Риторика как наука убеждения

Традиционно изучением теоретических и практических вопросов речевой коммуникации занималась риторика, которая в качестве науки и учебной дисциплины существует уже не одну тысячу лет, так что она «старше, чем церковь, старше, чем римское право, старше, чем латинская литература» (К.С. Льюис). В разные времена ее трактовали по-разному: она рассматривалась и как определенный жанр литературы, и как мастерство любого вида речи (письменной и устной), и как искусство публичного выступления. Поэтому неудивительно, что у этой науки есть и другие названия: «ораторское искусство», «наука о красноречии», «мастерство устного публичного выступления». В своем классическом варианте она предстает как наука о законах «изобретения, расположения и выражения мыслей в речи» (1, с. 28).

В современных работах риторика рассматривается как комплексная дисциплина, включающая в себя логический, лингвистический, психологический, физиологический, художественный и другие аспекты языкового общения. Это связано с тем, что всякая публичная речь являет собой сложный вид эмоционально-интеллектуального творчества, которое позволяет одновременно воздействовать и на сознание, и на чувства людей, воспринимающих ее. Недаром риторику в древности называли «царицей всех искусств», указывая на ее связь с поэзией и сценическим мастерством. Ведь хороший оратор в своем выступлении предстает одновременно как автор, режиссер и исполнитель своих речей. Актерскими приемами старались пользоваться все выдающиеся ораторы, начиная с Демосфена и Цицерона.

Речи политических и судебных ораторов-классиков Древней Греции и Древнего Рима послужили в свое время школой художественной прозы и для античности, и для эпохи Возрождения, и для Нового времени. В то же время уже с античных времен на риторику смотрели и как на общую систему знаний, которая позволяет выразить свое суждение по самым разным вопросам и по любому поводу. Недаром она опирается на категориальную систему других наук и использует их данные. Особенно очевидна связь риторики и логики; в древности они даже рассматривались в неразрывном единстве (41, с.5).

Традиционно риторика понимается как «теория, мастерство и искусство красноречия. Это одна из немногих гуманитарных дисциплин, сохраняющих по сей день следы античного синкретизма практического умения…, мастерства и искусства» (42, с. 6). При этом сегодня риторику в ее нынешнем, «неориторическом» варианте все чаще помещают в широкий социокультурный контекст и оценивают как «некий тип филологического мировоззрения, который составляет часть духовной культуры человеческой цивилизации… Риторика является культурной основой знания и социальной деятельности, она позволяет человеку быть гражданином правового общества и определять форму мыслей и направления действий в будущем. Одновременно она соединяет человечество с историей культуры» (18, с. 4)

Чтобы нагляднее представить, как упорядочивалось и распределялось все множество знаний о речевой деятельности в рамках теория красноречия, обратимся к схеме поэтапной работы оратора над речью. Н. Михайличенко указывает, что классическая риторика четко прописывала порядок действий оратора (41, с. 6). Он должен был: 1) найти, что сказать; 2) найденное расположить по порядку; 3) придать ему подходящую словесную форму; 4) утвердить все это в памяти; 5) произнести речь. Этим действиям соответствовали пять основных частей риторики: Инвенция – изобретение (содержание речи). Диспозиция – расположение материала (формальная композиция). Элокуция – украшение (средства выразительности). Мемория – запоминание (мнемоника) Акция – произнесение (ораторика).

Инвенция – первый раздел классической риторики. Как отмечает М. Львов (38, с. 21-25), в него включались действия автора, которые обеспечивают выбор темы, в соответствии с той или иной ситуацией (обстоятельствами), авторскую позицию и задачи речи – целеполагание. Это в равной степени относится как к ораторской речи, так и к письменному тексту. Далее следует определение границ темы, ее формулирование, сбор и накопление материала, его обработка, отбор главного, то есть собственно «изобретение» (построение) содержания выступления: от первых набросков того, о чем пойдет речь – до полного объема содержания.

Замысел автора (позиция), его собственное мнение определяются разными факторами: его образом мысли, политическими взглядами, опытом жизни, уровнем образования, профессиональной деятельностью и пр. Античные риторы (Аристотель, Цицерон, Демосфен) всегда стремились связать позицию автора с его нравственным обликом и стремлением к добру и справедливости.

Расположение (лат. «диспозиция») – второй раздел классической риторики, содержащий рекомендации к построению речи в рамках определенного плана или композиции. В классической риторике построение речевого произведения (текста) связывают с типом речи, жанром произведения и их разновидностями. Здесь говорящий получал конкретные рекомендации касательно того, как осуществляется композиционное членение речи, в какой последовательности следуют друг за другом части композиции и как они связаны с имеющимся в руках говорящего планом.

С точки зрения диспозиции основными считались требования установления четкого членения сообщения и обеспечение внутренней связности между его частями, с привлечением сопутствующего материала. Удовлетворявшее этим требованиям сообщение считалось построенным корректно. В рамках «естественного» членения сообщения была выработана простейшая схема, которую Е. Клюев характеризует как универсальную композиционную схему «на все случаи жизни», поскольку каждая речь состоит из вступления, основной части, заключения и (от случая к случаю) отступлений, вне зависимости от того, какова конкретная тема (см. 28, с. 62-72). Третья часть риторики – элокуция, которая рассматривалась как обоснование необходимости и возможности «украшения» речи, вербального оформления предварительно подготовленного текста в соответствии с определенными стилистическими требованиями. Как правило, элокуция связывалась с использованием различных риторических фигур и тропов. Она тесно связана со стилистикой и поэтикой, теорией словесности и культурой речи.«Мемоriо» (лат.) – буквально «запоминание» как этап подготовки к произнесению речи, в том числе и с использованием специальных мнемонических приемов, направленных на облегчение и совершенствование процесса запоминания информации. Совокупность мнемонических приемов называют мнемотехникой, а само искусство составления и применения мнемотехник для рационального запоминания текста – мнемоникой («мнемонис» – греч. «память»), которая и составляет четвертый раздел риторики. Здесь содержатся рекомендации не только для заучивания подготовленного текста, но и для тренировки памяти. Необходимый эффект приходит, когда оратор целеустремленно готовится к достижению поставленной задачи и настраивается на установление достаточного контакта с аудиторией. Тогда он достигает состояния вдохновения, испытывает подъем сил, его память работает четко и в нужный момент выдает требуемые факты и слова. Однако это происходит лишь при всесторонней подготовке к выступлению. Того, кто рассчитывает на «озарение свыше» в нужный момент, ожидает неизбежная неудача, и подстерегают ошибки, непоправимые в условиях публичного выступления. Здесь в полной мере действует поговорка «слово – не воробей» (см. 38). Пятый раздел классической риторики – «акцио» (исполнение), что и подразумевает собственно произнесение (ораторику). Выступление – решающий момент, кульминация, от которой зависит итоговый результат: возникнет ли контакт между оратором и его слушателями, донесет ли он до аудитории свою идею, заинтересуются ли его речью, поймут ли его, удастся ли ему убедить людей. Поэтому в данном разделе содержались рекомендации, которые обеспечивали качество выступления на всех ступенях подготовки – содержательной, композиционной и языковой с учетом артистизма и исполнительской готовности оратора, его компетентности и общей культуры. Старались учесть буквально все, даже физиологические особенности выступающего, необходимые для четкой артикуляции, для чего предлагались упражнения по развитию точной координации, речевого аппарата и дыхания.Таким образом, классическая риторика во всей совокупности своих частей предстает как всеобъемлющая дисциплина, охватывающая самые разные аспекты речевой практики. При этом одним из наиболее ценных в научном отношении качеств риторики была ее цельность. Как считает Н. Клюев, разделы риторики вовсе не представляли собой конгломерата частей, трактующих каждая о своем: все они стояли на общем фундаменте «persuasio» (греч. рeitho), что в наиболее точном переводе звучит как «убеждение». Поэтому вполне можно принять подход, в рамках которого риторика часто определяется как наука об убеждении, или как наука убеждать (28, с. 13). При таком взгляде на риторику становится очевидным, что область ее применения чрезвычайно широка, и использовать ее можно не только в публичных речах, но и самых многочисленных и разнообразных ситуациях, когда собеседники вступают в речевое взаимодействие – будь то выступление перед аудиторией или разговор двух друзей при закрытых дверях. Ведь «убедить» означает, прежде всего, приобрести союзника и невозможно представить себе, чтобы хоть одному говорящему когда-либо это стало безразлично.

Убеждение – одна из самых широких категорий классической риторики и точные ее границы установить практически невозможно. Однако вполне возможно указать понятия, которые были соотносимы с убеждением и с помощью которых оно реализовывалось в конкретных ситуациях и сообщениях. Таких понятий было три: логос (logos) этос (ethos) пафос (pathos)

Понятие логоса предполагало использование в речи средств убеждения, апеллирующих к разуму. Наиболее ярким образцом риторической концепции, основанной на логосе, была версия риторики, предложенная Аристотелем, в которой логическим и аналитическим средствам убеждения отводилось весьма заметное место. Два главных средства убеждения, которым Аристотель уделял особое внимание, по мнению Е. Клюева, – это силлогизм (умозаключение по правилам перехода от общего к частному) и энтимема (сокращенный силлогизм, в котором процедура умозаключения осуществляется не полностью) (28, с.14).

В реальной речевой практике говорящие редко используют умозаключения в логически правильной, полной форме, довольствуясь чаще всего энтимемами. Например, делая заключение: «Это из области риторики, так что тебе этого не понять», автор высказывания пропускает суждение о том, что собеседник не сведущ в риторике. Но тот, конечно, сможет «прочесть» это утверждение, восстановив пропущенный смысл.

Понятие этоса опиралось на средства убеждения, апеллирующие к нормам человеческого поведения (в том числе и речевого). В этом смысле говорящий должен быть признан слушателями как «человек достойный» – как в широком, так и в узком смысле этого слова (достойный говорить и удостоенный чести быть выслушанным). Еще со времен Аристотеля утверждалось, что личные этические качества говорящего определяют все содержание его высказывания и что слушатели всегда имеют возможность составить себе представление о том, какова этическая позиция выступающего. Зачастую именно в зависимости от этого они и оценивали его сообщение.«Понять, как влияет этос на оценку сообщения, поможет басня датского писателя и драматурга Л. Хольберга, повествующая о состязании в красноречии Аиста и Ястреба, в котором побеждает Аист. Речи, подготовленные ими, были одинаково хороши, однако Судья, отметив это, говорит, что признать их равными все рано не может, поскольку одна из них произнесена невинным Аистом, а вторая – хищным Ястребом» (28, с.14).Понятие пафоса соотносилось со средствами убеждения, апеллирующими к чувствам аудитории. Суть пафоса состояла в том, что говорящему следовало научиться вызывать в слушателях чувства, которые могли бы повлиять на их мнение. При этом оставался весьма значимым вопрос в отношении самого оратора – должен ли и он испытывать те же чувства, которые стремится пробудить в слушателях? И если да, то имеет ли право показывать эти чувства публике?Е. Клюев подчеркивает, что риторика учила быть искренним, но уметь «обуздывать» пафос и не выставлять свои эмоции напоказ. Риторически образованный оратор должен был уметь вызвать нужные чувства в слушателях без излишней драматизации и стремления быть «театральным». Сложность этой установки, кстати, и определила довольно забавную судьбу слова «пафос» в истории: с одной стороны, его впоследствии стали понимать как аффектацию и высокопарность, а с другой – как особую торжественность, приподнятость выступления в ответственных ситуациях.

В классической риторике содержание категорий «логос», «этос» и «пафос» было разработано достаточно полно, а правильное обращение с ними предполагало, что сообщение в процессе выступления постоянно контролируется во всех трех аспектах. С точки зрения неориторики как ее более современного варианта можно утверждать, что классическая традиция фактически закладывала в структуру сообщения такие (лишь впоследствии по достоинству оцененные современной наукой) критерии, как критерий истинности («логос»), критерий нравственности («этос») и критерий искренности («пафос»).

Следует обратить внимание и на то, что классическая риторика создавалась задолго до разработки специализированных наук о речи и языке – таких, как лингвистика и литературоведение. В связи с этим именно риторике пришлось взять на себя роль систематической науки, последовательно и подробно описывающей не только процесс говорения, но и использования языка в целом, начиная от описания звуков человеческой речи и заканчивая оформлением высказываний в сообщение и «исполнением» его перед слушателями. В этом смысле классическая риторика была наукой синтетической, соединившей в себе сразу много наук, каждой из которых еще только предстояло развиться в дальнейшем (28, с.15)Развитие этих наук (прежде всего поэтики и лингвистики) привело к вариантам «полной» и «сокращенной» риторики: она редуцировалась по мере того, как «ответственность» за отдельные ее разделы брали на себя новые научные дисциплины. Впрочем, уже в составе самой риторики начали оформляться более крупные, чем указанные пять разделов, «единства», отражающие представления ученых о центробежной силе развития риторики, фактически разносившей ее на отдельные части. По мнению Е.Клюева, в основе этих тенденций лежали представления о том, что риторика в принципе имеет дело с такими процессами, как:- процесс мышления (1),- процесс построения текста (2),- процесс его речевого осуществления (3).

Осуществлявшаяся таким образом «схематизация» риторики редуцировала ее до двух крупных единств (или двух разделов второго порядка) в соответствии с известным афоризмом Платона: «кто ясно мыслит, тот ясно излагает». Так в поздних вариантах античной риторики (в частности, у Цицерона и Квинтиллиана) сформировались всего два ее основных раздела – sapientia и eloquentia (искусство мыслить и искусство говорить) (28, с.15) Различение этих двух «компонентов» в составе риторики оказалось весьма существенным для дальнейшего ее развития, что повлияло на формирование всей системы наук о речевой коммуникации вплоть до настоящего времени.