Прагматическая теория формулирует правила прагматической интерпретации, другими словами, определяет правила, приписывающие с учетом особенностей структуры прагматического контекста каждому высказыванию определенную иллокутивную силу или статус определенного речевого акта. В настоящее время эта задача является программным требованием, реализация которого практически еще не началась. Мы знаем кое-что о различных речевых актах и контекстуальных условиях их совершения, но очень мало — об их характерных связях с грамматическими или другими структурами высказывания. Эти связи получают наиболее яркое выражение в эксплицитном употреблении перформативов и некоторых частиц в формах грамматического наклонения и в пропозициональном содержании предложений. Поскольку это и есть практически все, что нам известно, то становится ясно, что создание достаточно общей теории прагматического понимания, которая была бы частью когнитивной теории обработки информации, является не такой уж легкой задачей. Прагматическое понимание представляет собой последовательность процессов, содержанием которых является приписывание высказываниям участниками коммуникации особых конвенциональных сущностей —
|
|
иллокутивных сил. Проблема, следовательно, состоит в том, каким образом слушающий на самом деле узнает, что, когда говорящий произносит jo или иное предложение, он тем самым обещает или угрожает. Какая же информация необходима слушающему для идентификации речевых актов? Очевидно, что информация может поступать из различных источников и по различным „каналам".
A. Свойства грамматической структуры высказывания
(заданные грамматическими правилами);
B. Паралингвистические характеристики, такие, как темп
речи, ударение, интонация, высота тона и т. д., с одной
стороны, и жесты, мимика, движение тела и т.д. — с
другой;
C. Наблюдение/восприятие коммуникативной ситуации
(присутствие и свойства находящихся в поле зрения
объектов, людей и т. д.);
D. Хранящиеся в памяти знания/мнения о говорящем
и его свойствах, а также информация о других особен
ностях данной коммуникативной ситуации;
E. В частности, знания/мнения относительно характера
происходящего взаимодействия и о структуре предше
ствующих коммуникативных ситуаций;
F. Знания/мнения, полученные из предыдущих речевых
актов, то есть из предшествующего дискурса, как на
микро- (или локальном), так и на макро- (или глобаль
ном) уровнях;
G. Знания общего характера (прежде всего конвенцио
нальные) о (взаимо)действии, о правилах, главным
образом прагматических;
Н. Другие разновидности имеющих общий характер знаний о мире (фреймы).
|
|
Все эти компоненты необходимы для прагматического понимания, и этим объясняется тот хорошо известный факт, что зачастую мы не можем, ограничиваясь только пониманием общего смысла предложения (высказывания), определить его коммуникативную направленность. Так, высказывание
(1) I'll come tomorrow!
'Я приду завтра!'
вполне может оказаться и обещанием, и угрозой, и объявлением/утверждением. Иллокутивная сила высказывания
может быть установлена только тогда, когда коммуникативный контекст дает информацию о том, имеет ли говорящий определенные обязательства, слушающий — определенные желания, производится ли действие в интересах слушающего и т. д. Однако вся эта информация должна быть „извлечена" из сложных процессов понимания предыдущих речевых актов и высказываний, из наблюдений, из имеющихся или полученных путем логического вывода предположений и т.д.
Здесь закономерно возникает следующий вопрос: как связаны между собой все эти сложные процессы?