Кто проводил опрос?

Политики пытаются использовать градусник как молоток» - Все-таки мы сегодня обсуждаем проблему, которая возникает при взаимодействии социологов не с избирателями напрямую, а с другими аудиториями, прежде всего журналистами и политиками.

Кстати, по поводу Селезнева. Это один из примеров того, что не укладывается в голове. Среди участников политического процесса существует железное представление: если ты в телевизоре, то тебя знают, и, значит, ты можешь добиться позитивного отношения. Это колоссальный миф. Селезнев был в телевизоре каждый день 8 лет, но как только мы задавали вопросы, получались ужасно обидные для Селезнева результаты. Он был в телевизоре, но его там не видели.

Чрезвычайно важный фактор, который обязательно влияет на точность прогнозирования, – ситуация в стране спокойная или хаотическая? Структурированная, стабильная или бурлящая? По аналогии с погодой: если ситуация более-менее стабильная, то без всякой науки ясно, что прогнозировать легче.

- Вот у нас сейчас динамика сильная или нет? Еще два месяца назад мы совершенно спокойно предрекали абсолютно одну конфигурацию. Прошло два месяца. В стране тихо. Никакой революции. Однако ситуация в прогнозах совсем другая, – вопрос от «Известий».
А застоя вообще не бывает, застой бывает только в головах, когда человеку все надоело. Жизнь всегда динамична. Но бывает динамика действительно резкая, как было, например, летом-осенью 99-го года. Тогда, я помню, один очень известный аналитик полностью рассказал все наше будущее. Я спросил его: почему в этом будущем отсутствует Путин? Вообще в принципе как таковой? Он сказал: это фактор второго, третьего порядка малости, никакого значения не имеющий. Это был уже конец сентября.

- В то же время Геннадий Селезнев произнес свою знаменитую фразу примерно так: назначение премьером – это крест на карьере Путина... - уже даже не вопрос, а просто реплика «Известий».

Валерий Федоров
генеральный директор ВЦИОМа

И те, и другие зачастую действуют исходя из разных мотиваций. Возьмем крайности. Политикам, с одной стороны, нужна информация, нужен барометр, который покажет - они действуют в правильном направлении или нет. С другой стороны, они ко всему обращаются с прагматической точки зрения: это мне помогает или это мне мешает? Они обращаются к социологическим данным, в том числе и как к инструменту. То есть они пытаются градусник использовать, предположим, еще и как молоток. Почему я с этого начал? А потому, что сегодня мы участвуем в дискуссии, которая на моей только памяти разворачивается уже третий раз. Сегодня Игорь напоминал о 99-м годе – тогда в «Известиях» была знаменитая статья «Заговор социологов». В 2003 году такой статьи не было, но тоже активно шло обсуждение того, как социологи дают неверные данные. То есть уже выработался устойчивый механизм возникновения дискуссий о том, врут или не врут социологи, как неотъемлемый элемент избирательной кампании.

Мотивация появления таких дискуссий понятна. Цифры опросов и результаты выборов действительно расходятся. Мы все это увидели. Что это, как не повод задавать вопросы, а иногда даже усматривать какие-то скрытые причины?

Дальше. Цифры, предъявляемые социологами, не нравятся. Не соответствуют, предположим, внутреннему ощущению. Вот я так ощущаю, но почему-то цифры какие-то совершенно другие. Условно говоря: «Никто из моих знакомых не голосует за «Единую Россию, «значит, социологи врут». То есть работает фактор социального окружения. И, наверное, последний крупный мотив – это все-таки то, что у нас существует плюрализм в социологической науке, а особенно в индустрии опросов общественного мнения. Есть определенное количество центров, причем не обязательно однодневных, и, конечно, они дают разные результаты. Это тоже становится поводом для политических обвинений, хотя объяснения простые – разные методики, традиции и бюджеты.

Что же нам делать в этой ситуации? Сравнивать и пытаться учиться читать цифры. Как выяснилось, прочитать – это не значит понять, не значит проанализировать. Разговор внутри определенного сообщества отличается от разговора представителей этого сообщества с людьми, в него не входящими. Существует огромное количество конвенций, заключенных внутри сообщества, и в нем они уже не нуждаются в обсуждении – они и так понятны.

– В некоторых сообществах есть конвенция, что социологи врут... - подзадорил коллегу Александр Ослон.

– Да, есть. А в социологическом сообществе есть конвенция, что в наследие сэра Фишера надо верить, ибо это тоже способ постижения мира, а значит, имеет право на существование. Но как только ты выходишь из этого сообщества, то понимаешь, что больше эта конвенция ни с кем не заключена. Отсюда отношение к социологии зачастую как к магии. Причем эта магия в одних обстоятельствах может показаться человеку белой, а в других – черной. А люди, которые бросают обвинения, были и, к сожалению, будут. Это игра – они сами на 90% в эти обвинения не верят, потому что они тоже не первый раз вышли на это поле. И те, кто заказывает сегодня выгодные для себя опросы центрам-однодневкам, понимают, что от этого у них результат не улучшится.
Дмитрий Орлов,
генеральный директор Агентства политических и экономических коммуникаций
«Как минимум три игрока пытаются повлиять
на социологическую матрицу»

С моей точки зрения, сегодня мы наблюдаем попытки сформировать атмосферу недоверия к ведущим социологическим центрам. Их можно считать системными, можно считать периодическими и связанными с интересами тех или иных политических партий, но они очень частые. Сейчас можно наблюдать, что с середины лета как минимум три крупных игрока – это «Справедливая Россия» в лице господина Левичева, СПС в лице господина Немцова и «Патриоты России» в лице господина Семигина – пытаются существенным образом повлиять на социологическую картину. И даже создать альтернативную социологическую матрицу путем региональных опросов, привлечения никому не известных фирм и некоторыми другими приемами. Мне кажется – и это точка зрения политолога и технолога, а не социолога – что социологическое сообщество могло бы этому противостоять, сформировав пул известных социологических центров. Основные центры всем известны – ВЦИОМ, ФОМ, «Левада-Центр», РОМИР, ЦИРКОН, Башкирова и партнеры. И тогда было бы заранее всем понятно, какого качества информация и аналитика у остальных. Если бы такой пул, формальный или неформальный, поддерживался бы много лет, то, как мне кажется, ситуация качественно изменилась бы. Совершенно справедливо было замечено: рядовому гражданину, особенно читающему массовую прессу, совершенно все равно, какая социологическая организация провела опрос. А должно быть не все равно.

P.S. Социологи идею Орлова отчасти поддер­жали – и предложили создать свой неформальный пул на базе «Известий». И первым делом этого пула будет поствыборный анализ предвыборных прогнозов. Рабочее название этого анализа пусть со смехом, но не без доли серьезности, предложили сами социологи: «Кто на самом деле соврал».

С результатами опросов надо работать [13]

Фирма, исследовательский центр, полити­ческая группа или корпорация? С этого нужно начинать, ибо если вы не знаете кто проводил опрос, не получите ответа и на все остальное. Если организаторы обследования не могут или не хотят ответить на интересующее вас, есть основания усомниться в надежности результа­тов и правдивости такого исследования.

В большинстве случаев служба с хорошей репутацией готова предоставить вам всю необ­ходимую информацию для оценки результатов исследования.