Глава 10. Томас ещё не совсем проснулся; сновидения, вернее, воспоминания детства, туманили его мозг

Томас ещё не совсем проснулся; сновидения, вернее, воспоминания детства, туманили его мозг. Он даже не сразу понял, что этот тип там вякает.

– Чёрта с два! Пошёл ты к грёбаной матери! – рявкнул Ньют – он уже вскочил с постели, вжал кулаки в бока и уставился горящими глазами на непрошенного гостя.

Томас не мог припомнить случая, чтобы в глазах его друга когда-либо пылал такой огонь. И тут до юноши дошёл смысл того, что сказал Крысюк – и его словно ударило под дых.

Он сбросил ноги на пол.

– Ты же уверял, что мы не обязаны это делать!

– Боюсь, у нас нет выбора, – пожал плечами Янсон. – Время для лжи закончилось. Поэтому сообщаю, что пока вы трое бродите в потьмах, дело не сдвинется с мёртвой точки. Сожалею, но мы вынуждены так поступить. Ньют, кто-кто, а ты-то больше других заинтересован в том, чтобы мы нашли исцеление!

– Да мне на себя теперь насрать, понял? – тихо прорычал Ньют.

Инстинкты Томаса подсказывали, что вот он – момент, которого он ожидал.

Он внимательно смотрел на Янсона. Лицо Крысюка смягчилось, он глубоко вдохнул – словно ощущал растущую в воздухе угрозу и желал нейтрализовать её.

– Послушайте, Ньют, Минхо, Томас. Я понимаю ваши чувства. Вы пережили ужасные вещи. Но всё самое худшее позади. Мы неспособны изменить прошлое, не в состоянии взять обратно то, что случилось с вами и вашими друзьями. Но не будет ли это значить, что их жизни потрачены впустую, если мы сейчас бросим на полдороге нашу работу?

– «Не в состоянии взять обратно»? – взорвался Ньют. – И это всё, что ты можешь сказать?

– Эй ты, полегче, – предупредил один из охранников, наставляя лончер в грудь Ньюта.

Упала тишина. Томас никогда не видел Ньюта таким – взбешённым до предела и даже не пытающимся хотя бы внешне сохранять спокойствие.

А Янсон продолжал:

– У нас мало времени. Пойдёмте, не вынуждайте нас управляться с вами вчерашним способом. Мои охранники ни перед чем не остановятся, уж можете мне поверить.

Минхо спрыгнул с койки, нависавшей над постелью Ньюта.

– Он прав, – деловито сказал он. – Если мы собираемся спасти тебя, Ньют – а заодно и чёртову уйму других – то мы будем идиотами, если задержимся в этой клетке ещё хотя бы на секунду. – Минхо стрельнул глазами в Томаса и кивнул в сторону двери. – Пошли!

Он прошагал мимо Крысюка и охранников и вышел в коридор в коридор, ни разу не оглянувшись.

Янсон приподнял бровь, глядя на Томаса, который всячески пытался скрыть своё удивление. Должно быть, у Минхо созрел какой-то план – уж больно странно прозвучала его короткая речь. Друг прав – если они сделают вид, что согласны сотрудничать, то выиграют драгоценное время.

Томас отвернулся от Крысюка с охранниками и незаметно для других подмигнул Ньюту.

– Ну что – послушаем, что они нам скажут? – Он старался, чтобы его голос звучал непосредственно, искренне, и, надо признаться, тяжелее работы он в жизни не делал. – Я был заодно с этими людьми до того, как попал в Лабиринт. Ну не мог же я быть окончательной сволочью, так ведь?

– Ой, я тя умоляю, – закатил глаза Ньют, но пошёл к двери, и Томас поздравил себя с этой маленькой победой.

– Когда всё будет позади, вас станут называть героями! – с энтузиазмом пообещал Янсон, провожая друзей из комнаты.

– Заткнись! – Вот и всё, что ответил ему на это Томас.

Приютели снова шли за Крысюком по запутанным, как в лабиринте, коридорам, и всё это время рот у Янсона не закрывался – он взял на себя роль гида и рассказывал обо всём, что попадалось на пути. Объяснил, почему в здании мало окон – во-первых, погода снаружи уж больно капризная и суровая, а во-вторых, так легче защищаться от бродячих шаек хрясков. Он упомянул об ужасающем ливне, случившемся той ночью, когда приютели вырвались из Лабиринта, и о том, что как раз тогда группа хрясков прорвала периметр и стала свидетелями того, как приютелей грузили в автобус.

Томас хорошо помнил ту ночь. Даже слишком хорошо. Он словно заново почувствовал толчок, когда автобус наехал на тело упавшей под колёса женщины. Водитель даже скорости не сбросил. Неужели это случилось всего несколько недель назад? Такое впечатление, что с того момента минули годы…

– А не мог бы ты быть столь любезен закрыть свой хлебальник? – процедил Ньют. И Крысюк послушался, но, правда, довольная усмешка не сходила с его физиономии.

Когда они пришли к тому месту, где произошёл вчерашний инцидент, Крысюк остановился и обернулся к ним.

– Я выражаю надежду, что сегодня вы все добровольно согласитесь сотрудничать с нами. На меньшее мы не рассчитываем.

– А где все остальные? – поинтересовался Томас.

– Остальные объекты нах…

Но прежде чем он успел закончить, Ньют яростно вскинулся, сграбастал Крысюка за отвороты его незапятнанного костюма и с силой впечатал в ближайшую стенку:

– Ещё раз назовёшь нас объектами – я переломлю твою жалкую грёбаную шею!

Двое охранников мгновенно вцепились в Ньюта, оттащили его от Янсона и бросили на пол, наставив парню в лицо дула своих лончеров.

– Подождите! – вскрикнул Янсон. – Подождите. – Он овладел собой и разгладил смятые рубашку и пиджак. – Не трогайте его! Он нам нужен – дело прежде всего.

Ньют медленно поднялся на ноги, воздел руки кверху.

– Не смей называть нас объектами! Мы тебе не мыши, пытающиеся найти дорогу к сыру. И скажи своим долбаным приятелям, чтобы расслабились – я не собираюсь делать тебе больно… слишком. Пока. – И он бросил на Томаса вопросительный взгляд.

ПОРОК – это хорошо.

По совершенно непонятной причине эти слова вдруг всплыли в голове Томаса. Словно его старое «я», то, что верило в благие намерения ПОРОКа и считало приемлемыми любые жертвы, пыталось вырваться наружу и убедить юношу в том, что это правда. Что ПОРОК имеет великую цель, так что как бы ужасны ни были потери, они должны пойти на всё, лишь бы найти способ излечения Вспышки.

Но сейчас всё было иначе. Томас не понимал, кем он был раньше. Как он мог думать тогда, что такого рода Испытания – это нечто вполне допустимое? Нет, он кардинально изменился с тех пор. Однако… надо замазать ПОРОКу глаза, изобразив из себя прежнего Томаса. Один-единственный раз.

– Ньют, Минхо, – тихо обратился он к друзьям прежде, чем Крысюк вновь раскрыл рот. – Я думаю, он прав. Пришло время делать то, что мы должны сделать. Мы же договаривались… вчера вечером…

Уголки рта Минхо дёрнулись в нервной улыбке. Руки Ньюта сжались в кулаки.

Сейчас или никогда.