Раздел 1 - Объем исследования

Когда в августе 1963 года была сформирована Специальная исследовательская группа, ее членам было поручено руководить своими обсуждениями в соответствии с критериями, основанными на трех принципах.

Кратко это были:

1. объективность военного характера,

2. избегать предвзятых ценностей,

3. включать все соответствующие области теории и информации.

Эти правила отнюдь не так очевидны, как может показаться на первый взгляд, и мы считаем необходимым четко указать, как они повлияют на нашу работу. Потому что они лаконично выражают ограничения предыдущих «исследований мира» и подразумевают природу неудовлетворенности, как в правительственных, так и в неофициальных кругах, этими предыдущими усилиями. Мы не намерены преуменьшать важность работы наших предшественников или принижать качество их вклада.

Мы пытались достичь и считаем, что уже сделали, - это расширить рамки, в которых они были взяты на себя. Мы надеемся, что наши выводы, в свою очередь, могут послужить отправной точкой для еще более широкого и детального изучения всех аспектов проблем, связанных с переходом к миру, и вопросов, на которые необходимо ответить, прежде чем они могут позволить такой переход. иметь место.

Это факт, что объективность - это выраженное намерение, а не достигнутое отношение, но это намерение - сознательное, недвусмысленное и постоянно самокритичное - формирует предварительное условие для его достижения. Мы считаем, что не случайно, что нам было поручено использовать модель «военных непредвиденных обстоятельств» для нашего исследования, и мы в значительной степени в долгу перед агентствами по планированию гражданской войны за их новаторскую работу по объективному изучению непредвиденных обстоятельств, связанных с ядерной войной. В изучении мира нет такого прецедента.

Например, значительная часть полезности наиболее продуманных и тщательно разработанных программ преобразования экономики в пользу мира была омрачена желанием доказать, что мир не только достижим, но и дешев и прост.

Один официальный отчет, в частности, изобилует ссылками на критическую роль «динамического оптимизма» в отношении экономического развития и попытками представить в качестве доказательства тот факт, что,

«Было бы трудно представить, что (северо) американский народ не отреагирует благосклонно на согласованную и гарантированную программу по реализации схемы международного правопорядка». ⁽¹⁾

Другой часто принимаемый аргумент состоит в том, что разоружение нанесет относительно небольшой ущерб экономике, поскольку оно должно быть лишь частичным; мы обратимся к этому подходу позже.

Однако если в исследованиях войны применяется подлинная объективность, то ее часто критикуют как бесчеловечную.

Как сказал Герман Кан, писатель, занимающийся стратегическими исследованиями, наиболее известный широкой публике,

«Критики часто возражают против ледяной рациональности Hudson Institute, Rand Corporation и других подобных организаций. У меня всегда возникает соблазн спросить:

Вы бы предпочли согреть человеческую ошибку? Вы бы почувствовали себя лучше, допустив красивую и эмоциональную ошибку? " ⁽²⁾

И как министр обороны, Роберт Макнамара S, ⁽³⁾ отметил, когда речь идет о необходимости противостоять возможности ядерной войны,

«Некоторые люди боятся даже выглянуть из-за выступа. Но в термоядерной войне мы не можем позволить себе никакой политической акрофобии». ⁽⁴⁾

Должно быть очевидно, что это относится и к противоположной возможности, но пока никто не бросил больше, чем робкий взгляд через край мира.

Намерение избежать предвзятых оценочных суждений может даже стать фактором, порождающим определенный самообман. Мы, как личности, не утверждаем, что пользуемся каким-либо иммунитетом от этого типа субъективности, но мы прилагаем постоянные сознательные усилия для решения проблемы мира, например, не считая, что состояние мира само по себе является ни "хорошо", ни "плохо". Это было нелегко, но обязательно; Насколько нам известно, раньше этого не делалось.

Предыдущие исследования учитывали удобство мира, важность человеческой жизни, превосходство демократических институтов, величайшее «благо» для наибольшего числа людей, «достоинство» личности, удобство максимального здоровья и долголетия, а также другие желательные предпосылки, как если бы они были аксиоматическими ценностями, необходимые для обоснования исследования вопросов, связанных с миром. Мы не обнаружили, что это так.

Мы попытались применить стандарты физических наук к нашему интеллектуальному процессу, главной характеристикой которого является не количественная оценка, как принято считать, а тот факт, что, как указывает Уайтхед,

«..... игнорирует все оценочные суждения; например, все эстетические или моральные суждения». ⁽⁵⁾

Однако очевидно, что любое серьезное исследование проблемы, каким бы «чистым» оно ни было, должно соответствовать некоему нормативному стандарту. В данном случае это было просто выживанием человеческого общества в целом и (северо) американского общества в частности и, как следствие выживания, стабильности этого общества.

Нам интересно отметить, что самые беспристрастные разработчики ядерных стратегий также признают, что стабильность общества является именно фундаментальной ценностью, которую нельзя игнорировать. Госсекретарь Макнамара отстаивал необходимость достижения (Северной) Америки ядерного превосходства, основываясь на предпосылке, что это «делает возможной стратегию, разработанную для сохранения основных волокон наших обществ в случае войны». ⁽⁶⁾

Бывший член группы планирования политики Госдепартамента идет еще дальше:

<< Более точное слово для обозначения мира в практическом мире - это стабильность... Сегодня крупные ядерные угрозы оказываются важными элементами стабильности, которая существует в настоящее время. Наша текущая цель должна заключаться в продолжении этого процесса. жить с ними». ⁽⁷⁾

Мы, очевидно, не отождествляем стабильность с миром, но мы принимаем это как общую индивидуальную цель как мира, так и войны.

Третий критерий - широта - продвинул нас еще дальше по сравнению с другими исследованиями мира, проведенными на сегодняшний день. Для любого очевидно, что экономические модели в мире без войны будут кардинально отличаться от тех, которыми мы руководствуемся сегодня, и также очевидно, что политические отношения между странами не будут такими, которые мы научились принимать как должное и что их иногда называют глобализированной версией диалектической системы, которая управляет нашей правовой системой.

Но социальные последствия мира выходят далеко за рамки его предполагаемого воздействия на национальную экономику и международные отношения. Как мы покажем, значение мира и войны для внутренней политической организации обществ; о социологических отношениях его членов, их психологической мотивации и экологических процессах; и по культурным ценностям. Что еще более важно, они также имеют решающее значение при определении последствий перехода к миру и при определении того, возможен ли вообще такой переход.

Неудивительно, что эти менее очевидные факторы обычно игнорируются исследованиями мира. Систематическим анализом они не занимались. Было трудно, а может быть, и невозможно измерить с какой-либо степенью уверенности надежность оценок его эффектов. Это «нематериальные» факторы, но только в том смысле, что абстрактные понятия в математике нематериальны по сравнению с теми, которые можно выразить количественно.

С другой стороны, экономические факторы можно измерить, по крайней мере, на поверхности; и международные отношения могут быть сформулированы, как и закон, в виде набора логических последовательностей.

Мы не утверждаем, что открыли надежный способ измерения этих других факторов или приписывания им точного веса в уравнении, относящемся к этому переходу. Но мы считаем, что мы приняли во внимание их относительную важность в следующем объеме: мы удалили их из категории «нематериальных», так что они будут систематически подозрительными и, следовательно, второстепенными. Мы считаем, что результат создает контекст реализма для решения проблем, связанных с возможным переходом к миру, которых до сих пор не хватало.

Это не означает, что мы предполагаем, что нашли ответы, которые искали. Но мы считаем, что наш акцент на широте охвата позволил нам по крайней мере начать понимать, какие вопросы нужно задавать.