2020-04-20
76
15.03.2013 при проведении общего собрания общества К. сложил с себя полномочия единоличного исполнительного органа общества (генерального директора) и предложил возложить данные полномочия на истца, что подтверждается протоколом общего собрания. На основании принятого протокола истцом было подано заявление в ИФНС России N 1 по Астраханской области о внесении записи в ЕГРЮЛ, касающейся смены единоличного исполнительного органа общества.
Однако ответчиком К. был инициирован иск в арбитражный суд по признанию регистрационной записи в ЕГРЮЛ об избрании генерального директора общества М. недействительной (арбитражное дело N А06-2011/2013). 08.04.2013 ответчиком было подано заявление на истца в Следственный комитет РФ по Астраханской области о фальсификации решения общего собрания общества, в котором ответчику было отказано в связи с отсутствием в действиях истца состава преступления.
Данные действия ответчика направлены на создание невозможности полноценной работы общества.
Кроме того, в соответствии с п. 9 Обзора практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с исключением участника из общества с ограниченной ответственностью, подобные действия ответчика могут расцениваться в качестве основания для исключения участника из общества в случаях, когда судом будет установлено, что участник знал или должен был знать, что при обращении в государственные органы с соответствующими требованиями и жалобами сообщает недостоверную информацию;
|
|
|
Незаконное присвоение К. полномочий генерального директора и представление в ЕГРЮЛ недостоверных сведений о единоличном исполнительном органе общества.
В рамках арбитражного дела N А06-2011/2013 по иску К. к М. судом 05.04.2013 были приняты обеспечительные меры, в соответствии с которыми обществу было запрещено исполнять решение о прекращении полномочий генерального директора К. и об избрании генеральным директором М. Не согласившись с обеспечительной мерой, поскольку она парализовала деятельность общества, М. была подана апелляционная жалоба на определение суда первой инстанции. 29.05.2013 Двенадцатым арбитражным апелляционным судом определение суда первой инстанции в части принятия обеспечительных мер было отменено. Однако К., зная о принятом судом апелляционной инстанции постановлении и не дожидаясь рассмотрения дела по существу, заверил у нотариуса заявление по форме Р14001, в которое внес сведения о единоличном исполнительном органе общества, а именно возложил данные полномочия на себя, и 04.06.2013 подал это заявление в ИФНС России N 1 по Астраханской области для внесения записи в ЕГРЮЛ, на основании чего Инспекцией и была внесена запись. По данному факту Следственным комитетом по Астраханской области в отношении К. возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 170.1 УК РФ (фальсификация записи в ЕГРЮЛ).
|
|
|
Данное действие К. повлекло причинение существенного вреда для общества, поскольку согласно выписке из ЕГРЮЛ руководителем общества является К., а фактическим руководителем общества, исполняющим его обязанности, является М.
Возникшая по вине К. ситуация привела общество к невозможности исполнения ряда функций, в частности к невозможности подписания договоров с контрагентами, представления интересов общества в суде, сдачи налоговой отчетности в налоговые органы.
Согласно п. 1 Обзора практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с исключением участника из общества с ограниченной ответственностью, основанием для исключения участника из общества является внесение в ЕГРЮЛ заведомо ложных сведений о смене генерального директора;
Грубое нарушение обязанностей генерального директора, повлекшее возникновение у общества убытков, и осуществление иных действий (бездействия), которые ведут к дестабилизации финансово-хозяйственной деятельности общества и могут привести общество к несостоятельности (банкротству).
Так, по вине К. и при полном бездействии в 2012 г. обществом были приобретены партии алкогольной продукции, которая в дальнейшем реализовывалась с признаками подделки акцизных марок, о чем был составлен протокол об административном правонарушении. Материалами дела установлено, что именно К. не принял надлежащих мер по контролю за оборотом алкогольной продукции.
Кировским районным судом города Ростова-на-Дону общество "Ф" признано виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 15.12 КоАП РФ.
Решением Федеральной службы по регулированию алкогольного рынка было приостановлено действие лицензии.
Поскольку розничная продажа алкогольной продукции является одним из основных видов деятельности общества, К. своими действиями причиняет ему убытки.
Одним из прибыльных видов деятельности общества также является сдача в аренду помещений. На протяжении длительного времени, из года в год обществом заключались договоры с одними и теми же арендаторами, со сроками менее 11 месяцев, которые впоследствии перезаключались на новые сроки.
Однако ответчик как участник общества обратился в арбитражный суд с иском к обществу о признании данных договоров недействительными сделками и применении реституции (дело N А06-4821/2013). Данное действие ответчика как участника общества направлено на причинение ущерба обществу в виде неполучения прибыли обществом от сдачи помещений в аренду.
Более того, в связи с тем, что некоторые из обжалуемых договоров аренды подлежат обязательной регистрации в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, ответчиком были заявлены обеспечительные меры по приостановлению регистрации обжалуемых договоров и 05.07.2013 обществу запретили проводить регистрацию данных договоров аренды.
Регистрация договоров невозможна по причине несоответствия приказа N 1-м от 15.03.2013 о назначении директора общества и протокола общего собрания общества от 15.03.2013 об избрании единоличного исполнительного органа сведениям, содержащимся в ЕГРЮЛ.
Несмотря на возложение полномочий единоличного исполнительного органа общества на истца, согласно протоколу общего собрания от 15.03.2013 истец длительное время фактически не мог приступить к возложенным на него полномочиям, поскольку со стороны ответчика не была произведена передача документации общества.
В связи с этим истцом 30.07.2013 был издан приказ "О назначении инвентаризационной комиссии и передаче дел назначенному бухгалтеру". Согласно проведенной инвентаризации был составлен акт, согласно которому фактическое состояние учета не позволяет произвести принятие документов бухгалтерского и налогового учета и продолжать финансовую (торговую) деятельность общества.
|
|
|
Также в адрес общества поступают требования от контрагентов по неисполнению договоров в части несвоевременной оплаты, о которых истцу ранее известно не было. Более того, в суд предъявлены иски о взыскании с общества долгов (дело N А06-5167/2013, А06-4827/2013), однако в связи с невозможностью обеспечить явку в судебные заседания представителя общества по причине содержащихся недостоверных сведений о руководителе в ЕГРЮЛ общество будет нести прямые убытки.
26.06.2013 К., юридически не являясь генеральным директором общества, издает приказ за N 26.06/2ак. Согласно п. 3 вышеуказанного приказа членам комиссии приказано снять номерные знаки с автомашин автотранспорта компании и передать их лично в руки К.
В данном случае ответчик в превышение полномочий издал приказ, по итогам которого номерные знаки автотранспорта общества бесследно исчезли, а для восстановления новых номерных знаков обществу потребовалось затратить время и понести расходы в виде уплаты государственной пошлины в размере 49 900 руб., что подтверждается платежным поручением от 22.07.2013.
Также в период отсутствия у ответчика полномочий генерального директора им издавался приказ от 21.06.2013 N 100, на основании которого был создан акт от 24.06.2013 об уничтожении печатей старого образца.
Судом первой инстанции были установлены и иные факты нарушения обязанностей К. и причинения препятствий деятельности общества.
Суд апелляционной инстанции, отменяя решение суда об исключении К. из общества, исходил из следующего.
Во-первых, суд посчитал, что в материалах дела отсутствуют доказательства причинения обществу убытков действиями К., что, по мнению суда, является необходимым условием для исключения участника, нарушающего свои обязанности, из общества.
|
|
|
Во-вторых, недоказанным суд посчитал и грубое нарушение обязанностей К., а также то, что своими действиями К. делает невозможной деятельность общества либо существенно ее затрудняет.
Сами по себе факты непроведения ежегодного аудита, нарушение порядка ведения бухгалтерского учета, приостановление действия лицензии, вызванные действиями (бездействием) К., по мнению суда апелляционной инстанции, не свидетельствуют о причинении убытков обществу.
Доказательств того, что нарушение финансовой дисциплины послужило основанием для привлечения общества к ответственности, материалы дела не содержат, как и отсутствуют доказательства, что в результате этого общество понесло какие-либо расходы, убытки.
Также аргументом суда апелляционной инстанции было то, что многие действия К. совершал при выполнении им функций единоличного исполнительного органа общества, тем самым нарушая не обязанности участника, а обязанности органа юридического лица.
Суд указал, что совершение участником общества действий, противоречащих интересам общества, при выполнении функций исполнительного органа - директора не является основанием для исключения из общества, поскольку в таком случае лицо несет ответственность, предусмотренную ст. 44 Закона об обществах с ограниченной ответственностью <1>.
--------------------------------
<1> Аналогичная позиция изложена в Определениях ВАС РФ от 25.05.2009 N ВАС-6605/09 по делу N А07-11337/2008, от 30.07.2009 N 9322/09 по делу N А55-9233/2008, от 15.07.2009 N ВАС-8134/09 по делу N А82-3112/2008 и от 17.04.2009 N 4101/09 по делу N А26-1648/2008.
Наконец, в-третьих, апелляционный суд посчитал, что истинной причиной предъявления участниками друг к другу исков явился возникший между сторонами корпоративный конфликт, который они пытались разрешить путем исключения из общества другого участника.
По мнению суда апелляционной инстанции, по сути доводы и приведенные сторонами в их подтверждение доказательства свидетельствуют о наличии в обществе между истцом и ответчиком ярко выраженного конфликта интересов участников в управлении обществом, что само по себе по смыслу ст. 10 Закона об обществах с ограниченной ответственностью не является основанием для исключения одного из участников из состава общества.
Фактической нормальной хозяйственной деятельности общества препятствует противостояние его участников. Вместе с тем возникшие между двумя участниками общества разногласия не являются основанием для исключения кого-либо из них из состава общества.
Приведенная аргументация суда апелляционной инстанции является весьма спорной.
Во-первых, суд апелляционной инстанции посчитал, что не доказано причинение К. убытков обществу, в связи с чем оснований для его исключения из общества не имеется.
Однако данный вывод суда апелляционной инстанции не основан на законе. В частности, согласно ст. 10 Закона об обществах с ограниченной ответственностью участники общества, доли которых в совокупности составляют не менее чем 10% уставного капитала общества, вправе требовать в судебном порядке исключения из общества участника, который грубо нарушает свои обязанности либо своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет.
Таким образом, согласно ст. 10 Закона об обществах с ограниченной ответственностью для исключения участника из общества достаточно доказать хотя бы одно <1> из двух обстоятельств:
--------------------------------
<1> По ст. 67 ГК РФ одного нарушения обязанностей недостаточно: по смыслу абз. 4 ст. 67 ГК РФ для исключения обязательным является наступление негативных последствий в виде причинения вреда обществу или существенного затруднения деятельности.
1) грубое нарушение участником своих обязанностей;
2) действия (бездействие) участника общества делают невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняют <1>.
--------------------------------
<1> О толковании приведенных положений ст. 10 Закона об обществах с ограниченной ответственностью см., например: Кузнецова Л.В. Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью // Вестник ВАС РФ. 2006. N 9. С. 7; Тузов Н.А. Основания исключения участника из общества с ограниченной ответственностью // Законодательство и экономика. 2004. N 8. С. 11.
При этом Закон ничего не говорит о необходимости наступления и доказывания каких-либо убытков, причиненных действиями участника. Одного факта грубого нарушения обязанностей или потенциальной возможности существенного затруднения деятельности общества из-за действий участника достаточно для того, чтобы исключить участника из общества.
Применив данную норму к обстоятельствам рассматриваемого дела, Арбитражный суд Астраханской области совершенно обоснованно признал действия (бездействие) К. грубым нарушением своих обязанностей.
Из этого исходил и суд кассационной инстанции, не согласившись с доводами апелляционного суда о необходимости доказывания конкретных убытков, причиненных действиями К. Действия К. как участника общества и его генерального директора сами по себе объективно привели к существенному затруднению деятельности организации и тем самым причинили обществу существенный вред.
Во-вторых, в рассмотренном деле одним из аргументов суда апелляционной инстанции против исключения К. из общества являлось утверждение о том, что К., действуя как генеральный директор общества, нарушал обязанности единоличного исполнительного органа общества, что может являться основанием для привлечения его к ответственности за нарушение фидуциарных обязанностей органа юридического лица, но не к ответственности за нарушение обязанностей участника.
Вместе с тем данная позиция не основана на законе. Участник любой корпорации может нести различные корпоративные обязанности, действуя одновременно в качестве единоличного исполнительного органа, члена совета директоров и т.п. Нарушение любой из корпоративных обязанностей, повлекшее причинение корпорации имущественного вреда, может быть самостоятельным основанием для применения к участнику ответственности в виде обязанности возместить причиненные убытки по правилам об ответственности членов органов управления юридического лица.
Однако независимо от привлечения участника к такой ответственности он может также быть привлечен к специальной корпоративной ответственности в виде исключения из корпорации за нарушение общих фидуциарных обязанностей участника, заключающихся в том, чтобы не совершать действия, заведомо направленные на причинение вреда корпорации, не совершать действия (бездействие), которые существенно затрудняют или делают невозможным достижение целей, ради которых создана корпорация. Данные фидуциарные обязанности участников общества с ограниченной ответственностью и ранее признавались судебной практикой <1>.
--------------------------------
<1> См.: Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с исключением участника из общества с ограниченной ответственностью.
Поэтому для исключения участника из общества за нарушение данных обязанностей не имеет значения, в каком качестве он действовал, создавая существенные затруднения деятельности общества или заведомо причиняя вред корпорации. Как справедливо указал Верховный Суд РФ в Определении от 08.10.2014 по рассматриваемому делу, совершение участником ООО действий, заведомо противоречащих интересам общества, при выполнении функций единоличного исполнительного органа может являться основанием для исключения такого участника из общества, если эти действия причинили обществу значительный вред и (или) сделали невозможной деятельность общества либо существенно ее затруднили.
Соответственно, одно и то же физическое лицо при совмещении им нескольких корпоративных статусов может быть одновременно привлечено к разным видам корпоративной ответственности при наличии к тому оснований: как к ответственности участника в виде исключения из юридического лица, так и к ответственности управляющего за причинение юридическому лицу убытков. В судебной практике, однако, иногда наблюдается приоритезация иска об убытках в отношении иска об исключении: если есть основания для иска об убытках, то требование об исключении к директору-участнику не должно применяться <1>, что представляется в корне неправильным и не соответствует базовым началам дифференциации любой юридической ответственности: если есть основания для привлечения к разным видам ответственности за разные правонарушения, применению подлежат все такие виды ответственности.
--------------------------------
| КонсультантПлюс: примечание. Монография В.Г. Бородкина "Гражданско-правовое регулирование корпоративного договора в российском праве" включена в информационный банк согласно публикации - Юстицинформ, 2017. |
<1> См. об этом и ссылки на соответствующую судебную практику: Степанов Д.И., Михальчук Ю.С. Ответственность директора перед корпорацией за причиненные ей убытки в судебной практике // Вестник экономического правосудия. 2018. N 4 (Приложение). С. 76.
Наконец, в-третьих, наличие корпоративного конфликта действительно не считается основанием для исключения участника из общества. Однако в рассмотренном деле корпоративный конфликт таковым и не является. В основе требований об исключении участника из общества с ограниченной ответственностью лежат обстоятельства, свидетельствующие о грубом нарушении одним из участников (К.) своих обязанностей, совершении им действий, существенно затрудняющих деятельность общества и направленных на причинение обществу вреда. То обстоятельство, что данные действия К. явились следствием корпоративного конфликта, не имеет никакого юридического значения для применения ст. 10 Закона об обществах с ограниченной ответственностью.
Следует отметить, что на практике любое требование об исключении участника из общества всегда является прямым следствием возникшего корпоративного конфликта между участниками. Вследствие возникшего корпоративного конфликта (причем соотношение долей конфликтующих сторон не имеет никакого значения) кто-то из участников может прибегнуть к крайним средствам, становясь на путь неправомерного поведения, грубо нарушая свои обязанности и совершая действия, заведомо направленные на причинение вреда обществу. Именно в этих случаях возникают основания для исключения того из участников, который вышел за пределы дозволенного, а само исключение участника из общества как раз и является радикальным способом прекращения возникшего противостояния и устранения препятствий нормальной деятельности общества, особенно в ситуации дедлока, когда оставление обоих участников в составе общества действительно парализует его дальнейшую деятельность.
Задача суда при этом заключается в защите прав и интересов того участника, который соблюдает требования закона и не чинит препятствий деятельности общества, а также в защите интересов самого общества, поскольку, исключив из него одну из конфликтующих сторон, он тем самым прекратит конфликт между участниками (хотя бы потому, что один из конфликтующих участников в силу решения суда больше не будет являться участником общества) и устранит препятствия нормальной деятельности общества.
Таким образом, в рассматриваемом деле имелись все формальные основания для применения в отношении К. ответственности в виде исключения его из общества. Тем не менее Верховный Суд РФ отменил судебные акты первой и кассационной инстанций и оставил в силе постановление апелляционного суда, в результате чего ни один из участников из общества исключен не был.
При этом Верховный Суд РФ продемонстрировал более взвешенный подход. В отличие от суда апелляционной инстанции, он принципиально допустил возможность исключения участника из общества с ограниченной ответственностью даже в условиях острого корпоративного конфликта в ситуации дедлока, если к тому имеются достаточные основания.
В Определении от 08.10.2014 Верховный Суд РФ указал, что исключение участника представляет собой специальный корпоративный способ защиты прав, целью которого является устранение вызванных поведением одного из участников препятствий к осуществлению нормальной деятельности общества. Вместе с тем при указанном соотношении долей названный механизм может применяться только в исключительных случаях при доказанности грубого нарушения участником общества своих обязанностей либо поведения участника, делающего невозможной или затрудняющей деятельность общества.
В то же время нельзя не отметить, что при любом соотношении долей данный механизм должен применяться в исключительных случаях, на что и ранее обращалось внимание в судебной практике. Поэтому в конкретном деле вопрос стоял лишь о том, является ли доказанным факт неправомерного поведения К. с точки зрения применения ст. 10 Закона об обществах с ограниченной ответственностью. Верховный Суд РФ посчитал, что из обстоятельств рассматриваемого дела такового не следует, однако не привел в обоснование этого никаких доводов, опровергающих доказательства, на которых были основаны выводы судов первой и кассационной инстанций.
Вместе с тем Верховный Суд РФ согласился с доводами суда апелляционной инстанции о том, что нормальной деятельности общества препятствуют равнозначные взаимные претензии участников, действительной причиной обращения в суд с требованиями об исключении явились не действия участников по причинению вреда обществу, а утрата участниками единой цели при осуществлении хозяйственной деятельности и желание за счет другого участника разрешить внутрикорпоративный конфликт.
В результате Верховный Суд РФ не стал исключать никого из участников из общества, оставив в силе постановление суда апелляционной инстанции. Тем самым корпоративный конфликт остался неразрешенным. В связи с этим Верховный Суд РФ по существу предложил сторонам спора подумать о ликвидации общества или о выходе из него одного из участников.
Такое решение является, на наш взгляд, недостаточно обоснованным в связи с отсутствием в нем доводов об опровержении обстоятельств, установленных судом первой инстанции, подтверждающих наличие оснований исключения К. из общества.
В то же время Верховный Суд РФ совершенно правильно признал принципиальную возможность исключения участника из общества в условиях равного соотношения долей. При наличии доказанных оснований для исключения одного из участников общества такое исключение одновременно стало бы эффективным правовым средством разрешения ситуации дедлока, а также специальным корпоративным способом защиты прав общества, поскольку исключение одного из участников означало бы устранение препятствий нормальной деятельности юридического лица.
Из рассматриваемого дела можно сделать и еще один важный вывод: в случае, если в процессе острого корпоративного конфликта обе его стороны существенно нарушают корпоративные обязанности, что влечет причинение обществу убытков или невозможность его деятельности, то даже несмотря на наличие оснований исключать кого-либо из таких участников суд не должен.
В последующем подобный подход получил закрепление в постановлении Пленума Верховного Суда РФ, в котором разъяснено, что "иск об исключении участника не может быть удовлетворен в том случае, когда с таким требованием обращается лицо, в отношении которого имеются основания для исключения" <1>.
--------------------------------
<1> Абзац 4 п. 35 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25.
Вместе с тем при отсутствии оснований для исключения кого-либо из участников при равном соотношении долей ситуация также является неразрешимой при действующем состоянии правового регулирования. Поэтому предложенные Верховным Судом РФ варианты добровольной ликвидации общества или выхода из него одного из участников являются в настоящее время единственно возможными и верными. На наш взгляд, одним из эффективных способов решения данной проблемы было бы принятие нормы о принудительной ликвидации юридического лица по инициативе суда в случаях, когда в ситуации корпоративного конфликта при равенстве долей участников не имеется оснований для исключения из общества ни одного из участников. Данная позиция поддерживается также Д.И. Степановым <1>.
--------------------------------
<1> См.: Степанов Д.И. Что делать с дедлоком при долях 50/50 // Юридический интернет-портал "Закон.ру"; URL: https://zakon.ru.
Следует отметить, что возникшие при вынесении состоявшихся по рассмотренному выше делу судебных актов проблемы являются прямым следствием отсутствия в законодательстве четких положений о правовой природе исключения участников из корпоративных организаций, а также о правовых способах разрешения острых корпоративных конфликтов в ситуациях равенства долей конфликтующих сторон.
При этом данные вопросы не должны быть связаны, поскольку представляют собой совершенно разные правовые явления.
Исключение участника из ООО имеет двойственную природу. С одной стороны, это крайняя и высшая мера корпоративной ответственности, с другой стороны, специальный корпоративный способ защиты прав не только остающихся участников, но прежде всего самого юридического лица. Поэтому, рассматривая вопрос об исключении участника из организации, необходимо не только устанавливать условия применения корпоративной ответственности к конкретному участнику (противоправное поведение, вредные последствия, причинная связь, вина), но и оценивать последствия такого исключения для самого общества: устраняет исключение конкретного участника препятствия для нормальной деятельности общества или нет. В этом смысле в литературе не без оснований предлагают даже рассматривать иск об исключении как косвенный иск, подаваемый в интересах юридического лица, а не его участника <1>.
--------------------------------
<1> См.: Цепов Г.В. Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью как принудительное расторжение "корпоративного контракта" // Вестник экономического правосудия РФ. 2017. N 10. С. 96 - 114.
Кроме того, следует учитывать, имеются ли основания для исключения также того участника, который обращается с иском. Если обращающийся с иском об исключении участник грубо нарушает свои обязанности и его самого следует исключать из юридического лица, то в силу идеологии правила эстоппель в удовлетворении иска такого участника об исключении другого участника должно быть отказано. Этот принцип в настоящее время прямо закреплен в п. 35 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25, согласно которому "иск об исключении не может быть удовлетворен в том случае, когда с таким требованием обращается лицо, в отношении которого имеются основания для исключения".
Также общим правилом, на наш взгляд, должна быть недопустимость исключения участника из корпоративной организации в тех случаях, когда такое исключение не устранит препятствия для нормальной деятельности юридического лица и не послужит защите интересов юридического лица. При этом само по себе соотношение долей исключаемого и остающихся участников для применения данного корпоративного способа защиты прав не должно иметь значения. Мы не можем в этой связи согласиться с авторами, которые считают, что судебной практике необходимо "выработать механизм ранжирования права требовать исключения в зависимости от количества акций, принадлежащих истцу" <1>. Требование об исключении должно основываться не на соотношении долей исключаемого участника и истца по иску об исключении, а на интересе юридического лица, предварительно подтвержденном решением большинства его участников.
--------------------------------
<1> Филиппова С. Исключение акционера из непубличного акционерного общества: комментарий новелл Гражданского кодекса РФ // Хозяйство и право. 2014. N 7. С. 103 - 104.
Так, в ситуации дедлока исключение одного из участников при наличии к тому законных оснований в большинстве случаев может являться эффективным способом защиты интересов юридического лица, поскольку после принудительного выбытия одной из конфликтующих сторон из состава участников корпоративный конфликт объективно прекращается, а препятствия нормальной деятельности общества устраняются.
Что касается специальных правовых способов разрешения конфликтов в ситуациях дедлока, то законодательство в настоящее время таковых не знает. Поэтому оптимальным решением было бы принятие нормы, позволяющей суду по своей инициативе принимать решение о принудительной ликвидации юридического лица, если сами участники, требующие исключения друг друга из общества, не могут договориться о ликвидации или принять решение о выходе кого-либо из них из общества. Пока же в ГК РФ содержится лишь норма о возможности принудительной ликвидации юридического лица по иску учредителя (участника) в случае невозможности достижения целей, ради которых оно создано, в том числе в случае, если осуществление деятельности юридического лица становится невозможным или существенно затрудняется (подп. 5 п. 3 ст. 61 ГК РФ). Однако данный способ, предполагающий подачу иска о ликвидации одним из участников, в условиях конфликта интересов и ситуации дедлока вряд ли может применяться, поскольку в таких случаях участники по своей воле обычно желают не прекратить деятельность юридического лица, а вытеснить из него других участников <1>.
--------------------------------
<1> Критику нормы о возможности ликвидации юридического лица по иску его участника см., например: Власова А.С., Удалова Н.М. Право учредителя (участника) на ликвидацию юридического лица в судебном порядке // Закон. 2017. N 10. С. 154 - 165.
Отметим также, что в указанном выше деле суды всех инстанций справедливо исходили из того, что исключение участника из ООО является наиболее серьезной мерой корпоративной ответственности. В частности, в Определении Верховного Суда РФ от 08.10.2014 указывается, что по делам об исключении участников из ООО "суд должен дать оценку степени нарушения участником своих обязанностей, степени его вины, а также установить факт такого нарушения, то есть факт совершения участником конкретных действий или уклонения от совершения предписываемых законом действий (бездействия) и факт наступления (возможности наступления) негативных для общества последствий".
В то же время рассмотренные в настоящем параграфе вопросы наглядно показывают необходимость включения в корпоративное законодательство, и прежде всего в ГК РФ, общих положений об исключении участников из любых корпоративных организаций, в которых отношения между участниками в той или иной степени имеют лично-доверительный характер. Представляется, что такие общие положения должны исходить из следующих принципиальных подходов:
- двойственная природа исключения участника из корпоративной организации: как один из видов корпоративной ответственности и как специальный способ защиты корпоративных прав не только остающихся участников, но в первую очередь самого юридического лица;
- условия применения ответственности в виде исключения участника из корпоративной организации (противоправное поведение (как общее правило, с прямо предусмотренными законом исключениями), вредные последствия, причинная связь, вина или безвиновная ответственность в случаях, указанных в законе);
- решение вопроса об исключении участника из юридического лица должно приниматься на общем собрании участников и подлежать последующему судебному контролю;
- иск об исключении участника из юридического лица должен подаваться в интересах юридического лица либо участниками (косвенный иск по аналогии с исками о возмещении убытков, причиненных юридическому лицу органами управления (ст. 53.1 ГК РФ)), либо самим юридическим лицом на основании предварительного решения общего собрания об исключении участника;
- преимущественно судебный порядок исключения участников из корпоративных организаций;
- недопустимость исключения участника из корпоративной организации в тех случаях, когда, даже несмотря на наличие оснований для привлечения его к данному виду корпоративной ответственности, такое исключение не устранит препятствия в нормальной деятельности юридического лица и не послужит защите интересов юридического лица либо если одновременно имеются основания для исключения тех участников, которые инициировали процедуру исключения.
§ 7. Ответственность участников коммерческих корпораций
Применение всех рассмотренных выше видов корпоративной ответственности можно продемонстрировать на примере ответственности участников (учредителей) коммерческих корпораций, выступающих основными субъектами корпоративных отношений. При этом корпоративная ответственность участников, являясь одной из разновидностей корпоративной ответственности, выделяемой по субъектному критерию лиц, привлекаемых к ответственности, одновременно проявляется также и в иных видах корпоративной ответственности, выделяемых по иным критериям. Поэтому специальный анализ различных видов корпоративной ответственности участников помогает еще в большей степени выявить и наглядно показать особенности корпоративной ответственности в целом, включая действие принципа ее специалитета.
Участники коммерческих корпораций как таковые могут привлекаться к различным видам юридической ответственности, как частноправовой, так и публичной. Они могут привлекаться к этим видам юридической ответственности на общих основаниях с другими субъектами гражданского оборота. Участники обязаны возмещать вред, причиненный личности или имуществу других лиц (ст. 1064 ГК РФ), а также нести ответственность за нарушение договорных обязательств (ст. 401 ГК РФ). Помимо частноправовой, участники коммерческих корпораций могут привлекаться к публично-правовой ответственности за совершенные ими административные правонарушения и преступления. Такие общие основания юридической ответственности участников коммерческих корпораций не обладают необходимой спецификой и не относятся к гражданско-правовой ответственности в отношениях, связанных с управлением юридическими лицами (корпоративной ответственности).
В то же время особенность правового статуса участников коммерческих корпораций характеризуется также их участием в корпоративных отношениях, и в связи с этим участием они могут привлекаться к специальным видам корпоративной ответственности, обусловленным совершением корпоративных правонарушений, либо квазикорпоративной гарантийной ответственности, не связанной с противоправным поведением участников, построенной на началах риска и носящей обеспечительный характер.
Правовой статус участников (учредителей) и собственника имущества юридического лица нуждается, на наш взгляд, в дальнейшей конкретизации с точки зрения их корпоративных обязанностей и ответственности. С одной стороны, участники могут являться лицами, имеющими фактическую возможность определять действия юридического лица, и, как иные члены органов управления, должны нести обязанность действовать при осуществлении соответствующих функций в интересах юридического лица добросовестно и разумно, а за несоблюдение этой обязанности возмещать причиненные юридическому лицу убытки (это по существу должно относиться и к собственнику имущества юридического лица). С другой стороны, участники юридического лица (и собственник имущества) являются конечными бенефициарами юридического лица, которое создается именно для того, чтобы служить достижению интересов участников. С этих позиций обязанность участников действовать в интересах юридического лица может быть поставлена под сомнение, а на первый план выходят интересы самих участников.
Именно поэтому в п. 4 ст. 65.2 ГК РФ обязанности участника корпоративной организации заключаются в том, чтобы "не совершать действия, заведомо направленные на причинение вреда корпорации"; "не совершать действия (бездействие), которые существенно затрудняют или делают невозможным достижение целей, ради которых создана корпорация", а также "участвовать в принятии корпоративных решений, без которых корпорация не может продолжать свою деятельность в соответствии с законом, если его участие необходимо для принятия таких решений". О необходимости действовать в интересах корпорации здесь вообще не упоминается, хотя определенные фидуциарные обязанности у участников перед юридическим лицом, надо полагать, имеются. Из этого, по крайней мере, исходит Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с исключением участника из общества с ограниченной ответственностью.
В связи с таким двойственным положением участников на практике могут возникнуть сложности в случаях привлечения участников к ответственности за убытки, причиненные юридическому лицу. Как минимум возникнут вопросы о статусе участника (является ли он лицом, фактически определяющим действия юридического лица, или участником как таковым, или же членом такого органа управления, как общее собрание участников); о содержании корпоративных обязанностей участника (как лица, фактически определяющего действия юридического лица или как участника, а возможно - еще как члена органа управления); о форме его вины, достаточной для привлечения к ответственности (прямой умысел как у участника или отсутствие должной заботливости и осмотрительности как у лица, фактически определяющего действия корпорации), и т.д.
В российском гражданском праве ответственность участников юридических лиц вообще и коммерческих корпораций (хозяйственных обществ и товариществ, хозяйственных партнерств) в частности обычно обсуждается в контексте их субсидиарной ответственности перед кредиторами по обязательствам юридического лица <1>. Участники коммерческих корпораций могут нести ответственность перед кредиторами и солидарную ответственность (например, солидарная ответственность основного общества по сделкам, заключенным дочерним обществом во исполнение указаний основного (ст. 67.3 ГК РФ)). Также участники привлекаются к ответственности перед юридическим лицом за причиненные ему убытки наравне с членами органов управления юридического лица по ст. 53.1 ГК РФ, если участник одновременно является членом органа управления или лицом, контролирующим деятельность юридического лица (контролирующий участник, п. 3 ст. 53.1 ГК РФ) <2>. Обычный участник при этом за убытки не отвечает. В ряде случаев участники могут нести гражданско-правовую ответственность перед другими участниками юридического лица.
--------------------------------
<1> Подробнее см.: Гутников О.В. Субсидиарная ответственность в законодательстве о юридических лицах: вопросы правового регулирования и юридическая природа // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2018. N 1. С. 45 - 77.
<2> Подробнее об ответственности участников как контролирующих лиц см.: Гутников О.В. Контролирующие лица как субъекты корпоративной ответственности // Правосубъектность: общетеоретический, отраслевой и международно-правовой анализ: Сборник материалов к XII Ежегодным научным чтениям памяти профессора С.Н. Братуся / В.Ф. Яковлев, Т.Я. Хабриева, В.К. Андреев и др. М., 2017. С. 204 - 221.
В целом гражданско-правовую ответственность участников коммерческих корпораций в корпоративных отношениях можно разделить на следующие виды в зависимости от того, чьи права и законные интересы нарушены и соответственно в чью пользу возмещаются убытки и применяются иные меры ответственности:
- ответственность участников перед кредиторами коммерческих корпораций;
- ответственность участников перед самими коммерческими корпорациями;
- ответственность участников перед другими участниками коммерческих корпораций;
- ответственность участников перед членами органов управления коммерческих корпораций.
Наибольшее распространение, как нами было показано выше, в российском законодательстве получили первые два вида корпоративной ответственности участников: перед коммерческими корпорациями и перед кредиторами. Ответственность участников перед другими участниками встречается реже, а перед членами органов управления и вовсе практически отсутствует. Кроме того, в наиболее распространенных видах ответственности (перед юридическим лицом и перед кредиторами) речь в первую очередь идет об ответственности контролирующих участников <1>. Оснований для привлечения миноритарных участников к какому-либо виду корпоративной ответственности почти не имеется.
--------------------------------
<1> О контролирующих лицах как субъектах корпоративной ответственности см. также § 3 гл. 3 настоящей работы.
Такое различие не случайно, поскольку исходя из управленческой природы корпоративных отношений в целом те участники, которые имеют больше управленческих полномочий, несут и повышенную ответственность по сравнению с миноритарными участниками. Возложение на контролирующих участников корпоративной ответственности основано на том, что через управляющее воздействие на подконтрольное юридическое лицо контролирующий участник потенциально способен причинить убытки другим участникам гражданского оборота. Поэтому контролирующий участник, осуществляя фактически управление юридическим лицом, должен отвечать за свои недобросовестные или неразумные действия, причиняющие убытки различным субъектам в связи с деятельностью подконтрольного юридического лица. В целом также возможно построение ответственности таких контролирующих участников на началах несения риска наступления негативных последствий деятельности юридического лица, который они принимают на себя в связи с участием в управлении подконтрольным юридическим лицом. Соответствующие убытки могут быть причинены как самому подконтрольному юридическому лицу, так и его участникам (собственнику имущества юридического лица), а также третьим лицам - кредиторам юридического лица по договорным или внедоговорным обязательствам (в том числе деликтным). В связи с этим контролирующее лицо несет корпоративную обязанность действовать добросовестно и разумно в интересах всех участников корпоративных отношений, в том числе юридического лица, других участников, членов органов управления коммерческой корпорации, и даже кредиторов на стадии ликвидации юридического лица в условиях недостаточности имущества. В этом смысле можно сказать, что корпоративный контроль обязывает субъекта корпоративного управления точно так же, как собственность обязывает субъекта права собственности.
В отечественном гражданском праве эта корпоративная обязанность контролирующих участников до недавнего времени вообще отсутствовала. Лишь с внесением изменений в гл. 4 ГК РФ в 2014 г. такая обязанность появилась в отношении лиц, имеющих фактическую возможность определять действия юридического лица, в том числе в отношении контролирующих участников (п. 3 ст. 53.1). Однако в ст. 53.1 обязанность контролирующего участника действовать добросовестно и разумно установлена лишь в интересах юридического лица. Подобной обязанности в интересах других участников корпоративных отношений данная статья ГК РФ не предусматривает. Поэтому и ответственность контролирующего участника по ст. 53.1 установлена лишь в пользу юридического лица: на основании этой нормы участник возмещает убытки, причиненные исключительно корпорации. Частным случаем данной ответственности является обязанность основного общества возмещать убытки дочернему обществу по требованию участников дочернего общества (п. 3 ст. 67.3 ГК РФ), и хотя в данном пункте содержится ссылка на ст. 1064 ГК РФ, данная ссылка, на наш взгляд, безосновательна, поскольку рассматриваемая ответственность является корпоративной (ст. 53.1 ГК РФ), а не деликтной. Аналогичным образом не соответствует ГК РФ и развивающая п. 3 ст. 67.3 ГК РФ норма об ответственности основного акционерного общества за убытки, причиненные дочернему обществу, согласно которой устанавливается виновная ответственность за умышленное причинение убытков дочернему обществу (абз. 4 п. 3 ст. 6 Закона об акционерных обществах).
В то же время подобную корпоративную обязанность (и ответственность) контролирующего участника можно было бы устанавливать в интересах других субъектов корпоративных отношений, в том числе других участников и членов органов управления. Это можно было бы делать в тех случаях, когда возмещение убытков в пользу самой коммерческой корпорации не приведет к восстановлению нарушенных прав и интересов участников или членов органов управления. В то же время установление подобной обязанности (и ответственности) в интересах кредиторов коммерческой корпорации подорвало бы основополагающий принцип корпоративного права - принцип отделения личности и имущества юридического лица от личности и имущества его участников и принцип раздельной ответственности юридического лица и его участников перед кредиторами. Лишь на стадии банкротства, когда контролирующий участник осознает недостаточность имущества коммерческой корпорации для удовлетворения требований кредиторов, может быть установлена обязанность контролирующего лица действовать в том числе в интересах кредиторов, что и было учтено в недавних изменениях законодательства о банкротстве.
Например, в законодательстве о несостоятельности основанием для привлечения к ответственности любых контролирующих лиц является не только нарушение закона или причинение убытков, но и нарушение новой фидуциарной обязанности соответствующих лиц действовать с учетом интересов кредиторов, в частности не допускать действия (бездействие), которые могут заведомо ухудшить финансовое положение организации-должника. Эта обязанность установлена для руководителя должника и иных его органов, а также учредителей (участников) должника, собственника имущества должника и иных контролирующих должника лиц со дня, когда они узнали или должны были узнать о признаках банкротства <1>.
--------------------------------
<1> См. п. 1 ст. 30 Закона о банкротстве (в ред. Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ).
Соответственно, придание корпоративной обязанности контролирующих участников действовать добросовестно и разумно еще более универсального характера и установление ее не только в интересах корпорации, но в отдельных случаях и в интересах других участников, членов органов управления, а также кредиторов (на стадии банкротства) дает возможность лицам, пострадавшим от злоупотреблений контролирующего лица (в том числе участникам, кредиторам, членам органов управления), предъявлять прямые иски против контролирующего участника о возмещении причиненных убытков.
В отличие от контролирующих участников, миноритарные участники коммерческих корпораций не обладают корпоративным контролем, не несут фидуциарных обязанностей действовать добросовестно и разумно и по общему правилу не должны отвечать за убытки, причиненные другим участникам корпоративных отношений своими неразумными или недобросовестными действиями. Поэтому универсальной обязанности по возмещению убытков корпорации или другим участникам корпоративных отношений для миноритарных участников быть не должно. Миноритарные участники несут лишь универсальную обязанность не совершать умышленных действий по причинению вреда корпорации (абз. 5 п. 4 ст. 65.2 ГК РФ). В то же время в связи с участием в корпоративных отношениях в отдельных случаях миноритарные участники могут не исполнять иные обязанности, возложенные на них корпоративным законодательством, внутренними документами юридического лица или корпоративным договором, и тем самым нарушать субъективные права и законные интересы других лиц (корпорации, других участников, кредиторов, членов органов управления), в связи с чем на них законодательством, учредительными документами или корпоративным договором в каждом таком случае может быть возложена ответственность по возмещению причиненных убытков <1>. В этом смысле должен в полной мере действовать принцип специалитета корпоративной ответственности (ответственность наступает только за те нарушения, на тех основаниях и на тех условиях, которые прямо expressis verbis указаны в законе) <2>.
--------------------------------
<1> Обязанность возместить убытки в специально оговоренных законодательством подобных случаях касается любых участников, в том числе и контролирующих.
<2> О принципе специалитета корпоративной ответственности подробнее см.: Гутников О.В. Корпоративная ответственность в гражданском праве России // Журнал российского права. 2018. N 3. С. 48 - 52.
Далее применительно к отечественному правопорядку рассмотрим такие виды корпоративной ответственности, как ответственность участников коммерческих корпораций перед кредиторами, перед самим юридическим лицом, а также перед другими участниками. Корпоративная ответственность участников коммерческих корпораций перед членами органов управления в российском законодательстве не предусмотрена.
Если вести речь об ответственности участников перед кредиторами, то по общему правилу здесь действует принцип отделения личности и имущества юридического лица от личности и имущества его участников: участник не отвечает по обязательствам юридического лица, кроме случаев, предусмотренных ГК РФ или другим законом. Таким образом, участник несет ответственность перед кредиторами только в силу прямого указания ГК РФ или другого закона (п. 2 ст. 56 ГК РФ). Такие случаи, как указывалось выше, не всегда связаны с противоправным поведением участника и часто обусловлены установлением своеобразного обеспечительного обязательства участников перед кредиторами по обязательствам коммерческой корпорации (квазикорпоративная ответственность). Такая квазикорпоративная ответственность устанавливается в отношении любых участников коммерческой корпорации (как контролирующих, так и миноритарных) и призвана гарантировать интересы кредиторов при недостаточности имущества коммерческой корпорации при ее создании, наполнении уставного капитала или в связи с особенностями организационно-правовой формы.
Например, в силу п. 3 ст. 66.2 ГК РФ участник общества вместе с независимым оценщиком в случае недостаточности имущества общества солидарно несут субсидиарную ответственность по его обязательствам в пределах суммы, на которую завышена оценка имущества, внесенного в уставный капитал <1>, в течение пяти лет с момента государственной регистрации общества или внесения в устав соответствующих изменений. Также согласно п. 4 ст. 66.2 ГК РФ в случае, если в соответствии с законом допускается государственная регистрация хозяйственного общества без предварительной оплаты трех четвертей уставного капитала, участники общества несут субсидиарную ответственность по его обязательствам, возникшим до момента полной оплаты уставного капитала. При создании общества с ограниченной ответственностью и акционерного общества его учредители несут солидарную ответственность по обязательствам, связанным с его учреждением и возникшим до его государственной регистрации (п. 2 ст. 89, п. 2 ст. 98 ГК РФ).
--------------------------------
<1> При оплате уставного капитала неденежными средствами.
Еще одним примером гарантийной ответственности перед кредиторами является ответственность полного товарища по обязательствам товарищества перед кредиторами. Так, согласно п. 1 ст. 75 ГК РФ участники полного товарищества солидарно несут субсидиарную ответственность своим имуществом по обязательствам товарищества. При этом участник, не являющийся учредителем, отвечает наравне с другими участниками по обязательствам, возникшим до его вступления в товарищество. А участник, выбывший из товарищества, отвечает по обязательствам товарищества, возникшим до момента его выбытия, наравне с оставшимися участниками в течение двух лет со дня утверждения отчета о деятельности товарищества за год, в котором он выбыл из товарищества. Соглашение участников товарищества об ограничении или устранении такой ответственности ничтожно (п. 3 ст. 75 ГК РФ). Аналогичным образом при преобразовании товарищества в общество полный товарищ, ставший участником (акционером) общества, в течение двух лет несет субсидиарную ответственность всем своим имуществом по обязательствам, перешедшим к обществу от товарищества (п. 2 ст. 68 ГК РФ). Субсидиарную ответственность перед кредиторами несут члены производственного кооператива в размерах и порядке, которые предусмотрены Федеральным законом "О производственных кооперативах" и уставом кооператива (п. 2 ст. 106.1 ГК РФ).
Особым случаем гарантийной ответственности участника перед кредиторами является ответственность основного общества по обязательствам дочернего (п. 2 ст. 67.3 ГК РФ), рассмотренная нами выше <1>.
--------------------------------
<1> См. § 2 настоящей главы.
Помимо такой квазикорпоративной ответственности, участник коммерческой корпорации может отвечать перед кредиторами за собственные противоправные действия в рамках подлинно корпоративной ответственности. При этом противоправные действия участника, за которые наступает корпоративная ответственность, могут быть связаны:
1) с нарушением корпоративной обязанности контролирующего участника действовать добросовестно и разумно в интересах кредиторов (как указывалось выше, подобная ответственность перед кредиторами допустима только на стадии банкротства коммерческой корпорации);
2) с грубым нарушением любыми участниками (как контролирующими, так и неконтролирующими) иных корпоративных обязанностей, предусмотренных корпоративным законодательством, влекущим причинение убытков кредиторам.
При этом ответственность участников за свое противоправное поведение перед кредиторами может приобретать форму субсидиарной ответственности по обязательствам юридического лица либо форму прямой ответственности перед кредиторами, понесшими убытки, в том числе за вред, причиненный имущественным правам кредиторов.
Нормы об ответственности контролирующих участников перед кредиторами на стадии банкротства юридического лица содержатся в законодательстве о банкротстве <1>. Кроме ответственности за неправомерное поведение участников при банкротстве коммерческих корпораций, законодательство о юридических лицах в отдельных случаях предусматривает специальные составы корпоративных правонарушений, когда участники за свои неправомерные действия должны возместить убытки непосредственно кредиторам.
--------------------------------
<1> Подробнее см. гл. 5 настоящей монографии.
Например, ст. 60 ГК РФ предусматривает специальные гарантии прав кредиторов реорганизуемого юридического лица, в том числе право при определенных условиях потребовать досрочного исполнения обязательств реорганизуемого юридического лица, а при невозможности досрочного исполнения - прекращения обязательства и возмещения связанных с этим убытков. При этом в случае, если кредитору не предоставлено требуемое им исполнение, убытки не возмещены и не предложено достаточное обеспечение исполнения обязательства, то на всех лиц, имеющих фактическую или юридическую возможность определять действия реорганизованных юридических лиц, в том числе на контролирующих участников юридического лица, возлагается солидарная ответственность по соответствующим обязательствам перед кредитором наряду с юридическими лицами, созданными в результате реорганизации, при условии, если такие лица своими действиями (бездействием) способствовали наступлению указанных последствий для кредитора (п. 3 ст. 60 ГК РФ). Также согласно п. 4 ст. 60.1 ГК РФ лица, недобросовестно способствовавшие принятию признанного судом недействительным решения о реорганизации (к которым относятся любые участники, голосовавшие за соответствующее решение о реорганизации), обязаны солидарно возместить убытки как кредиторам, так и другим участникам, голосовавшим против решения или не принимавшим участие в голосовании. Непосредственно кредиторам <1> обязаны возместить убытки, причиненные их неразумными или недобросовестными действиями при ликвидации юридического лица, члены ликвидационной комиссии (ликвидатор) (п. 2 ст. 64.1 ГК РФ). В силу положений п. п. 9 и 10 ст. 67.2 ГК РФ сторонами корпоративного договора или соглашения о создании хозяйственного общества помимо его участников могут быть также кредиторы общества или иные третьи лица. Соответственно, участники, нарушившие свои обязательства по таким договорам, обязаны будут нести непосредственно перед соответствующими кредиторами договорную ответственность в виде возмещения убытков.
--------------------------------
<1> А также учредителям (участникам) ликвидированного юридического лица.
Корпоративная ответственность участников перед самими коммерческими корпорациями в отечественном гражданском праве прежде всего связана с обязанностью возмещать корпорации убытки и в основном сводится к двум ее разновидностям:
1) ответственность контролирующих участников за убытки, причиненные корпорации неразумными или недобросовестными действиями (п. 3 ст. 53.1 ГК РФ, ст. 61.20 Закона о банкротстве);
2) ответственность любых участников корпорации за виновное нарушение иных корпоративных обязанностей перед корпорацией, установленных законом или учредительными документами юридического лица.
Первая разновидность указанной корпоративной ответственности (ст. 53.1 ГК РФ) по существу основана на предъявляемых законом повышенных требованиях к контролирующим участникам, несущим особые фидуциарные обязанности перед корпорацией действовать в ее интересах добросовестно и разумно в силу факта управленческого контроля. Такая ответственность наступает, если будет установлено, что контролирующий участник действовал недобросовестно и неразумно, в том числе если его действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску. Ориентиры для установления факта неразумного или недобросовестного поведения были даны судебной практикой в Постановлении Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица" <1>.
--------------------------------
<1> Подробнее см. § 1 настоящей главы.
Иногда на практике встречаются попытки применять ответственность, предусмотренную ст. 53.1 ГК РФ, к любым участникам коммерческой корпорации, голосовавшим на общем собрании за решение, повлекшее причинение корпорации убытков. Такой подход основан на том, что любые участники коммерческой корпорации (а не только контролирующие участники) являются членами высшего органа управления - общего собрания участников (акционеров), которое должно рассматриваться как коллегиальный орган юридического лица, члены которого в силу п. 2 ст. 53.1 ГК РФ также несут соответствующую ответственность. Однако такой подход в корне неверен не только потому, что формально общее собрание по смыслу ГК РФ не является коллегиальным органом управления корпорации (таким органом считается наблюдательный или иной совет, а также коллегиальный исполнительный орган (правление и т.п.) (п. 4 ст. 65.3, п. 3 ст. 53 ГК РФ)), но также потому, что миноритарные участники корпорации не несут перед корпорацией фидуциарной обязанности действовать в ее интересах добросовестно и разумно и основания применять к ним ответственность, предусмотренную п. 2 ст. 53.1 ГК РФ, отсутствуют.
Поэтому по ст. 53.1 ГК РФ за упущения при управлении корпорацией могут привлекаться к ответственности лишь контролирующие участники, обладающие в силу принадлежности им контрольного пакета акций фактической возможностью определять действия юридического лица (п. 3 ст. 53.1 ГК РФ). Иногда судебная практика под тем предлогом, что общее собрание не является коллегиальным органом юридического лица, отказывает в привлечении к ответственности по ст. 53.1 ГК РФ в том числе контролирующих участников <1>. Однако такая практика ошибочна, так как контролирующий участник должен привлекаться к ответственности, но не на основании п. 2, а на основании п. 3 ст. 53.1 ГК РФ как лицо, осуществляющее фактический контроль.
--------------------------------
<1> См. об этом: Лиханов А.С., Согбатян А.Г. Ответственность теневого директора за причиненные корпорации убытки // Закон. 2017. N 3. С. 140.
Следует еще раз подчеркнуть, что до настоящего времени в законы об отдельных видах коммерческих корпораций <1> не включены нормы о корпоративной ответственности лиц, фактически контролирующих юридическое лицо, а также членов любых коллегиальных органов юридического лица (п. п. 2 и 3 ст. 53.1 ГК РФ). Несмотря на то что приоритет в этом вопросе должен отдаваться ГК РФ (абз. 2 п. 2 ст. 3 ГК РФ), тем не менее имеются определенные основания рассматривать законы об отдельных видах юридических лиц как специальные и имеющие предпочтение перед ГК РФ (п. 3 ст. 87, п. 3 ст. 96 ГК РФ). В "дорожной карте" Правительства РФ <2> предполагалось совершенствование механизмов привлечения к ответственности различных лиц в законах о хозяйственных обществах. Согласно п. 14 "дорожной карты" планировалось введение в Закон об акционерных обществах ответственности контролирующего лица за убытки, причиненные по его вине подконтрольному хозяйственному обществу. Представляется, что скорейшие разработка и принятие таких норм и приведение специальных законов в соответствие с ГК РФ придадут большую ясность правовому регулированию отношений, связанных с привлечением к ответственности контролирующих участников хозяйственных обществ за причиненные этим обществам убытки.
--------------------------------
<1> См.: Закон об акционерных обществах, Закон об обществах с ограниченной ответственностью.
<2> См.: План мероприятий ("дорожная карта") "Совершенствование корпоративного управления" (утв. распоряжением Правительства РФ от 25.06.2016 N 1315-р). В настоящее время утратил силу (распоряжение Правительства РФ от 17.01.2019 N 20-р).
Как отмечалось выше, особенностью корпоративной ответственности, предусмотренной ст. 53.1 ГК РФ, является то, что требование о возмещении убытков в пользу хозяйственного общества могут предъявлять как само юридическое лицо, так и его участники, подавая косвенный иск в интересах корпорации. Аналогичное право в силу п. 4 ст. 65.3 ГК РФ предоставлено членам коллегиальных органов управления (наблюдательного или иного совета). Кроме того, если коммерческая корпорация находится в стадии банкротства, то требование о возмещении причиненных ей контролирующими лицами убытков могут предъявить также кредиторы корпорации (ст. 61.20 Закона о банкротстве).
ГК РФ не связывает право на предъявление участниками косвенного иска с владением ими долей определенного размера в уставном капитале хозяйственного общества. По смыслу ст. 53.1 ГК РФ таким правом обладает любой участник (учредитель) хозяйственного общества. Между тем Закон об акционерных обществах (п. 5 ст. 71) предоставляет право на обращение с соответствующим иском лишь акционеру (акционерам), владеющему в совокупности не менее чем 1% размещенных обыкновенных акций общества. Такое ограничение прав акционеров противоречит ст. 53.1 ГК РФ и должно быть устранено из Закона об акционерных обществах.
Минэкономразвития России разработан проект федерального закона "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации (в части приведения в соответствие с новой редакцией главы 4 Гражданского кодекса Российской Федерации)", в котором указанное ограничение права акционеров на предъявление косвенного иска о возмещении причиненных обществу убытков сохраняется, что не может быть поддержано.
Также следует учитывать, что ГК РФ в п. 2 ст. 65.2 установил требование о необходимости уведомления всех участников корпорации о по
