Теневой рынок социальных услуг

Анализ рынка социальных услуг будет неполным без учета «те­невой составляющей», которая стала неотъемлемым компонентом современного российского общества. Реальный уровень удовлет­ворения социальных потребностей населения в значительной мере определяется действием не закона, а теневых отношений, суще­ственно модифицирующих весь механизм функционирования рын­ка социальных услуг.

По своей природе теневой рынок социальных услуг основан на превращении нерыночного товара (социальных гарантий, со­циальных благ) в объект рыночных операций. Объектом рыноч­ной конкуренции, основным товаром на нелегальных рынках со­циальных услуг становятся конституционные права, обществен­ные блага, доступ к которым по закону должен быть равным для всех граждан.

Однако государственные ресурсы, призванные обеспечивать конституционные права граждан, ограничены. Поэтому, номи­нально оставаясь бесплатными, соответствующие услуги (медицин­ские, образовательные и т.п.) перестают быть равно доступными для всех граждан. Услуги, которые должны быть исключены из рыночного оборота, утрачивают характер общественного блага и становятся предметом купли-продажи.

Возникающая в связи с этим острая конкуренция потребите­лей, успех в которой определяется платежеспособным спросом, переносится в сферу теневых отношений.

На теневом рынке социальных услуг потребитель встречается с чиновником, который выступает как привилегированный част­ный торговец общественными благами и конституционными пра­вами. Произвольно используя формальные статусы, чиновник «пе­ретаскивает» нерыночные статусные возможности в рыночную «тень». Если сказать совсем коротко, то основу нелегальных эко­номических отношений в России составляет возможность прива­тизировать любое общественное благо (в частности, любой закон) и пустить его в теневой оборот. В отличие от традиционной для Запада ситуации, в России нелегальная экономическая практика начинается не как независимая частная инициатива за пределами действующего закона, а возникает преимущественно в недрах офи­циального правового порядка. Соответственно и обретение офи­циального правового статуса не завершает здесь неформальную деятельность (как это часто понимается западными учеными), но, напротив, предшествует выходу оператора на нелегальный рынок. Более того, во многих случаях именно официальный статус дает оператору право распоряжаться теми или иными благами, превра­щая само это право в предмет купли-продажи. Поэтому «корруп­ция» и «теневая экономическая деятельность» в России — это два наименования одного и того же явления, и рассматривать их сле­дует только вместе, в их взаимной обусловленности и функцио­нальном взаимодействии. Происходит глобальная коммерциали­зация государственной деятельности. Государство в лице чиновни­ков перестает выполнять свои специфические функции по регулированию социальной сферы, которая начинает функциониро­вать всецело на коммерческой основе. По сути, полемика о соотно­шении государства и рынка теряет смысл, поскольку первое все­цело поглощается вторым.

Теневая сфера закрыта для внешнего наблюдения — уже в силу того, что она теневая. Поэтому получение информации об этих рынках социальных услуг оказывается весьма сложным.

Основные издержки от коррупции — это разрушение государ­ственной системы, государственного аппарата, правоохранитель­ных органов, торможение нормального экономического развития. При этом:

- нарушаются механизмы конкуренции, нормальной рыночной экономики; коррупция тормозит экономический рост, эконо­мическое развитие, увеличивая накладные расходы, уменьшая инвестиции, крайне увеличивая неопределенность, риски;

- происходит дикое, неоправданное расслоение доходов, вызы­вающее очень серьезное ухудшение жизни, социальное напря­жение, поскольку в конечном итоге источник коррупции — не­доплата массе работающих;

- политические издержки проявляются в политической неста­бильности, недееспособности государства, угрозе демократии поскольку приватизированное государство оказывается не спо­собно создать нормальную экономику, обеспечить нормальную жизнь людей.

Государственная система высшего образования представляет собой грандиозный теневой рынок. Спрос здесь значительно пре­вышает предложение, что порождает острую конкуренцию. Прин­ципиально, что официальное введение платы за обучение никаких существенных изменений в общую картину не вносит.

По оценке Российского статистического агентства, теневая оплата труда в 1999 г. (первом послекризисном году) составляла 319 млрд руб., что соответствовало 25% учтенной.

В здравоохранении сложился, пожалуй, наибольший по срав­нению с другими отраслями социальной сферы разрыв между за­конодательно гарантированными медицинскими услугами и ре­альным доступом населения к ним. Конкуренция на рынке меди­цинских услуг, которые, по действующему законодательству, в основном остаются бесплатными и доступ к которым как к обще­ственному благу должен быть равным, тоже переносится в сферу теневых отношений. И здесь успех всецело определяется плате­жеспособностью.

Теневой рынок социальных услуг возникает не как параллель­ная, дополнительная возможность по отношению к бесплатному здравоохранению, образованию и пр., но по сути просто замещает его: то, что прежде считалось (и сейчас должно быть) бесплатным, становится платным. Причем платежным средством могут быть не только деньги, но и взаимные услуги операторов теневого рынка, наличие у потребителя значительного административного ресур­са. Неплатежеспособные потребители покидают рынок социальных услуг. Главная линия социальной дифференциации проходит се­годня между теми, чья платежеспособность позволяет им опери­ровать на теневых рынках, и теми, чьи доходы для этого недоста­точны. Те, кому нечем платить, оказываются в конечном счете лишенными конституционных благ, социальных гарантий.

В целом сформировавшийся в России рынок социальных ус­луг имеет следующие особенности:

- спрос отражает интересы в основном наиболее платежеспособ­ных семей и предприятий;

- обязательные социальные гарантии не обеспечиваются;

- потребитель на рынке социальных услуг не защищен;

- государство должным образом не выполняет своих функций —ни регулирующей, ни фискальной;

- рынок социальных услуг все более приобретает асоциальный характер.