double arrow

Лекция №8. Переводческая трансформация — это такой процесс перевода, в ходе которого система смыслов, заключенная в речевых формах исходного текста

Переводческая трансформация — это такой процесс перевода, в ходе которого система смыслов, заключенная в речевых формах исходного текста, воспринятая и понятая переводчиком в силу его компетентности, трансформируется естественным образом вследствие межъязыковой асимметрии в более или менее аналогичную систему смыслов, облекаемую в формы языка перевода.

В зависимости от характера преобразований переводческие транс­формации подразделяются на лексические, грамматические и лексико-грамматические. Лексические трансформации описывают формальные и содержательные отношения между словами и словосочетаниями в ориги­нале и переводе. Среди формальных преобразований основными при­емами перевода являются переводческая транскрипция/транслитерация и переводческое калькирование.

Прием транскрипции означает, что в переводе воспроизводится зву­чание слова оригинала, в отличие от транслитерации, передающей его гра­фическую форму. Этот прием широко применяется при переводе собствен­ных имен, географических названий, названий фирм, печатных изданий, многих терминов и т.п. В современной переводческой практике, в основном, используется транскрипция, и многие наименования, которые в прошлом транслитерировались, теперь транскрибируются. Великий английский дра­матург был сначала известен в России как Шакеспеаре и лишь потом стал Шекспиром. Знаменитый английский физик был Невтоном, потом Нью­тоном, а теперь все чаще именуется 'Ньютоном. Транскрибируются и неко­торые названия, которые прежде переводились. Так, на карте США был раньше Город Соленого Озера, ставший теперь Солт-лейк-сити.

В ряде случаев транскрипция носит условный характер, так как у звуков языка оригинала нет приблизительно соответствующих им звуков и букв в языке перевода. Английские звонкий и глухой звуки, передаваемые на письме сочетанием «th», воспроизводятся в русской транскрипции — звонкий как «д» или «з», а глухой как «т» или «с» (Warner Brothers = Уорнер Бразерз, Smith = Смит и пр.). Условное соотношение порой уста­навливается и для звуков более или менее близких. Например, английское «w» транскрибируется русским «у», а немецкое «h» традиционно передает­ся по-русски как «г». (В последнее время эта традиция начала нарушаться: если Helmut Kohl — это Гельмут Коль, то президент Herzog уже пишется Херцог, а многие прежние Гансы стали Хансами.)

Хотя в целом в переводческой практике преобладает транскрип­ция, можно отметить несколько типичных случаев отклонения от этого правила. Прежде всего в транскрибируемых словах могут сохраняться элементы транслитерации. Так, в русских переводах сохраняется часто непроизносимое английское «r» и передающие один звук двойные со­гласные: Daily Worker = Дейли Уоркер, Bill Clinton = Билл Клинтон. Другим примером может служить преобладание графики над звучанием

в передаче немецкого дифтонга «ei»: Leipzig = Лейпциг, Heine — Гейне. Нередко буквенный состав сохраняется, если в результате получается уже существующее слово. Так, названия ракет обычно транскрибируют­ся по правилам: ракета «Hawk» = «Хок», a «Faulcon» = «Фолкон». Но американская ракета «Tomahawk» именуется по-русски не «Томахок», а «Томагавк», ракета «Hercules» — не «Херкьюлиз», а «Геркулес». Особенно много отклонений от принципа транскрибирования связано с существованием традиционных наименований, которые уже прочно вошли в употребление. Это касается как географических названий, так и имен собственных. Столицу Франции мы называем не «Пари», как следовало бы (сравни название газеты «Пари суар»), а Парижем, а столицу Шот­ландии — не «Эдинбра», а Эдинбургом. Английское имя «Charles», есте­ственно, транскрибируется как Чарлз — Чарлз Дарвин, Чарлз Диккенс и т.п. Но носивший такое же имя король, которому англичане отрубили голо­ву, известен у нас как Карл I. Затем Карлом был назван и Charles II, а король Джеймс (James) превратился в Якова. Первого норманского короля Англии звали так же, как Шекспира, но мы его зовем Вильгельмом Заво­евателем. Нескольких английских королей именовали Henry, но в России их зовут Генрихами. В Генрихов превратились и французские короли по имени Анри (Henri), а все восемнадцать французских царственных особ со столь распространенным именем Луи числятся у нас Людовиками. Понят­но, что в подобных случаях переводчик не может транскрибировать такие имена «по правилам».

Несколько слов о приеме калькирования, который не требует осо­бых разъяснений. Применяя этот прием, переводчик переводит состав­ляющие элементы слова или словосочетания и затем объединяет переве­денные части в единое целое: superpower = сверхдержава, International Monetary bund = Международный валютный фонд. При этом в перево­де может изменяться порядок следования компонентов: United Nations Organisation = Организация Объединенных Наций, first-strike weapon -оружие первого удара. Встречаются смешанные случаи, когда при каль­кировании одна часть слова переводится, а другая — транскрибируется: petrodollars — нефтедоллары, miniskirt = мини-юбка.

Следующую группу лексических трансформаций составляют лексико-семантические замены, применение которых связано с модифика­цией значений лексических единиц. К основным приемам этой группы относятся конкретизация, генерализация и модуляция.

Теперь познакомимся с некоторыми грамматическими трансформа­циями. Среди них наиболее частыми приемами являются дословный пере­вод, членение предложений, объединение предложений и грамматические замены. Дословный перевод (нулевая трансформация) — это способ пере­вода, при котором синтаксическая структура ИЯ заменяется аналогичной структурой ПЯ. Прием членения предложения, как об этом говорит его название, заключается в том, что одно предложение оригинала делится на два-три предложения в переводе. Применение этого приема может быть вызва­но семантическими или стилистическими причинами. Например, в анг­лийских газетах нередко встречаются краткие сообщения, состоящие из одного предложения, но содержащие большой объем информации типа: «Both engine crews leaped to safety from a collision between a parcels train and a freight train near Morris Cowley, Oxfordshire». Во многих случаях переход от оригинала к переводу осуществляется с помощью различных грамматических замен, что подразумевает отказ от использования в переводе аналогичных грамматических форм. Замене мо­жет подвергаться грамматическая категория, часть речи, член предложения, предложение определенного типа. Рассмотрим несколько примеров приме­нения этого приема. Обычно в переводе категория числа сохраняется, то есть соотнесенные существительные в оригинале и в переводе употребляют­ся в том же самом числе, за исключением случаев, когда форме единствен­ного числа в одном языке соответствует форма множественного числа в другом (сравни «money» — «деньги», «outskirts» — «окраина» и т.п.). Но в определенных условиях замена формы числа может применяться как при­ем перевода и при наличии соответствующей формы по соображениям стиля или узуса: «They left the room with their heads held high» — «Они вышли из комнаты с высоко поднятой головой».

Особую группу переводческих трансформаций составляют приемы перевода, с помощью которых преобразуется и лексика, и синтаксические структуры оригинала. Наиболее распространенными лексико-грамматическими трансформациями являются прием антонимического перевода, прием описательного перевода и прием компенсации. При антонимическом пе­реводе замена утвердительной формы в оригинале на отрицательную фор­му в переводе или, наоборот, отрицательной на утвердительную сопро­вождается заменой лексической единицы ИЯ на единицу ПЯ с противо­положным значением: «Nothing changed in my home town» — «Все оста­лось прежним в моем родном городе». В англо-русских переводах этот прием применяется особенно часто, когда в оригинале отрицательная час­тица употреблена со словом, имеющим отрицательный префикс, напри­мер: «She is not unworthy of your attention» — «Она вполне достойна вашего внимания». В русском языке форма отрицательной частицы «не» и основной отрицательной приставки совпадает, и их совместное употреб­ление обычно оказывается неудобопроизносимым.

Описательный перевод — это лексико-грамматическая трансфор­мация, при которой лексическая единица ИЯ заменяется словосочетанием, раскрывающим ее значение: conservationist — сторонник охраны окружаю­щей среды, whistle-stop speech — выступление кандидата в ходе предвы­борной агитационной поездки. Недостаток описательного перевода заклю­чается в его многословности.

Последняя трансформация, которую мы упомянем в этой лекции, — это уже знакомый вам прием компенсации. Напомню вам, что компенса­ция — это способ перевода, при котором элементы смысла, утраченные при переводе, передаются в тексте перевода каким-либо иным средством, причем необязательно в том же самом месте текста, что и в оригинале.

Термин «прагматика» был предложен в конце 30-х годов XX века Ч.Моррисом для обозначения раздела семиотики, который занимается изучени­ем отношений между знаками и пользователями этими знаками (интерпретаторами). По мнению Н.Д.Арутюновой, лингвистическая прагматика не имеет четких контуров, в нее включается комплекс вопросов, связанных с говорящим субъектом, адре­сатом, их взаимодействием в коммуникации, ситуа­цией общения196. Все эти вопросы представляют важность не только в исследовании особенностей одноязычной коммуникации, но и в исследовании особенностей и закономерностей двуязычной, то есть переводной коммуникации. Причем, если в ис­следованиях одноязычной коммуникации отноше­ния между знаками и пользователями могут выра­жаться формулами «отправитель знака — знак» и «знак — получатель знака», либо единой формулой отправитель знака — знак — получатель знака».

Прагматика перевода — основное понятие дан­ного раздела лингвистической теории перевода — определяется следующим образом: «Влияние на ход и результат переводческого процесса необходимо­сти воспроизвести прагматический потенциал оригинала и стремления обеспечить желаемое воз­действие на Рецептора перевода называется праг­матическим аспектом или прагматикой перево­да». Из этого определения следует, что под знаком понимается текст в целом. Этот текст обладает спо­собностью оказывать воздействие на своего полу­чателя, то есть обладает прагматическим потенци­алом, который определяется В.Н.Комиссаровым как «способность текста производить...коммуни­кативный эффект, вызывать у Рецептора прагма­тические отношения к сообщаемому, иначе говоря, осуществлять прагматическое воздействие на по­лучателя информации...».

Процесс переводной коммуникации начинается не с анализа текста оригинала переводчиком, как утверждают большинство исследователей, а значи­тельно раньше — с появления у одного из коммуни­кантов определенной коммуникативной интенции. Коммуникативная интенция появляется под влияни­ем некоторой потребности, возникающей в резуль­тате воздействия окружающей среды, в процессе жизнедеятельности коммуниканта, как результат его вовлеченности в происходящие вокруг него и с ним процессы. Эти потребности могут быть удовлет­ворены посредством создания речевого произведе­ния — текста. Следовательно, следующий этап акта коммуникации — создание текста. Вид потреб­ности, а значит и вид коммуникативной интенции, определяет особенности текста, его содержание и форму. Проще говоря, человек говорит и пишет в данных условиях так, как это необходимо для наи­более полной реализации коммуникативной цели, которую он поставил перед собой. В результате в разных ситуациях общения создаются разные тек­сты, отличающиеся друг от друга своими жанровы­ми характеристиками, использованным языковым материалом, существующие в неповторимом един­стве формы и содержания. Как пишет О.П.Брандес, «каждый речевой жанр — это определенная модель смыслобразования, это определенная знаковая си­стема, в которой действуют свои, отличные от дру­гих жанров, правила сочетаний, комбинаций и вза­имодействий знаков». Текст рекламы отличается от текста художественного произведения, равно как каждый из этих двух текстов отличается от текста научной статьи не потому, что так было угодно со­здателю текста или у него просто так получилось, а потому что каждый из этих текстов способен вы­разить определенную коммуникативную интенцию. Только при таком, а не каком ином построении (с точки зрения формы и содержания) текста ком­муникативная интенция может быть выражена.

Созданный для реализации определенной комму­никативной интенции текст наделяется определен­ными функциями. Как правило, всегда можно вы­делить для данного текста основную, или доминан­тную функцию. Это та функция, которая была предусмотрена создателем текста в процессе его со­здания. Если это художественное произведение, то доминантной функцией является функция художе­ственно-эстетического воздействия. Для научно-тех­нического текста такой функцией будет функция передачи информации. Текст публицистической статьи или рекламный текст выполняют основную функцию воздействия, влияя на сознание, убежде­ния и поведение получателя текста. Текст контрак­та или любой другой юридический документ при­зван досконально точно зафиксировать необходи­мую информацию, отражающую существующие договоренности между сторонами, и юридически закрепить существующие договоренности. Помимо доминантной некоторые тексты могут выполнять и другие функции. Однако представляется, что эту ра­боту текст выполняет, не имея «мандата» на то от своего автора, и вопрос о необходимости передачи таких функций в переводе остается открытым.

В общем смысле доминантная функция текста заключается в создании определенного коммуника­тивного эффекта, то есть в оказании определенно­го прагматического воздействия на получателя тек­ста. Художественный текст должен оказать эстети­ческое воздействие на читателя, информация, содержащаяся в информативном тексте, должна быть адекватно воспринята получателем, поведение получателя текста рекламы должно измениться (или, по крайней мере, получатель рекламы должен понять, как, по мнению создателей текста, должно измениться его поведение и почему).

В исследовании прагматических аспектов пере­вода большое значение имеет определение специ­фики, коммуникативной направленности исходно­го текста. В этом отношении, как уже стало ясно из вышеизложенного, тексты на ИЯ неоднородны. Не­мецкий исследователь Альбрехт Нойберт приводит классификацию исходных текстов, включающую четыре типа199:

1-й тип — текст ИЯ не предназначен специально для аудитории ИЯ. С прагматической точки зрения такой текст в равной мере интересует и аудиторию ИЯ, и аудиторию ПЯ. Примеры: научная, техничес­кая литература, рекламные тексты.

2-й тип: Текст ИЯ содержит информацию, отве­чающую специфическим потребностям аудитории ИЯ в какой-то особой исторической, экономичес­кой, политической, культурной и географическойситуации. Примеры: тексты законов, местная прес­са, объявления.

3-й тип: Художественная литература. Тексты это­го типа имеют много общего с текстами 2-го типа, так как они возникают и интерпретируются в опре­деленной общественной ситуации. Но затем они оказываются вне времени и обретают значимость для всех людей, так как выражают общечеловечес­кие ценности.

4-й тип: Текст создается на ИЯ и предназначает­ся прежде всего для перевода на ПЯ. Примерами текстов этой группы служат различные информа­ционно-пропагандистские материалы, адресован­ные иностранной аудитории. Такие материалы изначально пишутся с учетом предполагаемой ре­акции читателя или слушателя. Текст на ИЯ в про­цессе своего создания строится таким образом, что­бы вызвать определенную реакцию со стороны именно аудитории ПЯ, и в этом отношении такой текст в значительной степени (с точки зрения праг­матического потенциала) отличается от текстов дру­гих указанных типов.

Как мы видим, данная классификация строится на основе того, кому предназначен исходный текст. Понятно, что условна и сам ее автор не исключает, что она может включать какие-то дополнительные типы текстов или промежуточные типы. Заметим, в частности, что в процессе перевода текста 2-го типа переводчику, возможно, приходится прини­мать во внимание не только то, что исходный текст предназначался исключительно аудитории ИЯ, но и то, что получателем перевода такого текста может быть специалист в данной области, принадлежащий к аудитории ПЯ. Например, текст закона о налого­обложении в США вполне может заинтересовать ученого-экономиста в России. Предполагается, что с учетом этого обстоятельства переводчик каким-то образом меняет свою стратегию, отказываясь от попыток в значительной степени адаптироватьтекст в процессе перевода с тем, чтобы обеспечить его полную ясность для той аудитории, для которой он не предназначался. Говоря об условности пред­лагаемого А.Нойбертом деления исходных текстов, А.Д.Швейцер пишет: «Можно предположить, на­пример, что ученый, который готовит доклад для международной конференции, пишет его несколь­ко иначе, чем, скажем, для семинара с участием кол­лег из собственной страны, воспитанных в той же научной традиции, представляющих ту же научную школу и свободно владеющих ее терминологичес­ким аппаратом»200. Вместе с тем нельзя отрицать, что характер переводимого текста в значительно мере влияет на прагматические аспекты перевода.

В этом отношении значительный интерес пред­ставляет типология текстов, предложенная немец­кой исследовательницей Катариной Райе. Осно­вой типологии является функция, которую язык вы­полняет в данном тексте. Исходя из классификации функций, предложенной Карлом Бюлером, К.Райе выделяет три основных типа текста. В одном типе текста на первом месте стоит функция описания (сообщение информации), в другом — функция вы­ражения (эмоциональных или эстетических пережи­ваний), а в третьем — функция обращения (призыв к действию или реакции). Первый тип ориентирован на содержание, второй — на форму, третий — на об­ращение. Эти три типа текстов дополняются четвер­той группой текстов, которые называются аудиоме-диальными. Это тексты, зафиксированные в пись­менной форме, но поступающие к получателю в устной форме и воспринимаемые им на слух. К тек­стам первого типа относится коммерческая коррес­понденция, сообщения и комментарии прессы, спе­циальные сообщения гуманитарных, естественных и технических наук и т.п. Тексты второго типа —это произведения художественной литературы, при переводе которых основная задача заключается в передаче их эстетического воздействия. Тексты тре­тьего типа преследуют определенный экстралинг­вистический эффект, определенную цель. Они оформляются таким образом, чтобы обеспечить оп­ределенную реакцию, иногда побудить к конкрет­ному действию. Аудиомедиальные тексты — это тек­сты радио— и телепередач, сценические произве­дения, тексты музыкальных произведений, которые являются элементами более крупного целого и не могут обходиться без внеязыковой (технической) среды и неязыковых графических, акустических и визуальных форм выражения. В принципе аудио-медиальные тексты могут быть распределены меж­ду текстами, ориентированными на содержание, форму или обращение. То, что переводимые тексты принадлежат к разным типам, означает необходи­мость использования разных методов перевода, со­ответствующих данному типу текста, в результате чего должен появиться текст на ПЯ, принадлежа­щий к тому же типу, что и текст на ИЯ и в общем виде сохраняющий его прагматику.

Следует иметь в виду, что коммуникативная на­правленность текста, как правило, соответствует типу высказывания. Информирование обеспечива­ется за счет использования повествовательных пред­ложений, побуждение — за счет использования по­велительного наклонения. Однако из этого правила бывают исключения, на которые нужно непремен­но обратить внимание на этапе анализа текста. Ска­жем, предложения «Я люблю яблоки» и «Дай мне яблоко» в целом имеют разную коммуникативную направленность и, соответственно, в обычных усло­виях вызывают разную реакцию у получателей. Но в некоторых коммуникативных ситуациях первое предложение может прозвучать как просьба (ее можно даже усилить, не меняя тип предложения: «Ах, как я люблю яблоки!»). Уяснив коммуникативную интенцию отправите­ля исходного сообщения и доминантную функцию текста оригинала, переводчик создает новый текст, текст на другом языке, выполняющий ту же доми­нантную функцию, что и его прообраз (оригинал), и оказывающий на своего получателя коммуникатив­ный эффект подобный тому, который производит оригинал на своего получателя. Лишь после того, как перевод оказал коммуникативное воздействие на своего получателя, можно сказать, что процесс пере­водной коммуникации завершен.

Итак, заключительным этапом процесса пере­водной коммуникации является оказание опреде­ленного коммуникативного эффекта на получателя текста перевода. Показательны в этом отношении слова Н.М.Любимова, сказанные применительно к художественному переводу, но вполне справедли­вые и по отношению к прочим видам перевода: «Каждый настоящий писатель, каждый подлинный художник, подлинный мастер мобилизует все име­ющиеся в его распоряжении изобразительные сред­ства, чтобы достичь нужного ему художественного эффекта. Значит, и писатель-переводчик, воссозда­вая его произведения на своем языке, должен по возможности мобилизовать все средства, чтобы до­стигнуть того же эффекта». Вполне очевидно, что коммуникативный эффект, производимый текстом, определяется доминантной функцией этого текста, которая, в свою очередь, формируется как реали­зация коммуникативной интенции отправителя исходного текста. Коммуникативный эффект, про­изводимый разными текстами, будет разным по сво­ему характеру, то есть разными будут прагматичес­кие отношения получателей к текстам. «Они могут иметь преимущественно интеллектуальный харак­тер, когда текст служит для Рецептора лишь источ­ником сведений о каких-то фактах и событиях, его лично не касающихся и не представляющих для него большого интереса.

В то же время полученная информация может оказать на Рецептора и более глубокое воздействие. Она может затронуть его чув­ства, вызвать определенную эмоциональную реак­цию, побудить к каким-то действиям». При этом следует иметь в виду, что коммуникативный эф фект, производимый текстом перевода (так же как и текстом оригинала) — это всегда потенциальный эффект. Никто не может гарантировать, что создан­ный текст полностью выполнит свою доминантную функцию и произведет тот эффект, на который рас­считывал его автор. В этой связи уместно вспомнить положения работ Г.Йегера, в которых он определя­ет понятие коммуникативной ценности текста. Пер­воначально Г.Йегер придерживался максималист­ского подхода, определяя коммуникативную цен­ность как способность текста перевода создавать тот же коммуникативный эффект, что и текст ори­гинала. В дальнейшем он внес существенное уточ­нение в понятие коммуникативной ценности, утвер­ждая, что это понятие складывается из «коммуни­кативно релевантных свойств» текста, а целью перевода является максимальное соответствие этих свойств конечного текста свойствам исходного тек­ста (насколько это возможно в условиях данного акта языкового посредничества).

Другими слова­ми, задача переводчика — выделить в тексте ориги­нала те его свойства, которые и обеспечивают воз­можность определенного коммуникативного эф­фекта, и затем сохранить эти свойства в переводе с тем, чтобы и текст перевода обладал потенцией про­изводить аналогичный коммуникативный эффект. В определении Г.Йегера показательна оговорка по поводу условий акта языкового посредничества. При этом следует иметь в виду не только различия между коммуникативными ситуациями (одна ситу­ация — та, в которой создается и воспринимается оригинал, другая — та, в которой создается и вос­принимается перевод).


Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



Сейчас читают про: