Об ограничении области общего

В истории философии известна нерешенная до наших дней проблема, впервые поставленная Сократом и Платоном. Это проблема универсалий, именно, проблема того, что такое общее. В разное время она ставилась по-разному, но характер постановки проблемы, в основном, выражался в следующем: где находится общее: независимо от частных вещей, в частных вещах, в нашем мышлении, в нашем языке, или же нигде? Проблему общего пытались решать ограничением области общего, определением его места. Известны различные точки зрения о природе общего. Мы их кратко рассмотрим.

1. Реализм, (идеал-реализм). Согласно этой точке зрения, общее существует и имеет абсолютный характер. Частные вещи существуют во времени и в пространстве, где не может иметь место общее, которое не ограничивается пространственно и во времени. Оно должно существовать вне времени и пространства, совершенно независимо от частных вещей. Если бы не было общего, невозможно было бы мышление и существование. Без общего невозможно и существование речи, поскольку передача мысли словами и само слово должны не изменяться в непрерывном изменении времени, а сохранять одно определенное значение. Предмет не может существовать без определенного тождества с самим собой. То, что является тождественным в отношении различного времени и различного пространства, не может изменяться во времени и в пространстве, не может определяться теми условиями, которые имеют основанием время и пространство. Поэтому общее, необходимое для существования и мышления, должно находиться по ту сторону частных вещей, впереди и позади их. Например, с точки зрения Платона, идея существует по ту сторону явлений этого мира, где-то в сверхчувственном мире, в «разумном месте».

Так понимают общее объективные идеалисты, которые переносят его в область метафизики, как, напр., Больцано и его последователи, которые признают истину в себе, некую божественную истину. По мнению некоторых идеалистов, существует такая ценность, которая не есть бытие, но имеет значение в самой себе и от которой зависит все ценное и т.д.; одним словом, общность понимается как реально существующее идеальное, как идеально-реальное.

Существует два вида реализма; один вид признает потусторонность общего, абсолютную независимость общего от частного. Второй вид реализма называют умеренным реализмом (например, воззрения Аристотеля, Фомы Аквинского и др.); согласно ему, общее по своей природе есть идеальное, оно есть объективная мысль (форма), но существует не независимо от частных вещей, не по ту сторону их, а в частных вещах; общее существует реально, как сущность частных вещей; это есть существенное общее частных, которое независимо от частных, но само частное зависит от него; частная вещь зависит от своей сущности, которая находится именно в частном, а не в другом месте.

В историй философии против реализма было выдвинуто множество аргументов, но для нас здесь достаточна указания только на одно из них. Реализм является ложной теорией потому, что общее независимо от частных, единичных, само есть частное, единичное, а не общее. Аристотель указывал, что Платон, отделив общие, как идеи, от частных вещей, умножил (а не уменьшил) их, поскольку он эти общие превратил в частные. Признание общего на основе отрицания частного есть демонстрация необходимости последнего, превращение общего в частное, что является заблуждением, и именно таким, которое показывает необходимость частного. Это обстоятельство, отдельно взятое, есть отрицательная диалектика, которая может быть оправдана только в положительной диалектике.

2. Концептуализм. Концептуалисты (например, Локк, Кант) подобно реалистам считают, что общее не существует в частных вещах, находящихся во времени и пространстве; пространственность и временность есть область частных вещей. В непрерывной последовательности и в сосуществовании нет общего. Действительность — это видимый мир, — совокупность видимых вещей, в нем нет места общему, опыт не содержит общности; из совокупности впечатлений исключаются общность и необходимость. Концептуализм соглашается с реализмом и в том, что невозможно отрицание общности; общее необходимо существует, но, по мнению концептуалистов, существует не независимо от мысли, а только в ней, как смысл и понятие; общее есть только концепт. В действительности существуют только единичные вещи, например, столы, в которых нет никакой общности. Общее — это наша мысль; например, понятие стола касается всех единичных столов, поэтому только это понятие имеет характер общности. Единство не дано в опыте, в непосредственно данном, а оно есть только понятие; с точки зрения Канта, единство — категория рассудка, трансцендентальное условие, определенная форма, правило, которое лежит в основании общего суждения. Реальность есть форма положительного суждения, реальность — это только категория, только понятие; такова и действительность, которая является формой ассерторического суждения, причинность есть правило, форма условного суждения и т.п. Для Канта общее имеется только в человеческом, мышлении: оно обязательно для каждого человека и только в этом смысле является оно объективным и необходимым. Но эта «объективность» не есть подлинная объективность, поскольку в действительности, существующей независимо от мысли, ей ничего не соответствует, поскольку там нет никакого общего.

Концептуалистическая точка зрения ложна, поскольку и она обособляет общее от частных. Концептуализм есть переходная ступень от признания общего к его отрицанию. Для него, как и для реализма, характерно обособление общего от частного. Эта теория, как было сказано, отрицает существование общего в действительности, где признает только частные, тогда как частное должно быть частным общего и общее общим частного. Концептуализм переносит общее в мышление, но здесь повторяется ошибка реалистов, поскольку это общее отрывается от частного; общее, как понятие, есть только общее без частного.

Если поверить концептуализму Локка, то общее вырабатываем мы сами путем абстракции признаков от частных вещей; но если признаки частного дадут нам общее, надо полагать, что оно существует в частных в виде определенного признака; поэтому ошибочно признание част­ных без общего. Вместе с тем, нужно указать и на то, что выбор признаков с целью составления понятия уже заранее подразумевает понятие (например, выбор признаков людей с целью составления понятия человека указывает на то, что при выборе мы уже подразумеваем понятие человека). Это затруднение чувствовал еще Сократ, который отрицал возможность выработки понятия и считал, что они должны быть у нас заранее и можно только их рождение. Эта мысль Сократа легла в основу платоновского объективного идеализма, но выявление указанного затруднения значило уже много для его положительного решения, что в конечном счете и было реализовано в диалектическом материализме.

Если поверить кантовскому концептуализму, то общность есть категория рассудка, которая является априорной и заранее существует в мысли в виде чистой общности, т.е. она абсолютно оторвана от частного. Но категория Канта, как правило, может иметь смысл только тогда, когда она применяется, т.е. если существует то, правилом чего она является; общность правила будет иметь определенный смысл и значение в том случае, если существуют частные, в отношении которых она применяется. Как известно, трудность схематизма Канта, которая осталась у него нерешенной, была трудностью именно взаимосвязи общего и частного.

Следовательно, концептуализм в действительности обособил частное от общего, а в мысли, наоборот, общее от частного, и поэтому общее, оторванное от частного, само превратилось в него, т.е. вместо утверждения мыполучили исключение общего.

3. Номинализм. Номиналисты (Оккам, Беркли, Куаин, Гудмен и др.) отрицают существование общего вообще; его нет ни в действительности, ни в нашей мысли. Номинализм, до последнего периода своего развития, признавал только общность имени; общим для множества единичных может быть только один признак, символ, имя. Но общее, где бы оно ни было, все-таки остается общим и поэтому создавалось противоречие между его отрицанием и признанием; постольку становилось необходимым преодоление этого противоречия: или отрицанием номинализма, или его развитием до отрицания общности имени. На этом последнем пути стоит новый — современный номинализм (Куаин, Гудмен), согласно которому общего нет нигде; общее — не имя; оно — химера; все существующее есть единичное, существуют только единичные; единичны как вещи, так и мысли. В действительности вещи существуют только в пространстве и во времени, в них нет никакой общности. Мыслями являются только представления; понятие, как общая мысль, невозможна. И имя является вообще, определенным единичным. Допущение общности бессмысленно.

Критика номинализма возможна с многих сторон, но мы удовлетворимся следующими аргументами: если нигде нет общего и существуют только единичные, то они ведь одинаковы? ведь каждое из единич­ных есть на самом деле лишь единичное, а не что-либо иное. Единство единичных есть именно общность, которая реализована в этих единич­ных. Если нет общего, то существование единичных ведь является основанием для категории единичного, отрицание чего должно быть невозможным, если мы признаем именно единичные. Категория же единичного не может не быть общей.

Отрицание общего невозможно, поскольку: а) полученное в результате этого отрицания будет единственным и поэтому имеющим смысл общности, поскольку оно, как именно единственное, будет абсолютным; б) само это отрицание будет иметь смысл общности. Невозможно вообще отрицание общего так, чтобы это отрицание не было общим; невозможно, чтобы отрицание общности не имело природу общего. Невозможно частичное отрицание общего, т.е. это отрицание не может иметь частного характера, поскольку, в противном случае, общее придется то признавать, то отвергать, или в чем-то отвергнуть, а в чем-то другом признавать; но такое отрицание общего ведет, в конечном счете, к полному отрицанию общего, поскольку обособленное общее уже не общее, а единичное. Нужно сказать и то, что отрицание общего не только невозможно, но и является лучшим средствам для демонстрации именно необходимости общего, поскольку отрицание общего само имеет природу общности. Попытка такого отрицания есть применение и утверждение общности. При отрицании общего используется само общее, в противном случае это отрицание не реализуется.

4. О необходимом единстве общего и частного. Из критики вышеперечисленных воззрений, думаем, с необходимостью вытекает, что: 1) общее существует, его отрицание невозможно; отрицание общего утверждает его же; 2) невозможно и отрицание частного, отрицание частного утверждает его же; поэтому 3) необходимо единство общего и частного, именно их диалектическое единство, поскольку частное и общее — противоположные понятия.

Рассмотренные выше точки зрения касались природы общего, но главным для них, все-таки, было выяснение местонахождения общего. Где-то, ограниченно существующее общее уже не есть общее: 1) по ту сторону частных предполагаемое общее уже не есть общее, так как оно мыслится только по ту сторону, и поэтому оно есть частное; 2) также не является общим общее, содержащееся только в мысли, поскольку оно находится только в одном месте — только в мысли; 3)не обще и общее, содержащееся только в словах. Итак реализм, концептуализм и номинализм — все эти точки зрения, в конечном счете, приходят к отрицанию общего; поэтому новый номинализм как будто-бы логически до конца последователен, когда полностью отрицает общее; но правильным логическим выводом, как мы это увидим, является необходимость общего, что делает очевидным и ложность нового номинализма.