Некоторые речения Иисуса и рассказы о нем в «утраченных текстах» 9 страница

Любопытно, что история этих альтернативных текстов во многом напоминает утраченные евангелия, о которых мы уже говорили – они тоже разбрелись в разные концы света от места своего возникновения. Большая часть псевдоэпиграфов возникла в иудейском мире. Однако начиная с III века ученые раввины, озабоченные тем, чтобы иудеи не впали в ересь, наложили на использование неканонических сочинений строгий запрет. В одной из раввинистических книг, Мишне, кодификации устного закона, содержится список грешников, которым не место в Царстве Божьем. Среди них и те, «кто полагает, что воскресение не может быть доказано Торой, {кто полагает}, что Тора не богооткровенна, а также эпикуреец {материалист или атеист}. Равви Акива говорит: также и тот, кто читает внешние книги». «Чтение внешних книг» считалось таким же грехом, как и открытое отвержение базовых основ веры. Иудеям удалось вполне эффективно не только запретить читать эти «внешние книги», но и уничтожить их рукописи – по крайней мере у себя в общине. Однако изгнанные из синагог, эти книги нашли себе приют в церквах. Они оказались вытеснены на обочину – а значит, как немедленно выяснилось, в христианский мир. Забытые более чем на тысячелетие у себя дома, они сохранялись и читались в Эфиопии, Византии, в славянском мире. Лишь в наше время они возвратились к иудеям¹³.

Псевдоэпиграфы касаются огромного множества вопросов и тем, однако можно выделить в них и нечто общее. Прежде всего, они стремятся ответить на вопросы, которые вставали перед читателями канонических писаний – и на которые не находилось достаточно подробных ответов, способных удовлетворить любопытных. Особое место занимают рассказы о различных сверхъестественных видениях, откровениях и вознесениях на небеса, отвечающие народной потребности более детально представлять себе географию рая и ада. Многие тексты описывают реалии мира невидимого, как нынешние (визионерские путешествия на небеса и в ангельские миры), так и будущие (апокалипсисы). Апокалипсисы – пророчества о скором конце света – в эпоху Второго храма пользовались особой популярностью. Стандартная христианская Библия включает лишь два апокалипсиса, Книгу Даниила и Откровение Иоанна Богослова; но в собрании Чарльзуорта их девятнадцать.

ТАКИЕ КНИГИ ОСТАВИЛИ БОГАТОЕ НАСЛЕДСТВО окраинам раннего христианства, особенно гностицизму, который учит, что верующие, преуспевшие в познании, могут вознестись из нашего мира иллюзий в истинную реальность Света и Премудрости. Историки спорят о том, что взял гностицизм из древнейшего христианского движения, а что – из древнеиудейской мысли, в глубинах которой возникли псевдоэпиграфы. Разумеется, гностические писания разделяют с псевдоэпиграфами немало идей, особенно связанных с вознесением на небеса и ангельскими мирами. Без корпуса псевдо-ветхозаветной литературы гностицизм попросту непонятен¹⁴.

Некоторые псевдоэпиграфы – по крайней мере в известной нам форме, – можно даже назвать гностическими. Так, давно утерянное Евангелие от Евы приводило в ужас ортодоксальных клириков, полагавших, что в нем проповедуется сексуальная вседозволенность. Некоторые писания, зарытые в Наг-Хаммади, приписаны ветхозаветным фигурам – Симу, Мелхиседеку, а также Норее, которая названа женой Ноя. Мы находим здесь и Апокалипсис Адама, переданный им сыну Сифу, и трактат за подписью самого Сифа. Сиф интересовал и иудеев, и христиан. Согласно некоторым толкованиям книги Бытие, он был прародителем всего рода человеческого, ибо дети Каина не пережили Потоп. Другие верующие видели в нем основателя особого царского рода и предшественника Христа. (В наши дни идею особой спасительной роли потомков Сифа популяризирует фильм «Ной».) В раннем гностическом движении, особенно в Египте, сифиане составляли значительную общину, и Евангелие Иуды упоминает «Сифа, называемого Христом». Прослеживая влияние псевдоэпиграфической литературы далее, в Средневековье и позже, мы видим прямую связь с гностической литературой, столь интригующей современную публику¹⁵.

Ученые не вполне согласны между собой в том, какие тексты следует считать гностическими, а какие – более близкими к позиции ортодоксальной церкви. Яростные споры идут вокруг «Гимнов Соломоновых» – прекрасного сборника религиозной поэзии, возможно, отражающего богослужебную жизнь Сирийской церкви во II–III веках. Некоторые образы этой поэзии поражают:

Чашу молока поднесли мне,

И я выпил ее в сладости доброты Господней.

Чаша эта – Сын,

Корова – Отец,

А Доившая Корову – Дух Святой.

Некоторые ученые считают, что «Гимны Соломоновы» первоначально были иудейскими или, по крайней мере, адаптированы с иудейского оригинала. Некоторые даже считают их авторами иудейскую секту ессеев, вероятных создателей Свитков Мертвого моря¹⁶.

НА ПРОТЯЖЕНИИ ХРИСТИАНСКОЙ ИСТОРИИ церковь очень по-разному относилась к псевдоэпиграфам, которые современным католикам и протестантам почти не известны. В прошлом отношение к ним было другим – зачастую церковь одобряла чтение этих текстов, а некоторые из них даже включала в Библию как писания, вполне заслуживающие доверия.

Впрочем, на латинском Западе после конца античности эти тексты большой роли не играли. То, что эти альтернативные тексты крайне редко упоминаются в списках разрешенных и запрещенных книг, столь распространенных начиная с VI века, говорит о том, что в них, в отличие от древних гностических текстов, не видели угрозы. Вплоть до Возрождения мыслители латинской католической Европы этими текстами не интересовались¹⁷.

Однако, говоря о христианском мире, невозможно ограничиться одной лишь Западной Европой. В регионах, где говорили на греческом, коптском, сирийском или армянском, «ложно озаглавленные» тексты были известны куда больше, чем на латинском Западе. Мы уже слышали о списке разрешенных и запрещенных писаний под названием «Стихометрия Никифора», по-видимому, относящемся к VII веку. Помимо второканонических книг, в список ветхозаветных текстов, в целом уважаемых, но спорных (antilegontai), там входят «Псалмы и Гимны Соломоновы». В более «сомнительной» категории апокрифов «Стихометрия» перечисляет целую библиотеку псевдоэпиграфов, в которой – и «Завещание двенадцати патриархов» (объемом в 5100 строк), и Книга Еноха (4800 строк), и Завет Моисеев и Вознесение Моисея, и псевдоэпиграфы Варуха, Аввакума, Иезекииля, Даниила и других. Как и в случае с альтернативными евангелиями, об «утрате» этих книг можно говорить лишь применительно к определенному времени и месту¹⁸.

Больше всего примеров сбережения книг находим мы, несомненно, в православных церквах Восточной Европы, где множество почти забытых на Западе псевдоэпиграфических работ еще в раннем Средневековье были переведены на церковнославянский. Там их постоянно читали – это был хорошо известный жанр благочестивого чтения, хотя ученые вновь открыли эти книги лишь в XIX веке. Эта находка совершила переворот в нашем понимании иудаизма Второго храма и возникновения христианства – и по сей день порождает все новые открытия. (Подробнее эти тексты и их историю мы обсудим в следующей главе¹⁹.)

Судьбу этих древних текстов можно проследить по трем фигурам, которым приписывалось больше всего сочинений – Ездре, Варуху и Еноху. В некоторых значительных, хотя и отдаленных друг от друга, частях христианского мира «ложно озаглавленные» этими именами книги в результате были включены в Библию. Их история показывает нам, что у разных групп верующих христиан и Библии разные. Более того: не удивительно ли, что все три древних пророка в конце концов стали христианскими евангелистами?

В СОВРЕМЕННОЙ ПРОТЕСТАНТСКОЙ БИБЛИИ ЕЗДРА (или Эзра) – главный герой важной, но небольшой книги, описывающей восстановление Иерусалима после Вавилонского пленения в V веке до н. э. В традиционной иудейской Библии Книга Ездры сливается воедино со следующей за ней Книгой Неемии. Однако из одного этого невозможно понять, сколь большую роль сыграл Ездра в истории как иудаизма, так и христианства. Его легендарная мудрость, а также особая связь с Храмом в великую эпоху его восстановления сделала Ездру особенно привлекательным кандидатом в авторы «ложно озаглавленных» книг. Быть может, полагали иудеи, в грядущую апокалиптическую эпоху он явится вновь и возведет обновленный Храм. В последующие столетия Ездре приписали множество сочинений, дошедших до нас на разных языках – апокалипсисов, видений, книг «вопрошаний». (См. Таблицу 6.1: «Книги, приписываемые Ездре/Эзре в различных переводах Библии»²⁰.)

Особенно важна для христиан была Вторая книга Ездры (иногда называемая также Четвертой книгой Ездры), процитированная нами ранее. Большая часть ее текста – это описание видений, известное также как Апокалипсис Ездры. Книга эта, по-видимому, возникла около 100 года н. э., примерно в то же время, что и книга Откровение Иоанна Богослова. Скорее всего она была написана в Палестине, возможно на древнееврейском. Уже на ранней стадии ее приняли христиане, и рукописи ее дошли до нас на множестве языков – латинском, сирийском, арабском, армянском и эфиопском²¹.

Вплоть до середины XVI века Вторую книгу Ездры включали в большинство христианских Библий – и она сильно повлияла на представления средневековых христиан о последних событиях, о конце света и Страшном суде. Оказала она влияние и на римско-католическое богослужение. Важнейшее ее наследие сохранилось именно в католическом контексте, где традиционное отпевание включает фразу: «Вечный покой даруй им, Господи, и немерцающим светом Твоим осияй их». Это слегка измененные строки 2 Езд 2:34–35 {в церковнославянской традиции 3 Езд 34–35. – Прим. пер. }. Христофор Колумб использовал отрывок из этой книги (6:42) для доказательства справедливости своих географических планов, убеждая испанских короля и королеву профинансировать его путешествие через Атлантический океан. Начиная с XVI века Вторая книга Ездры постепенно переходит в статус апокрифа – однако не исчезает ни из христианского чтения, ни даже из некоторых Библий: в Эфиопии она считается канонической и в наши дни²².