I. Понятие патристики. Краткий обзор патриотической традиции. 20 страница

Сам Аристотель в 1-й книге «Физики» - в ходе критики учения Анаксагора о смеси вещей, состоящей из бесконечно делимых компонентов, бесконечных «как по величине, так и малости», - выдвинул аргумент о существовании неделимых частей тел: поскольку животное не может быть сколь угодно великим либо малым, то не могут и его части быть сколь угодно велики или малы; частями животного являются мясо, кровь и другие по-добочастные, которые, таким образом, не могут быть бесконечно делимы (Phys. I, 187b 14-21).

198                                                      АТОМИЗМ

Гераклид Понтийский выдвигает свою версию атомизма, отличную и от демокритовского, и от академического вариантов его разработки. Началами всех вещей он называет αναρμοι όγκοι, «несвязанные частицы» (fr. 119 a-b Wehrli), подчеркивая тем самым особый способ взаимосвязи своих первоэлементов, отличный от механического сцепления атомов Демокрита посредством «присосок и крючков». По-видимому, Гераклид понимал αναρμοι όγκοι как самодостаточные и в этом смысле неделимые первоначала, носители своеобразных качеств, способные подвергаться внешним воздействиям (παθητών - fr. 120). При этом Гераклид все же допускал делимость своих «частиц» на θραύσματα, «кусочки», - мельчайшие неделимые бескачественные частицы (fr. 121), определенным образом структурировавшие эти όγκοι. Разработанная Геракл ид ом атомистическая концепция оказала влияние на физические изыскания Стратона Лампсакского и римского врача 1 в. до н. э. Асклепиада из Вифинии.

Диодор Крон, принадлежавший к т. н. Диалектической школе (см. Мегарская школа), выдвинул ряд аргументов в пользу существования не имеющих частей тел («амер», αμβρή σώματα), продолжая начатый Зеноном Элейским логический анализ проблемы бесконечной делимости и движения. Амеры - мельчайшие тела, не имеющие частей не просто потому, что их физически невозможно рассечь, но потому, что у них нет и не может быть никаких частей; в отличие от атомов Демокрита, для амер не вводилось различия по форме, чтобы не было оснований говорить хотя бы о мысленной их делимости. Все же амеры имеют некую величину, достаточную для того, чтобы в сумме образовать чувственно воспринимаемое тело. Кроме неделимых тел, Диодор допускал также существование минимальных неделимых частей пространства и времени: любой промежуток времени может быть разделен на более короткие периоды, каждый из которых больше нуля, но разделить его уже нельзя. И каждый отрезок пространства может быть разделен вплоть до минимального неделимого отрезка.

Секст Эмпирик (Adv. math. Χ 48 слл.) излагает аргументацию Диодора о существовании дискретных величин. На этом было основано отрицание Диодором движения как процесса в настоящем времени: тела не движутся ни в том месте, где они есть, ни в том, где их нет. Поскольку данная альтернатива, по Диодору, охватывает все возможные случаи, то отсюда он делает вывод, что движения нет.

Преемник Теофраста по руководству Ликеем Стратон из Лампсака, по всей видимости, попытался соединить некоторые положения атомизма с аристотелевским учением: он считал, что время состоит из неделимых моментов, между тем как тело и место делимы до бесконечности; соответственно, он утверждал, что движущийся предмет проходит в неделимое время делимый промежуток пространства «целиком и сразу» (Sext. Adv. math. X 90).

Эпикур. Продолжением традиции демокритовского атомизма было учение Эпикура, который в целом следовал понятию атома, введенному Демокритом, - маленькое плотное тело, имеющее свою форму, величину и поворот в пространстве, — однако приписал атомам тяжесть и способность отклоняться от первоначального прямолинейного движения. Введение в абсолютно детерминированную картину мира элемента свободы - главное отличие двух атомистических учений. Обсуждается вопрос, принадлежит ли Демокриту или Эпикуру интерпретация физического атомизма в смыс-

АТОМИЗМ                                                    199

ле математического (теория дискретного пространства-времени); возможно, что обозначенная Аристотелем проблема была разработана Диодором Кроном и через него повлияла на Эпикура. Лукреций и его поэма «О природе вещей» важны как изложение атомистического учения Эпикура.

Атомизм Эпикура в отличие от раннего демокритовского варианта уже проводит различие между физической нерассекаемостью атома и его понятийной неделимостью, не оставляя без решения проблему, связанную с тем, как атомы могут иметь части (если у атомов имеются различия в их форме, они могут касаться друг друга сторонами, составлять величину). Эпикур полагал, что нерассекаемые атомы должны иметь мыслимые части.

Учение о движении атомов у Эпикура также имело отличия от демокритовского. Демокрит говорит о центростремительном движении атомов в данном космосе, вероятно созданном космическим вихрем. Эпикур наделяет атомы внутренним собственным движением вниз, под действием тяжести, сквозь бесконечный космос. Направление книзу, возможно, отвечает на аристотелевскую критику Демокрита, который, по его мнению, не показал, каково движение атомов, а только говорил, что оно вечное и что они непрерывно сталкиваются между собой. По Эпикуру, атомы внезапно отклоняются от прямолинейного направления движения. Это объясняло, почему атомы сталкиваются, а не движутся параллельно. Последователи Эпикура поставили под сомнение и демокритовский тезис о том, что качества существуют лишь по установлению, на самом же деле у атомов их нет, - эпикуреец Полистрат защищал тезис о реальности качеств.

Асклепиад из Вифинии может быть отнесен к одним из последних представителей античного атомизма в натурфилософии, поскольку он разделял дискретную теорию материи и был сторонником знания, основанного на чувственном опыте. Асклепиад воспринял атомистическую теорию Гераклида Понтийского о «несопряженных телах» {αναρμοι όγκοι), соединив ее с гипотезой о мельчайших «порах» {πόροι). Наличием в телах пор Асклепиад объяснял всякого рода взаимодействия, в частности, веществ в растворах, а также функционирование живого организма; эти идеи восходят к учению о порах Стратона из Лампсака. Учение Асклепиада имеет черты, родственные атомизму Демокрита—Эпикура: в одном случае первоосновами объявляются атомы и пустота, в другом - «тела»-оуко1 и поры. Как и Гераклид, Асклепиад признает за первичными телами способность испытывать воздействие, не считая их ατταθ^ίς. Существенное отличие состояло и в том, что у Асклепиада «элементы» могли расчленяться на фрагменты и обладали качеством (Sext. Pyrrh. Ill, 33: θρανστα καϊ ττοια). Несмотря на новейшую терминологию, атомистическая основа учения Асклепиада была очевидна его современникам, так, Гален считал вифинского врача последовательным эпикурейцем и атомистом, «который опирается в своих мыслях на порочные принципы», ибо на самом деле «всем руководит и все устраивает разум, а не случайное соединение телесных атомов» (De usu part., t. 3, 469, 11-13 Kühn).

Источники: Gli atomisti: frammenti e testimonianze. Trad, e note di V. E. Alfieri. Bari, 1936 (repr.: N. Y.; L., 1987); Griechische Atomisten: Texte und Kommentare zum materialistischen Denken der Antike. Aus dem Griechisch und Latein übers, und hrsg. von F. Jurss et al. Lpz., 1973, 1988³.

Лит.: Bailey С. The Greek Atomists and Epicurus. Oxf., 1928; Meisen A. van. From atomos to Atom. Pittsburgh, 1952; Mau J. Zum Problem des Infinitesimalen bei den antiken

200                                                          АТТИК

Atomisten. В., 1957²; Furley D. Two Studies in the Greek Atomists. Princ, 1967; Pohle W. The Mathematical Foundations of Plato's Atomic Physics, -Isis 62,1,1971, p. 36-46; Romano F. (ed.). Democrito e l'atomismo antico. Catania, 1980; Müller R. Naturphilosophie und Ethik im antiken Atomismus, - Idem. Menschenbild und Humanismus der Antike. Lpz., 1980, S. 135-158; Denyer N. The Atomism of Diodorus Cronus, - Prudentia 13, 1981, p. 33^5; Konstan D. Atomism and its Heritage: Minimal Parts, -ÄncPhil 2, 1982, p. 60-75; Sorabji R. Time, Creation and the Continuum: Theories in Antiquity and the Early Middle Ages. L.; N. Y., 1983; Stückelberger A. Vestigia Democritea. Die Rezeption der Lehre von den Atomen in der antiken Naturwissenschaft und Medizin. Basel, 1984; Nikolaou S.-M. Die Atomlehre Demokrits und Piatons «Timaios»: eine vergleichende Untersuchung. Stuttg., 1998; J. Ancient Atomists on the Plurality of Worlds, - CQ 54. 2, 2004, p. 354-365; Hasper P. S. Aristotle's Diagnosis of Atomism. 2006; Зубов В. П. Развитие атомистических представлений до начала XIX века. М., 1965; Рожанский И. Д. Развитие естествознания в эпоху античности. М., 1979, с. 265-395. См. также лит. к ст. Демокрит, Эпикур, Лукреций.

М. А. СОЛОПОВА

АТТИК ÇΑττικός) (2-я пол. 2 в. н. э.), греческий философ-платоник, автор полемического трактата «Против пытающихся объяснить платоновское учение через аристотелевское» (Προς τους 8ià των 'Αριστοτέλους τα Πλάτωνος υπ ισχνού μένους), сохранились фрагменты у Евсевия Кесарийского, Рг. Εν. XI; XV; вероятно, у А. было также специальное сочинение, посвященное космической душе; есть ссылки на его комментарии к платоновским «Тимею», «Федру», «Федону», а также - к «Категориям» Аристотеля. Вероятно, именно А. возглавил восстановленную в 176 имп. Марком Аврелием кафедру платоновской философии в Афинах (см. Афинская школа платонизма).

А. — представитель афинского платонизма, подчеркнуто стремящегося оградить себя от влияния других школ. Поэтому А. поддерживает антиаристотелевские тенденции своего предшественника Кальвена Тавра; оборотной стороной этого оказываются, однако, стоические моменты учения А.

Порядок частей философии, принимаемый Α., - этика, физика, логика (ср. Евдора). Первенство этики, по Α., отличает Платона от Аристотеля (начинавшего с логики), как и учение о добродетели (которой, по Платону, одной достаточно для блаженства) и учение о бессмертии индивидуальной души, которого не признавал Аристотель (фр. 1-2; 7 Des Places).

В области физики А. - как и Плутарх из Херонеи - сторонник понимания демиургического мифа «Тимея» как протяженного во времени процесса. При этом А. считает, что до вмешательства Демиурга неупорядоченная материя, движимая злой душой, существовала вечно, а демиург привел ее в порядок (фр. 4; 23). Проблема творения мира связана для А. с учением о промысле: мир упорядочен потому, что создатель счел это состояние лучшим, нежели беспорядок, и может сохранять это упорядоченное состояние вечно. Демиург, прежде чем создать вещи, мыслит их; эти «мысли божьи» и есть идеи (фр. 9). Т. обр., идеи у А. рангом ниже Демиурга, за что его позднее упрекал Сириан (фр. 40), согласно которому у А. идеями оказываются всеобщие логосы, вечно существующие в душе, с которой тождественна природа (фр. 8).

А. подчеркивает, что мир состоит из 4 элементов, отвергая аристотелевский пятый элемент - эфир (фр. 5). Критика эфира для А. принципиальна: называя эфир неаффицируемым телом, Аристотель, по Α., пытается приписать ему свойства умопостигаемой сущности, что для платоников недопус-

АФИНСКАЯ ШКОЛА                                         201

тимо. Прокл отмечает, что для А.-комментатора характерно строгое следование тексту Платона (фрг. 14).

Фрагм.: Atticus. Fragments. Texte et. et trad, par Ed. Des Places. P., 1977.

Лит.: Baltes M. Zur Philosophie des Platonikers Attikos, - Piatonismus und Christentum: FS fur H. Dorrie. Hrsg. H.-D. Blume. Munst, 1983, S. 38-57; Moreschini C. Attico: una figura singolare del medioplatonismo, - ANRWII 36, 1, 1987, p. 477-491. См. также лит. к ст. Средний платонизм.

Ю. А. ШИЧАЛИН

АФИНОДОР (Αθηνόδωρος) Кальв (1 в. до н. э.), философ-стоик, предположительно ученик Посидония, - Диоген Лаэртий (VII149) приводит имена А. и Посидония рядом в списке авторитетов по мантике, а Страбон (I 1, 9; I 3,12) упоминает их же в качестве авторитетов по океану и морям. Известно, что А. собирал выдержки из сочинений Посидония для трактата Цицерона «Об обязанностях» (Ad Att. XVI 11,4; 14, 3).

Возможно, А. Кальв тождествен А. из Тарса, сыну Сандона, который был наставником Августа (Strab. XIV 5, 14) и написал трактат или утешение для сестры Августа Октавии (Plut. Public. 17); его учение о благородстве высоко ставил Цицерон (Ad fam. Ill 7, 5). Нельзя исключать, что того же А. упоминает (и пересказывает его взгляды на политику и досуг) Сенека (De tranqu., 3; 6 ср. Ер. 10, 5). Возможно также, что данный А. был автором соч. «Против Категорий Аристотеля», упоминаемого Порфирием (In Cat. 86, 22) и Симпликием (In Cat. 62, 26).

Лит.: Hense О. Seneca und Athenodorus. Progr. Freib./Breis., 1893; Pohlenz M. Cicero de Officiis III, - NAWG, 1934-1936, S. 1-40; Grimai P. Auguste et Athénodore. - REA 41, 1945, p. 261-273; 48,1946, p. 62-79; Hijmans B. L Athenodorus on the Categories and a pun on Athenodorus, - Kephalaion. Studies in Greek philosophy and its continuation offered to С J. de Vogel. Assen, 1975, p. 105-114.

А. А. СТОЛЯРОВ

АФИНОДОР ^Αθηνόδωρος) Кордилион (кон. 2 - сер. 1 в. до н. э.), стоик, родом из Тарса (Strab. XIV 5, 14). Обычно отождествляется с упомянутым у Диогена Лаэртия (VII 34) А. - хранителем Пергамской библиотеки, который удалял из книг Зенона Китийского места, считавшиеся в стоической школе неудачными. Большой знаток стоических догм, А. пользовался расположением Катона Утического, который разыскал его в Пергаме и взял с собой в Рим, где А. и умер в доме Катона (Plut. Cato Min. 10; 16; Max. cum princ. 777a; Strab. XIV 5, 14).

Лит. см. к ст. Афинодор Кальв.

А. А. СТОЛЯРОВ

АФИНСКАЯ ШКОЛА платонизма, направление в Среднем платонизме 1—2 вв. н. э. и неоплатонизме конца 4 — сер. 6 в.

1) С середины 1 в. до н. э. платоническая догматика развивалась вне стен Академии и даже вне Афин — прежде всего в Александрии, в связи с чем возникло противопоставление академиков, т. е. представителей скептической Академии, и платоников, признавших наличие платоновской догматики и необходимость положительной разработки платоновского учения. Первый известный платоник Афинской школы — выходец из Египта

202                                              АФИНСКАЯ ШКОЛА

Аммоний Александрийский (ум. ок. 80 н. э.). У него в 66-67 учился Плутарх Херонейский, по сочинениям которого («Платоновские вопросы», комментарии на «Тимея», толкования мифов, и пр.) можно представить общую направленность учения Аммония. Платонизм Аммония, сформировавшийся в Александрии и опиравшийся на учение Древней Академии (Ксенократа), носил пифагорейскую окраску, в связи с чем следует предполагать влияние Евдора Александрийского. Не исключено также влияние Евдора на Никострата, который, по Симпликию, написал вслед за неким Лукием книгу возражений против ряда аристотелевских трактатов, используя для критики Аристотеля стоические положения.

Стремление отделить учение Платона от аристотелевского характерно также для Кальвена Тавра, о школе {biarpißrj) которого можно составить представление по Авлу Геллию: на занятиях читались и комментировались тексты Платона, реже - Аристотеля; после лекций ученикам предлагалось задавать вопросы, которые тут же решались на основании книг предшественников или сочинений самого Тавра; избранных учеников Тавр приглашал домой на обеды, в ходе которых также обсуждались возникавшие «вопросы» (жанр философских бесед), о которых можно судить по «Пиршественным вопросам» Плутарха и самому Авлу Геллию. Стремление Тавра сохранить в чистоте платоновское учение поддержал его ученик Аттик (вероятно, первый диадох восстановленной Марком Аврелием в 176 платоновской кафедры в Афинах), для которого, однако, характерны стоические элементы, объясняемые, впрочем, влиянием того же Евдора. Ученики Аттика - Гарпократион из Аргоса, Авл Геллий, Апулей, Герод Аттик.

В 3 в. разработка платоновской философии в Афинской школе, видимо, сменяется в основном общеобразовательными штудиями. Известен только один диадох, занятый проблемами платонизма: Евбул (сер. 3 в.), писавший о «Филебе», «Горгии» и аристотелевских возражениях на «Государство» Платона, автор сочинения «Платоновские вопросы». Хотя в Афинах в это время были известны (напр., Лонгину) соч. Плотина, его учение не находит там отклика. В 4 в. Афины известны как центр риторики, там преподают Юлиан Каппадокийский, Проэресий, Гимерий из Прусы, в 336—340 там учится Либаний, а в 355 - будущий император Юлиан

2) Для формирования Афинской школы неоплатонизма решающим было влияние Ямвлиха, философия которого была усвоена Академией, видимо, благодаря Приску и Ямвлиху Младшему, внуку Сопатра Апамейского, ученика и преемника Ямвлиха по руководству Сирийской школой неоплатонизма. Первым диадохом постямвлиховской ориентации в Афинах был Плутарх Афинский (ум. 432). Его ученик и преемник — Сириан, после недолгого схолархата которого во главе Афинской школы стоял Прокл (ум. в 485). При Плутархе, Сириане и Прокле в Афинской школе читался вводный курс аристотелевской философии (см. Александрийская школа, Аристотеля комментаторы), затем курс философии Платона, состоявший из 12 диалогов, расположенных в строгой последовательности и соотнесенных с определенными разделами философии (т. н. «канон Ямвлиха»): «Алкивиад I» - протрептическое введение, побуждение к философии; «Горгий», «Фе-дон» - этика; «Кратил», «Теэтет» - логика; «Софист», «Политик» — физика; «Федр», «Пир» - теология; «Филеб» - заключительный диалог, дающий

АФИНСКАЯ ШКОЛА                                          203

сводку основных проблем платоновской философии; эти 10 диалогов составляли первый цикл; второй, высший цикл состоял из «Тимея» (физика) и «Парменида» (теология); иногда в программу включалось «Государство» и «Законы» (политика). Завершался курс толкованием «Халдейских оракулов». В Афинской школе этого периода ревностно относились к законам языческого благочестия: соблюдались не только исконно греческие праздники, но и египетские, фригийские и пр. В Афинской школе учились александрийцы, благодаря чему развитой афинский неоплатонизм привился там: у Плутарха учился Гиерокл, у Сириана - Гермий (его комментарий к «Федру» восходит к лекциям Сириана), у Прокла - Аммоний, сын Гермия. Среди слушателей Афинской школы этого периода - автор Ареопагитского корпуса.

Последовавшие за Проклом диадохи не могли поддержать заданный им стиль преподавания: Марин больше математик, чем философ; Исидор Александрийский, доверявший божественному озарению больше, чем систематической разработке философии; Гегий и Зенодот - фигуры мало известные и незначительные. Только при последнем схолархе, Дамаский, в Афинской школе восстанавливается «канон Ямвлиха».

Для Дамаския - как и для Сириана до него — характерен подчеркнутый антиаристотелевский пафос (иной раз он упрекает в аристотелизме даже Прокла, позиции которого в ряде принципиальных вопросов он предпочитает ямвлиховскую), его комментариям свойствен больший прагматизм и интерес к конкретным деталям, а систематическим «Первым началам» -еще большая, чем у Прокла, схоластическая разработанность, не отменяющая, однако, доктринальной самостоятельности и умозрительной глубины.

В 529 появился эдикт имп. Юстиниана, запрещавший преподавание еретикам, евреям и «одержимым безумием эллинского нечестия», а также специальное постановление, направленное в Афины и запрещавшее язычникам «преподавание философии и толкование законов». Афинская школа прекратила преподавание. Вероятно, в конце 531 Дамаский с 6 платониками (в их числе Симпликий и Прискиан), «высшим цветом философов» (по замечанию Агафия, из чьей «Истории» (II 28-32 Keydel) известен этот эпизод), отправляется из Афин ко двору персидского царя Хосрова I (восшед-шего на трон 13 сентября 531). В конце 532 Хосров, заключив «вечный мир» с Юстинианом, добился для философов-язычников разрешения обретаться в пределах Византийской империи, не подвергаясь преследованиям за свои убеждения. По версии М. Тардье, поддержанной И. Адо, к Хосрову отправился один Дамаский, который и добился внесения соответствующей статьи в текст мирного договора. Остальные платоники обретались в Харране (Каррах, в Месопотамии, в 30 км на юго-восток от Эдессы): существовавшая здесь до 1081 философская школа была одним из важных источников влияния разработанного в Афинской школе платонизма на мусульманскую философию.

Лит.: Procîus. Théologie Platonicienne, livre I, P., 1968, p. IX-LIV; Entretiens 21. De Jamblique à Proclus. Publiés par O. Reverdin et al. Vandv.; Gen., 1975; Dillon J. The Middle Platonists. L., 1977. 1996²; Dô'rrie H., Baltes M. (Hrsg.). Der Piatonismus in der Antike. I—III. Stuttg.; Bad Cannst, 1978-1993; Tardieu M. Sabiens coraniques et "Sabiens" de Harran, - Journal Asiatique 274, 1986, p. 1—44. См. также лит. к ст. Академия, Александрийская школа, Средний платонизм, Неоплатонизм.

Ю. А. ШИЧАЛИН

204                                                              АЭТИЙ

АЭТИЙ ÇΑίτιος), согласно концепции Г. Дильса - автор единственного сохранившегося полностью доксографического компендия «Свод мнений», составленного ок. 100 и реферирующего «Физические воззрения» греческих философов от Фалеса до перипатетика Ксенарха. Текст А. реконструирован Дильсом в 1879 из двух редакций: 1-й кн. «Физических эклог» (выборок) Иоанна Стобея (нач. 5 в.) и дошедшего под именем Плутарха «Компендия физических мнений философов» в 5 кн. (лат. сокр. «De Placitis Philosophorum», или просто «Placita» - «Мнения»; составлен ок. 150), а также цитат главным образом у патристических авторов. После Дильса до недавнего времени было принято цитировать уже не Стобея и Псевдо-Плутарха, а А. по сводному тексту. Однако имя А. засвидетельствовано очень плохо (только у церковного писателя 5 в. Феодорита, нередко путающего имена), атрибуция и датировка Дильса ненадежна; на сводный текст следует поэтому ссылаться как на «Мнения философов». Возможно, автором их был философский учитель Августа Арий Дидим. В любом случае их следует датировать 2-й пол. 1 в. до н. э. Согласно Дильсу, для периода от Фалеса до Платона «Мнения философов» используют материал «Физических мнений» Теофраста и в своей композиции отражают их структуру: первоначала (кн. 1), космология (кн. 2), метеорология (кн. 3), психология (кн. 4), эмбриология и физиология (кн. 5).

Издания. Сводный текст: Diels H. Doxographi Graeci. В., 1879, S. 267^44; Редакция Стобея: Stobaeus I. Anthologium. Rec. C. Wachsmuth et О. Hense. Vol. 1. В., 1884 (1958²); Редакция Псевдо-Плутарха: Plutarchi Moralia. Ed. J. Mau. Vol. 5, fasc. 2, p. 1. Lpz., 1971.

Лит.: Mansfeld У., Runia D. Ae'tiana: The method and intellectual context of a doxogra-pher. Vol. 1. The sources. Leiden, 1997.

А. В. ЛЕБЕДЕВ

БИОН БОРИСФЕНИТ {Βίων Βορυσθβνίτης) (ок. 335 - ок. 245 до н. э., акме ок. 280), др.-греч. философ, родом из Борисфена (Ольвии); происходил из социальных низов; проданный подростком в рабство ритору, получил у него образование, а унаследовав состояние хозяина и получив свободу, прибыл в Афины для изучения философии. Проблематично отнесение Б. к определенной философской школе. Сначала (несколько ранее 314) Б. избрал руководимую Ксенократом Академию; жизнеописание Б. даже помещается в разделе академиков (D. L. IV 46-58). Однако учеником Ксенократа Б. не был: традиция подчеркивает их неприязнь - насмешки Б. и презрение Ксенократа (IV 10); возможно, неуч, который тщетно хочет стать учеником Ксенократа, и есть Б. (ср. IV 10 и 53). Принадлежа к Академии, Б. слушал Кратета (IV 51). Общая киническая окраска высказываний Б. говорит в пользу того, что это киник Кратет, однако прямые свидетельства традиции называют в связи с Б. Кратета-академика (IV 23, Τ 21), который мог иметь своих учеников наряду со схолархом Ксенократом. Ясных указаний на обучение Б. в кинической школе нет; известно только, что для достижения апатии Б. принял кинический образ жизни и надел костюм киника (IV 52), что не помешало ему в дальнейшем принять также учение киренаика Феодора Безбожника (IV 23; 52), а впоследствии поступить в ученики еще

БИОН БОРИСФЕНИТ                                          205

и к Теофрасту (IV 52) и именоваться перипатетиком (F 39 А, С). Редкий эклектизм философского образования Б. в какой-то мере объясним эклектичностью самих эллинистических школ, различия между которыми сравнительно с классическим периодом сделались менее резкими. Проблематична и сама принадлежность Б. к философии. Источники чаще называют его софистом, а не философом (Т 2 А-С, 5, 23, 28, 35АВ, 47 A, E-F, 56). Сам образ жизни Б. строился во многом по образцу древних софистов. Б. путешествовал, выступая перед широкой аудиторией, обучал за плату молодых людей (Stob. II 31, 97), но «хотя у него было много слушателей, никто не считал себя его учеником» (D. L. IV 53); Б. помогал гражданам в ведении судебных дел (IV 50), много заботился о внешней эффектности своей речи. Не укладывается в киническую парадигму и жизнь Б. при дворе его покровителя Антигона Гоната. Тем не менее, судя по сохранившимся фрагментам, общий характер воззрений Б. ближе всего к кинизму, хотя самого Б. никогда не называли киником. Как большинство киников, Б. высмеивал образование, музыку, геометрию (IV 53), он был чужд не только вопросам логики и физики, но также и политики (Plut. Adv. Colot. 32, 1126А); в то же время главной он считал интеллектуальную добродетель - разумность (φρονηας, D. L. IV 51), имеющую, впрочем, практическую направленность. Философия Б. - это практическая этика, которая разделяет общепринятое в ту эпоху представление о добродетели как источнике счастья. Но если академики считали добродетель самодостаточной для счастья, а древние киники не принимали в расчет обстоятельств, то Б., подобно перипатетикам (ср. Arist. Ε. N. 1099а31 sq., 1100b25 sq., 1178b32), указывает еще и на умение приспосабливаться к обстоятельствам и довольствоваться своим уделом. Соответственно «смягчен» и человеческий идеал Б.: это уже не стоящий над толпой друг богов - «мудрец», а «добродетельный муж» (αγαθός άνηρ), способный достойно исполнить любую назначенную судьбой роль (Teles, fr. 11 Hense). Высказывания Б. отличает свойственный кинизму негативный характер (Philod. De ira I 12-20), направленность на ниспровержение всех философских учений, в чем, вероятно, сказывалось и наследие древней софистики (D. L. IV 47). Б. прокламирует свободу от позитивных ценностей: от государства, семьи, религии. Этическое учение Б. обращено к изолированному индивидууму, оно почти не затрагивает поведения внутри какой-либо человеческой общности. Особое по сравнению с ранним кинизмом отношение Б. к удовольствию и имуществу иногда позволяет называть его философию гедонистической. Б. действительно далек от проповеди аскетического воздержания как самостоятельной ценности, но он прославляет «простую жизнь» (Teles, 1.1), осуждая не само по себе богатство и удовольствие, а порабощающую страсть к ним. При правильном отношении к внешним благам, по Б., допустимо, применяясь к обстоятельствам, не только владеть имуществом, но и жить в роскоши на содержании властителей. Это мнение широко распространилось в позднем кинизме, видевшем в нищенстве и попрошайничестве образец презрения к богатству. Несмотря на постоянно заявляемый индивидуализм, сам Б. озабочен тем, чтобы освободить людей от их суеверий, от страха перед бедностью, старостью, смертью, от зависти и страстей. И гедонистические черты, и последовательный атеизм, отличающие Б. от киников, объясняются, вероятно, близостью Б. Феодору Безбожнику (D. L. IV 54). Как и все киники, Б. высмеивал обще-