И.Т. Вепрева

(Екатеринбург, irina_vepreva@mail.ru)

МЕТАЯЗЫКОВОЙ КЛЮЧ К ПОНИМАНИЮ ТЕКСТА

Главная задача, которая стоит перед говорящим, – создать такой текст, который был бы понятен слушающему. Адресант настроен на координацию своих речевых действий с восприятием его речи адресатом. При этом одной из стратегий коммуникативного поведения является вербализация метаязыкового сознания. Данная поведенческая технология оптимизирует речевое общение в сторону снижения риска не быть понятым. Обычно рефлексивное высказывание выступает как опережающая реакция говорящего, потенциальная сила напряжения заставляет говорящего прикидывать, моделировать последствия от возможного сбоя, при этом срабатывает механизм вероятностного прогнозирования непонимания: Глобализация — спланированный процесс? – Смотря, что понимать под словом «спланированный». Глобализация имеет ряд глубоких исторических мотиваций, но борьба за ту или иную формулу их реализации, безусловно, имела место (Агентство политических новостей. 03.07.2006). Так ведет себя дисциплинированное мышление. Ослабление языкового контроля ведет к коммуникативным сбоям, и тогда метаязыковой комментарий как постреакция позволяет говорящему исправить ошибку, например: Пока обыватели рыскают в поисках новогодних подарков, закупают еду и напитки к праздничному столу и ежедневно без отрыва от производства провожают старый год, попутно выпивая за успехи в новом, политическому истеблишменту страны не до тостов. Или, сказать точнее, неясно, за кого и за что поднимать заздравные кубки (Газета.Ру. 28.12.2006). Долинский не удовлетворен своей актерской судьбой. Ему все время кажется, что он мог бы сделать гораздо больше: «Знаешь, вот Андрюша Миронов всю жизнь завидовал, нет, неправильное слово, не завидовал, а хотел дотянуться до уровня Табакова (Московский комсомолец 22.04. 1999).

Обычно метаязыковое сознание протекает на бессознательном уровне и обеспечивает автоматизм речевой деятельности. Прорыв в сознание бессознательной метаязыковой деятельности может обусловливаться различными очагами речевого напряжения. Цель нашего доклада – определить очаги напряженности в тексте, которые требуют особой языковой бдительности говорящего в виде вербализованного метатекста.

Очаги речевой напряженности определяются по линии связи метаязыкового сознания с мышлением, отражающим языковую реальность. В основе автоматизма речевой и мыслительной деятельности лежит соответствие норме, стереотипизация. Человек острее реагирует на те участки, где проявляется отход от языкового узуса, конвенции, нормы, где преобладает индивидуальное начало говорящего, когда предполагается неадекватное восприятие речи слушающим. В этом случае возникает напряжение.

Назовем выделенные нами маркеры напряжения, характеризующие те участки текста, которые требуют многократной рефлексии с целью уточнения смысла. Это маркеры новизны, сложности, стилистической отмеченности, Я-позиции. Определим суть сформулированных показателей напряжения.

1. Маркер новизны (или динамический критерий речевого напряжения): повторяемость слова является нормой, все новое, незнакомое или, наоборот, устаревшее, вышедшее из употребления создает напряжение. Возможное информативное рассогласование адресанта и адресата ликвидируется благодаря метаязыковому комментарию, который, выступая как механизм защиты, фиксирует внимание слушающего, создает эффект предсказуемости ввода в текст лексической инновации или архаизма: Автоматы защиты (нередко их называют устаревшим словом «пробки») отключают сеть при коротких замыканиях (Имеешь право. 02.10.2006); Слово «яхонт» ранее использовалось для названия определенного вида драгоценного камня (рубина) (Аптека (Киев). 15.05.2006).

2.Маркер сложности (или деривационный критерий): слова с прямым значением проще, чем с переносным, эвфемистическим, производным и т.д., поэтому последние сопровождаются метаязыковой оценкой.

Появление маркера сложности обусловлено контекстом, в рамках которого необходимо разграничение многозначного слова, особенно если контекст создает условия для того, чтобы оба значения становились одинаково доступными для понимания. Наиболее частотны метавысказывания, разграничивающие два близко связанных значения многозначного слова – прямое и переносное: Современное искусство привыкло манипулировать мусором, в прямом и переносном смысле слова (Вечерняя Москва. 20.03.2006); По этому автографу город знал, на чьей стороне сила – в прямом смысле этого слова (Комсомольская правда. 20.11.2004).

Напряжение создает и любая сложная, производная единица. Процесс оживления внутренней формы способствует адекватному пониманию употребленного слова: Первый – самый отвязный в хорошем смысле этого слова художник, то есть свободный и отдельно стоящий (отвязался) (Коммерсант. 16.09.2006).

3.Маркер стилистической отмеченности (или стилистический критерий): нейтральное слово проще, чем маркированное. Стилевое отступление обычно сопровождается метаязыковым комментированием:

. Во-первых, мой организм этого сам не позволит (обжираться, грубо говоря) (Комсомольская правда. 19.07.2006); Может, именно это, предположил глава Росрегистрации, и обеспокоило некоторые филиалы, которые «не хотят, чтобы государство смотрело финансовую отчетность, потому что столько «левака», извините за выражение, вылезет (Известия. 17.10.2006).

Рефлексивный показатель стилистической маркированности демонстрирует, что стилистически маркированная единица всегда в фокусе внимания говорящего и находится под особым контролем сознания. Игра стилистически маркированной единицей ориентирована на коммуникативного партнера, который должен понять, что адресант остается в общей для обоих социально-культурной общности, хотя и использует специфические элементы другого субъязыка и субкультуры.

4. Маркер Я-позиции (личностный критерий): творческое начало авторского текста, проявляющееся, в частности, в употреблении слова в нетипичном для языка значении, всегда требует от говорящего метаязыкового комментирования.

Рефлексивный маркер Я-позиции – самый частотный среди метаязыковых высказываний, поскольку напряжение вызывает сам выбор того или иного слова в процессе порождения речи. Трудности точной формулировки авторского замысла заключаются в том, что в сознании человека слова живут двойной жизнью – в виде личностного смысла и в виде общесистемного значения. В основе знака лежит, с одной стороны, конвенциональность, а с другой стороны, произвольность. Поэтому, чтобы совместить эти два аспекта, на страже стоит метаязыковой контроль. Говорящий имеет коммуникативное право выбрать то слово, которое считает нужным употребить, а не то, которое принято употреблять в данном социуме. Но при этом, чтобы быть понятым, он комментирует свое употребление, например: На вопрос, встречается ли она с кем-нибудь, актриса ответила: - Я не люблю слово "одинокая", я просто очень занятая! (Твой день (Москва). 27.12.2006); Я не люблю слово «попса». Слово «эстрада» тоже как-то не подходит: слишком старомодно. Давайте называть это популярной музыкой, которую сегодня ругают все, кому не лень (АИФ. 6.10. 1999).

Таким образом, языковая рефлексия ограничивается зачастую тенденцией к невербализации языкового сознания как внутреннего качества, как подсознательной работы по выбору языковых знаков в процессе общения. Отмеченная особенность обусловливает, с одной стороны, потенциальную возможность и готовность к вербализации метаязыкового компонента сознания, с другой стороны, – факультативность проявления в речи языковой рефлексии. Реализация потенциальных возможностей, вербализованная «работа по пониманию» происходит на тех участках текста, которые связаны с разрушением языковых стереотипов. Рефлексивно-пристрастную помеченность получают слова, релевантно важные в речевой деятельности, а также те лексические единицы, которые репрезентируют более сложные продукты мыслительных процессов.