Энантиосемия как микрополе категории негопо-зитивности

Многие процессы, имеющие место в языке, являются универсальными, что обусловлено системным характером са­мого языка. К ним можно отнести и явление противоположно­сти значений внутри одной языковой единицы.

Языковая форма многозначна и полифункциональна, т.к. может выражать различные содержания (как прямые, так и переносные, формирующиеся на базе имеющегося у неё в язы­ке значения), а также обладать различными функциональными возможностями.

Отношения противоположности - один из типов отноше­ний между вещами, явлениями, процессами и т.д. В языке та­кие отношения проявляются в семантической противополож­ности его элементов. Для их выражения в естественном языке существуют фонетические, лексические, грамматические, тек­стовые единицы, но основное положение занимают противо­поставления, выражаемые лексемами, фразеологическими единицами и предложениями. Например: 1) - Что у тебя с пальцем? - Да вот, стукнул нечаянно, - сказал я очень небреж­но. — Хорошее дело - стукнул! Он распух у тебя. /В. Беляев. Старая крепость/; Ср.: - Он решил поступать в институт! - Хорошее дело! Передайте ему, что я одобряю его выбор; 2) -Черта с два, - угрюмо подумал он. - Как же, заболеют они! /Стругацкие. Парень из преисподней/; Ср.: - Боюсь, заболеют они, уж слишком малы /Из разг. речи/.

Понятие противоположности (или оппозиции) отражает общий закон познания, сущность которого в раздвоении еди­ного на взаимоисключающие противоположности и определе­нии отношений между ними. Такие противопоставления свой­ственны всей системе языка. Ш. Балли утверждал, что они яв­ляются проявлением природной склонности человеческого ума.

Категории утвердительного и отрицательного взаимо­предполагают друг друга в любой ситуации: если мы что-либо утверждаем, этим же актом мы предполагаем, что этот факт может и отсутствовать, и наоборот. Таким образом, их появле­ние одновременно, существуют они только в оппозиции, это две половины одного целого.

Смысл негативного значения, противоположного форме языковой единицы, заключается не столько в информации о каком-то факте, сколько в его воздействии на адресата речи, т.е. субъективный смысл такой единицы содержит элемент волевого начала и чаще всего сопровождается экспрессией.

В современных исследованиях явление противоположно­сти значений одной языковой единицы еще называют ''внут­ренней антонимией" или "энантиосемией". Данная категория разрабатывалась в основном на материале лексики и фразеоло­гии. В связи с появлением работ, посвященных анализу данной языковой категории на синтаксическом уровне, становится возможным обобщить некоторые результаты и рассмотреть её как явление межуровневое и универсальное.

Категория энантиосемии не получила до сих пор одно­значной квалификации. Так, например, И.Н. Горелов рассмат­ривает её как "скрещение омонимии и антонимии". Представи­тели другой точки зрения (О.М. Соколов, Л.А. Новиков, М.В. Панов, Е.П. Ходакова) квалифицируют энантиосемию как раз­новидность антонимии. Кроме того, энантиосемия определяет­ся как "частный случай антонимии" (В.Н. Прохорова) или как явление многозначности (Ф.С. Бацевич, Ф.П. Филин).

Подробный анализ энантиосемичного языкового материа­ла позволяет выделить следующие признаки этого явления: 1) при энантиосемии mei имеем дело с одной языковой единицей (слово, морфема, фразеологическая единица, предложение и т.д.), что является основанием для отграничения этого явление от омонимии и антонимии, где соотносятся две или несколько "подобных" единиц; 2) языковая единица (слово, морфема, сочетание слов и т.п.) обладает несколькими значениями, что указывает на связь энантиосемии с многозначностью; 3) зна­чения в составе одной языковой единицы связаны как проти­воположные.

Всё это даёт нам основание говорить о том, что энантио­семия - это явление, смежное с полисемией и антонимией, т.к. при его анализе достаточно чётко прослеживаются признаки

двух этих категорий. Поэтому энантиосемию целесообразно рассматривать в качестве самостоятельной лексико-семантической категории. Этой точки зрения придерживались такие учёные, как В. Шерцль, Л.А. Булаховский и др. Такое определение энантиосемии дает и О.С. Ахманова в «Словаре лингвистических терминов»: Энантиосемия: 1. (поляризация значений). Способность слова (морфемы и так далее) выражать антонимичные значения. 2. Троп, состоящий- в употреблении слов в противоположном смысле (в сочетании с особым инто­национным контуром). Хорошенькая история!; Какая пре­лесть! Обмануть человека, а потом притвориться ангелом.

В этом смысле единицы лексики и синтаксиса сходны. Предложение также может обладать несколькими значениями: "... при намёках, выпадах, иронии, метафоре и тому подобное значение высказывания данного говорящего и значение соот­ветствующего предложения во многих отношениях расходят­ся"¹. Эти значения могут оказаться противоположными.

Для всех языковых единиц целесообразно выделять два типа энантиосемии в зависимости от характера выражаемого значения: единицы с предметной (или номинативной) и оце­ночной (или эмоционально-оценочной) противоположностью значений (или предметную и оценочную энантиосемию).

В предметной лексической энантиосемии на передний план выдвигаются те элементы значения языковой единицы, которые обозначают различные предметы, действия и т.п., на­пример: переизбрать 1. "избрать голосованием заново, еще раз". Переизбрать народного судью; 2. "заменить кого-, что-л., избрав на его место другого (других)'". Рябинин задумался. — Вот еще проблема: да переизбра ть Ковалева! Алешу или еще кого-нибудь там избрать — чего проще! /Горбатов. Мое поко­ление/.

При оценочной энантиосемии противопоставлению под­вергаются оценочные и эмоциональные компоненты значения языковой единицы. Существенным оказывается и характер ее функционирования в речи, а также те эмоционально-оценочные оттенки смысла, которые возникают в результате нестандартного использования данных единиц, например: хо­роший I. "обладающий положительными качествами...". До чего хорош день! На небе ни облачка. Лениво над займищем

^! Сёрль Дж Р. Косвенные речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17 М, 1986. С. 195.

тянутся, серебрясь под солнцем, паутины. /Бибик. В займи­ще/; 2. "употребляется для выражения иронического отноше­ния к кому-, чему-л., пренебрежительно-неодобрительной оценки кого-, чего-л.". - Ты-то хорош, - нахмурился Васька. -Сам убежал, а меня оставил. /Гайдар. Дальние страны/.

Противоположность соотносимых значений может носить неполный, частичный характер. Это связано с несовпадением некоторых параметров этих значений: объема, степени прояв­ления признака, сочетаемости и т.п. Такие значения называют­ся несимметричными, а их противоположность - несиммет­ричной энантиосемией (или квазиэнантиосемией). Например: отплатить: а) "совершить, сделать что-л. в ответ на чей-либо поступок". Я хочу хоть чем-нибудь отплатить вам за ваше по­стоянное внимание ко мне /Д. Мамин-Сибиряк. Хлеб/; б) "отомстить". Шамиль еще жив, и я не умру, не отплатив ему /Л. Толстой. Хаджи-Мурат/. Как видим, первое значение дан­ного слова предполагает и "благодарность", и "месть", второе - только "месть". Отсюда значения различаются по объему выражаемого смысла, что заставляет говорить в таких случаях о явлении псевдо - или квазиэнантиосемии.

Другим примером несимметричной энантиосемии могут служить слова со значениями, указывающими на различную степень проявления признака, либо противопоставляемые по неядерным, периферийным семам. Иногда эти типы асиммет­рии можно обнаружить в одном слове. Так, в глаголе перемуд­рить противопоставлены значения: а) разг. "слишком намуд­рить". Беспокоит меня пятая глава. Очевидно, я все-таки пере­мудрила с ней /Инбер. Почти три года/; б) прост, "превзойти в мудрости". Людям, вроде него [Парабукина] - как он думал -отказано было судьбой в том, чтобы перемудрить хитрость житейского механизма /Федин. Необыкновенное лето/. Объе­диняет эти значения смысловой (ядерный) компонент "совер­шение мыслительного действия с каким-л. результатом". Про­тивоположны периферийные компоненты, называющие этот результат ("положительный" - "отрицательный"), что даёт основание квалифицировать данную лексему в качестве квази-энантиосемичной. Кроме того, значение "уступать в мудрости, причинять вред" обнаруживает дополнительный элемент зна­чения - "чрезмерно", который также нарушает симметрию противоположности.

Энантиосемичные синтаксические конструкции² также могут иметь предметную и оценочную, симметричную и не­симметричную противоположность значений. Например: 1) -Тетечка Нинелия, я к вам завтра в обед приду. - Очень ты мне нужна! ("ты мне очень не нужна...") /Костоглодова. Есть ро­мантика!/; Ср.: - Приходи поскорей. Очень ты мне нужна ("ты мне нужна...") /Из разг. речи/ - предметная противополож­ность; 2) - Какие теперь суды! Только деньгам перевод! ("плохие теперь суды" - "негат. оценка...") /Пришвин. В краю непуганых птиц/; Ср.: -Какие теперь суды! Все честь по чес­ти, по справедливости! ("хорошие теперь суды" - "положит, оценка...") /Из разг. речи/ - оценочная противоположность.

Явление структурно-семантической асимметрии наблю­дается в синтаксических конструкциях, форма и содержание которых не совпадают: они противоположны. Такие построе­ния являются утвердительными или отрицательными по фор­ме, но не по содержанию. При этом значение, используемое в данной функции предложения, иногда оказывается единствен­ным, например: - Да, да, я в курсе дела. Дрова очень нужны -зима скоро. "А то я сам не знаю, скоро зима или нет", - съе­хидничал про себя Ефим ("сам знаю...") /В. Шукшин. Опера­ция Ефима Пьяных/. Грамматические признаки формы и со­держания данного предложения совпадают: изъявительное наклонение, настоящее время. Эксплицируемое значение пози­тивно и по этому признаку противоположно негативной струк­туре предложения, выражающей его.

Иногда структурно-семантическая несимметричность может осложняться дополнительными грамматическими фак­торами, усиливающими характер асимметрии такого предло­жения, например: - Васька! Засеку! Я тебе подслушаю! /Н. Островский. Рожденные бурей/. Кроме противопоставления позитивного по форме высказывания негативному его содер­жанию ("не подслушивай + угроза"), здесь присутствует их несовпадение по типу выражаемого грамматического значе­ния: форма высказывания характеризуется наличием синтак­сического значения изъявительного наклонения будущего времени, а речевой смысл - повелительного наклонения.

² Меликян В.Ю. Синтаксические конструкции с противоположными значе­ниями неголозитивности и оценки в современном русском языке: АКД. Ростов н/Д, 1996.

Структурно-семантическая асимметрия может сочетать­ся с функциональной несимметричностью формы и содержа­ния, например: — А мы в детстве не баловали? Такими же бы­ли ("и мы в детстве баловали...") /Вьюрков. Прокламация/. В данном примере форма и содержание асимметричны как по знаку С'⁴-" - "-"), так и по цели высказывания: вопросительное значение - повествовательное значение.

К собственно грамматической асимметрии относятся синтаксические конструкции, обладающие двумя противопо­ложными значениями, но характеризующиеся различными грамматическими значениями (значениями синтаксических наклонений), а также относящиеся к различным временным или видовым формам при их реализации в речи в пределах одного (изъявительного) наклонения. Такая асимметрия грам­матических признаков противоположных значений, как спра­ведливо утверждает В.В. Виноградов, становится не только возможной, но для определённых случаев и характерной.

Среди синтаксических конструкций в изъявительном на­клонении нередко встречаются высказывания, которые харак­теризуется переносным употреблением форм синтаксического времени: - Чего она тебе, на самом деле, повернуться не дает! - Да ну, боялся я её! ("не боюсь..." - прошедшее время в зна­чении настоящего) /Херберт. Еретики Дюны/'; Ср.: - Боялся я её тогда сильно! Она ведь в институте училась, а я простой слесарь ("боялся..." - прошедшее время) /Из мат. ТВ/.

Другой пример: [Старуха:] Да ты чо уж, помираешь, што ли! Может, ишо оклемаисся. [Старик:] Счас - оклемался. Ноги вон стынут... Ох, господи, господи!.. /Шукшин. Как старик помирал/ ("не оклемаюсь..." - прошедшее время в значении будущего); Ср.: - Ну как ты там, Егор? - Сейчас - оклемался. Слава богу - отпустило ("оклемался..." - прошедшее время).

Противоположные значения таких предложений имеют сходную смысловую структуру и различаются лишь показате­лями синтаксического времени. Изменение значения времени никак не влияет на выражаемый синтаксической конструкцией смысл, например: - Чего она тебе, на самом деле, повернуться не даёт! - Да ну, боялся/боюсь я её! ("не боюсь..." - настоящее время).

В таких случаях контекст вступает в противоречие с грамматическим значением времени высказывания. Временное значение таких речений всецело определяется контекстом.

Те же самые виды противоположности значений можно обнаружить и среди нечленимых предложений, которые выра­жают не обычное значение, свойственное любому предложе­нию и представляющее собой какое-либо суждение, а лишь значение "утверждения"/"отрицания", "оценки" и т.п., напри­мер: 1) - Его появление, во всяком случае, было приятным сюрпризом? - Как лее! Мы все были просто восхищены ("да...") /А. Кристи. В алфавитном порядке/; "Ср.: - У него се­годня бал, и я не зван. - А тебе очень хотелось быть на его ба­ле? - Как же! Черт его побери с его балом. Но если зовет он весь город, то должен звать и меня ("нет...") /Пушкин. На углу маленькой площади/; 2) [Любовь:] А правда, если бы был жив Колька, он был бы нами довольный. Он бы сказал: "Ну, сестры Ивановы, ну и ну Г [Вера (легонько ударяет ее)]: Не хвастайся,. Любка! ("одобрение, восхищение...") /А. Арбузов. Домик на окраине/; Ср.: - Он к нам на поселение. Срок.отбыл. - За что? - От армии уклонялся. -- То есть? - По религиозным сообра­жениям. - Ну и! - сказал Родин, мотнув головой... ("осужде­ние, порицание...") /В. Чивилихин. Елки-моталки/.

Суть таких единиц языка заключается в мгновенном, не­посредственном, а за счёт этого и выразительном реагирова­нии на рахтичного рода факты объективной действительности. Зачастую говорящий просто не располагает временем, силами и средствами для иной, более основательной и глубокой реак­ции на складывающиеся условия речевого акта, например: Та­кая легкая улыбка появлялась на этом лице [девушки], что краснофлотцы только вздыхали и говорили про себя: "Вот это да!" В этом возгласе было и восхищение, и благодар­ность, и любовь /К. Паустовский. Дым отечества/.

Среди них также отмечаются асимметричные типы про­тивоположности, например: - Думаю: повысили его, что ли?! - Дожидайся, повысят! Скорей повесят. Ха-ха-ха!., ("отрица­ние..."; "не повысят") /В. Шукшин. Позови меня в даль свет­лую/. Подобные высказывания (-Дожидайся!, - Сейчас!, -Где там! и т.п.) обладают лишь одним значением ("утвержде­ния" или "отрицания"), противоположным их форме.

Выражение негативного или позитивного значения всегда опирается на знание ситуации, выраженной в контексте. При этом контекст, в окружении которого функционирует данное предложение, погашает все другие смысловые и функциональ­ные значения (побуждения, вопросительности, возможности),

заложенные в определённом типе синтаксической конструк­ции, оставляя лишь значение утверждения/отрицания факта в реальной действительности, а также его "положительной" или "негативной" оценки.

Системный характер средств выражения явления энан-тиосемии на синтаксическом уровне проявляется в том, что в языке наряду с интонационными средствами существуют спе­циальные модели построения высказываний, предназначенные для выражения отношения говорящего к чему-либо. Это по­зволяет автору речи в конкретной речевой ситуации использо­вать соответствующую форму, наиболее всего приспособлен­ную для этой цели.

Проблема противоположности значений в синтаксисе ре­шается не всегда так, как в лексикологии. Это обусловлено особенностями различных типов языковых единиц, а также условиями их реализации в речи.

Переосмысление значения языковых единиц на противо­положное чаще всего требует определённого рода ситуации, а именно, ситуации конфликта, спора, ссоры. Кроме этого усло­вия, актуализацию значений таких единиц всегда сопровожда­ет целый ряд других контекстуальных средств.

Энан'тиосемичные языковые единицы являются ведущим средством экспрессивной речи любого языка. Широкие функ­циональные потенции данных единиц обусловлены способно­стью выражения в речи самых разнообразных значений, свя­занных с эмоциями, экспрессией, субъективными оценками и волей говорящего.

Анализ языковых единиц с двумя противоположными значениями показал, что в качестве актуализатора вторичного значения таких единиц могут выступать различные типы кон­текста: микро-, макроконтекст и их комбинации. В роли средств, формирующих микро - и макроконтекст, используют­ся различные единицы языка.

Явление "внутренней антонимии" носит универсальный, межуровневый характер: оно обнаруживается у различных единиц языка, имеет примерно одни и те же типы, одинаковые особенности контекстуальной реализации в речи и носит раз­говорную окраску.

4.7. Функционально-семантическая категория кау­зальности: проблема поля

Функционально-семантическое поле (ФСП) каузальности, или причинности, в самом широком смысле, относится к раз­ряду обстоятельственных, хотя может пересекаться с акцио-нальными, субъектно-объектными и другими полями¹. Поэто­му в микрополях (МП) субкатегорий причины, условия, уступ­ки, следствия и цели выделяются в первую очередь конститу-енты с соответствующей потенциальной семантикой и консти-туенты, в которых это значение возникает в процессе их соче­таемости. Так, в начате данной статьи соотнесены два предло­жения. Семантика каждого из них порознь и без выделенного слова не может квалифицироваться ни как причинная, ни как следственная. По воле пишущего они при помощи конституен-та со следственной семантикой (поэтому) объединены в сверхфразовое единство (СФЕ), второе высказывание которого приобрело значение следствия, а первое соответственно - при­чины.

Следственный компонент СФЕ выступает в данном слу­чае в позиции, аналогичной позиции присоставного свободно присоединяемого детерминирующего члена предложения (Н.Ю. Шведова, В.П. Малащенко) или детерминирующей пре­дикативной единицы. Для подобных определителей высказы­вания или структурной основы предложения в целом предла­гаются понятия "детерминантный компонент" или "детерми-нантная конструкция"².

Детерминантные конструкции (ДК) являются важным и широкоупотребительным средством репрезентации семантики каузальных пропозиций. Сложноподчиненные предложения (СИП) с придаточными и осложненные предложения (ОП) с предложно-падежными и деепричастными оборотами, выра­жающие отношения причины, условия, уступки, следствия, цели, обычно квалифицируются как центры соответствующих микрополей³. Понятия центра, ядра центра, '"околоядерных" слоев и периферии продуктивны при установлении критериев

' Бондарко А.В Категориальные ситуации (К теории функциональной грамма­тики)//Вопр. языкозн. 1983. №2.

'Леденев Ю.Ю. Структурно-семантические особенности каузативных детер-минантных конструкций в синтаксисе современного русского литературного языка: Дис... канд. филол. наук. Ставрополь. 1996. С. 6.

Леденев Ю.Ю. Структурно-семантические особенности каузативных детер-минантных конструкций в синтаксисе современного русского литературного языка: Дис. канд. филол. наук. Ставрополь. 1996. С. 6.

включения средств в соответствующий фрагмент моноцентри­ческих полей, т.е. полей, опирающихся на грамматическую категорию. При квалификации и различении единиц полицен­трических полей, к которым относятся и средства выражения каузальности, более продуктивным может оказаться критерий позиций (сильной или слабой) противопоставленности значе­ний⁴. Например, слабой является позиция - противопоставлен­ность каузирующего и каузируемого компонента, выраженных отдельными лексемами - потенциально каузальными (напр., "сушить" - "высохнуть") вне высказывания. Ср.: Соседка су­шила белье (чтобы оно высохло) - Соседка высушила белье -здесь сильная позиция различения каузальных компонентов задана этими глаголами.

Состав ФСП, грамматические и лексико-семантические свойства его компонентов во многом предопределены их соот­ветствием - несоответствием параметрам семантической моде­ли категории обусловленности. Эта модель обладает следую­щим набором

дифференциальных признаков, выделяемых в бинарной оппозиции.

Сфера обусловливающего: Сфера обусловливаемого:

Диктумные пропозиции (информативная составляю­щая)

1. "Событие (или ситуация)" <-> "Событие (или ситуация)

2."Порождающее (каузирую- <-> "Порождаемое (или кау-
зируемое)'

щее) событие" событие"

3. "Предшествующее событие" <-» "Последующее собы­
тие"

Модусные характеристики

4. Реальность/ирреальность; <-> Реаль­
ность/ирреальность

5. Утверждение/отрицание и др. <-> Утвержде­
ние/отрицание и др.

6. Уверенность/предположение <-» Уверен­
ность/предположение и др.

и др.

⁴ Хазагеров Т. Г. Каузативность: Статус и эволюция.

214

Каузирующие события репрезентируются субкатегориями причины, условия, уступки; казуируем'ые - субкатегориями следствия, цели. Их семантические структуры соотнесены по своим свойствам с указанной оппозицией, но с конкретизацией дифференциальных признаков (например, "условие как гипо­тетическая причина", "уступка как недостаточная причина", "цель как ожидаемое желаемое действие" или "событие - след­ствие" и "событие - причина" для одной и той-же пропозиции в цепи высказываний). См., например, семантические схемы пропозиций (А<->Б, А*-*В) в СПП, включающем соподчинен­ные ДК - придаточные условия и цели, и характеризующемся тем, что главная часть по отношению к условному придаточ­ному выступает как обусловленное, а к целевому - как субъек­тивно обусловливающее: "Когда б еще ты был со мной (Б), Я стал бы просьбою нескромной тебя Тревожить, милый мой (А); Чтоб на волшебные напевы Переложил ты страстной девы Иноплеменные слова" (В) (А.С. Пушкин).

!. А<-+Б: А - событие (следствие); порождаемое; после­дующее, ирреальное; утверждение. Б - событие (условие, гипо­тетическая причина); порождающее; предшествующее; ирре­альное: утверждение.

II. А<->В: А - событие (причина гипотетическая), порож­дающее, предшествующее; ирреальное, утверждение. В - со­бытие (каузируемое побуждение к достижению определенного результата); порождаемое; последующее; ирреальное (жела­тельность) утверждение.

Релевантным признаком каузальности считается полисо­бытийность, или полиситуативиость. Ситуации обусловленно­сти всегда соответствуют полипропозитивные структуры. Их семантика может репрезентироваться конструкциями со свер­нутой или развернутой диктумной пропозицией. Развернутые пропозиции - это предикативные единицы, свернутые - их компоненты, образующиеся путем компрессии информации способами номинализации, атрибутивизации, адвербиализа­ции. Так, например, предикаты болеть, посещать, относимые к одному и тому же субъекту (студент), могут быть представ­лены обоими способами выражения различных каузальных отношений. См. пропозиции причины: '"Из-за болезни студент не посещает занятия" - "Так как студент болен, он не посеща­ет занятия"; условия: "При болезни студент не посещает заня­тия" = "Если студент болен, он не посещает занятий"; уступ-

ки: "Несмотря на болезнь, студент посещает занятия" = "Хотя студент болен, он посещает занятия". Значения субкатегорий, как видно из примеров, актуализируются или непосредственно (с помощью формальных показателей), или косвенно.

"...Общее семантическое отношение, - отмечает П.В. Чес-ноков, - касается двух компонентов, но непосредственно оно должно быть выражено в одном из них"⁵. Однако это положе­ние не распространяется на бессоюзные и беспредложные кон­струкции. Если грамматические экспликаторы отношений от­сутствуют, вступает в действие невербализованная информа­ция, создающая эффект "восстановления" маркера и порядок, следования компонентов. Но при этом степень различительной силы позиции противопоставленности уменьшается.

На синтаксическом уровне маркированный детермини­рующий компонент является зависимым, а детерминируемый (т.е. косвенно маркированный) - грамматически независимым. На семантическом уровне детерминирующая и детерминируе­мая пропозиция взаимозависимы ввиду их взаимопредсказуе­мости. В этом специфика именно детерминантной каузально­сти, репрезентируемой не только конструкциями с союзными или предложными компонентами и их антецедентами, но и немаркированными эксплицитно пропозициями в бессоюзных сочетаниях предложений (БСП) и даже в сочинительных ря­дах. Благодаря контексту, ситуации, пресуппозиции, послед­ние воспринимаются в письменном тексте как конситуативно неполные реализации подчинительно-союзных детерминант-ных конструкций с восстанавливаемым маркером той или иной субкатегории. Например: "Любишь кататься, люби и саночки возить"; "Не плюй в колодец: пригодится воды напиться" (по­словицы).

Гипноз непосредственного маркирования как способа вы­ражения каузального значения оказывается настолько силь­ным, что некоторые исследователи склонны видеть бинарный характер семантики обусловленности только в конструкциях с двойными союзами типа так как., то, если... то, хотя... но и препозитивной придаточной частью. Именно эти предложения выделяются в подтип контаминированных СПП с причинно-следственными, условно-следственными, условно-целевыми,

³ Чесноков П.В. О семантической характеристике членов предложения и спо­собах ее выражения // Материалы VIII конф. преподавателей рус. яз. педин-тов Моск. зоны. М, 1973 Вып. 2. Ч. 1С. 11.

уступительно-противительными отношениями⁶, характери­зующихся, по А.А. Шахматову, тем, что "одно из обоих соче­тающихся предложений не может существовать без другого"⁷.

В данном случае действительно наблюдается маркиро­ванная взаимозависимость, взаимообусловленность компонен­тов и на синтаксическом, и на семантическом уровнях. Но именно эта гармония служит убедительным аргументом в пользу тезиса о наличии отношений взаимообусловленности в любых каузальных конструкциях, в том числе и в СПП с пост-и препозитивными придаточными, и с имплицитными марке­рами - союзами. Не случайны ведь в речи и предложения с со­ответствующим союзом типа "Мы все учились понемногу, Че­му-нибудь и как-нибудь: Так воспитанием, слава Богу, у нас немудрено блеснуть" (А.С.Пушкин); "Сохранятся сильные морозы, вымерзнут озимые" (из газеты).

Косвенная и имплицитная маркированность не исключает актуализации в тексте тех или иных компонентов. Особенно отчетливо это проявляется в СФЕ и бессоюзных сложных предложениях. В последних даже разнобой в использовании знаков (:) и (-), условно маркирующих соответственно причину и следствие, не влияет на ту интерпретацию читателем речево­го смысла текста, которая обусловлена интенцией пишущего.

Элементарные трансформации - замена свернутых пропо­зиций развернутыми и наоборот, имплицирование или восста­новление маркеров, перестановка соотносимых каузальных синтагм - показывают (и доказывают) неизменность отноше­ний взаимообусловленности в различных ДК, которые обра­зуют синонимические ряды. См., например, преобразование союзного причинного СПП: "Из текста доктор не понял ни одного слова, так как это был какой-то иностранный... язык" (А.П. Чехов): 1) так как это был какой-то иностранный язык, из текста доктор не понял ни одного слова: 2) это был какой-то иностранный язык, так что из текста доктор не понял ни одно­го слова; 3) из текста доктор не понял ни слова: это был какой-

'' См.: Крючков СЕ., Максимов Л.Ю. Современный русский язык: синтаксис-сложного предложения. М., 1977 С. 99, 105, 112: Андрамонова НА. Сложные предложения, выражающие обстоятельственные отношения в современном русском языке. Казань, 1977. С. 32.

Коротаева Э.Н. Академик А.А. Шахматов о предложениях с однородными членами и о сложном предложении (Материалы архивз АН СССР) // Докл. и сообщения ин-та рус. яз. М.; Л., 1948. Вып. 1. С. 75.

то иностранный язык; 4) это был какой-то иностранный язык -из текста доктор не понял ни слова; 5) не поняв из текста ни одного слова, доктор заключил, что это был какой-то ино­странный язык и др. Все трансформации репрезентируют си­нонимические варианты взаимосвязанных инвариантных кау­зальных пропозиций.

Основанием сходства каузальных синонимичных конст­рукций является а) идентичность передаваемого ими содержа­ния (денотативное тождество ситуаций), б) общность типового значения организующей конструкцию модели или предика­тивно и информативно достаточного минимума высказывания, в) изосемантичность и изофункциональность препозитивных детерминантов и г) одноименность лексических компонентов. Это факторы, обусловливающие в большинстве случаев воз­можность взаимозамен и взаимотрансформаций. Основания для различения - разноструктурность, различие в средствах оформления и связей препозитивных детерминантов⁸. Подчи­нительные союзы и непосредственно предлоги маркируют изосемическиё конструкции как доминанту ряда, остальные конструкции являются косвенно и имплицитно маркируемы­ми. Доминанта характеризуется позицией максимально разли­чительной силы; последующие элементы ряда (ССП, БСП, СФЕ) - просто сильной позицией. Наименее сильная позиция у деепричастных оборотов.

В единицах текста каузальные ДК оформляются чаще как конструкции с немаркированными компонентами, что не ме­шает воспринимать коммуникативные единицы однозначно. См., например, 1) "Служив отлично - благородно, 2) Долгами жил его отец, 3) Давал три бала ежегодно и 4) промотался на­конец. 5) Судьба Евгения хранила: 6) Сперва Madame за ним ходила. Потом Monsieur ее сменил. 7) Ребенок был резов, 8) но мил. 9) L'Abbe, француз убогой, 10) Чтоб не измучилось дитя, Учил его всему шутя, Не докучал моралью строгой, Слегка за шалости бранил И в Летний сад гулять водил" (А.С. Пушкин).

Обусловливающие и обусловленные ситуации, отмечен­ные в тексте цифрами, представлены следующими субкатего­риальными пропозициями:

Малащенко В.П. Синонимия рачноуровневых синтаксических конструкций с препозитивным детерминантным компонентом // Язык и человек: Материалы межрегиональной конф. Краснодар; Сочи, 1995. С. 83.

1+2 (уступки - следствия); (2+3)+4 (причины - следст­вия).

5+6 (следствия - причины); (5+6)+7 (причины - следст­вия).

7+8 (уступки - следствия); 9+10 (причины - цель).

Лексико-семантическое содержание, контекстуально и пресуппозиционно обусловленное употребление определенной лексики помогает адекватному восприятию смысла данного каузально насыщенного СФЕ.

И даже в научном стиле, характеризующемся тенденцией к строго однозначным и очевидным определениям каузальных отношений при опоре на формальные показатели, свободно используются СФЕ, предложения в которых объединяются в каузальные биномы при опоре в основном на их лексико-семантический состав. См. СФЕ с "восстановленными" экс-пликаторами семантики (в скобках): (Хотя) "Основной струк­турной единицей речевого текста является, как известно, пред­ложение, и (потому) проблема порождения текста фактически сводится к проблеме порождения цепи связанных между собой предложений. (Но) Теория Н. Хомского и его последователей, избравшая своим объектом процесс порождения речи, оставля­ет, к сожалению, открытым вопрос о порождении предложе­ния. (Так как) В исходном для всего процесса пункте она, в сущности, сохраняет строгую установку дескриптивистики, которую (однако) в общем стремится преодолеть. (Следова­тельно) Точка зрения синтеза уступает здесь место анализу, и (поэтому) предложение выводится из элементов, полученных путем расчленения готового предложения на непосредственно составляющие. В итоге получается порочный круг. (Потому что) Коренной вопрос, "каким образом говорящий выбирает содержание своих высказываний", так и не получает ответа" (С.Д. Кацнельсон)⁹.

Только один экспликатор следствия (он подчеркнут) употребил автор. Но задача актуализации уступительно-противительно-следственных отношений СФЕ в целом (хотя... но... следовательно... В итоге) и причинно-следственных внутри него решена бесспорно.

Итак, сфера каузальности в русском языке представлена преимущественно функционально-семантическими микропо-

' Кацнельсон С.Д. Речемыслительные процессы // Вопр. языкозн. 1984. №4. С.

лями, "монополия" в которых принадлежит детерминантным синтаксическим конструкциям - объединениям в основном двух пропозиций, которые вступают друг с другом в отноше­ния семантической взаимообусловленности. Свернутые и раз­вернутые пропозиции могут быть маркированными (прямо или косвенно) с помощью экспликаторов отношений обусловлен­ности (предлогов, подчинительных союзов, аналогов союзных скреп, различных лексических конкретизаторов). Как правило, в этих случаях бином "каузирующее - каузируемое" характери­зуется максимальной различительной силой. И хотя немарки­рованные каузальные пропозиции в бессоюзных сочетаниях предложений онтологически предшествуют союзным, они воспринимаются современным читателем (слушателем) как контекстуально и препозиционно обусловленные неполные реализации с имплицируемым показателем отношений кау­зальности.