Советской адвокатуры

Ликвидация адвокатуры была провозглашена первым законодательным актом о суде — Декретом о суде № 1, принятым 22 ноября 1917 г.1 Однако адвокаты на местах отказались подчиниться этому Декрету, объявив, что он исходит «от организации, не признаваемой за власть страной, не имеющей силу закона»1. Адвокатура Москвы приняла решение продолжать деятельность на началах, закрепленных для сословий присяжных поверенных и их помощников Судебными уставами 1864 г. и узаконениями, опубликованными в установленном порядке.

Ликвидировав институт адвокатуры, советская власть вместе с тем попыталась обеспечить каждому гражданину право иметь защитника своих интересов в суде. По Декрету о суде № 1, впредь до преобразования всего порядка судопроизводства, к выполнению функции защиты в уголовных делах и представительства в гражданских допускались «все неопороченные граждане обоего пола, пользующиеся гражданскими нравами» (ст. 3). Но Декрет не определял форму организации судебной защиты. Поиски наиболее приемлемой формы для нового, советского суда продолжались в течение первых пяти лет существования советской власти. «На протяжении всех пяти лет нашего революционного строительства, — писал по этому поводу член коллегии НКЮ РСФСР Я.Н. Брандербургский, — мы пи разу не собирались уничтожать защиту в судебном процессе. Мы только несколько раз меняли форму организации защиты.., мы прошли несколько этапов, исторически совершенно необходимых».

Инструкция Народного комиссариата юстиции революционного трибунала от 19 декабря 1917 г, предусматривала организацию при революционных трибуналах коллегий правозаступников, имеющих право выступать в судебном процессе, как обвинителями, так и защитниками. Этим документом разрешалось выполнять функции защиты также лицам, приглашаемым самим обвиняемым из числа граждан, пользующихся политическими правами. За 15 месяцев, прошедших после Октябрьской революции, вплоть до марта 1919 г. число адвокатов в Москве сократилось с 3000 до 100 человек. Защитников перестали допускать к участию в предварительном следствии; их участие в судебном разбирательстве стало выборочным, а не обязательным.

Провозглашенное в Декрете о суде № 1 и закрепленное в Инструкции НКЮ право приглашать любое лицо для осуществления защиты было весьма демократичным. Однако оно иногда использовалось для того, чтобы с судебной трибуны дискредитировать новый строй. Поэтому возникла настоятельная необходимость в более четкой регламентации института защиты.

Внесенный на рассмотрение СНК руководством Народного комиссариата юстиции проект Декрета о суде № 2 был далеко не совершенным и дважды обсуждался в январе 1918 г. на заседаниях Совета Народных Комиссаров. В.И. Ленин внес в проект существенные поправки, коренным образом изменив редакцию статей о коллегиях правозаступников.

Допуская участие в судебных прениях одного защитника из присутствующих на заседании граждан, Декрет о суде № 2 от 7 марта 1918 г. возложил основную задачу защиты на коллегии правозаступников. В Декрете говорится: «При Советах Рабочих, Солдатских, Крестьянских и Казачьих Депутатов создается коллегия лиц, посвящающих себя правозаступничеству, как в форме общественного обвинения, так и общественной защиты» (ст. 24). «В эти коллегии вступают лица, избираемые Советами Рабочих, Солдатских, Крестьянских и Казачьих депутатов. Только эти лица имеют право выступать в судах за плату» (ст. 25)2. По Декрету, вступление в коллегию по-прежнему не ограничивалось никакими цензами. Однако Советы не только избирали членов коллегии, но и имели право их отвода, что позволяло не допускать к защите лиц, враждебно настроенных по отношению к советской власти.

Поискам формы организации судебной защиты и представительства уделялось большое внимание на областных и губернских съездах деятелей юстиции, проходивших в середине 1918 г. Одни их участники высказывались за то, что коллегии должны состоять при Советах, другие — что при съездах судей, при трибуналах, но все участники полагали, что они необходимы. Не предлагалось устанавливать и какие-либо цензы для вступления в коллегию. Так, съезд сибирских, уральских и туркменских комиссаров юстиции признал возможным формировать коллегии «из лиц, желающих оказать помощь правосудию». Группа таких лиц организовала в 1918 г. в Москве кооперативную юридическую консультацию, Где велась книга учета и иная правовая документация. Доходы консультации за вычетом расходов на ее содержание делились поровну между членами коллегии.

Вопрос об организации защиты рассматривался и в ноябре 1918 г. на заседании ВЦИК при обсуждении проекта Положения о народном суде. Народный комиссар юстиции РСФСР Д.И. Курский в своем докладе отметил: «Человек, который попадает на суд, нуждается в защите, и для всех ясно, что это особенно необходимо в крупном деле, когда предъявляется обвинение со стороны государственной власти и когда обвиняемый лишен возможности сказать что-нибудь потому, что не имеет защитника. Если существует официальный обвинитель, то Нужно быть и защитнику».

В принятом ВЦИК Положении о народном суде от 30 ноября 1918 г.2 говорилось: «Для содействия суду в деле наиболее полного освещения всех обстоятельств, касающихся обвиняемого или интересов сторон, участвующих в гражданском процессе», при исполнительных уездных комитетах Советов рабочих и крестьянских депутатов и при исполнительных губернских комитетах Советов рабочих и крестьянских депутатов учреждаются коллегии защитников, обвинителей и представителей сторон в гражданском процессе. Их члены избирались исполкомами «на общих со всеми должностными лицами Советской республики основаниях» и как должностные лица получали содержание по смете НКЮ.

Созданные коллегии защитников, обвинителей и представителей сторож в гражданском процессе сыграли определенную положительную роль в усилении правовых гарантий граждан в условиях советского правосудия: несмотря на то, что подбор кандидатов в них проводился под наблюдением отделов юстиции губернских исполкомов, в коллегии проходили опытные правозаступники, представители буржуазной адвокатуры. Именно поэтому на III Всероссийском съезде деятелей советской юстиции, в июне 1920 г., коллегии подвергались резкой критике, а некоторые из выступавших высказывались даже за упразднение защиты. Съезд принял постановление о ликвидации коллегий, существовавших по Положению 1918 г., и о создании при отделах юстиции кадров обвинителей и организации судебной защиты в порядке трудовой повинности.

Это решение нашло отражение в принятом ВЦИК 21 октября 1920 г. новом Положении о народном суде.

К защите, организуемой в порядке выполнения общественной повинности, привлекались все граждане, которые по своей профессии, образованию, партийному или служебному опыту были подготовлены к исполнению обязанностей защитников в суде.

Не устанавливая строгих организационных форм защиты, Инструкция НКЮ РСФСР в то же время закрепила обязательность участия, в процессе защитника, «когда допущен обвинитель и когда о назначении защитника просит обвиняемый, содержащийся под стражей», а также «если обвиняемый по своему умственному развитию или незнакомству с местными условиями действительно нуждается в защите». В качестве защитников при недостатке лиц, выполнявших эту функцию в порядке общественной повинности, могли привлекаться консультанты отделов юстиции, допускались также близкие родственники обвиняемого.

Однако кроме защиты в суде население нуждалось и в иных видах юридической помощи. Оказывать ее по назначению судебных органов было невозможно, и потому эта задача была возложена на отделы юстиции при губернских исполкомах и консультантов уездных бюро юстиции.

Подобная форма организации юридической помощи оказалась нежизнеспособной. Стремление властей обеспечить каждому советскому гражданину право на ее получение требовало учреждения специальной организации, способной действенно и всесторонне осуществлять такие функции. Эта задачу стала особенно актуальной по окончании гражданской войны, при переходе страны к мирному хозяйственному строительству. Расширение сферы хозяйственных отношений, естественно, должно было вызвать изменения в организации судебной защиты и судебного представительства.

После гражданской войны, с началом процесса стабилизации советского государства возникла объективная необходимость вернуться к кодификации законодательства. Кодификационные работы начала 20-х годов поставили на повестку дня вопрос о восстановлении основных институтов юстиции, таких как адвокатура и прокуратура. Их реставрация происходила практически параллельно, и после воссоздания прокуратуры в составе Верховного Суда фактически была восстановлена адвокатура, деятельность которой подробно регламентировалась в Положении о коллегии защитников, утвержденном НКЮ 5 июля 1922 г.

Коллегии защитников организовывались при губернских отделах юстиции, а впоследствии — при губернских судах. Их автономность выражалась в том, что только первый состав коллегии утверждался президиумом исполнительного губернского комитета по представлению отдела юстиции. В дальнейшем же прием в члены производился самой коллегией, которая была обязана лишь довести до сведения губернского исполкома данные о вновь принятых. Исполкому предоставлялось право отвода новых членов коллегии.

Органом управления коллегии являлся президиум, избиравшийся общим собранием ее членов. Президиум осуществлял прием в коллегию и имел право налагать дисциплинарные взыскания на защитников, наблюдал за исполнением ими обязанностей, назначал бесплатную защиту, распоряжался денежными фондами коллегии, организовывал юридические консультации населения. Коллегия защитников была общественной организацией. В ее состав не могли входить служащие государственных учреждений и работники предприятий, за исключением тех, кто занимал выборные должности, а также профессоров и преподавателей высших учебных заведений.

В годы революции было много юристов-практиков, не имеющих соответствующего университетского диплома, но являвшихся активными деятелями советского правосудия. В ходе доклада по проекту Положения об адвокатуре на сессии ВЦИК докладчик сообщил, что предложение о приеме в коллегию только лиц, имеющих университетский диплом, не встретило поддержки: «Диплом не мешает, — сказал он, — но практический стаж в два-три года стоит не меньше». Поэтому Положение не устанавливало образовательного ценза для вступления в члены коллегии.

Несмотря на принятие Положения об адвокатуре некоторые работники советского аппарата по-прежнему предвзято относились к институту правозащитников.

Такое отношение усиливалось в обстановке новой экономической политики в связи с тем, что адвокаты обязаны были оказывать юридическую помощь и «нэпманам». Возникла даже дискуссия о приемлемости для коммунистов состоять в коллегии защитников. Этот вопрос был разрешен циркуляром ЦК РКП (б) от 2 ноября 1922 г., согласно которому коммунистам разрешалось вступать в коллегию с санкции местной партийной организации при условии отчетности коммунистической фракции коллегии перед губернским комитетом партии. Однако в адвокатуре в первые годы ее деятельности членов партии было мало. Один из ветеранов советской адвокатуры Э.Д. Синайский писал, что в Москве в качестве защитников в 1922—1923 гг. в судах выступали только три коммуниста. «Но немного позднее, когда процент партий ной прослойки приблизился к 50, руководящая роль в деятельности московской коллегии полностью перешла к коммунистической группе. Это руководство было основано на том авторитете, который завоевали коммунисты своей производственной и организационной деятельностью». В эти годы были предприняты шаги к уравниванию в праве быть членами профсоюза членов коллегии защитников с рабочими и служащими.

Труд защитников оплачивался по соглашению с обращавшимися за помощью, однако, если это был рабочий и служащий, плата взималась по таксе, утвержденной НКЮ. Помощь лицам, признанным судом неимущими, оказывалась бесплатно. Несколько позже было введено положение, которое устанавливало за один и тот же вид юридического обслуживания три различные суммы гонорара в зависимости от социального положения обратившегося: рабочие и служащие; лица свободных профессий, кустари и члены артели; нетрудовые элементы.

Положение об адвокатуре предусматривало право членов коллегии вести практику индивидуально, однако обязывало их дежурить в юридических консультациях. Введение такой организационной формы деятельности коллегии, как юридические консультации, являлось шагом вперед в организации юридической помощи населению. Неизвестная дореволюционной адвокатуре функция оказания юридической помощи населению, предусмотренная ст. 46 Положения об адвокатуре, получила, таким образом, характер публичной обязанности советской адвокатуры. Выполнение ее уже на первых порах деятельности адвокатуры после принятия Положения составило значительную часть работы коллегии. Так, московская коллегия за полугодие — с октября 1922 по март 1923 г. дала 20 446 консультаций и провела 6312 судебных дел.

На протяжении последующих лёт Положение об адвокатуре претерпело некоторые изменения. В частности, постановлением ВЦИК от 7 июня 1923 г. оно было включено в Положение о судоустройстве в качестве отдельной (VI) главы.

Вокруг адвокатуры вновь разгорелись споры при обсуждении проекта Основ судоустройства СССР и союзных республик на второй сессии ЦИК СССР II созыва (октябрь 1924 г.). Председатель Верховного Суда СССР А.Н. Винокуров, докладчик по проекту, подчеркнул, что «институт защиты имеет огромное значение для суда, невнимательным отношением к институту защиты мы можем допустить подрыв пролетарского классового суда». Докладчик полагал, что деятельность адвокатуры должна регулироваться общесоюзным Положением. Это предложение оспаривали некоторые члены ЦИК (Н.В. Крыленко, Н.А. Скрыпник), относившие вопрос об адвокатуре к компетенции союзных республик.

ЦИК СССР 29 октября 1924 г. принял Основы судоустройства СССР и союзных республик1, в ст. 17 которых было определено, что коллегии защитников организуются па началах самопополнения под контролем губернских (областных) исполнительных комитетов на основе особого Положения, общие принципы которого устанавливаются общесоюзным законодательством. Однако общесоюзное Положение об адвокатуре в то время издано так и не было, и деятельность ее регулировалась республиканским законодательством.

Например, в Положении о судоустройстве РСФСР, принятом 19 ноября 1926 г.2, подтверждавшем установленный ранее статус коллегий защитников, указывалось, что они действуют под непосредственным надзором и руководством областных, губернских и окружных судов.

Хотя новое Положение содержало норму, согласно которой число членов коллегии не лимитировалось, практика пошла по иному пути. 29 июня 1928 г. коллегия НКЮ РСФСР предоставила губернским и окружным судам, при которых состояли коллегии защитников, право устанавливать предельное число членов коллегии в зависимости от численности населения соответствующей территории и числа судебных дел.

Поскольку Положение по-прежнему не предусматривало для приема в коллегию образовательного ценза, а ограничивалось указанием на наличие двухлетнего стажа в должности не ниже следователя либо обязательную сдачу экзаменов специальной комиссии губернского суда, коллегии защитников большое внимание уделяли подготовке кадров адвокатов. Так, московская коллегия создала двухгодичные курсы для молодых работников, не имевших юридического образования. Выпускники курсов пополняли ряды не только адвокатов, но и работников суда и прокуратуры.

Для популяризации деятельности советских защитников и оказания им помощи в повышении профессионализма московская коллегия защитников в 1926 г. выпускала журналы «Революционная законность» и «Правовая защита».

На VI съезде работников юстиции представитель московской коллегии сообщил, что дача юридических консультаций и пропаганда правовых знаний стали основной работой коллегии. За 1928 г. коллегия зарегистрировала более 226 тыс. обращений за разъяснением законов, члены коллегии более 4,5 тыс. раз выступали с лекциями по правовым вопросам.

Вслед за Положением о судоустройстве РСФСР новые Положения были приняты и в других союзных республиках. По отдельным вопросам организации коллегий защитников они отличались от Положения о судоустройстве РСФСР.

Несмотря на законодательную регламентацию деятельности коллегий, некоторые судебные работники продолжали настаивать на их ликвидации, полагая, что те наносят вред правосудию, что советский суд способен сам разобраться в любом деле и что участие защитников приводит к одностороннему к нему подходу.

Принятым коллегией НКЮ РСФСР Положением о коллективах защитников от 27 февраля 1932 г.1 была закреплена новая организация работы адвокатуры. Коллективы защитников создавались в районах и городах и действовали под руководством президиума областных коллегий защитников. Деятельность коллегий осуществлялась под общим руководством и надзором областных судов и охватывала как непосредственно судебную работу, так и консультационную, ведение правовой пропаганды, повышение политических и профессиональных знаний. Все поручения по оказанию юридической помощи принимались только через коллектив, в кассу которого вносилось вознаграждение за помощь.

В Положении нашло подтверждение одно из важнейших условий обеспечения права на защиту: каждый обращающийся мог сам выбирать защитника из числа членов коллегии по своему усмотрению. Труд защитника оплачивался в зависимости от его квалификации, общественно-правовой работы и нагрузки.

Вопрос об организации адвокатуры и повышении ее роли в реализации нрава на защиту стал предметом оживленной дискуссии, возникшей в связи с обсуждением проекта новой Конституции СССР в 1936 г.

После принятия Конституции важнейшим этапом в развитии советской адвокатуры стало Положение об адвокатуре СССР, утвержденное СНК СССР 16 августа 1939 г.1 Оно разрешило основные вопросы деятельности и организации адвокатуры в соответствии с вновь принятой Конституцией и изданными на ее основе правовыми актами. Положение вернуло гражданское звание «адвокат», одно время замененное термином «член коллегии защитников».

В соответствии с Положением в стране действовали областные, краевые и республиканские коллегии адвокатов. Такая структура адвокатуры оставалась неизменной вплоть до принятия Федерального закона от 31 мая 2002 г. «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации».

Общее руководство деятельностью адвокатов возлагалось на союзно-республиканский Народный комиссариат юстиции СССР, обладавший рядом прав в этой области, включая право отвода кандидатур. Непосредственное руководство коллегией адвокатов осуществлял выборный президиум коллегии.

Коллегии комплектовались из лиц с высшим и среднем образованием; имевшие среднее образование могли быть приняты в адвокатуру лишь при наличии стажа практической работы в органах юстиции не менее года. Допускался прием в адвокатуру также лиц, не получивших юридического образования, но проработавших не менее трех лет в качестве судей, прокуроров, следователей или юрисконсультов.

Положение закрепило коллективный характер института адвокатуры: заниматься адвокатской деятельностью могли лишь члены коллегии и только через юридическую консультацию. Через нее производилась и оплата труда адвокатов.

На адвокатов возлагалась обязанность не только осуществлять защиту в суде, но и оказывать иную юридическую помощь гражданам, учреждениям, организациям и предприятиям путем дачи советов, справок, разъяснений, составления жалоб, заявлений и других документов.

Необходимо отметить, что в период сталинских репрессий роль адвокатов фактически сводилась к минимуму. В процессах с политической окраской их участие было исключено. Многие из адвокатов сами стали жертвами режима. Что касается уголовных дел, то в них защита играла определенную роль. Однако господствовавший в то время тезис «признание есть царица доказательств» ограничивал ее возможности. Так что адвокаты были востребованы и оказывали реальную помощь лишь в сфере гражданских правоотношений.

В эпоху Н.С. Хрущева наблюдалась некоторая тенденция к усилению роли нрава и профессиональных юристов. В 1957 г. на сессии Верховного Совета СССР было подчеркнуто, что адвокаты должны помогать «усилению социалистической законности и отправлению правосудия». Защите предоставлялись более широкие права: представлять с момента предъявления обвинения интересы несовершеннолетних, инвалидов и людей, не говоривших на языке, который использовал суд.

Говоря об адвокатуре 20—30-х годов, об основных принципах и задачах ее деятельности, мы понимаем, что адвокат выполнял свою функцию правозащитника, лишь насколько ему позволяло государство диктатуры пролетариата. Лишь в начале 60-х годов в результате известной либерализации политической жизни в СССР стало возможным попытаться вернуть адвокатуре ее истинное предназначение, сделать ее относительно независимой.

Именно эту цель преследовало принятие в 1962 г. нового Положения об адвокатуре РСФСР, которое определило структуру и систему, функционирования адвокатского сообщества. В основу организации адвокатуры был положен территориальный принцип ее построения. В РСФСР действовали республиканские (в автономных республиках), краевые, областные и городские коллегии адвокатов.

Государственное руководство адвокатурой не позволяло в полной мере реализовать один из важнейших ее принципов — независимость, общественный, а не государственный статус. Призванные содействовать охране прав и законных интересов граждан, предприятий, учреждений, организаций, соблюдению и укреплению социалистической законности коллегии адвокатов осуществляли свою деятельность под контролем отделов юстиции, исполнительных комитетов краевых, областных и городских советов депутатов трудящихся. Общее руководство возлагалось на Министерство юстиции республики.

Коллегиальными органами руководства адвокатской деятельностью были общие собрания коллегии адвокатов, президиумы коллегии и ревизионные комиссии. В коллегиях, насчитывавших более трехсот адвокатов, вместо общего собрания могли созываться конференции. Президиум коллегии из своего состава открытым голосованием избирал председателя президиума и его заместителя. Президиум утверждал штаты и сметы Юридических консультаций, распоряжался сметами коллегии, вел статистическую и финансовую отчетность, контролировал соблюдение порядка оплаты юридической помощи, оказываемой адвокатами, проверял выполнение правил внутреннего распорядка.

На председателя президиума коллегии адвокатов были возложены обязанности но планированию работы президиума, подготовке вопросов к рассмотрению на заседании президиума. За председателем Положение об адвокатуре сохраняло право ведения адвокатской практики. Средства коллегии адвокатов образовывались из сумм, отчисляемых юридическими консультациями. Размер отчислений устанавливался общим собранием адвокатов и не мог превышать 30% суммы гонорара, поступавшего в юридическую консультацию. При каждой коллегии адвокатов создавались юридические консультации, в которых осуществлялась юридическая помощь гражданам и организациям. Положение об адвокатуре устанавливало, что гражданин СССР, имеющий высшее юридическое образование, мог быть принят в коллегию адвокатов. Так как адвокатура являлась и является добровольной общественной организацией, каждый член коллегии мог по собственному желанию выйти из ее состава.

Исходя из традиционного для российской адвокатуры принципа совмещения двух основных функций, — судебного представительства и оказания юридической консультативной помощи, помимо участия в процессах по рассмотрению уголовных и гражданских дел, адвокаты оказывали правовую помощь гражданам, предприятиям, учреждениям и организациям, совхозам и колхозам в форме консультаций по юридическим вопросам, советов, разъяснений и дачи справок по законодательству, составления заявлений, жалоб и других документов правового характера.

Говоря об адвокатской деятельности, необходимо ее разделять на адвокатское представительство, функции юрисконсульта в юридической консультации и функции защитника в уголовном процессе. Особое внимание в 60-е годы уделялось работе адвоката именно в качестве юрисконсульта. Положение 1962 г. закрепило за адвокатами обязанность оказания юридической помощи не только гражданам, но и государственным предприятиям, организациям, совхозам и колхозам. Таким образом, правозащитники по существу становились государственными адвокатами, юрисконсультами и в результате были лишены возможности сосредоточиться на своей основной деятельности — судебном представительстве.

В целом, несмотря на определенные подвижки адвокатская профессия в 60-е годы по-прежнему не соответствовала своему истинному предназначению — обеспечивать правовую защиту общества от нарушений со стороны государства, поскольку в советский период общество и государство воспринимались как единое целое.

Следующим этапом развития советской адвокатуры стало принятие Закона от 30 ноября 1979 г. «Об адвокатуре в СССР» и Положения об адвокатуре РСФСР от 20 ноября 1980 г.

Положение об адвокатуре устанавливало, что общее руководство коллегиями адвокатов осуществляют Советы народных депутатов и их исполнительные и распорядительные органы, как непосредственно, так и через министерства юстиции, отделы юстиции исполнительных комитетов краевых, областных, городских Советов народных депутатов.

Министерство юстиции РСФСР, министерства юстиции автономных республик, отделы юстиции исполнительных комитетов краевых, областных, городских Советов народных депутатов в пределах своей компетенции контролировали соблюдение коллегиями адвокатов требований актов законодательства Союза ССР и РСФСР, регулирующих деятельность адвокатуры; издавали инструкции и методические рекомендации по вопросам деятельности адвокатуры; осуществляли другие полномочия, связанные с общим руководством адвокатурой. В случае несоответствия законодательству решения общего собрания (конференции) или постановления президиума коллегии адвокатов Министерство юстиции СССР, Министерство юстиции РСФСР, Совет министров автономной республики, исполнительный комитет краевого, областного, городского Совета народных депутатов были вправе приостановить действие такого решения.

То есть Положение допускало непосредственное вмешательство органов государственной власти в деятельность адвокатских объединений, что, конечно, плохо сочеталось с принципом независимости адвокатов при осуществлении своей профессиональной деятельности.

Часто адвокаты лишь изображали защиту, становясь еще одним орудием государства.

В Положении особое внимание было уделено проблемам уголовно-процессуальной защиты, которые подробно стали рассматриваться в советской юридической литературе.

Система оплаты труда адвокатов, сориентированная на ограниченные материальные возможности советского клиента, не создавала стимулов для адвокатской деятельности. Инструкции Министерства юстиции РСФСР не позволяли адвокатам получать вознаграждение выше определенного уровня, поэтому обычной практикой стала передача гонораров доверителями «из рук в руки», минуя кассу (так называемые миксты — «максимальное использование клиентов сверх таксы»). Лишь в 1988 г. Министерство юстиции предоставило право правозащитникам самим определять размер своих гонораров на контрактной основе по договоренности с доверителем.

Закон об Адвокатуре в СССР внес существенный вклад в дальнейшее развитие и совершенствование законодательства об адвокатуре. С учетом предыдущего историко-правового опыта в нем сформулирован ряд новых положений. Так, наличие высшего юридического образования для адвокатов стало условием, не допускающим исключений (ст. 5). В Законе было предусмотрено внесение изменений в действовавшее уголовно-процессуальное законодательство в целях реального обеспечения защиты в процессе.

Статья 6 Закона закрепляла не только право адвоката запрашивать через юридические консультации справки, характеристики и иные документы, необходимые для оказания юридической помощи, в государственных и общественных организациях, но и обязанность последних в установленном порядке выдавать эти документы или их копии. Данное положение, впервые введенное законодателем, имело принципиальное значение, так как создавало гарантии права адвоката на сбор доказательств. Ранее таких гарантий не существовало, и организация, получившая запрос юридической консультации, могла его игнорировать. Отмеченная норма была важна в плане, как повышения эффективности оказываемой правовой помощи, так и роста процессуальной активности адвоката. Однако ее реализация требовала внесения изменений в УПК РСФСР, поэтому вплоть до принятия нового УПК 2001 г. она, по сути, бездействовала.

Статьи 51,53,70,245 УПК РСФСР предусматривали право адвоката представлять доказательства органам предварительного следствия и суду. Но не было ни одной процессуальной нормы, указывающей на порядок сбора доказательств адвокатом.

Такое положение не отвечало, кроме того, важнейшему принципу — презумпции невиновности, который стал разрабатываться и отстаиваться отдельными советскими юристами лишь в 80-е годы. Этот принцип правового статуса человека и гражданина закреплен во Всеобщей декларации нрав человека и гражданина 1948 г., Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 г., Европейской конвенции о защите нрав человека и основных свобод 1950 г. В России данный принцип получил конституционное оформление лишь в новой социально-исторической эпохе: каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда (ст. 49 Конституции Российской Федерации 1993 г.). Только после вступления в действие новой Конституции РФ 1993 г., провозгласившей права и свободы человека высшей ценностью, реализация на практике принципа презумпции невиновности стала действительно возможной.

Закон об адвокатуре в СССР устанавливал, что адвокаты участвуют в уголовных делах в качестве защитников, а также представителей потерпевших и других лиц. Очевидно, что в данном случае речь шла о защите обвиняемых. Это вытекало и из Конституции СССР, в ст. 57 которой закреплялось, что граждане СССР имеют право на судебную защиту от посягательств па честь и достоинство, жизнь и здоровье, на личную свободу и имущество. При этом упускалась из виду защита от незаконного обвинения.

Понятие адвокатуры и содержание ее деятельности вытекало из норм законодательства, в частности, Положением об адвокатуре устанавливалось: «В соответствии с Конституцией СССР и Конституцией РСФСР основной задачей адвокатуры в РСФСР является оказание юридической помощи гражданам и организациям. Адвокатура РСФСР содействует охране прав и законных интересов граждан и организаций, осуществлению правосудия, соблюдению и укреплению социалистической законности, воспитанию граждан в духе точного и неуклонного исполнения советских законов, бережного отношения к народному добру, соблюдению дисциплины труда, уважению к правам, чести и достоинству других лиц, к правилу социалистического общежития». Приведенная норма определяла задачи адвокатуры, исходя из политических и идеологических установок, партийных предписаний 80-х годов. Поэтому многие из закрепленных в ней задач не имеют никакого отношения к юридической специфике адвокатской деятельности (воспитание в гражданском духе, бережное отношение к народному добру, соблюдение дисциплины труда) и несут чисто идеологическую нагрузку.

Неудачной была конструкция Положения об адвокатуре, которое начиналось с задач адвокатуры. Отсутствовало определение таких важных понятий, как «адвокатура» и «адвокатская деятельность», что привело к их расширительному толкованию в период либеральных реформ 1991—1993 гг. В результате к институту адвокатуры были причислены частнопрактикующие юристы, коммерческие фирмы и т.д., вследствие чего были созданы многочисленные «параллельные» адвокатские структуры, коллегии адвокатов, юридические центры и проч. Необходимо отметить, что при разработке Положения об адвокатуре, законодатель в лице Верховного Совета, не ставил перед собой цель увеличить число юридических структур. Перед ним стояла иная задача — приравнять функции адвокатуры к функциям правоохранительных и идеологических органов. Поэтому и отсутствовали в Положении какие-либо правовые дефиниции, характеризующие адвокатскую деятельность.

Адвокатура является тем правовым институтом, который призван па профессиональной основе обеспечивать защиту прав, свобод и интересов физических и юридических лиц. Это структура гражданского общества, профессиональное объединение юристов, созданное на добровольной основе с целью служения людям в форме оказания квалифицированной юридической помощи. Что касается укрепления законности, то это функция самого государства. Для ее осуществления создаются соответствующий государственный аппарат правоохранительные органы. Содействовать этим органам в выполнении их задач адвокатура далеко не всегда может в силу своей юридической природы независимого от государства органа, более того, призванного в конечном итоге стоять на стороне гражданина, а не государства, преследующего этого гражданина. По тем же причинам государство не должно вменять в обязанность адвокатуре и такую функцию, «как содействие воспитанию граждан в духе точного и неуклонного исполнения закона», сколь бы важной данная функция ни была.

Отношения между государством и адвокатурой должны строиться, как между равноправными субъектами. Основополагающие принципы организации деятельности адвокатуры — это: полная независимость адвоката при осуществлении адвокатской деятельности, свобода высказываний в публичных судебных и иных выступлениях, самоуправляемость адвокатских объединений, добровольное вступление в адвокатуру, право па создание ассоциаций, присоединение к международным сообществам адвокатов и участие в их работе, соблюдение норм профессиональной этики, справедливости и гуманизма. Именно эти принципы были положены в основу Федерального закона об адвокатской деятельности и адвокатуре.