Вопрос 2. Уровни эквивалентности

При переводе сопоставляются не только два языка, но и две культуры в широком понимании этого слова. То, что совершенно ясно получателю оригинального текста, может вызвать непонимание у получателя текста перевода. В задачу переводчика, по­этому входит не только отыскание эквивалентных соответствий для передачи коммуникативной установки отправителя, но и предоставле­ние получателю необходимых пояснений, когда на пути правильного восприятия целей общения стоят межкультурные различия.

Так в самых общих чертах выглядит схема, отражающая современ­ное представление о переводе как акте межъязыкового общения. Пояс­ним сказанное на конкретных примерах.

Перевод является тождественным, или эквивалентным, в том слу­чае, если реакция иноязычного получателя во всех существенных чер­тах соответствует реакции получателя сообщения на исходном языке.

При описании видов эквивалентности за основу берутся данные семиотики - науки, занимающейся изучением знаковых систем. Общение осуществляется посредством знаков. В фильме "Семнадцать мгновений весны" знаком безопасности явки или ее провала служил горшок с цветами. Язык также принадлежит к знаковым системам. Роль знаков в нем исполняют слова и грамматические конструкции. По своей структуре языковой знак состоит из двух частей - экспоненты, или его физической стороны (горшка с цветами, жеста, звука или графемы), и обозначаемого (сегмента окружающего нас объективного мира). Обозначаемое знака именуется его денотатом (ср. английское слово denote - обозначать). Отношение между знаком и тем, что он обозначает (денотатом), называется семантикой, отношение между самими знаками - синтактикой, а отношение между знаком и пользователем - прагматикой.

Уровни эквивалентности располагаются по иерархическому принципу, от низшего к высшему. Каждому уровню присущи свои переводческие преобразования.

Низший уровень эквивалентности называется синтаксическим. Перевод на нем сводится к замене одних лексических знаков другими при сохранении синтаксической структуры высказывания. Например:

The sun disappeared behind the cloud. The results were disastrous.

Солнце скрылось за тучей. Результаты были катастрофическими.

Таких случаев мало. Чаще всего для достижения эквивалентности синтаксическое оформление высказывания требуется изменить, при этом основой для сопоставления служит его семантическая структура. Поэтому следующий уровень эквивалентности называется семантическим. Семантический уровень в свою очередь распадается на два подуровня - компонентный и референциальный. Слово референт здесь используется как синоним слова денотат. На компонентном уровне в процессе перевода семантическая структура высказывания остается неизменной, в ней сохраняются те же семантические компоненты. Меняется лишь грамматическая структура высказывания:

Your wife is a superb cook. They are queueing for tickets.

Ваша жена прекрасно готовит. Они стоят в очереди за билетами.

В этих примерах грамматические преобразования представлены заменой глагола на существительное (superb cook -- прекрасно готовит) и слова словосочетанием (are queuing-- стоят в очереди). Соответствующие семантические компоненты (приготовление пищи и очередь) остаются без изменения.

На референциальном подуровне в семантической структуре происходят известные сдвиги. Это связано с тем, что разные языки один и тот же сегмент внеязыковой действительности могут описывать по-разному (ср. английскую фразу "wet paint" и соответствующую русскую фразу "осторожно окрашено". В английской фразе есть отсутствующий в русском тексте компонент "wet" - "свежая краска", тогда как в русской фразе имеется компонент "осторожно", которого нет в английском тексте). Об этом свойстве языка мы поговорим более подробно, когда будем рассматривать преобразования, связанные с передачей денотативной функции.

На референциальном подуровне меняется и характер переводческих преобразований. Если на подуровне компонентной эквивалентности перевод осуществляется в основном путем грамматических трансформаций, то на референциальном подуровне речь идет о более сложных лексико-грамматических преобразованиях, затрагивающих не только грамматическую структуру высказывания, но и его лексическое наполнение.

Не is a member of the Spartacus club team. Он играет за команду "Спартак".

Ситуация состояния в английском высказывании (is a member) в русском высказывании заменяется на ситуацию действия (играет за команду). Для достижения эквивалентности использован прием метонимического перевода или перевода по смежности понятий (состояние - действие).

I found him in slippered ease at the fireplace.

Я нашел его сидящим в халате у камина и наслаждающимся покоем.

Словосочетание "slippered ease" не имеет прямого соответствия в русском языке. Русский язык при описании того же сегмента объективного мира упоминает другие его признаки ("сидящий" и "наслаждающийся"), а те, которые упомянуты в английском высказывании, выражает посредством иных слов. Для их поиска применяется уже упомянутый прием метонимии - понятие халата является смежным по отношению к понятию slippers (шлёпанцы). Нахождению слова покой помогает следующая метонимическая цепочка: "ощущение легкости" (ease) - это следствие, а вызвавшее это ощущение "состояние покоя" - причина.

Высшее место в иерархии уровней эквивалентности занимает прагматический уровень. На двух предыдущих уровнях соответствия устанавливались в пределах одной функции - денотативной. Теперь основой для сопоставления в переводе выступают два основных звена коммуникативного процесса - коммуникативная установка и коммуникативный эффект, или отношение к тексту со стороны отправителя и получателя. Напомним, что отношение между знаком и пользователем называется прагматикой. Отсюда и название этого уровня - прагматическая эквивалентность.

Трансформации, соответствующие семантическому уровню, укладываются в названные выше модели. На прагматическом уровне наряду с ними встречаются преобразования иного рода - опущение, добавление, полное перифразирование. Ср., например, перевод методом перифразирования вопросительной по форме фразы, используемой в рамках фатической функции в качестве ритуальной формулы установления контакта:

Mrs. Eysenford Hill. My daughter Clara. Миссис Эйнсфорд Хилл. Моя дочь Клара

Lisa How do you do? Элиза Очень приятно.

Clara. Нow do you do? Клара Очень приятно.

В иерархии уровней эквивалентности существует следующая закономерность: каждый уровень предполагает наличие эквивалентности на всех более высоких уровнях. Так, эквивалентность на синтаксическом уровне предполагает эквивалентность на семантическом и прагматическом уровнях. Референциальная эквивалентность подразумевает эквивалентность и на прагматическом уровне. Обратной зависимости не существует. Компонентная эквивалентность может существовать без синтаксической, референциальная - без компонентной, а прагматическая -- без семантической и, разумеется, синтаксической.

Понятие эквивалентности в своей основе является понятием нормативным. Отступление от иерархии уровней эквивалентности приводит к нарушениям переводческой нормы, получившей название буквального и вольного перевода. Можно сказать, что буквальный перевод является переводом "недостаточно трансформированным". Он проистекает из недооценки тех или иных требований переводящего языка. Так, в частности, бывает при переводе высказываний, которые содержат конструкции, отсутствующие в русском языке. Переводчик может ошибочно считать, что аналогичные конструкции имеются и в русском языке, и сохранить их в переводящем тексте. Это приводит к буквализму на синтаксическом уровне.

Пример: (абсолютные конструкции типа) "Не walked with his eyes down" - Он шел, опустив глаза. Недаром К.И. Чуковский высмеивал переводчиков, пишущих: " Он шел с глазами, опущенными в землю, и с руками сложенными на груди", " Он был похож на испанца со своею смуглой кожей", "Он нашел ее очень миловидной, с ее тонким носом " (К. Чуковский, 1964, 170). Так по-русски не говорят. Абсолютные конструкции передаются на семантическом уровне эквивалентности посредством деепричастного оборота, семантического преобразования высказывания, или членения (ср.: "Он шел, опустив глаза", "Смуглая кожа делала его похожим на испанца", "Он нашел ее очень миловидной. Внимание привлекали тонкие линии ее носа"). Но во всяком случае то, что имеет в виду автор, более или менее понятно. Опасность буквализма состоит в том, что он может полностью исказить смысл исходного высказывания, причем обнаружить такую ошибку бывает нелегко. Вот один из примеров, взятый из книги Н. Галь:

You are the only woman I have ever loved.

Ты единственная женщина, которую я когда-либо любил.

"Выходит совсем нелепо, - комментирует этот буквализм автор, - как будто говорящий любил давно и уже успел разлюбить. А надо бы просто: "До тебя я никогда никого не любил" " (Галь, 1975, 80).

Переводчик довольствуется уровнем синтаксической эквивалентности, не замечая, что в данном случае соответствие между английским и русским высказываниями устанавливается на семантическом уровне.

Вольный перевод выступает антиподом буквального. Если буквальный перевод недостаточно трансформирован, то вольный перевод является излишне трансформированным. Переводчик может позволить себе отход от подлинника лишь в том случае, если это диктуется нормами переводящего языка. Неоправданный отход от подлинника ведет к тому, что переводчик выходит за круг своих обязанностей и выступает в несвойственной ему роли автора текста.

Ярким примером такого превышения своих полномочий было творчество талантливого русского переводчика XIX в. И. Введенского, о котором К. Чуковский в свое время писал: "Если Диккенс говорит: "Она заплакала", Введенский считает своим долгом сказать: "Слезы показались на прелестных глазках милой малютки". Встречая у Диккенса слово приют, он непременно напишет: "Приют, где наслаждался я мирным счастьем детских лет...". Никто не станет отрицать у Иринарха Введенского наличия большого таланта, но это был такой неряшливый и разнузданный (в художественном отношении) талант, что многие страницы его переводов - сплошное издевательство над Диккенсом.

При оценке тождественности исходного и переводящих текстов важно учитывать не только отклонения от переводческой нормы в виде буквального и вольного перевода, но и такое понятие, как степень эквивалентности. Дело в том, что обеспечить стопроцентную тождественность удается не всегда, и определенные потери неизбежны.

Полное соответствие между подлинником и переводом достигается только на синтаксическом уровне (ср.: "I live in Moscow" и "Я живу в Москве"). На всех последующих уровнях наблюдается отход от оригинала. На семантическом уровне описывается не тот же, а смежный сегмент предметной ситуации. На функциональном уровне сохраняется только цель общения, но средства ее языкового выражения иные.

И, наконец, на прагматическом уровне -- в зависимости от фоновых знаний получателя -- добавляется новая информация или, наоборот, опускается часть имеющихся в подлиннике данных. Иными словами, на семантическом и прагматическом уровнях речь идет о частичной эквивалентности. Для выражения различий в степени эквивалентности используется понятие адекватности перевода. Обе категории носят оценочный характер. Но если эквивалентность ориентирована на цели перевода и в этом смысле является идеальным конструктом, то адекватность связана с конкретными условиями протекания переводческого процесса и отражает его оптимальный результат.

Полная эквивалентность предусматривает исчерпывающую передачу всех коммуникативных параметров исходного текста. Адекватность опирается на реальную практику перевода, которая часто не допускает стопроцентной передачи всего коммуникативного содержания оригинала. В итоге решение, принимаемое переводчиком, нередко носит компромиссный характер. Говорят, что перевод требует жертв. Это высказывание следует понимать в том смысле, что в процессе перевода во имя передачи главного и существенного в исходном тексте (его коммуникативных установок и коммуникативного эффекта) переводчику нередко приходится идти на известные потери.

Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что любое отклонение от эквивалентности должно быть продиктовано объективной необходимостью, а не произволом переводчика. В последнем случае речь идет о вольном переводе. А.Д. Швейцер в качестве примера, иллюстрирующего отход от строгих требований полной эквивалентности, приводит перевод названий художественных произведений (романов, фильмов и др.). В этой сфере переводческой деятельности традиционно допускается вольный перевод, который порой сводится к полному переименованию произведений с учетом специфики новой культурной среды. Так, название английского фильма "Square peg" (сокращенный вариант фразеологической единицы "A square peg in a round hole" -- "Человек не на своем месте") было переведено на русский как "Мистер Питкин в тылу врага". В русском языке нет достаточно выразительного фразеологического эквивалента вынесенной в название оригинала фразеологической единицы.