (вероятно, нач. 14 в.), составивший парафраз «Никомаховой этики». Наиболее важны обстоятельные комментарии Михаила, более следующего аристотелевской традиции, и Евстратия, вводящего в текст комментариев платонические, христианские и антиисламские мотивы. Оба принадлежали к философскому кружку византийской принцессы Анны Комнины.
|
|
|
ЛАТИНСКИЕ КОММЕНТАТОРЫ. Начиная с 4 в. аристотелевский «Органон» становится частью обязательного философского чтения и толкования на латинском Западе. Как и греческая, латинская традиция включала в себя экзегетические труды разной степени сложности (парафразы,
АРИСТОТЕЛЯ КОММЕНТАТОРЫ 183
элементарные и подробные комментарии), однако в отличие от греческой она столкнулась со специфической задачей адекватного перевода сочинений Аристотеля.
Первым латинским комментатором Аристотеля был Марий Викторин (сер. 4 в.), который составил комментарий на «Категории» в 8 кн. и перевел несколько трудов по логике: «Категории», «Об истолковании» и «Введение» Порфирия (Cassiod. Inst. II, 3,18). После него Веттий Агорий Претекстат перевел парафразы «Аналитик» Фемистия (Boethius. De Int.23,6-4, 3). Первые сохранившиеся латинские тексты - анонимный парафраз «Категорий» (который неверно приписывали Августину), имевший хождение в Средние века под названием «Десять категорий» (Categoriae Decem), и неполный парафраз «Категорий» Марциана Капеллы (5 в.), сохранившийся в 4-й книге его соч. «О диалектике».
Ключевой фигурой для истории латинского Аристотеля стал Боэций (ок. 475-526). Как и все неоплатоники, он разделял мнение о согласии Платона и Аристотеля по существу, а также что учение Аристотеля - дальнейшее развитие платоновского. Чтобы показать их согласие, он задумал перевести все трактаты Аристотеля, все диалоги Платона и написать комментарии к ним (Boethius. De int.2 79, 9-80, 9), однако осуществил свой план лишь частично: Боэций перевел «Категории», «Об истолковании», «Первую Аналитику», «Топику» и «О софистических опровержениях», а также «Введение» Порфирия и составил два комментария к «Введению», два - к «Об истолковании» (элементарный для начинающих и углубленный для более подготовленных учеников, Boethius. In De int.2186, 2-9) и один на «Категории», хотя предполагалось написать также два (Boethius. In Cat. 160 Α-B). Благодаря Боэцию и его переводам аристотелевская философия в восприятии раннего Средневековья была ограничена рамками логики.
Тексты: Diels H. (ed.). Commentaria in Aristotelem Graeca, editum consilio et auctoritate Academiae Litterarum Regiae Borussicae, 23 vols. В., 1882-1909 [=CAG]: включает тексты (далее в хронологической последовательности) Аспасия, Александра Афродисийского, Порфирия, Дексиппа, Фемистия, Сириана, Аммония, Прискиана, Асклепия, Филопона, Симпликия, Олимпиодора, Элия, Давида, Стефана, Евстратия, Михаила Эфесского и Софония. Переводы текстов, изданных в CAG, публикуются в серии: Sorabji R. (ed.). Ancient Commentators on Aristotle. L.; Ithaca (N. Y): Cornell University Press, 1987-.
Лит.: Praechter К. Die griechischen Aristoteleskommentare, - ByzZeit 18, 1909, S. 516-538 (пер. на англ. см.: Sorabji 1990, р. 31-54); Minio-Paluello L The Text of the «Categories»: the Latin Tradition, - CQ 39, 1945, p. 63-74 (repr.: Idem. Opuscula: The Latin Aristotle. Amst., 1972, p. 28-39; Richard M. Apo Phônês, - Byzantion 20, 1950, p. 191-222; Moraux P. Aristotelismus bei den Griechen: von Andronicos bis Alexander von Aphrodisias. Bd. I—III. В.; N. Y., \913-2№\\Ebbesen S. Commentators and Commentaries on Aristotle's «Sophistici Elenchi». Vol. 1-3. Leiden, 1981; Irmscher J. Die spätantiken Aristoteleskommentatoren in ihrer geschichtlichen Umwelt, - Romanitas-Christianitas. Untersuchungen zur Geschichte und Literatur der römischen Kaiserzeit. Hrsg. v. G.Wirth. В.; N. Y, 1982, S. 411-425; Wiesner J. (hrsg.). Aristoteles. Werk und Wirkung, P. Moraux gewidmet. T. II: Kommentierung. Überlieferung. Nachleben. В., 1987; Strange S. K. Plotinus, Porphyry and the Neoplatonic Interpretation of the «Categories», - ANRW II, 36, 2, 1987, p. 955-974; Hadot I. The Role of the Commentaries on Aristotle in the Teaching of Philosophy according to the Prefaces of the Neoplatonic Commentaries to the «Categories», - Blumenthal HJ., Robinson H. (ed.). Aristotle and the later tradition [OSAPh Supplem. vol.]. Oxf, 1991, p. 175-189; Sorabji R. (ed.). Aristotle Transformed: The Ancient Commentators and their Influence. L., 1990; Barnes J. Metacommentary, - OSAPh 10, 1992, p. 267-281; Mansfeldi. Prolegomena. Questions to be settled before the study of an author, or a text. Leiden, 1993; Blumenthal H. J. Aristotle and
184 АРКЕСИЛАЙ
Neoplatonism in Late Antiquity: Interpretations of the «De Anima». Ν. Υ., 1996; Hoffmann Ph. La problématique du titre des traités d'Aristote selon les commentateurs grecs. Quelques exemples, - Titres et articulations du texte dans les œuvres antiques. Edd. J.-C. Fredouille, M.-O Goulet-Caze et al. P., 1997, p. 75-103; Idem. La fonction des prologues exégétiques dans la pensée pédagogique néoplatonicienne, - Roussel В., Dubois J.-D. (edd.). Entrer en matière. P., 1998, p. 209-245; Luna С Trois etudes sur la tradition des commentaires anciens a la «Métaphysique». Leiden; Bost; Köln, 2001; Gibson R.K., Shuttleworth Kraus Ch. (edd.). The Classical Commentary: Histories, Practices, Theory. Leiden, 2002; D'Ancona C. Commenting on Aristotle, - Geerlings W., Schulze Ch. (hrsg.). Der Kommentar in Antike und Mittelalter. Leiden; Bost.; Köln, 2002, S. 201-251; Chase M., Natali С et al. Aristote de Stagire, - DPhA Supplement, 2003, p. 111-378; Celluprica V., D'Ancona C. (edd.). Aristotele e i suoi esegeti neoplatonici. Logica e ontologia nelle interpretazioni greche e arabe. Nap., 2004; Philosophy, Science and Exegesis in Greek, Arabic and Latin Commentaries, ed. by P. Adamson et al. L., 2005; Sorabji R. The Philosophy of the Commentators 200-600 AD. A Sourcebook. Vol. 1: Psychology. Vol. 2: Physics. Vol. 3: Logic and Metaphysics. L.; Ithaca, 2005, Фролов Э. Д., Колобова К. М. Аристотель и его греческие комментаторы, - ВДИ, 1958, 2, с. 14-28; Солопова М. А. Александр Афродисийский и его трактат «О смешении и росте» в контексте истории античного аристотелизма. М., 2002.
|
|
|
М. А. СОЛОПОВА
АРКЕСИЛАЙ (Άρκβσίλαος) (315 до н. э., Питана в Эолии - 241 до н. э., Афины), греческий философ, основатель и схоларх (с 270) Новой, или Средней (скептической), Академии. Ученик Теофраста, затем Крантора и Полемона (D. L. IV 29). Продолжая традицию древнеакадемической диалектики, довел до совершенства практику составления «равносильных» (ίσοσθβνβΐς) речей «за» и «против» на любую заданную тему; логическим выводом из этого был принцип воздержания от суждения (эпохе). Полемика со стоиками — вторая отличительная черта А. и созданной им Академии. Согласно Сексту Эмпирику (Adv. math. IV 150-157), возражения А. направлены главным образом против стоического учения о «постижении» (κατάληφις), определяемом как «согласие на постигающее представление» (συγκατάθεσις της καταληκτικής φαντασίας). Указывая на противоречивость этой концепции и невозможность рассматривать «постижение» как критерий истины, А. отрицает существование «постижения» как такового. Однако теоретическая необходимость воздержания от суждения не избавляет от принятия решений на практике: здесь критерием является (как и у стоиков) вероятное (βνλογον) (Ibid. 158). Всякое действие опирается на представление о приятном и на стремление к нему, что не расходится с принципом эпохе, который освобождает только от мнений (Plut. Adv. Colot. 1122 с, f). Таким образом, положительная разработка практической этики у А. фактически построена на стоических понятиях.
|
|
|
Свидетельства и фрагм.: Mette H. J. Zwei Akademiker heute: Krantor von Soloi und Arkesilaos von Pitane, - Lustrum 26, 1984, p. 41-94.
Лит.: Coussin P. Le Stoïcisme de la Nouvelle Académie, - RHPh 3, 1929, p. 241-276; Gigon O. Zur Geschichte der sogenannten Neuen Akademie, - MusHelv 1, 1944, S. 47-64; WeischeA. Cicero und die Neue Akademie. Münst., 1961; Krämer H. J. Piatonismus und hellenistische Philosophie. В.; Ν. Υ., 1971, S. 33-54; Levy C. Scepticisme et dogmatisme dans l'Acadé-mie. «L'ésoterisme» d'Arcésilas, - REL 56, 1978, p. 335-348; Ioppolo A. M. Doxa e epoche in Arcesilao, - Elenchos 5, 1984, p. 317-363; Long A. A. Diogenes Laertius, Life of Arcesilas, - Diogene Laerzio storico del pensiero antico. Atti del convegno 1985, Elenchos 7, 1986, p. 429-449.
Ю. А. ШИЧАЛИН
ΑΡΧΕ 185
ΑΡΧΕ (αρχή), начало, принцип (лат. principiurn), термин древнегреческой философии. В дофилософском словоупотреблении (начиная с Гомера): 1) отправная точка, начало чего-либо в пространственном или временном смысле; 2) начало как зачин, причина чего-либо; 3) начало как начальство, власть, главенство. Процесс терминологизации (архе как «первоначало, принцип», не initium, но principium) произошел в 4 в. до н. э. в Академии, вероятно, под влиянием языка математиков, где αρχαί во множественном числе - исходные пункты доказательства, аксиомы. Уже у Платона архе употребляется в значении 1) онтологического принципа (ср. схоластич. principium reale) и 2) начал а познания, гносеологического принципа (ср. principium cognoscendi). Для 1-го особенно важен «Федр» (245Ы0 ел., dl ел.: «Начало есть нечто невозникшее; в самом деле, все возникающее по необходимости должно возникать из некоего начала...»), для 2-го - 6-я кн. «Государства» (510Ь5 слл. - о «беспредпосылочном начале», где, однако, архе имеет также онтологический смысл (идеи Платона суть одновременно принципы бытия и познания)).
Аристотель впервые дает семантическое описание архе (Met. V 1, 1012Ь34 слл.) и различает: 1) эпистемологические начала («начала, исходя из которых доказывают», «силлогистические», «аподиктические», «научные» начала) и 2) онтологические начала («начала сущности» - там же, III 1, 995Ь7), причем «начала познания» часто выступают как синонимы «исходных посылок», «постулатов», «аксиом» («начала вывода - посылки»: An. Pr. I, 27, 43а21). «Наиболее надежным, наиболее достоверным, безусловным» из «начал доказательств» Аристотель провозглашает закон противоречия (Met. IV 3-6; XI 5-6), отрицавшийся Гераклитом. «Начала» должны обладать самоочевидной достоверностью, они «недоказуемы» (М. М., 1197а22), не могут быть получены силлогистическим путем (Е. N. 1139Ь30; 1098Ы; Тор. 101Ы); «начало» научного знания («эпистеме») - интуитивный ум (νους) (An. Post. 23, 84Ь37; 33, 88Ь35; Ε. Ν. 1140ЬЗЗ; 1143Ы0). «Начала сущности», или принципы бытия, - то же, что «причины» (ameu), их столько же, сколько метафизических «причин», т. е. четыре: материя, или «то, из чего», форма (бГ8ос), или «чтойность», начало движения и цель, или «то, ради чего» (телос). Они выступают факторами, конституирующими конкретную вещь, «вот-это-вот-нечто» (τόδβ τι), или первую сущность (πρώτη ουσία). «Движущую архе» Аристотель называет «началом в собственном смысле» (напр., Meteor. 346b20). В историческом очерке учения о «началах» (Met. II, 3-9, ср. Phys. I, 2 ел.) Аристотель рассматривает всех своих предшественников с точки зрения предвосхищения ими одного или нескольких из «четырех начал» (причин) бытия. «Большинство первых философов», согласно Аристотелю (Met. 983b6 ел.), предвосхищали материальное «начало» (архе). Именно в этом смысле следует понимать утверждения Аристотеля, Теофраста и позднейшей доксографии, что Фалес, Анаксимен, Гераклит и др. «принимали за архе» собственно воду, воздух и огонь, и нет никаких оснований приписывать перипатетический термин «архе» ионийским натурфилософам (употребление архе в значении, близком к онтологическому принципу впервые засвидетельствовано для Фшолая, fr. В 6 DK.
Лит.: Лебедев А. В. Об изначальной формулировке традиционного тезиса ΤΗΝ ΑΡΧΗΝ ΥΔΩΡ ΕΙΝΑΙ, - Balcanica. Лингвистич. исследования. M., 1979, с. 167-176;
186 АРХЕДЕМ
Lumpe Α. Der Terminus «Prinzip» (αρχή) von den Vorsokratikern bis auf Aristoteles, - ArchBegr 1, 1955, S. 104-116.
А. В. ЛЕБЕДЕВ
АРХЕДЕМ ÇApxéb-ημος) из Тарса (2 в. до н. э.), философ-стоик, ученик Диогена Вавилонского. Родом из Тарса в Киликии (Strab. XIV 5, 14), учился в Афинах у Диогена (ISHerc. col. 48), а затем, возможно, переехал в Вавилон, где открыл собственную школу (Plut. De exil. 14, 506 b). Известны следующие сочинения Α.: «О звучащей речи» (Перс φωνής), «Об элементах» (Перс arocxecœv), «О возможном» (Перс δυνατών) и, предположительно, «О повелевающем рассуждении» (Перс του Kvpcevovros - ср. Epict. Diss. II 19, 9). Судя по сохранившимся фрагментам, А. писал по всем разделам учения, однако логикой, по-видимому, интересовался больше всего и наряду со своим соотечественником Антипатром приобрел известность как диалектик (Cic. Acad. II 143 -principes dialecticorum).
В целом А. следовал школьной догме, но по ряду вопросов высказывал собственные мнения. Части философии А. традиционно располагал в порядке логика-физика-этика (D. L. VII 40). В логической области разрабатывал вопросы семантики и вслед за Клеанфом называл предикаты (κατηγορήματα) чистыми смыслами (Хекта - Clem. Strom. VIII9,26), занимался принципами классификации высказываний (D. L. VII 68), модальными высказываниями и, в частности, логическим текстом Диодора Крона «Повелевающее рассуждение» (Epict. Diss. II 19, 9). А. также специально занимался грамматикой и риторикой, в частности, писал о периодах речи и помимо школьных работ изучал, видимо, «Риторику» Аристотеля (Demetr. De elocut. 34).
В области физики придерживался традиционного учения о началах и элементах (D. L. VII 134), считал землю «ведущим началом» (rqye^ovcKOv) космоса (Aët. II 4, 17), но, по-видимому, допускал также, что в центре космоса может находиться огонь (Simpl. In De Cael. 512, 28 ел.). О времени, в отличие от Хрисиппа, утверждал, что настоящее есть лишь неуловимый момент, связывающий прошлое и будущее (Plut. Comm. not. 41, 1081e).
A. специально занимался вопросами классификации разделов этической части (D. L. VII 84) и предложил собственную формулировку конечной цели: «жить, исполняя все надлежащее» (πάντα та καθήκοντα e-ncTeXouvTa ζην - VII 88) - желая, вероятно, прояснить многозначную формулировку Зенона и подчеркнуть момент разумного выбора. В пользу данного предположения свидетельствует другой вариант формулировки Α.: «Жить, выбирая все самое достойное и значительное из природных вещей» (Clem. Strom. II 21, 129). В вопросе о ценности «предпочтительного», следуя школьной догме, полагал, что оно, как и все «безразличное», ценности (αξία) не имеет (Sext. Adv. math. XI 73).
Т. обр., А. был заметным представителем последнего поколения Ранней Стой и, возможно, одним из последних крупных логиков школы (в числе учеников А. был Криний, также писавший по логике - D. L. VII71; 76 и др.). В стоической традиции А. пользовался авторитетом вплоть до 2 в. н. э. (ср. Epict. Diss. II 4, 1; III 2, 13 и др.).
<DparM.:SVF III 1-22.
Лит.: Wiersma W. Τέλος und καθήκον in der alten Stoa, - Mnemosyne 3, 1937, p. 219-228; Goldschmidt К Le système stoïcien et l'idée de temps. P., 19562, p. 30-45; Long A. A. Carneades
АРХЕЛАЙ 187
and the Stoic Telos, - Phronesis 12, 1967, p. 59-90; Barreau H. Cléanthe et Chrysippe face au maître argument de Diodore, - Les Stoïciens et leur logique. P., 1978, p. 21-40; Frede M. Principles of Stoic Grammar, - The Stoics. Ed. J. M. Rist. Berk.; L. Ang.; L., 1978, p. 38-58.
А. А. СТОЛЯРОВ
АРХЕЛАЙ ÇΑρχέλαος) (сер. 5 в. до н. э.), греческий философ, ученик Анаксагора и учитель Сократа.
Дата рождения приблизительно установливается в соответствии с указаниями на его отношение к Анаксагору («ученик» - следовательно, младше) и Сократу («учитель» - следовательно, старше), - ок. 485. Был родом из Афин (DK60 А1 = D. L. II16); вариант, передаваемый Диогеном Лаэртием «или из Милета» (принят в словаре Суда, s. ν. Αρχέλαος) появился, очевидно, как согласование места рождения А. с местом возникновения ионийской натурфилософии, которую он «первым» перенес в Афины (об этом см.: D. L. II 16, 3), отчего был прозван «физиком» (φυσικός). Источники согласно считают А. фигурой для древнегреческой философии знаковой: он завершает историю «физической философии» (Диоген Лаэртий говорит об афинской традиции, D. L. II16; Ипполит Римский всю древнюю натурфилософию полагает «от Фалеса до Архелая») и после него учением Сократа открывается период «этической философии». Позиция «первого» и одновременно «последнего» афинского натурфилософа тем не менее мало изменяет значение А. как не слишком оригинального последователя Анаксагора из Клазомен.
Сочинения А. не сохранились. Согласно Суде, был автором «О природе» (Φυσιολογία) и еще нескольких произведений. Известно, что Теофраст посвятил его учению отдельную книгу (Περί των 'Αρχελάου α, D. L. V 42, 14), которая, очевидно, послужила источником для позднейших доксогра-фов. Подробнее других об учении А. сообщают Ипполит Римский и Диоген Лаэртий.
Судя по краткой сводке у Ипполита, А. изложил в своем сочинении вопросы от образования космоса до возникновения жизни на Земле и появления цивилизованного общества. Космология А. в своих принципиальных чертах повторяет анаксагоровскую (см. А 4 = Hipp. Ref. I, 9, 1). Существует изначальная смесь бесконечного числа качественно различных первоначал (гомеомерий). Ум (νους) А. - в отличие от Ума Анаксагора - не является чистым, «не смешанным ни с чем», напротив, некая материальная смесь имманентно присутствует в самом Уме. Ум явился причиной движения смеси и ее первоначального разделения на горячее и холодное, при этом горячее двигалось, а холодное покоилось. Это разделение является причиной порождения основных космогонических этапов: огонь рассредоточен во внешних слоях, вода стекает в середину космоса, там она нагревается, происходит испарение, возникает воздух, а из осадков формируется земля, по природе своей самая прочная и холодная (ср. В 1а). Т. обр., в центре космоса - Земля, но по сравнению со всем космосом она ничтожно мала. Путем процессов нагревания воздуха сформировались все видимые нам небесные тела. Сообщение Ипполита Римского о том, что А. полагал Землю «вогнутой», следует неверной традиции (см.: Panchenko 1999). По Α., Земля имеет форму холма (ср. мнение Демокрита о том, что Земля похожа на щит, обращенный кверху выпуклой стороной). По-видимому, А. много внимания уделил тому разделу физики, который в пост-Аристотелевской тради-
188 АРХИТ
ции назывался «метеорологией»: о причинах ветров, дождей, землетрясений, разливов и т. п. (ср. А 16).
Специальный раздел сочинения А. был посвящен вопросу о возникновении жизни (зоогонии), который он излагал достаточно близко известным воззрениям Анаксагора: живые существа, в т. ч. и люди, возникли в нагретой влажной земле (А 4), после того как с нее сошла вода под воздействием Солнца (ср. подобное воззрение об эволюции жизни у Анаксимандра и Эмпедокла). Все возникшие животные сначала питались илом и были недолговечны, а впоследствии стали рождаться друг от друга. Ум присущ всем живым существам как некое врожденное качество, но не всем в равной мере, одни пользуются умом медленнее, другие — быстрее. Α., по-видимому, впервые выдвинул идею о развитии человечества от состояния дикости к цивилизации, положив начало разработке вопроса о генезисе цивилизации и возникновения языка в последующей философии (Демокрит, Протагор, Платон): люди, появившись из земли вместе с прочими животными, со временем отделились от них и встали на путь цивилизованной жизни: учредили законы, ремесла, вождей, стали жить в городах. В научной литературе обсуждалось предположение о том, что фрагмент «Исторической библиотеки» Диодора Сицилийского о возникновении цивилизации (Diod. I, 7—8) излагает в основе своей теорию А. (Lämmli F. Homo Faber... S. 29— 32), а не Гекатея Абдерского/Демокрита, - эта гипотеза была отклонена как недостаточно обоснованная (см.: Берлинский А. Л. Античные учения о возникновения языка. СПб., 2006, с. 47-48, 196).
Современник софистов, А. уделил внимание также и «этической части философии» (А 6). По свидетельству Диогена Лаэртия, А. полагал справедливое и безобразное существующими не по природе, а по закону (А 1 = D. L. II 16). Кроме того, он писал элегические стихи (В 1 = Plut. Cim. 4). Развитием гуманитарного направления в деятельности А. стала поздняя средневековая традиция, которая приписывала ему поэму «О священном искусстве» в ямбических стихах (В 3, Spuria).
Фрагм.: DKII, 44-48; Лебедев, Фрагменты, 1989, с. 535-539.
Лит.: GuTHRiE, HistGrPhilos II, p. 339-344; Kirk G. S., Raven J. Ε., Schofield M. The Presocratic Philosophers. Camb., 19832,p. 385-389; imhofM. Sokrates und Archelaos. Zum 1. Sokratesbrief, - MusHelv 39, 1982, S. 71-81; 41, 1984, S. 1-14; Panchenko D. The Shape of the Earth in Archelaus, Democritus and Leucippus, - Hyperboreus, 1999, 5. 1, с 22-39. Tilman V. Archélaos d'Athènes, - RPhA XVIII, 2000, p. 65-107.
M. А. СОЛОПОВА
АРХИТ {"Αρχύτας) из Тарента (ок. 435 - после 360 до н. э.), последний значительный представитель древнего пифагореизма. А. был редким примером выдающегося математика и оригинального мыслителя, достигшего успехов в управлении государством. Семь раз подряд он избирался стратегом Тарента, в ту пору одного из сильнейших полисов Греции; в должности стратега-автократора он возглавлял союз греческих городов Италии. В ходе военных походов (в основном против местных племен италиков) он не знал ни одного поражения (DK47 А 1-2).
Подлинные труды А. - «О математических науках» (Περί μαθημάτων), «Беседы» (Αιατρφαί) и «Гармоника» ('Αρμονικός) — сохранились лишь в нескольких фрагментах (В 1-4). Большинство носящих его имя сочинений от-
АРХИТ 189
носится к пифагорейским псевдоэпиграфам, в которых Α., судя по числу поддельных трактатов (45 наименований), был популярнее самого Пифагора.
А. плодотворно занимался всеми науками пифагорейского квадривиу-ма (арифметика, геометрия, гармоника и астрономия), которые считал родственными (В 1). Он первым решил знаменитую проблему удвоения куба, поставленную Гиппократом Хиосским (А 14), найдя две средние пропорциональные между двумя заданными величинами (а: χ = х: у = у: 2а, отсюда х3 = 2а3). Введя в геометрию принцип движения, способствовал становлению кинематической теории движения небесных тел, которую выдвинул его ученик Евдокс Книдский. Полагают, что ему принадлежит восьмая (арифметическая) книга «Начал» Евклида. Арифметика А. была тесно связана с гармоникой: доказав, что между числами, находящимися в отношении (п + 1): п, невозможно найти среднее пропорциональное (А 19), он продемонстрировал, что основные гармонические интервалы, напр., октава (2: 1), квинта (3: 2), кварта (4: 3), а также целый тон (9: 8), не могут быть разделены пополам. Эти и другие исследования А. (А 16-17, В 2) завершили пифагорейскую гармонику, развитую впоследствии Евклидом. Его изыскания в акустике сочетали математику с эмпирическими наблюдениями и опытами, хотя и не всегда вели к верным результатам: вслед за Гиппасом он, видимо, считал, что высокие звуки движутся быстрее, чем низкие (В 1). В астрономии, вопреки канонической впоследствии схеме, А. выступал за бесконечность космоса: «Окажись я на краю Вселенной, т. е. на сфере неподвижных звезд, мог бы я вытянуть вовне руку или палку или нет?» (А 24) Будучи основателем механики и, вероятно, оптики, он поставил их на прочную математическую основу. «Механические проблемы» Аристотеля опираются на исследования Архита, к его кругу принадлежал изобретатель первой катапульты (гастрафета) Зопир из Тарента. Интересно, что А. находил время и на изобретение детских игрушек (А 10).
Хотя сведения о философии А. скудны, видно, что он оставил след во многих ее разделах. В этике он выступал против гедонизма и за подчинение чувств разуму (традиционно пифагорейские мотивы), сам служа образцом самообладания и гуманного отношения к слугам (А 7-9). В физике он развивал характерный для пифагореизма математический подход: всякое движение происходит в соответствии с пропорцией (αναλογία). В «природном», круговом движении - это «пропорция равенства», ибо «оно единственное возвращается к самому себе» (А 23а); пример — круговращение небесных тел. Причиной механического движения является «неравное» (А 23), напр., неравные плечи рычага. Вслед за Филолаем А. занимался философским анализом математики, особенно ее познавательных возможностей (В 1, 3, 4). Он учил, что арифметика способствует согласию в обществе и даже улучшает нравственность: благодаря ей возможен честный счет и основанные на нем справедливые отношения, она препятствует обману и изобличает неправедных (В 3).
